Владимир Овчинский Юрий Жданов

Модное сейчас слово "квест" очень подходит к сложившейся в настоящее время ситуации вокруг Тайваня.

С английского "quest" переводится как "поиск" или "задание". В широком смысле слова – это цепочка задач, которые необходимо решить для достижения конечной цели.

Политическая и военная ситуация вокруг Тайваня после выборов президента острова в январе 2024 года – это настоящий "квест" для основных заинтересованных сторон – США, Китая и самого Тайваня.

Джаред М. Маккинни и Питер Харрис в статье в War on Rocks "Понимание пробелов в сдерживании в Тайваньском проливе" (12.02.2024) пишут:

"Что мешает Китаю вторгнуться на Тайвань? В прошлом было принято считать, что Пекин не будет использовать силу, чтобы принудить к воссоединению. Мало того, что Китаю не хватало возможностей для быстрого и решительного завоевания острова, но и китайские лидеры с 1979 года считали, что мирное объединение возможно и гораздо более предпочтительно, чем военные решения. Однако сегодня военный баланс сил решительно изменился, что сделало возможным десантное вторжение с точки зрения возможностей в не столь отдаленном будущем, в то время как перспективы мирного объединения исчезли. Таким образом, теперь стало общепринятым мнением, что китайское вторжение стало скорее вероятным, чем нет".

Авторы статьи согласны с этими пессимистическими оценками:

"Конечно, ни один аналитик не может с уверенностью сказать , когда и почему может начаться война из-за Тайваня. Те, кто проецирует ауру неизбежности, ошибаются. Однако нельзя игнорировать меняющуюся геополитическую ситуацию вокруг Тайваня. Только потому, что сдерживание в районе Тайваньского пролива было сильным, прошлые кризисы вокруг политического статуса острова могли развернуться, не вызвав вторжения. Теперь, когда сдерживание ослабло, практически нет препятствий, которые могли бы предотвратить эскалацию нынешнего или будущего кризиса в полномасштабную войну".

Авторы считают, что – "это взрывоопасная ситуация, которая требует срочного внимания со стороны тайваньских и американских лидеров. Чтобы Тайвань смог восстановить безопасность, необходимо закрыть пробел в сдерживании и снизить вероятность возникновения дестабилизирующих кризисов".

Что делает войну более вероятной?

"Баланс сил в Тайваньском проливе раньше служил жестким ограничением свободы маневра Китая. В прошлом вооруженные силы Тайваня, особенно его военно-воздушные силы, представляли собой серьезный барьер на пути китайского вторжения. В 2002 году, в докладе Министерства обороны США Конгрессу о китайской военной мощи говорилось, что тайваньские военно-воздушные силы обладают "доминированием в воздушном пространстве над Тайваньским проливом" и сохраняют "качественное преимущество" над своими китайскими коллегами. Но это уже не так.

Конечно, у Китая все еще есть основания опасаться военного вмешательства США в войну вокруг Тайваня, но угроза такого вмешательства была намеренно сделана неопределенной. Было бы неправильно отмахиваться от "стратегической двусмысленности" как от бесполезного сдерживающего фактора. Но становится все более очевидным, что одного этого может быть недостаточно для сдерживания вторжения.

Это потому, что у китайских стратегов были десятилетия, чтобы спланировать этот вариант развития событий. В результате Соединенные Штаты больше не обладают явным доминированием в эскалации.

Доктрина Народно-освободительной армии Китая оптимистична в отношении управления эскалацией, что, возможно, увеличивает вероятность первого удара по передовым объектам США в Восточной Азии, который мог бы значительно подорвать возможности США остановить вторжение. И, конечно же, всегда существует вероятность того, что обладающий ядерным оружием Китай сможет успешно удержать Вашингтон от вступления в конфликт из-за Тайваня, как это сделала Россия на Украине".

"Различные "средства самосдерживания", которые когда-то сдерживали Китай, также ослабли. Например, лидеры в Пекине когда-то беспокоились, что присоединение Тайваня к Народной Республике создаст серьезные социальные, политические и экономические проблемы - настолько, что объединение иногда рассматривалось как могущее создать больше проблем, чем оно того стоило, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Теперь уже нет.

