Специалисты Евразийского банка развития уверены, что дефицит воды в Центральной Азии будет нарастать. По прогнозам климатологов, в некоторых странах региона нагрузка на водные ресурсы к 2040 году вырастет в 2,8 раза. Эффективность водопользования в регионе низка и в среднем составляет $2,5/м3 при среднемировом показателе $19/м3 в год. Как странам решить проблему и купировать нарастающие риски, Ia-centr.ru рассказал исполнительный директор Центра стратегических решений "Аппликата" доктор философии по экономике, эксперт Валдайского клуба Кубат Рахимов.

- Многие эксперты бьют тревогу, что Центрально-Азиатский регион всерьез и надолго столкнулся с проблемой обеспечения водой. Как вы можете оценить текущую ситуацию?

- Говорить о текущей ситуации с водой в регионе всегда сложно. Есть факторы сугубо природные: периоды маловодия или наоборот.

Тут существует несколько ключевых факторов. Первый - природный. То есть можем ли мы на него повлиять? Нет, но мы можем предполагать периоды маловодья. Мы можем высчитать тот момент, когда мы будем находиться в минимальной точке. Это очень важно для того, чтобы выработать антикризисную стратегию.

Материалы по теме: Дефицит воды в Центральной Азии: климатический "апокалипсис" или рукотворный кризис?

Второй фактор - это рост населения. Человеку для его жизни нужно большое количество воды - как поливной, технической, так и питьевой. Существует множество видов воды для деятельности человека: природную "грязную" воду можно использовать для полива, воду, которая "отравлена" промышленно, но подлежит очистке, тоже можно повторно использовать, есть родниковая вода, есть питьевая вода, которая очищена техническим способом и т. д.

Отвечая на вопрос о текущей ситуации по воде, необходимо определиться, о какой воде и каких водных ресурсах именно идет речь.

В случае с водой, на самом деле, затрагивается философская тема и проблема дефиниций. То есть что есть вода в понимании народов Центральной Азии? Она не просто лежит в плоскости вопроса жизни и смерти - вода зачастую сакральна. А это отдельная тема, которую нужно развивать и с экспертной точки зрения, и с журналистской.

Жители Центрально-Азиатского региона по отношению к воде по умолчанию имеют разные подходы - не просто так существуют понятия верховий и низовий рек в регионе.

- Какие выходы из ситуации вы видите?

- Нам необходимо поднимать отдельную дискуссию именно в аспекте разных типов воды. И относительно этой типологии двигаться. В этом же контексте важно смотреть и на подземные воды, и на водные потери природного, технического, коммерческого характера.

Читайте также: Песок на зубах: Центральной Азии нужно сотрудничать, чтобы решить водную проблему

Нужно провести масштабную конференцию, которая должна быть сугубо научной, так сказать, "ботанической". Мы должны собрать в первую очередь гидрологов, которые подсчитают, сколько у нас воды в регионе, включая подземные запасы, а также оценят размеры потерь.

Здесь нам необходимо использовать несколько иной подход к региону, а именно - через термин "Центральная Евразия", который больше связан с рельефом местности и исторически сложившимися геоэкономическими зонами и гораздо больше территории пяти стран Центральной Азии в пределах их административных границ.

Нам нужно изучать ситуацию, так как сегодня мы говорим и мыслим стереотипно. Нам нужны будут на втором этапе не просто конференции специалистов, а системный рефрейминг, сдвиг рамки восприятия этого вопроса. Я говорю и о политическом рефрейминге, и экономическом, и техническом, и природном.

На мой взгляд, фундаментальная опасность в разрешении водного вопроса, точнее, нерациональной модели водного баланса региона, упирается в политическую составляющую.

По афганскому проекту Кош-Тепа было бы проще решать проблемы, если бы мы признали действующую власть в Кабуле. Да, у них специфическая модель, это "студенты" (талиб - это студент медресе. - Прим. Ia-centr.ru), которые упрощенно и радикально трактуют определенные нормы ислама.

Нужно понимать два важных момента. Первый: "Талибан"* по большей части - этническое движение пуштунов внутри ислама. Второй: пока поползновений "Талибана"* за пределы Афганистана не видно.

Нам нужно уходить от стереотипного восприятия талибов*, навязанного больше Западом.

У нас нет правильной межгосударственной конфигурации, которая бы соответствовала этому водному вопросу. Центральная Азия только в последние годы начинает выходить в форматы C5+ с разными геополитическими акторами. Но пока мы не можем и их правильно реализовать.

Для эффективного решения водного вопроса нам необходим новый формат, где есть Центральная Азия + соседи. То есть север - это Россия, юго-запад - Иран, юг - Афганистан, восток - Китай, ну и Монголия, имеющая границы с Казахстаном, Россией и Китаем.

Этот межгосударственный формат должен охватывать и водные, и энергетические аспекты. Минусы всегда можно превратить в плюсы, нужно только думать, как это сделать.

Формально этот формат внутри региона есть, но он не отвечает тем задачам, ради которых он был создан.

Мы должны предельно честно ответить самим себе на несколько очень неприятных вопросов.

Первый: можем ли мы копить воду? В полной мере - нет. Второй: можем ли полностью остановить сток рек? Нет. Следующий: можем ли мы влиять на таяние ледников? В целом нет.

Есть естественные, природные факторы, благодаря которым страны верховий согласно системе международного права не берут прямых платежей за воду. Расчет за природный ресурс, тем более трансграничный - это очень непростая тема. Я бы очень осторожно относился к вопросу внедрения оплаты за воду. Если есть какие-то определенные вопросы региональной межстрановой конфигурации, которые требуют водно-энергетического баланса, их надо решать в пределах постановки вопроса. Это очень важно.

Мы должны создать один общий "зонтик", который будет больше, чем фонд спасения Арала. Только тогда мы сможем увидеть проблематику под иным ракурсом.

* - организация, деятельность которой запрещена в России