В Закавказье сформирован антироссийский плацдарм

Айнур Курманов

Турция продолжит политику, направленную на вытеснения России из Закавказья.

Такой прогноз в интервью "ПолитНавигатору" дает известный грузинский политолог, директор "Центра Исламских исследований Кавказа" Шота Апхаидзе, прокомментировавший развитие событий в регионе после ликвидации Нагорно-Карабахской республики.

В своих оценках он выразил личное мнение, в том числе и по отношению нынешних властей Грузии к осетинскому и абхазскому вопросам.

ПН: Как Вы оцениваете капитуляцию и сдачу Арцаха?

Ш.А: Сложилась непростая политическая конфигурация на Южном Кавказе, и в данном случае нельзя рассматривать последние события в Карабахе как сдачу или капитуляцию. Потому что здесь пересекаются геополитические интересы больших держав и, соответственно, Карабах стал лишь разменной монетой. Почему власти Степанакерта решили капитулировать и сложить оружие? Тут я их понимаю. Так как сложилась суровая реальность, и у них не было шансов по-другому каким-то образом поступить. Ведь многотысячная и хорошо вооруженная азербайджанская армия могла бы их стереть с лица земли.

Тем более сама Армения не признала Карабах и, как Пашинян заявил ранее, Ереван и не собирался вмешиваться во "внутриазербайджанский вопрос". Тут столкнулись международное право, по которому Карабах принадлежит Азербайджану, и историческая действительность, говорящая, что данная территория испокон веков была населена больше армянами. По сути, это Нагорная часть Армении.

ПН: Возможно ли продолжение конфликта уже на территории самой Армении? Речь идет об угрозе оккупации Сюника и Зангезура и появления "Западного Азербайджана".

Ш.А: Что же касается угрозы оккупации Сюника и Зангезура, то конечно, такую цель преследует Турция вместе с Азербайджаном, чтобы открыть Зангезурский коридор. И в принципе карабахский вопрос во многом так остро стоял, поскольку Азербайджан заручился поддержкой Турции с целью открыть коридор через территорию Армении. И разблокировка его – это сухопутная дорога, дальше ведущая в Среднюю Азию.

И центральноазиатские республики тоже очень заинтересованы в этом, потому что, как мы знаем, внешняя политика Эрдогана нацелена на строительство "Великого Турана". И в данном аспекте он рассматривает, спекулируя этими тюркскими вопросами, возможность развития инфраструктурных проектов, которые будут под эгидой Турции строиться.

И здесь будут большие не только турецкие экономические интересы, но и потребности среднеазиатских республик для транспортировки нефти. Как мы знаем, значительная часть нефти из Казахстана транспортируется через территорию Азербайджана и Грузии для западных стран. В период антироссийских санкций это становится очень востребованным.

ПН: Какова позиция официальных властей Грузии по поводу событий в Нагорном Карабахе и мнение разных политических сил? Есть ли вообще разговоры о солидарности с армянским народом или, наоборот, есть стремление сблизиться с Азербайджаном?

Ш.А: Что касается позиции грузинских властей, то мы понимаем, что, несмотря на христианскую солидарность, есть определенные противоречия. Ведь у нас есть такие же конфликтные территории в виде Абхазии и Южной Осетии, и мы физически не можем открыто поддерживать в данном случае Карабах и карабахских армян, так как признаем территориальную целостность Азербайджана.

Мы знаем, что Грузия давно сблизилась с Азербайджаном и Турцией в рамках формата трех. Это общая таможенная система, есть либеральная безвизовая политика и еще много всего. В данном случае это работает уже давно.

ПН: Не получится ли, что после изменившейся конфигурации роль Турции в регионе станет главенствующей? Как это скажется на Грузии?

Ш.А: Де-факто Турция сейчас станет одним из главных игроков в регионе. И роль Турции растет после разрешения карабахского вопроса, потому что это определенная реклама, определенное достижение, так как Анкара прямо занимала позицию Баку, и в итоге он оказался победителем. И после этого Турция заявляет о своих интересах уже открыто по всему региону.

