Тенге-бль 2.0. Кто победит?
Опять российский и казахстанский финансовый рынки погрузились в контролируемое безумие курсовых скачков

Расул Рысмамбетов, 22 августа 23

Опять российский и казахстанский финансовый рынки погрузились в контролируемое безумие курсовых скачков.
Очевидно, что на российском рынке санкции важный контекст – это санкции, сократившийся в стоимости экспорт давит на торговый баланс, то есть импорт становится больше экспорта, страна тратит валюту. Например, если в 2022 году Европа активно закупала российский газ и одновременно санкции отключили SWIFT в самых больших банках, что затруднило вывод валюты из России, то в 2023 году ситуация меняется. Российские компании с азартом начали искать пути параллельного импорта и нашли, таким образом импорт в РФ восстановился, а вот введение предельных цен на российскую нефть и нефтепродукты сократили приток валюты.
При этом понятно, что крупные российские игроки расквартировали свои финансовые базы за пределами страны, получая недополученное в виде комиссий на офшорные компании.
Однако сокращение валютной выручки в страну ослабило рубль и сделало это быстро и безжалостно.
Увидев такие качели, очевидно, что Центробанк России решил потренировать свои компании в условиях слабого рубля и, слегка пугнув таким курсом, немного смог укрепить рубль беспрецедентным повышением ставки на 3,5% – с 8,5% до 12%. Постепенно, выжившие российские производители смогут оптимизировать цепочки поставок, смогут укрепиться. Но российские аналитики пишут, что "следует ожидать резкого замедления роста кредитования с сентября, остановки инвестиционного цикла и падения ВВП в пределах 0.2–0.4% кв/кв с учетом сезонного фактора уже в 4 кв 2023".
Логично, что забеспокоились и казахстанские производители. Казахстан при всех наших малых размерах потребления – безотказный рынок для российской продукции. Правительство Казахстана редко придумывает нетарифные барьеры в стиле Роспотребнадзора, почти никогда не проявляет внешнеторговую инициативу, старается быть примерным членом Таможенного союза, чего бы это ни стоило нам в долгосрочной перспективе.
Например, при дешевом местном ГСМ, мы редко когда пытались остановить его контрабанду, даже если это был социальный газ (что отчасти и привело к январским газовым протестам на западе страны). Стеснялись ставить даже просто системы таможенного мониторинга, чтобы осознать масштабы утечки.
Когда россияне смогут натренировать свои компании в условиях жестких санкций, рано или поздно они смогут экспортировать нам излишки. Конечно, формально все правильно – отсутствие таможенных границ должно запускать мотивацию большого рынка и дать нам хорошее преимущество.
Однако в России, международные концерны, транснациональные корпорации работают с времен СССР, с 1989 года, логично предположив, что логистически им будет выгоднее производство размещать в Украине, Беларуси и России, а потом готовую продукцию пускать в нашу сторону. Таким образом, едва ли не половина российских товаров народного потребления – или произведены ТНК или произведены компаниями, которые взяли с них пример.
В итоге половина товаров от ТНК на казахстанских полках – madeinRussia. В силу дефицита кадров, дефицита земли и отсутствия региональной инициативы – такие производства не разместились в Казахстане. Более того, значительная часть переговоров о переносе производств ТНК из России в Казахстан закончились ничем. Если Астана обещает им всяческое содействие в регионах, то до областей властно-экономическая вертикаль просто не дотягивается, рассыпаясь уже при пересечении границы Левого берега.
Логично, то сухие и поджарые российские производители могут выиграть казахстанских. Да, есть и отличные казахстанские производители, однако отработав отличную линейку продуктов, они нередко не могут даже до соседней области добраться, не говоря уже о том, чтобы экспортировать в Россию или Узбекистан. Плохие дороги, дорогие железнодорожные тарифы, непонимание региональных властей, что надо развивать таких ребят – рано или поздно убьет в таких компаниях любой энтузиазм.
Российские эксперты уверены, что корпоративные кредиты у них станут дороже, поэтому вполне вероятно, что российский производитель придет в Казахстан уже завтра, а не через два месяца.
А у нас – доступны ли кредиты производителям? Отчасти. Банки кивают на "Байтерек", что он занял весь кредитный рынок, "Байтерек" считает, что вынужден кредитовать производителей, потому что банки самоустранились с рынка. При этом вопрос не в ставке, а она не может быть ниже, чем базовая ставка плюс прибыль банка, что составляет 23–25% годовых, вопрос в вообще умении и желании банков кредитовать. Готово ли Агентство регулирования и развития финрынка ослабить правила резервирования для кредитов в стратегически важные отрасли? Но пойдут ли банки тогда туда?
Можно предположить, что в споре двух валют в одной таможенной территории побеждает та, которая больше обеспечена внутренним производством и тут сравнение не в пользу тенге. Да, санкции ослабили российскую экономику, но даже просев – она более диверсифицирована чем казахстанская. Положа руку на сердце – не сильно и старались. Можно и нужно критиковать казахстанский экономический блок госаппарата, однако как-то забыли, что в России этим занималось не центральный аппарат, а регионы.
Следующий вопрос – нужен ли нам либеральный подход к открытым границам при защите собственного бизнеса от дешевого импорта?
Думаю, защита внутреннего производителя нужна и есть два больших направления: это субсидии бизнесу или повышение нетарифных ограничений для импорта в сферах, где у нас есть свои производители.
С деньгами в бюджете слабовато, не зря налоговые службы уже который год просят раньше платить налоги по прошлогодним показателям. С закрытием границы – все даже сложнее, потому что придется немного обострять отношения с РФ.
Есть подход открытой границы в рамках таможенного союза.
Однако есть нюанс. Рождаемость в Казахстане уже давно превысила 300 тыс. детей в год и это благословение и солидный человеческий капитал. Проблема в том, что для наших правительств это Проблема, а не актив. Круговорот реформ в образовании, медицине, слабая сырьевая-торговая экономика – однозначно даст нам прирост безработных, для которых государство не озаботилось построить страну, рабочие места и другие базовые вещи.
А если еще и забудем о поддержке внутреннего производителя – мы, конечно, будем обеспечены продуктами иностранного производства, однако будем платить иностранцам, а не своим. Тут выбор простой. Или непопулярные меры и лечебный эффект или временный экономический морфий, перед социальным взрывом.
В ближайшие 5–7 лет санкции с России вряд ли снимут, и мобилизационный коллективный мозг там будет тренировать свои компании работать в сложных условиях. В 2024 году мы можем увидеть 150 рублей за 1 доллар. Значит ли это, что мы дойдем уже не по своей воле до 750 тенге за 1 доллар? Нет, нет и нет, если мы осознаем разность ситуаций в России и в Казахстане. Да, да и да – если мы не начнем думать на хотя бы 5 лет вперед.
Каков наш выбор – завалить соседей дешевой рабочей силой или поднять своих производителей?