The Economist
Великобритания

Европу захлестывает новая волна крайне правого популизма

Старый Свет захлестнула очередная волна ксенофобских настроений, пишет Economist. Новые успехи радикальных националистов - это отчасти результат провала в работе центристов. Если ультраправые продолжат набирать популярность в нынешнем темпе, Европу ждут катастрофические последствия.

Призрак бродит по Европе - призрак крепнущих крайне правых сил. Откровенно ксенофобская партия "Альтернатива для Германии" усиливается и выходит на второе место в стране по степени популярности. Она добилась поляризации внутренней политики и по всей видимости, в будущем году одержит верх на выборах в восточных землях Германии. В Польше правящая партия "Право и справедливость" опережает остальных по данным социологических опросов в преддверии назначенных на 15 октября всеобщих выборов. Она все больше уходит вправо из-за новой партии экстремистского толка "Конфедерация свободы и независимости".

Как мы уже отмечали ранее на этой неделе, можно ожидать и еще более мрачных новостей. В следующем году правые радикалы могут усилить свои позиции на выборах в Европарламент, которые должны состояться в июне. Лидер "Национального объединения" Марин Ле Пен (Marine Le Pen) в 2027 году может победить на президентских выборах во Франции. В этом случае Франция станет второй крупной страной, где руководят крайне правые. Первой стала Италия, где Джорджа Мелони (Giorgia Meloni) со своими "Братьями Италии" пришла в прошлом году к власти в коалиции с националистической "Лигой Севера".

Не стоит думать, что Европу вот-вот возьмут под свой контроль фашисты, повторив историю 1930-х годов. Но новые правые представляют серьезную угрозу. Если действовать неправильно, такая ситуация отравит политику, поразит в правах значительную часть избирателей и помешает проведению важнейших реформ в рамках Евросоюза. Вместо того, чтобы пытаться полностью исключить праворадикальные партии из управления государством и публичных дебатов, ведущие политические силы основного направления должны наладить с ними контакт и время от времени заключать договоренности. Если праворадикалам придется нести свою долю ответственности за государственное управление, радикализма у них наверняка поубавится.

За последнюю четверть века в Европе было несколько периодов усиления крайне правых. В 2000 году противник истэблишмента и демагог Йорг Хайдер (Jörg Haider) шокировал весь континент, войдя в состав австрийского правительства. Его Австрийская партия свободы до сих пор самая популярная в стране. Миграционный кризис 2015 года, когда более миллиона человек из самых бедных и истерзанных войнами стран пересекло границы Евросоюза, вызвал новую волну поддержки партий ксенофобов и евроскептиков, к которым можно отнести и британских сторонников Брексита.

Накатившая на Европу новая волна отличается от прежних. Во-первых, праворадикальные оппортунисты нашли новые темы, позволяющие им разжигать страсти. Большинство таких партий по-прежнему настроены против иностранцев; но увидев, что случилось в Британии, они умерили свое враждебное отношение к членству в ЕС и теперь все меньше хотят отказаться от общей валюты. Все эти партии вдохновляются новыми проблемами и опасениями. Прежде всего, это неприятие климатической политики. Они утверждают, что это заговор элиты, которая хочет ободрать простых людей как липку. В Германии АдГ вполне успешно настроила оппозицию против попыток правительства заставить население установить в своих домах дорогие тепловые насосы, из-за чего оно было вынуждено ослабить свои требования.

Второе отличие - это масштабы поддержки правых. По нашим расчетам, в 15 из 27 стран - членов ЕС сегодня действуют праворадикальные партии, пользующиеся поддержкой 20 и более процентов населения (по опросам общественного мнения). В это число входят все крупные страны Европы, кроме Испании, где националистическая партия "Голос" плохо показала себя на июльских выборах. Почти 80% населения ЕС сегодня живет в странах, где крайне правые пользуются симпатиями как минимум пятой части избирателей.

Третье отличие в том, что ставки сегодня гораздо выше, в частности, на общеевропейском уровне. Вооруженный конфликт на Украине вынудил ЕС приветствовать новых членов с востока, в том числе, Украину. Одновременно ему придется оптимизировать процесс принятия решений, ослабляя право вето, которым пользуются страны-члены. Решение этой важной задачи может серьезно осложнить крупный блок националистов, выступающий против иммиграции. Виктор Орбан, ставший духовным вождем национал-популистов, постоянно пытается блокировать реформы Евросоюза. А теперь представьте себе, что будет, если у него появится больше союзников.

Как умеренным избирателям и партиям центристов реагировать на угрозу со стороны праворадикалов? Есть старый ответ: возвести санитарный кордон. Партии основного направления отказываются работать с бунтарями, а ведущие средства массовой информации отказываются транслировать их взгляды. Но наверное, такой подход исчерпал свои возможности. В некоторых местах он становится контрпродуктивен. Изоляция АдГ в Германии еще больше убедила избирателей, что эта партия является единственной альтернативой несостоятельному истэблишменту. Основные политические партии не могут вечно делать вид, что не слышат голоса 20 процентов избирателей, так как это со временем приведет к извращению демократии.

Между тем появляется все больше признаков того, что крайне правые партии в Европе имеют обыкновение умерять свои взгляды, когда им приходится брать на себя ответственность за управление страной. Доказательство номер один - Джорджа Мелони, первый после Второй мировой войны ультраправый премьер-министр западноевропейской страны. Вопреки опасениям либералов, она не вступает в драку с Европой, не переворачивает с ног на голову миграционную политику, не запрещает аборты и не ограничивает права геев. Она по-прежнему поддерживает НАТО и Украину, что не очень характерно для крайне правых. В Скандинавии такие же тенденции. Две националистические партии - "Истинные финны" и "Шведские демократы" - стали вести себя более прагматично, когда вошли в правящую коалицию или согласились ее поддержать.

Все решения о включении крайне правых партий в состав местных и национальных правительств надо принимать с исключительной осторожностью, особенно там, где история фашизма вызывает болезненные чувства. Здесь будут уместны некоторые правила поведения. Правило первое. Чтобы учитывалось ее мнение и интересы, всякая партия должна отказаться от насилия, осудить его и соблюдать принцип верховенства права. Не менее важны и положения конституции: на какой уровень управления их можно допустить? Каковы сдержки и противовесы, созданные избирательной системой и прочими институтами? Например, в Германии имеет смысл позволить АдГ участвовать в качестве младшего члена в коалициях на уровне местного самоуправления. Произойдет катастрофа, если крайне правые победят на президентских выборах во Франции, ведь там президент обладает колоссальными полномочиями.

И наконец, основные партии должны признать, что делают недостаточно для удовлетворения нужд разгневанного крупного меньшинства своих граждан. Попытки ускорить зеленый переход за счет перекладывания расходов на население, хотя эти расходы ему не по карману (примером могут служить немецкие правила по отопительным котлам или злополучная попытка Эммануэля Макрона увеличить налоги на топливо), просто делают такую политику непопулярной. Здесь крайне важно налаживать информационно-просветительскую работу и выплачивать компенсации наиболее пострадавшим. Когда нет контроля на государственных границах, это вызывает недовольство у людей, а отлаженная миграционная система может принести им определенные выгоды, что надо показывать. Новые успехи крайне правых в Европе - это отчасти результат провала центристов. Поэтому центр должен постараться исправить положение.