30 ДЕКАБРЯ 2023,

Наши сегодняшние противники являются потомками польских, шведских, французских, англосаксонских и немецких завоевателей – рыцарей, колонизаторов, работорговцев, нацистов. Верить в скорый крах России для них так же естественно, как для украинской дамочки времен Майдана выходить на улицу в кастрюльке.

Дмитрий Орехов

Этот год начинался с бравурных заявлений Запада: "вооруженная и обученная НАТО армия Зеленского побеждает, украинцы отбросили русских от Киева и Харькова, заняли Херсон". Их аналитики твердили о мотивированности украинцев, о слабости русских и надвигающейся московской смуте... Некоторые английские газеты предлагали задуматься о том, как делить поверженную Россию и ее ядерный арсенал.

Запад верил, что вкладывает победный камень в пращу "украинского Давида", и готовился делить имущество "российского Голиафа". В представлении Запада Россия рисовалась колоссом на глиняных ногах, и оставалось только посильнее его ударить. Интересно, что четыре столетия назад схожим образом рассуждали поляки, выступившие в поход на Москву – высокородные паны считали, что "рыцарство" не встретит сопротивления от народа "низкого, грубого и неспособного к бою", у которого нет "ни замков, ни доблести, ни храбрости". Вели себя поляки соответственно – пили, грабили и насиловали, а закончилась для них эта гульба весьма мрачно в осажденном ополченцами Кремле.

Польскую ошибку повторил шведский король Карл XII. Во многом случайная победа под Нарвой убедила его, что он имеет дело со слабым игроком. Карл залез под Полтаву в полной уверенности, что ему по силам добиться распада России. В то, что Петр I способен встретить его сильной армией, хорошо вооруженной и готовой стоять насмерть, он не верил.

Эстафету у поляков и шведов приняли французы. Наполеоновский бригадный генерал де Сегюр в своих записках о войне 1812 года передает любопытную байку. Маршал Мюрат, зять Наполеона и король Неаполя, очень раздражался из-за того, что продвижению французской армии мешали казачьи разъезды; однажды, "повинуясь импульсу, достойному времен рыцарства", Мюрат будто бы один бросился вперед, подъехал к казачьей линии, встал перед русскими с саблей в руках и "с таким повелительным видом" сделал им знак удалиться, что "варвары повиновались" и "в изумлении отступили". Французский генерал отмечает, что он не усомнился в правдивости этого рассказа, поскольку на московитов просто не могли не произвести впечатления "необыкновенная отвага Мюрата" и "блеск его рыцарского одеяния".

Вера в то, что варвары-неевропейцы боятся грозного вида носителей цивилизации, была на Западе повсеместной – эти фантазии потом высмеял Хилэр Беллок в "Современном путешественнике", с глубокой иронией поведав о том, как англичанин в пробковом шлеме взглядом заставляет "мятежников-негров" застыть на месте, кого-то убивает выстрелом из ружья, кого-то вешает, и вот уже все остальные становятся "преданными людьми". Европейцы и в самом деле считали, что некоторые человеческие качества (сила духа, благородство, удаль и т. д.) присущи исключительно западным народам. Что же касается русских, африканцев, азиатов и прочих варваров, то на поле боя они берут числом, а не храбростью, им неведомо личное мужество, они не могут выдержать взгляд европейца, как неспособно на это пугливое лесное животное.

Вера в слабость народа вкупе с убежденностью, что у царя легко будет отнять Кавказ, Крым, Прибалтику, Финляндию, Молдавию, Валахию и Камчатку, бросили англичан и французов в стоившую им немалых жертв крымскую авантюру.

С тех пор Запад с упорством, достойным лучшего применения, снова и снова встает на русские грабли. Очередной завоеватель, щелкая зубами, бросается вперед, получает палкой по ребрам и потом долго зализывает раны. Когда же боль от побоев проходит, Запад возвращается к старой идее: русские не принадлежат к числу избранных, белых, цивилизованных; Россия – это случайное объединение народов; российское общество лишено прочных основ, оно держится либо страхом перед тиранами вроде Ивана Грозного, либо властью пришельцев из Европы – от варяга Рюрика до немки Екатерины II и немецкой династии Гольштейн-Готторп-Романовых.

Поражение в войне с Японией, революция и Гражданская война как будто подтвердили эту гипотезу. "Какой народ еще, когда, так скоро пал во прах?" – с восторгом вопрошал Киплинг в 1918 году. Грезы европейцев об уничтоженной России на глазах становились явью:

Но то, что триста лет цвело – смели за триста дней.
Она мертва – и мы идем копать могилу ей.

Живописуя окоченевшие трупы на обочинах российских дорог, английский классик и лауреат Нобелевской премии по литературе радовался как ребенок. Своим стихам он придал веселые интонации плясовой:

Забрасывай! Заравнивай!
Затаптывай живей!
Не жаль для мертвой нации
Ни почвы, ни камней!

Невозможно представить русского классика, который написал бы нечто подобное в адрес любого из западноевропейских народов. Но Киплинг, как и его соотечественники, был человеком с практической жилкой. Он полагал, что смерть "варварской нации" открывает Британии дорогу в прекрасное будущее. Отныне мировому господству Запада во главе с англичанами (так, по крайней мере, грезилось Киплингу) ничего не угрожало. Пресловутое "бремя белых" окончательно становилось привилегией дисциплинированных и расово-чистых народов, о конкуренте с востока можно было забыть. Следы английской эйфории мы находим у Гитлера, взявшегося строить новый прекрасный мир с воодушевлением кретина и последовательностью маньяка. Бросая свои танки и самолеты на Советский Союз, Гитлер был убежден, что "рыхлая азиатская империя во главе с большевиками-евреями" не продержится и нескольких месяцев.

Наши сегодняшние противники являются потомками польских, шведских, французских, англосаксонских и немецких завоевателей – рыцарей, колонизаторов, работорговцев, нацистов. Верить в скорый крах России для них так же естественно, как для украинской дамочки времен Майдана выходить на улицу в кастрюльке. Именно поэтому Запад все это время старательно искал в России ненастоящее: Горбачев, Ельцин, Козырев, Немцов, Навальный... Там готовы были облизать любого, лишь бы он дул им в уши, что Россия слаба.

Сами западные политики со снисходительной улыбкой говорили о том же: Россия – "региональная держава, которая угрожает своим соседям не из-за силы, но из-за слабости" (Обама), "бензоколонка, притворяющаяся страной" (Маккейн), "экономический карлик" (Боррель), "одна из последних колониальных империй" (Макрон), "страна, совершающая варварские акты" (Джонсон), "страна-изгой" (Риши Сунак). Из этих рассуждений следовало, что Россия не субъектна, она должна отступить, отказаться от своих интересов, в противном случае ее ждет неминуемое поражение в борьбе с любой настоящей (то есть прозападной) силой.

В 2022 году поймавшему кураж Западу кажется, что нужно только дать побольше танков украинским нацистам, и Россию можно будет победить на поле боя, задушить санкциями, погрузить в смуту, разделить, ограбить, добить, стереть с географической карты... Все эти сновидения развеял уходящий 2023 год. "Украинский Давид", которого атлантисты накачивали оружием и натаскивали как собаку, скакнул вперед и разбил себе лоб о линию Суровикина. Сегодняшний Запад еще рычит и показывает зубы, еще грозит старческой рукой американского президента, еще сулит нам кары и санкции, но сам уже в них не верит. Мы снова (уже в который раз) оказались настоящими. Что же касается неизбежного поражения Запада на Украине, то оно ставит перед империей лжи принципиально новый вопрос: а долго ли простоят ее собственные глиняные ноги?