Образ будущего
Одной из самых обсуждаемых тем является "негативный настрой" общества. Государство обижается, что любые его действия не вызывают энтузиазма. Население, пресса и эксперты либо ругаются или издеваются над заявлениями или решениями тех или иных государственных органов и высокопоставленных чиновников. Опросы показывают, что высокий рейтинг имеет только президент Токаев, относительно высокие – палаты парламента. Правительство, министры, акимы – откровенно раздражают. Глобальные планы становятся мемами.

Проблема, если подумать, возникла не сегодня.

Энтузиазм первых лет независимости немного спал во второй половине 90-х на фоне гиперинфляции, скандальной приватизации, начавшихся информационных войн и политических конфликтов. Нулевые обернулись экономическим ростом, повышением социального благополучия и, в принципе, торжеством политической стабильности.

Конец нулевых – мировой финансовый кризис, продолжающийся по сей день. Девальвации 2009, 2014, 2015, 2022 годов, показавшие критическую зависимость экономики от импорта и слабость национальной валюты. Карантин 2020 года, оставивший население один на один с произволом акиматом, силовиков и неэффективностью Минздрава. Попытка госпереворота 2022 г., когда страна выстояла только благодаря внешней помощи, сильно ударившая по мифу о стабильности.

Где ж тут взяться социальному оптимизму?

Хочется в этой связи обратить внимание на государственные стратегии – весьма показательный фактор.

В 1992 г. была обнародована Стратегия становления и развития Казахстана как суверенного государства. Несмотря на трудности первых лет независимость состоялась, национальный и политический радикализм удалось задвинуть на обочину и в Конституции 1995 г. были провозглашены такие ценности, как общественное согласие и политическая стабильность, а также казахстанский патриотизм – что еще пару лет назад казалось спорным.

В конце 1997 г. была провозглашена Стратегия развития Казахстана до 2030 года. Над ней немало поиздевались, но документ давал образ будущего, понятный и принятый практически всеми.

Через год пришел азиатский финансовый кризис, который немного раскачал видение будущего, и государство сделало упор на безопасность.

В 2003 г. была объявлена Стратегия индустриально-инновационного развития, которая вскоре провалилась, но на смену в 2010 г. пришла более популярная Госпрограмма по форсированному индустриально-инновационному развитию (ГП ФИИР). Одновременно с ней возникли "Дорожная карта бизнеса 2020" и Стратегический план развития до 2020 г.

А дальше пошла волна стратегий.

В 2012 г. были объявлены "Социально-экономическая модернизация – главный вектор развития" и "Социальная модернизация Казахстана" ("20 шагов к обществу всеобщего труда"), а в конце года стратегия 2030 была объявлена досрочно выполненной и ее заменила Стратегия "Казахстан-2050". В 2013 г. объявлен переход страны к "зеленой экономике". В 2014 г. появился "Казахстанский путь-2050" (вхождение в число 30 самых развитых государств мира), а затем "Нұрлы Жол – путь в будущее" и Концепция вхождения столицы в рейтинг 10 лучших городов мира до 2050 г., в 2015 г. – "План нации – 100 конкретных шагов", Госпрограмма инфраструктурного развития "Нұрлы жол", в 2016 г. – Программа жилищного строительства "Нұрлы жер", в 2017 г. – "Третья модернизация Казахстана: глобальная конкурентоспособность", госпрограмма "Цифровой Казахстан", в 2018 г. – "Новые возможности развития в условиях четвертой промышленной революции", Стратегический план развития до 2025 г., "Пять социальных инициатив Президента", "Рост благосостояния казахстанцев: повышение доходов и качества жизни".

Стратегий, программ, концепций, доктрин стало столько, что население, СМИ и эксперты в них запутались окончательно. Чиновники не успевали начать реализовывать (хотя бы на словах) первую, как за ней следовала вторая, потом третья и так далее. Будущее превратилось в череду регулярно сменяемых уличных баннеров и окончательно утратило перспективу.

В 2021 г. появился новый Национальный план развития до 2025 г. и 10 нацпроектов, которые в 2023 г. тихо отменили в связи с объявлением "Экономического курса Справедливого Казахстана" (причем, даже не попытавшись отчитаться или обосновать). Было решено – пафоса поменьше, а горизонт планирования – покороче, но конкретики больше не стало. Зато резко выросло число концепций и доктрин – документов, еще менее обязывающих, чем программы и планы.

В идеологической сфере после конституции 1995 г. была принята Концепция формирования государственной идентичности, а вот попытка представить Доктрину национального единства (2010 г.) вызвала бурные споры, в итоге документ был заменен бессмысленно-компромиссным вариантом и потихоньку забыт через пару лет. В 2014 г. была провозглашена национальная идея "Мәңгілік Ел", на базе которой в 2015 г. возникла Концепция укрепления и развития казахстанской идентичности и единства, на следующий год – "Новая казахстанская мечта". Но в 2019 г. из-за смена руководства идеологического блока АП "Мәңгілік Ел" выпал из внутренней политики, а вместо него была провозглашена "Рухани жаңғыру" (с 2021 г. – "Ұлттық рухани жаңғыру"), которую официально забыли в 2023 г.

Новой парадигмой стала концепция "Новый Казахстан" (2022 г.), дополненная концепцией "Второй Республики", а затем – понятием "Справедливый Казахстан". Идеи, содержащиеся в этом новом концепте, в принципе, всем нравится. Вопрос в том, что экономико-идеологическая мешанина последних десятилетий негативно отражается на любых стратегиях и планах, тем более что уровень авторитета исполнителей оставляет желать лучшего.

Позитивному образу будущего должен соответствовать позитивный образ настоящего, а у него немного предпосылок для возникновения. Вопрос, все-таки, в людях: элита должна пользоваться доверием и уважением, а их же надо как-то завоевать...

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора

Автор:
Ашимбаев Данияр
23.10.2023