07.01.2024 | ДМИТРИЙ НЕФЕДОВ

Партнерство Москвы с Пекином и Дели позволяет вести сбалансированный диалог

Карта: "Один пояс - один путь" по-индийски

С 1 января 2024 года полноправными участниками межгосударственного объединения БРИКС стали пять новых государств – Египет, Иран, Саудовская Аравия, ОАЭ и Эфиопия. Председательство в организации перешло к России, намеренной приложить максимум усилий для повышения эффективности деятельности данной организации, что едва ли возможно без смягчения противоречий, прежде всего между Китаем и Индией (Бхарат).

Пристальный интерес адептов западного колониализма к Нью-Дели хорошо известен. Так, согласно исследованию британского Центра экономических и деловых исследований (Centre for Economics & Business Research, CEBR), к середине века Индия обгонит по ВВП Японию и Германию, став третьей по величине экономикой в мире. При всей условности подобного рода "западноцентричных" подсчетов, они все же высвечивают определенную тенденцию.

В контексте непростых индийско-китайских отношений, развивающийся с начала 2020-х гг. экономический рост Индии косвенно, если не впрямую способствует заинтересованности Нью-Дели в продвижении международной инициативы, конкурирующей с известной китайской программой "Один пояс – один путь", равно как и с Международным транспортным коридором "Север – Юг" (IMEC). Проект "широтной" связи Индийского субконтинента с Европой и Магрибом выработан при деятельном участии администрации Байдена и предполагает участие некоторых стран Ближнего и Среднего Востока, включая новых участников БРИКС – ОАЭ и Саудовскую Аравию, а также воюющего Израиля. В то же самое время он не предполагает участия Пакистана, Ирана и России. По имеющейся информации, не позже середины февраля 2024 г. должен пройти первый раунд переговоров десяти стран-участниц IMEC проекта по вопросам его реализации.

На восточном "фланге" индийские планировщики и штабисты разрабатывают варианты военно-политического реагирования на случай войны КНР с Тайванем, о чем поведало в начале сентября агентство Bloomberg. В частности, по данным издания, "начальник штаба обороны Индии Анил Чаухан поручил сделать исследование на тему, какое влияние окажет какая-либо война за Тайвань с участием США и их союзников. То есть, что бы в ответ могла предпринять Индия", причем поставил он такую задачу "после того, как США неоднократно поднимали эту тему в контактах с Индией".

Один из вариантов предусматривает, что в случае конфликта Индия могла бы стать логистическим центром для противостоящих Пекину государств: ремонтировать и обслуживать их суда и самолеты, поставлять продовольствие, топливо, медицинские изделия и т. д. При рассмотрении же более экстремального сценария, предстоит оценить потенциал прямого вмешательства Индии по линии ее "северных границ", с перспективной формирования для Китая "нового театра военных действий". Опровержений этой информации не поступало.

Напомним, что наряду с США, Австралией и Японией, Индия с 2007 г. формально состоит в четырехстороннем "Диалоге по безопасности" (QUAD), в рамках которого в минувшем августе в Сиднейской бухте проходили учения с привлечением фрегата индийских ВМС. В Пекине критикуют формат QUAD, полагая его инструментом противостояния с Китаем. За последние десятилетия Вашингтон и Нью-Дели подписали целый ряд соглашений о военном сотрудничестве, регулирующих различные его аспекты, в том числе вопросы передачи технологий, организации совместных разработок и производства вооружений и др. В июне 2023 года министерства обороны двух стран запустили совместный проект для активизации сотрудничества в оборонно-промышленной сфере, активизирующий "кооперацию в оборонной промышленности и раскроет новые инновации в технологиях и производстве". Как заявили в Пентагоне, проект направлен на создание новых рабочих мест в обоих государствах, "продвижение мира, безопасности и процветания" и "снабжение вооруженных сил двух стран необходимыми мощностями". Показателем укрепляющейся военной кооперации могут служить и совместные учения Индии и США в ноябре 2022 г. (в Гималаях) и в сентябре 2023 (на Аляске), что означает недвусмысленный сигнал Пекину.

Почти 65% общей протяженности китайско-индийской границы общей протяженностью в 3400 км – предмет давнего спора Пекина и Нью-Дели. Так, с 1960-х годов индийская сторона оспаривает китайскую принадлежность района Аксайчин (площадью свыше 34 тыс. кв. км) на стыке границ Китая, Индии и Пакистана. На индийских картах это часть провинции Ладакх. В свою очередь, в Китае оспаривают суверенитет соседней страны примерно на 70% территории обширного северо-восточного штата Аруначал-Прадеш, претендуя здесь почти на 90 тыс. кв. км. На востоке и северо-востоке Индии издавна действуют промаоистские и сепаратистские группировки, поддержка которых китайской стороной едва ли полностью прекращена (1). В то же самое время в Индии с конца 1950-х годов располагается "правительство Тибета в изгнании".