В то же время, когда баланс сил изменился, стимулы китайского правительства к сдержанности также ослабли. Те, кто говорит о сдерживании, обычно сосредотачиваются на достоверности и силе угроз, исходящих против потенциального агрессора, то есть на ожиданиях противника относительно того, что с ним произойдет, если он сделает что-то нежелательное. Но такие ограничения являются лишь частью общего расчета потенциального агрессора о том, следует ли применять силу. Государства также учитывают, что произойдет с их политическими, социальными и экономическими интересами, если они не применят силу".

"Стратегия национальной обороны США 2022 года поставила стимулы к сдержанности в основу концепции сдерживания:

Сдерживание усиливается действиями, которые уменьшают восприятие конкурентами преимуществ агрессии по сравнению с сдержанностью. Эффективное сдерживание требует от Министерства обороны США учитывать:

как конкуренты воспринимают ставки, обязательства и боевой авторитет США, союзников и партнеров;

их восприятие своей способности контролировать риски эскалации;

их мнение о том, как будет развиваться статус-кво – отчасти в результате действий США, союзников и партнеров – если они не применят силу.

Это сложное понимание сдерживания напрямую применимо к сегодняшней оценке решений китайского правительства".

"Какова цена проявления сдержанности Китаю? Что касается Тайваня, авторы считают, что об этом говорят четыре ключевые переменные:

сила и устойчивость дискурсивной структуры "Единого Китая";

темпы экономического роста в Китае;

траектория "технологических войн" с участием США, Тайваня, Китая и других соответствующих экономик;

восприятие Китаем закрывающегося окна возможностей для разрешения тайваньского спора на выгодных условиях".

Сдерживающая переменная 1: "Один Китай"

"Со времени Шанхайского коммюнике 1972 года в основу американо-китайских отношений легла концепция "Единого Китая". Конечно, никогда не было согласия относительно того, что именно означает концепция "Единого Китая". Например, в Пекине действует принцип "одного Китая" , в то время как Соединенные Штаты придерживаются политики "одного Китая", при этом каждый из них придерживается очень разных политических взглядов относительно статуса Тайваня.

Но даже в этом случае общий язык "Единого Китая" послужил полезной дискурсивной основой, помогающей смягчить глубокое отчуждение, которое определяло отношения между Соединенными Штатами и Коммунистической партией Китая до 1972 года. Концепция "Единого Китая" работала в прошлом, потому что все стороны терпели - хотя иногда больше, иногда меньше - двусмысленность, которая сопровождала компромисс.

С 2016 года идея "Единого Китая" становится все более лишенной практического смысла. Это началось в некоторой степени случайно, когда избранный президент Дональд Трамп разговаривал с президентом Тайваня по телефону, но с тех пор двухпартийная модель игнорирования стала нормой в политике США. В монографии авторов "Пробел в сдерживании: предотвращение войны в Тайваньском проливе" указано 27 "первых" событий с 1979 года, произошедших после телефонного разговора Трампа с Цай Инь-вэнь в 2016 году. Среди этих "первых" - начальник генерального штаба Тайваня, посетивший Белый дом; заместители помощника министра обороны США, посетившие Тайвань; Госдепартамент, отменяющий предыдущие ограничения на контакты правительства США с тайваньскими чиновниками.

Чтобы внести ясность: во многих из этих событий действуют циклы действия-реакции. Авторы не считают китайское правительство невиновным в процессе, разрушающем статус-кво . Наоборот. Но для аргумента авторов важно следующее: китайские аналитики все больше опасаются, что Соединенные Штаты изменят свою политику "одного Китая" и создадут де-юре или де-факто оборонный союз с Тайванем.

Это делает мир – и сдержанность – менее выгодными для Китая в краткосрочной и среднесрочной перспективе и создает мощные стимулы для Китая искать немирное разрешение тайваньского спора, прежде чем ситуация (с точки зрения Коммунистической партии Китая) еще больше ухудшится".

