Зачем США атакуют ОПЕК+

С учетом характера войны на истощение ресурсов, которая ведется между Россией и Западом, цена нефти в некотором смысле становится центром этого противостояния.

Глеб Простаков
бизнес-аналитик

Резкие колебания цен на нефть в последние два месяца свидетельствуют о нешуточной борьбе на главном фронте мировой войны – нефтяном. Если еще в сентябре цена все еще эталонного сорта Brent вплотную приближалась к психологическому рубежу 100 долл. за баррель, то сегодня котировки пляшут вокруг 80 долл., то пробивая эту отметку вверх, то резко уходя вниз. Интенсивные колебания являются отражением целого ряда факторов, ключевые из которых – это попытки США разрушить картельное влияние ОПЕК+ и стремительно развивающиеся события на Ближнем Востоке.

Удивление многих аналитиков вызвало поведение нефтяных цен на фоне последнего решения ОПЕК+ о продлении режима добровольного сокращения квот на добычу нефти. Фактическое сокращение добычи будет небольшим и составит порядка 0,5 млн баррелей в сутки на первый квартал 2024 года. На этом фоне от цен ожидали как минимум стабилизации и даже роста, но вышло ровно наоборот. Цены не только не пошли выше, но вскоре стали снижаться, вновь опустившись ниже 80 долл./барр.

Последнее заседание продемонстрировало неустойчивость власти лидеров расширенного картеля – Саудовской Аравии и России. Бунтовщиками выступили африканские члены ОПЕК+ Ангола и Нигерия, пожелавшие увеличить собственную добычу на фоне сокращения другими участниками. Из-за необходимости дополнительно согласовать позиции заседание ОПЕК+, изначально намеченное на 25 ноября, пришлось отложить на несколько дней. А общий эффект от продления режима сокращения добычи оказался недостаточным для того, чтобы поддержать нефтяные котировки.

Ряд аналитиков воспринял итоги последнего заседания как слабость ОПЕК+, которая исчерпала возможности влияния на цены. Странная история приключилась с Бразилией, которая в 2024 году якобы должна присоединиться к организации. Позже выяснилось, что объявленное присоединение оказалось если не фейком, то содержит много "но". Бразилия заявила, что не готова брать на себя обязательства по сокращению добычи, и хотела бы присоединиться к ОПЕК+ в качестве наблюдателя, хотя такого статуса в организации в настоящий момент вообще не существует.

Впрочем, ключевой вопрос сейчас заключен не столько в количестве членов ОПЕК+, сколько в управляемости организации. Разноголосица внутри расширенного картеля, без сомнений, больно бьет по его авторитету. Время для атаки на картель – а сомнений в том, что атака предпринимается со стороны США, нет – выбрано как нельзя более удачно. Рынок нефти находится в состоянии тотальной неопределенности. Давно такого не было, чтобы рынок не понимал, куда он пойдет в среднесрочной перспективе.

Неопределенность является отражением резко возросших рисков. Как долго продлится рецессия в ЕС, когда дадут о себе знать экономические проблемы в США, насколько масштабными они будут? Сможет ли экономика Китая поддержать спрос на нефть или накопленные экономические дисбалансы в Поднебесной еще больше усугубят проблему со спросом? И, наконец, двинется ли конфликт на Ближнем Востоке к региональной войне, угрожающей движению танкеров по основным нефтяных артериям? Не стоит забывать и про президентские выборы в США, из-за чего страну будет трясти с возрастающей амплитудой по мере приближения к ноябрю 2024 года.

На фоне этой неопределенности США резко нарастили производство нефти, поставив исторический рекорд по уровню добычи. По итогам сентября в США производили в среднем 13,24 млн баррелей нефти в сутки. В нужный момент Вашингтон легко забывает о "зеленой" повестке, интенсивно наращивая производство углеводородного топлива, что лишний раз говорит о конъюнктурном характере этого инструмента глобальной конкуренции.

Будучи одновременно крупнейшим производителем и потребителем (наряду с Китаем) нефти, США имеют возможность балансировать между удовлетворением внутреннего спроса на нефть и стоимостью ее экспорта. Здесь и сейчас Штатам нужна дешевая нефть. Во-первых, инфляция (а значит, и ключевая ставка ФРС США) во многом являются производной от стоимости топлива на внутреннем рынке. А во-вторых, низкие цены на нефть – ключевой элемент высокоуровневой войны с Россией, а заодно и инструмент приручения монархий Персидского залива, в последнее время выказывавших мало уважения к гегемону.

Российский бюджет сверстан исходя из довольно оптимистичных оценок нефтяных котировок в 2024 году. Рост ВВП (на 2,3%) и доходов федерального бюджета во многом опирается на среднюю цену нефти в 71 долл. в следующем году. Многим, включая Счетную палату, такие прогнозы показались чересчур оптимистичными. С учетом текущих дисконтов на российский сорт нефти Urals по отношению к Brent (до 10 долл. на бочке) стоимость черного золота уже сейчас находится ниже заложенных средних значений 2024 года. Если этот тренд продолжится в следующем году, разрастания бюджетного дефицита будет не избежать.

С учетом характера войны на истощение ресурсов, которая ведется между Россией и Западом, цена нефти в некотором смысле становится центром этого противостояния. В данном контексте залогом успеха Москвы, с одной стороны, является развитие ненефтегазового сектора и расширение рынков сбыта и логистики. Здесь и ВПК, и машиностроение, и ширпотреб – благо ниши с уходом западных компаний образовались колоссальные. Замещению одного импорта на другой (китайский) должно прийти собственное производство – данный вопрос уже поднимается на уровне Совбеза. С другой стороны, России выгодно делать все возможное для укрепления ОПЕК+. Стратегический союз с саудитами дает свои плоды, и важно сопротивляться любым попыткам его разрушить. Визит Владимира Путина в Саудовскую Аравию и ОАЭ – более чем эффективный шаг в этом направлении.