Почему война на Украине идет без братаний и массовой сдачи в плен?
Роман Рейнекин. 08.08.2023

Когда анализируешь ход боевых действий на Украине, бросается в глаза практически полное отсутствие с обеих сторон такого явления, как массовая сдача военных в плен. Белый флаг если выбрасывают, то исключительно в безвыходных ситуациях.

Яркий пример – пресловутый экстракшен остатков украинского гарнизона Мариуполя, когда альтернативой сдаче была гибель от голода в полностью заблокированных подземельях "Азовстали".

Когда анализируешь ход боевых действий на Украине, бросается в глаза практически полное отсутствие с...
В редких случаях какие-то подразделения или отдельные солдаты ВСУ или ВС РФ попадают в окружение в ходе неудачных операций и тоже сдаются, чтобы сохранить жизни. Но на этой войне практически отсутствует или же носит единичный, штучный характер сдача в плен по идейным мотивам или же в результате целенаправленной пропаганды противника.

Такая пропаганда, причем в обе стороны, практически не работает, как бы умело не была сделана с точки зрения мастеров пиара и рекламы.

Статистика подтверждает эти наблюдения. Сегодня в российском плену по официально подтвержденным киевским данным находится около 3400 украинских военных. На пике их было больше 8 тысяч (вместе с азовстальскими сидельцами), но с тех пор резко пошло на спад.

У Украины при этом никогда не было большого количества российских пленных. Осенью минувшего года киевский пропагандист Бутусов говорил примерно о 800 российских военнопленных.

При этом сплошь и рядом в списках на обмен с украинской стороны фигурируют обычные гражданские лица, выдворяемые из Украины по политическим мотивам – священники, писатели, общественники, политики и так далее. В одном из последних обменов в июне нынешнего года Россия вернула с Украины 94 своих пленных солдат. Подчеркиваю – не 94 тысячи, а просто 94.

По любому это ничтожные величины в сравнении с общей массой людей, поставленных под ружье и задействованных в боевых действиях. И эта мизерность выглядит еще более наглядной на контрасте с массовыми сдачами в плен в ходе больших войн прошлого на этой же территории.

Но и украинцы не спешат стройными колоннами сдаваться в российский плен, несмотря на круглосуточно передаваемые на коротких радиоволнах соответствующие призывы с российской стороны. В чем же дело?

Одна из очевидных невооруженному глазу причин – то, что в ВСУ воюют, с одной стороны, высокомотивированные контрактные солдаты и офицеры, хорошо знающие, за что именно они сражаются (так же как и костяк добровольцев и контрактников с российской стороны). И в их случае любая пропаганда и призывы бессильны.

Но бессильны они и в отношении той большой части ВСУшников, которые попадают на фронт, мягко говоря, недобровольно – в ходе идущих последние месяцы по всей Украине военкоматовских облав на потенциальное пушечное мясо – после того как иссяк добровольный и мотивированный контингент.

Как же так, спросите вы, а разве этим "недобровольцам" охота погибнуть в первые же дни или даже часы пребывания на фронте? Не лучше ли поднять руки над головой и сдаться в плен? Нет не лучше. Такая мотивация хорошо работает на фоне достигнутого одной из сторон перелома в боевых действиях в свою пользу. Когда "ура-ура, мы ломим, гнутся шведы" и всем более-менее головастым ясно, куда дует ветер и чем все закончится.

Совсем не то в ситуации пата и неопределенности. Когда с одной стороны у тебя крошечный шанс сохранить жизнь сдавшись в плен, но при этом во весь гигантский рост встает вопрос: "А что потом?". Через какое-то время возвращаться обратно на Украину, где родня, семья, дом, привычная среда и социальные связи, и где тебя ждет уголовка за дезертирство? Притом, что с высочайшей долей вероятности на Украине останется тот же режим что и сейчас, а значит, твоя сдача в плен не приобретет героической трактовки задним числом.

Вот и получается, что сегодня страх наказания со стороны собственного начальства гораздо сильнее любых посулов сдающимся с российской стороны.

Еще одним фактором, сводящим к минимуму появление больших групп военнопленных является изменение самого характера войны. Современная война другая, не такая, как были Первая и Вторая мировые. Времена, когда была необходимость дерзких вылазок в расположение противника с целью взять там "языка" ушли в прошлое. Как и времена штыковых и кавалерийских атак, когда большие массы людей сшибались друг с другом непосредственно на поле боя.

Нынешняя война по большей части бесконтактная, когда противники зачастую не видят друг друга и находятся друг от друга за многие, часто за десятки километров, а за людей работает дальнобойная арта или же дроны.

Кстати говоря, этим же обстоятельством во многом объясняется и полное отсутствие в ходе нынешних боевых действий такого, хорошо известного по большим войнам ХХ столетия явления, как братание на фронте, то есть стихийного прекращения солдатами враждующих армий военных действий на поле боя.

Особенное распространение этот феномен получил во время Первой мировой, известной еще как Империалистическая война. Тогда солдаты враждующих армий, измученные огромными человеческими жертвами бесконечных бесплодных штурмов просто отказывались убивать друг друга, а иногда и вовсе могли устроить совместные гуляния (празднование Рождества, например) или спортивные игры (на Западном фронте были зафиксированы случаи игры в футбол между немецкими и французскими солдатами).

В то время открывать огонь по противнику отказывались порой даже часовые или снайперы, проявляя жалость к своему врагу. В наши дни братаний больше не наблюдается нигде. Почему? По той же причине, по которой солдаты сейчас не сдаются массово в плен.

В отличие от времен Первой мировой, когда на фронт сгоняли миллионы оторванных от вчерашней сохи или станка призывников, сегодня в бой идут профессионалы-контрактники, для которых, как для тех же "вагнеровцев", военное ремесло – их хлеб и заработок, либо добровольцы. И те и другие достаточно высоко мотивированы и, как правило, сами себе замполиты.

Вторая причина – это расстояния, на которых ведутся бои. Если в той же Первой и Второй мировых войнах происходили штурмы позиций врага, штыковые атаки и люди буквально постоянно сталкивались друг с другом лицом к лицу, то сегодня это крайне редкое явление.

Автоматическое ручное оружие стало настолько совершенным, точным и смертоносным, что штыковые атаки канули в лету. Бои, огневой контакт между бойцами, сегодня происходят на колоссальных дистанциях. И сотни метров тут уже считается "ближним боем".

Все это ведет к тому, что порой за год пребывания в зоне боевых действий солдат ни разу не сталкивается с врагом лицом к лицу. Огонь всегда ведется в зону условного, гипотетического противника. В сторону "зеленки", "промки", зданий, огневых точек. Отсюда и отсутствие предпосылок для физического сближения противоборствующих сторон. Люди не видят и не слышат друг друга. Так что сегодня братания – не более чем материал для историков и военных аналитиков.

Напомню, в годы Первой мировой антивоенная агитация велась по обе стороны фронта, а не по одну. И если русские социал-демократы убеждали своих солдат, то их немецкие единомышленники – своих. Как мы помним, революции в обеих империях произошли по схожим причинам с всего лишь годичным временным лагом.

Совсем не так сегодня. Современных большевиков не наблюдается ни с одной, ни с другой стороны. В этом смысле и украинские и российские солдаты являются потребителями безальтернативной патриотической пропаганды каждый своей стороны. И запроса на "чужую правду" просто нет.

В этом смысле российские "нетвойнисты" не имеют никаких шансов быть услышанными в армии со своими аргументами, по той простой причине, что агитируют они не против войны и за штык в землю, как ленинские агитаторы больше 100 лет назад, а за победу Украины. А это уже совсем другой коленкор.