Сдерживающая переменная 2: Экономические тенденции

"Коммунистическая партия Китая управляет Китаем, смешивая стратегии кооптации и принуждения с претензиями на легитимность. В прошлом поколении легитимность была напрямую связана в Китае с экономическими показателями. Однако сейчас некоторые наблюдатели сильно подозревают, что экономический рост в Китае застопорился. Это представляет опасность для отношений между двумя сторонами пролива.

Хотя авторы скептически относятся к аргументам чистой "диверсионной войны", замедление роста важно по нескольким причинам.

Во-первых, эрозия экономической компетентности как признака правления Коммунистической партии может подтолкнуть лидеров Китая к тому, чтобы они стали более снисходительными к националистическому давлению как средству укрепления внутренней поддержки.

Во-вторых, замедление экономического роста означает, что снижается вероятность того, что граждане Тайваня решат присоединиться к Народной Республике ради какой-то экономической выгоды - что, по крайней мере, было правдоподобно в не столь отдаленном прошлом.

В – третьих, экономический спад в Китае угрожает военным расходам, поскольку к середине столетия китайское государство столкнется с финансовым обрывом. Это означает, что время не решит всех проблем Китая в отношениях с Тайванем. Напротив, время, возможно, истекает, чтобы предпринять шаги в отношении Тайваня при благоприятных условиях".

Сдерживающая переменная 3: Технические войны

Американский экспортный контроль полупроводников и связанных с ними технологий призван помешать Китаю обогнать американскую военную, научную и технологическую мощь. По сути, Вашингтон бросил прямой вызов стратегии "инновационного развития" китайского правительства. Логика такого контроля кажется простой: почему экономика и вооруженные силы Китая должны получать выгоду от технологий, в основном разработанных на Западе и производимых на Тайване?

Однако, как ни странно, экспортный контроль может иметь некоторые непредвиденные последствия, а именно, путем снижения чистых издержек китайского вторжения на Тайвань в краткосрочной перспективе, одновременно создавая давление на Пекин, чтобы он начал действовать до того, как американские военные смогут пожинать плоды возникающих военно - технологических революций. Эти опасные побочные эффекты технологической войны почти повсеместно игнорируются, несмотря на огромное количество литературы по международным отношениям, посвященной экономической взаимозависимости и ожидаемым издержкам войны.

В прошлом одним из сдерживающих факторов, защищавших Тайвань от вторжения, был так называемый "Силиконовый щит".

Суть "Щита" заключалась в том, что положение Тайваня в центре мировой полупроводниковой промышленности приведет к огромным экономическим издержкам китайского вторжения.

Хотя этого самого по себе может быть недостаточно для сдерживания такого вторжения, это был один из кластеров сдерживающих факторов, которые действовали одновременно и перекрываясь, гарантируя, что вероятные издержки вторжения перевешивают предполагаемые выгоды.

Но ограничение экспорта полупроводников в Китай из Тайваня полностью противоречит принципам "Кремниевого щита". По сути, Китай вынужден нести в мирное время те расходы, которые в противном случае он понес бы только в военное время.

Хуже того, экспортный контроль налагает дополнительное временное давление на Китай в целом. Затраты на воссоздание технологий литографии в крайнем ультрафиолете огромны. Как сказал бывший заместитель директора Управления по науке и технологической политике Белого дома : "В какой-то момент вы копируете всю человеческую цивилизацию". Соблазн просто взять такие машины, большинство из которых расположены на Тайване, может показаться проще.

Другая форма этого давления - военная, поскольку Народно-освободительная армия Китая наблюдает, как другие - с легким доступом к огромным вычислительным ресурсам - "интеллектуализируются" быстрее, чем она, способствуя динамике "лучше сейчас, чем потом", которую авторы считают последней ключевой переменной, сокращающей китайскую экономику".

Сдерживающая переменная 4: будущий баланс сил

Авторы полагают, что "общий контекст для потенциального закрытия окна возможностей определяется стагнацией китайской экономики и вероятностью того, что она не сможет в полной мере воспользоваться нынешней военно-технической революцией из-за экспортного контроля. Эти тенденции предполагают, что в долгосрочной перспективе время может быть не на стороне Китая".