ПН: Возможно ли помимо формата 3+3 появление третьих сторон в процессе мирного урегулирования, а именно США, ЕС, Франции и Великобритании. Насколько они сейчас могут закрепиться в регионе в ситуации, когда официальный Ереван стремится выйти из ОДКБ и выдворить российские военные базы из Армении?

Ш.А: Я думаю, что так быстро это не произойдет, хотя если западные партнеры будут работать (а они уже работают очень активно над этим), и Пашинян поведется полностью на их провокацию, то все это случится обязательно. И это может быть в определенной форме и после того, как Пашинян будет смотреть на альтернативы ОДКБ, в рамках которых его безопасность будет обеспечена.

ПН: Как на все это может отреагировать Иран с вашей точки зрения?

Ш.А: Иран – это очень серьезный игрок, и в данном случае реакция с его стороны будет жесткой. Тегеран, с одной стороны, поддерживает территориальную целостность Азербайджана и открыто не заступается за Карабах.

Но у него есть опасения, что если Турция сможет перехватить инициативу в регионе и отрезать Армению от Ирана, то это будет определенная катастрофа. И тут играет фактор угрозы установления господства Азербайджана, Израиля и Турции, при котором Иран оказывается в ситуации изоляции среди так называемого "тюркского мира".

ПН: Прокомментируйте выступление премьера Грузии на 78-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, недвусмысленно отметившего, обращаясь к "абхазским и осетинскими братьям и сестрам", что "противник нашего единства – наш общий враг".

Получается, что Россия является общим врагом для грузинского, абхазского и осетинского народов? Некоторые посчитали этот выпад как логичный шаг после капитуляции Арцаха, который дал толчок грузинскому руководству к активизации антироссийской деятельности. Насколько это верно?

Ш.А: Речь премьера Грузии – это прежде всего выступление адекватного человека. В частности, по украинскому вопросу он сказал, что миру нет альтернативы. А обращение к осетинам и абхазцам сделано было с целью зафиксировать позицию властей Грузии, что она не стремится к конфликту. И это проявление достаточно уравновешенной политики со стороны Грузии.

Что же по поводу "общего врага", то почему сразу делается вывод о Российской Федерации? Тут речь идет о тех людях, которые не хотят мира в регионе, то есть имеются определенные политические силы. Я думаю, что премьер не сделал бы такое безумное заявление, потому что оно несвойственно ему, он очень сдержанный человек. И в данном случае он рассматривал просто вражеские объединения и кланы, которые не хотят сближения и урегулирования ситуации.

ПН: Существует ли угроза появления в Закавказье в перспективе общего антироссийского плацдарма или даже единого фронта с участием правящих элит Армении, Азербайджана и Грузии под эгидой Запада?

Ш.А: Такой фронт уже давно существует. Антироссийские настроения есть и в Грузии, и в Армении, и в Азербайджане. И в последней стране совсем не пророссийское общество, потому что оно видит себя абсолютно в другом – тюркском мире.

То, что Ильхам Алиев сейчас не выступает против России открыто, ни о чем не говорит, так как он поддерживает полностью Украину в политическом плане и помогает ей чем может. Просто ему сейчас невыгодно воевать с Россией. Вот и все.

Относительно культурного и религиозного вопросов, то они уже не играют в наше время прежней большой роли, потому что и в России, и в Грузии, и в Армении не совсем глубоко верующие христиане, они не осознают еще, с чем имеют дело. И многие не понимают, что солидарность должна существовать в данном случае.

И такой плацдарм будет формироваться, и он уже в принципе сформирован, а дальше будет происходить раскачка ситуации, так как той же Турции выгодно вытеснить Россию окончательно с Кавказа. И тем более это выгодно Западу. Так что это вполне ожидаемое обострение ситуации в перспективе, но на данном этапе никто из закавказских республик прямое противостояние с Россией не начнет.