По мнению некоторых наблюдателей, помимо споров из-за территорий, немаловажным фактором конфликтности в двусторонних отношениях стало активное сближение Индии и США и усиление позиций националистов из правящей "Бхаратия джаната парти" после выборов 2019 года. Соответственно, в КНР весьма популярна тема угрозы "окружения" Поднебесной с "вероятным участием Индии". Недавние выборы в законодательные собрания четырех штатов свидетельствуют о высоких шансах сторонников Нарендры Моди на успех в ходе намеченной на весну уже общегосударственной парламентской избирательной кампании.

Понимая важность поддержания стабильных отношений "на земле", по итогам очередного переговорного раунда в середине августа Индия и Китай пообещали сохранять мир и спокойствие на Линии фактического контроля, являющейся де-факто границей, юридически признанной в ряде соглашений. Кроме того, достигнуто согласие о необходимости решения спорных вопросов в кратчайшие сроки и "о поддержании динамики диалога и переговоров через военные и дипломатические каналы". Немногим ранее в Нью-Дели осудили Пекин за продолжающуюся практику выдачи специальных виз жителям штата Аруначал-Прадеш. В октябре 2022 года сообщалось о начале закупок индийским командованием разведывательных беспилотников и систем слежения, размещаемых вдоль границы, а чуть более года назад имели место очередные инциденты, сопровождавшиеся взаимными обвинениями. Не осталась без внимания в МИД Индии и недавняя публикация географической карты Китая, включающей в его состав почти все спорные с Индией районы: "…мы отвергаем эти утверждения, поскольку они не имеют под собой никаких оснований. Подобные шаги китайской стороны только усложняют решение пограничного вопроса".

По данным упомянутого британского исследования, "...по мере того, как демографическое давление в КНР начинает усиливаться, мы видим, что США снова обгонят Китай в какой-то момент в 2050-х годах, а Индия станет крупнейшей экономикой мира в 2080-х годах. Это означает, что период пребывания Китая как крупнейшей экономики мира, как ожидается, будет необычайно коротким. Это также будет иметь последствия для глобальной геополитики, поскольку потенциально появятся три сверхдержавы вместо нынешних двух". Утверждается, что наиболее высокие темпы экономического роста в южно-азиатской стране будут наблюдаться в конце 2020-х – второй половине 2030-х годов. Затем, по прогнозам, они немного замедлятся, но все равно они будут выше, чем в КНР.

Таким образом, индийско-китайские взаимоотношения пока далеки от подлинно партнерских, что не может влиять на деятельность ШОС и БРИКС. Урегулирование имеющихся противоречий давно назрело, однако оно станет возможным, прежде всего, при надлежащей политической решимости сторон. Партнерские взаимоотношения РФ с КНР и Индией, в том числе в рамках макрорегиональных интеграционных форматов, остаются стратегическим фактором, сдерживающим уровень конфликтности Нью-Дели и Пекина. В полной мере этому поспособствовал и недавний визит в Россию министра иностранных дел Индии Субраманияма Джайшанкара, принятого в том числе и Президентом Владимиром Путиным.

Наряду с вопросами осложняемого западным санкционным давлением торгово-экономического сотрудничества участники переговоров уделили внимание политическому диалогу, конфликту на Украине и геополитической повестке. Президент РФ пригласил с официальным визитом премьера Индии Нарендру Моди, и этот визит уже готовится. Как уточняет агентство Press Trust of India, "на переговорах в Москве среди ключевых вопросов были обсуждены также расширение БРИКС, сотрудничество на многосторонних платформах – таких как ООН и ШОС". Двусторонняя тематика, естественно, укрепляет регулирующую роль РФ в контексте отнюдь не бесконфликтных взаимоотношений Пекина и Дели.

Примечание

(1) Небезынтересно, что еще в начале 1970-х годов Пакистан и КНР предложили провести транзитный нефтепровод из порта Барисал в Восточном Пакистане (с декабря 1971 г. Республика Бангладеш) через северо-восток Индии в центральный промышленный регион КНР (Чэнду-Чунцин). В Дели обусловили свое согласие на этот проект отказом китайцев от претензий на Аруначал-Прадеш и прекращением помощи маоистским группам и этносепаратистам в этом регионе. В Пекине на это не пошли, и идею отложили в долгий ящик: и поныне ее реализация упирается в те же условия индийской стороны, не получающие положительного отзвука в Пекине.