"А что насчет краткосрочной перспективы? Есть веские основания полагать, что относительная военная мощь Китая достигнет своего пика в этом десятилетии. Несмотря на растущую тревогу, воодушевляющую как военных, так и гражданских аналитиков, по некоторым показателям военная мощь США в этом десятилетии фактически снижается из-за того, на каком этапе цикла модернизации находятся Соединенные Штаты.

Особенно это касается ВМФ. По данным Бюджетного управления Конгресса, которое проанализировало три возможных плана, представленных Конгрессу Министерством обороны США на 2023 год: "Поражаемость флота, измеряемая частично общим количеством ракетных ячеек, снизится на 13 процентов до 2032 года". В это число входят как ячейки вертикального пуска, так и торпедные аппараты. Снижение показателей в этом десятилетии контрастирует, в частности, с цифрами, прогнозируемыми после 2020-х годов, когда "количество торпедных аппаратов увеличится по сравнению с их количеством в сегодняшнем флоте на 40–50 процентов".

ВВС, напротив, не сталкиваются с таким резким снижением летальности, но наиболее значимая система, в которую они инвестируют для современной равноправной войны, B-21, не будет доступна в массовом порядке до 2030-х годов. B-21 восстановит потенциал, который атрофировался за десятилетия, поскольку ВВС сосредоточились на истребителях ближнего действия, которые не особенно подходят для остановки китайского вторжения на Тайвань.

Со своей стороны, Корпус морской пехоты и армия США модернизируют свои силовые структуры и подготовку, чтобы они были более актуальными для тайваньского "сценария темпов", и к 2030-м годам оба, вероятно, будут обладать значительными новыми формированиями и возможностями.

В то же время начнут ощущаться результаты увеличения расходов Японии на оборону с 1 процента ВВП до 2 процентов, а также рост оборонных бюджетов и увеличение сроков призыва на военную службу на Тайване.

Китайское правительство, конечно, не будет стоять на месте все 2020-е годы. Разумеется, в строй будут введены новые крейсеры Renhai и истребители J-20. Но такой постепенный прогресс Китая не изменит общую картину, которая заключается в том, что Китай в основном завершил цикл модернизации, начавшийся в конце 1990-х годов, в то время как Соединенные Штаты все еще находятся в его середине".

"Серьезную угрозу для Китая представляют обновленные ВМС США, все больше сосредотачивающиеся на подводных лодках и более мелких боевых кораблях, а не на чрезвычайно дорогих и потенциально уязвимых авианосцах, ВВС с бомбардировщиками дальнего действия, а также Корпус морской пехоты и армия с ракетами большой дальности и возможностями рассеивания против вторгшихся китайских сил, чем существуют сегодня – или в этом десятилетии".

"Учитывая высокую вероятность крупных провокаций, связанных с тайваньским вопросом, в будущем, особенно с учетом того, что

Демократическая прогрессивная партия Тайваня вступает в беспрецедентный третий президентский срок подряд. Два недавних опроса показывают, что более половины населения Китая уже поддерживают вооруженное объединение.

В результате китайское руководство становится менее склонным к сдержанным действиям по сравнению с прошлым".

Восстановление сдерживания

Авторы предлагают Тайваню стратегию сдерживания китайского вторжения, которая не опиралась бы на неопределенное военное вмешательство США. Это включало в себя четыре основных элемента:

заранее спланированную кампанию сопротивления;

многосторонние экономические санкции;

региональное балансирующее поведение;

целенаправленную кампанию "выжженных технологий", в результате которой Тайвань угрожал бы уничтожить или вывести из строя их полупроводниковую промышленность в случае вторжения Китая.

Все это, по мнению авторов, является "сдерживающими факторами, которые Тайвань и его друзья могли бы быстро создать. Даже если они и не столь серьезны, как угроза США вмешаться на стороне Тайваня, они являются надежным средством сдерживания в том смысле, что Китай может иметь высокую степень уверенности в том, что эти угрозы фактически реализуются в ответ на вооруженное нападение".

Помимо этих идей, что еще предлагают сделать авторы, чтобы восстановить сдерживание, укрепить уверенность и избежать войны?

Самый важный момент, по их мнению, заключается в том, "что Тайвань и его партнеры не должны повторять ошибки прошлого, считая, что сдерживание является фиксированным и неизменным. Это не так.

Все средства сдерживания со временем приходят в упадок, а сдерживание по ту сторону пролива в этом десятилетии будет находиться в состоянии максимального упадка. Тайвань и его друзья должны осознать серьезность ситуации. Им нужны быстрые решения - мощные и надежные сдерживающие факторы, которые заставят лидеров Китая усомниться в своей способности захватить Тайвань перед свершившимся фактом. Слишком большая ставка на сдерживающие факторы, которые появятся в следующем десятилетии, может фактически увеличить риск в этом десятилетии, создав динамику "лучше сейчас, чем потом". И всем заинтересованным сторонам следует избегать призыва символизма, который провоцирует, а не содержания, которое сдерживает".

"В этом десятилетии все еще есть низко висящие (существенные) плоды, которые следует использовать. Политическим лидерам Тайваня следует рассмотреть возможность разрешить тайваньским ВВС изменить свою доктрину перехвата, чтобы они не изнашивали своих пилотов и планеры, перехватывая каждый китайский самолет в свою идентификационную зону ПВО.

Тайваньские ВВС также могли бы уделить приоритетное внимание своей задаче противовоздушной обороны: лишение ВВС Народно-освободительной армии Китая контроля над воздухом было бы жизненно важным в конфликте, а наземные пусковые установки подойдут для этого больше, чем дорогие истребители. Кроме того, закупки и обучение различных служб для ведения массированного высокоточного огня будут иметь ключевое значение для того, чтобы бросить вызов оборонительным системам Китайской Народной Республики во время вторжения".

"Учитывая огромную стоимость и длительные сроки ввода в эксплуатацию, широко разрекламированная тайваньская программа подводных лодок, скорее всего, отвлекает от основ разработки аппаратного и программного обеспечения для эффективной "противоморской борьбы".

Вместо этого вооруженным силам Тайваня следует уделять приоритетное внимание приобретению, производству и использованию мин, дронов и ракет.

Мины, вероятно, являются для Тайваня лучшим способом "выиграть время" с минимальным риском для вооруженных сил Тайваня, в то время как дроны могут укрепить оборону Тайваня с помощью децентрализованных и уязвимых систем, которые могут нанести ущерб силам вторжения, а ракеты – особенно если они передвижные по дорогам – сочетают в себе устойчивость со летальностью.

По мнению авторов, война России на Украине показала, что такие системы должны быть доступны массово (то есть тысячами, а не десятками).

Тайваню также следует продолжать наращивать доступ к надежной спутниковой сети на низкой околоземной орбите, чтобы помочь сохранить способность связи в случае блокады или вторжения, но в этом процессе ему следует уделять приоритетное внимание устойчивости систем.

Все эти действия будут практичны в ближайшие несколько лет. Единственное, что требуется – это расстановка приоритетов.

Наконец, региональные державы – особенно Япония, а также Южная Корея, Филиппины и Австралия – должны четко понимать свои возможные ответы на нападение Китая на Тайвань. Эти государства больше всего проиграют от попыток Китая изменить статус-кво. Хотя нереалистично ожидать, что региональные правительства объявят о твердых обязательствах по обеспечению безопасности Тайваня, это, безусловно, поможет делу стабильности в Восточной Азии, если они объявят о готовности ввести экономические наказания, политические санкции и увеличить расходы на оборону в ответ на вторжение.

Чтобы мир в Тайваньском проливе стал вероятным в 2020-х годах, Тайваню и его друзьям необходимо будет предпринять радикальные действия по созданию краткосрочных ограничений для действий Китая, а также искать способы поощрения внутренней сдержанности среди китайских лиц, принимающих решения".

Комментарий В.О. и Ю.Ж.:

Американские военные эксперты предложили Тайваню свой вариант "квеста" - надеяться, главным образом, на свои силы.

Но, китайские военные стратеги готовят и свои "квесты".

И в этом смысле предложения американских аналитиков могут у них вызывать снисходительную улыбку из – за своей прямолинейности, если не сказать, - примитивизма.

15/02/24