Кому мешают мечети и хиджабы. Если убрать проблему миграции

Кирилл Семенов
Политолог, политический обозреватель и специалист по Ближнему Востоку, эксперт в области ближневосточных конфликтов, деятельности исламских движений и террористических организаций; Эксперт Российского совета по международным делам (РСМД) Соавтор и автор разделов научных монографий: Схватка за Ближний Восток: региональные акторы в условиях реконфигурации ближневосточного конфликта (2019): Метаморфозы сирийской оппозиции (2021): Rethinking the Religious Factor in Foreign Policy (2021)

На фоне проведения СВО в самой России стал заметен рост активности различных антимигрантских и радикальных националистических структур, которые стали более напористо продвигать собственную повестку. Это опасное для российской государственности явление, так как часто под антимигрантскими настроениями скрывается нечто большее. А именно попытка нарушить межконфессиональный мир и единство нашего многонационального народа.

В этом контексте определение "антимигрантские" и "радикальные националистические", безусловно, следует ставить вместе, так как, по сути, это одни и те же структуры. Радикальный этнический национализм и антимигрантская повестка являются зачастую двумя сторонами одной и той же медали. Однако им же сопутствует и третий "столп" подобных воззрений, а именно исламофобия и антиисламские настроения.

Скорее всего, сама по себе антимигрантская повестка как инструмент тех, кто ее использует, в конечном итоге направлена именно против российского ислама и российских мусульман, в первую очередь. Хотя каждый раз, когда те или иные группы этнических националистов выступают против мечетей, хиджабов и прочих атрибутов ислама, они подчеркивают, что коренные российские мусульмане тут как бы и ни при чем, а речь идет лишь о борьбе с незаконной миграцией. То есть выходит, что, по их мнению, российские мусульмане не должны ходить в мечети, употреблять в пищу халяльную продукцию, а мусульманки не должны носить хиджаб. Тем не менее эта необходимая оговорка как бы снимает с людей, придерживающихся подобных взглядов, ответственность за разжигание исламофобии.

Конец "похищений Европы" и рост исламского факторов в РФ

И здесь хотелось бы обратить внимание на то, почему именно сейчас, на фоне СВО, подобные тенденции начали наиболее рельефно проявляться.

Прежде всего для части политических и общественных кругов, придерживающихся идеологии русского этнического национализма, СВО преподносится как некий акт очищения русской нации не просто в ее узком этническом смысле, но и конфессиональном. Где "русский" и "православный" употребляются как синонимы.

То есть, по их мнению, СВО привела или должна привести к некоему обновлению русского народа (в узком этническом смысле), изменить саму идеологию государства Российского и подчинить ее интересам православных русских.

В эту парадигму никак не вписывается активное участие российских мусульман в СВО. При том ладно бы просто "этнических", но, как оказывается, и вполне соблюдающих и придерживающихся исламских религиозных принципов. Для последних достаточно конституционных основ российской государственности и чувства принадлежности к многонациональному народу РФ, чтобы отдавать долг Родине, не ища нового идеологического наполнения, как это зачастую происходит с националистами.

При этом эти мусульмане оказываются не просто где-то на обочине, но часто в авангарде борьбы за Русский мир на наших новых территориях и старых границах.

Не будем скрывать, что для этой группы националистов было бы гораздо более приемлемо, чтобы мусульмане оставались где-то в тылу, на вторых ролях, чему часто и посвящаются различные информационные вбросы в желтых СМИ (особенно касающиеся подразделений из Чеченской Республики) или слова недовольства по поводу портретов героев СВО с "нерусскими фамилиями" в российских городах. То есть подобное участие российских мусульман серьезным образом спутало карты многим, так как расчет был как раз в том, что мусульмане должны оказаться чуть ли не пятой колонной в случае возникновения конфликта, и это бы и стало давно ожидаемым поводом для их окончательной маргинализации и подавления.

Но случилось все ровно наоборот. И вместо ожидаемой маргинализации и подавления у националистов есть опасения, что теперь уже нельзя будет игнорировать интересы мусульман, как это было раньше, отмахиваясь от их законных требований. Обещания, пока обещания, строительства многочисленных новых мечетей в московской агломерации и области тому подтверждение.

Второй фактор - опасения групп националистов, выступающих с евроцентристских тенденций или просто европейских. То есть тех, кто считает Россию и русских неотделимой частью Европы, в перспективе вместе с народами которой они должны противостоять "азиатизации" и "исламизации".

Но теперь СВО отделила Россию от Европы так, как это никогда ранее не происходило даже во времена СССР, и ясно продемонстрировала, кто для нас партнер и друг, а кто враг.

Проще говоря, если следовать концепции автора одной из российских геополитических доктрин Вадима Цимбульского, СВО может прервать цикл "похищений Европы", то есть возвращения России в Европу, а Европы в Россию после этапов противостояния и разрывов, как это многократно происходило с времен петровского переворота в конце XVII века.

То есть теперь вектор России окончательно изменится впервые с XVII века. И главными партнерами России будут не только Китай и Индия, но те самые страны мусульманского Востока, которые и выделены в российской концепции внешней политики от 2023 года именно как "Исламский мир", в качестве приоритетного российского партнера. А это, безусловно, приведет уже не к "похищению Европы", а "похищению Исламского мира" и прихода Исламского мира в Россию и России в Исламской мир. Естественно, тогда следует ожидать и возрастания исламского фактора не только в российской внешней, но и во внутренней политике, что для многих было бы неприемлемо.

Национализм и миграция

Собственно фактор миграции, как уже отмечалось, превращается в главное идеологическое оружие, если и не для прямого противодействия обозначенным выше процессам, то для их минимизации.

Потому что, если убрать проблему миграции, то и весь радикальный этнический национализм (вместе с его экзотическими суррогатами и прочими вариациями) исчезнет, так как его идеологические парадигмы вряд ли найдут много сторонников среди российских граждан. Их подавляющее большинство вполне устраивают нынешние конституционные основы страны, так как и конституционная реформа никак не затронула положений о многонациональном народе Российской Федерации и о праве граждан исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Но фактор миграции, прежде всего из государств Центральной Азии, - это то, что уже длительное время вызывает недовольство российских граждан.

Поэтому и сам российский этнический национализм, будучи реликтом прошлого, питается исключительно проблемой миграции. В нынешних условиях, весьма отличных от ситуации 90-х годов, когда на смену сепаратизму мусульманских регионов приходит их беспрецедентная активность в поддержке и участии в СВО, а вместо "власти, продавшейся Западу", во главе страны стоят национальные лидеры, бросившие тому самому Западу вызов, именно проблема миграции является той спасительной соломинкой националиста. Она позволяет заходить и раскручивать смежные темы, которые сами по себе не особо интересны для российских граждан или в чем они не видят какой-либо угрозы, если их не пропускать через призму проблем миграции, как, например, того же исламского фактора у коренных народов РФ.

Миграция остается тем элементом, через который националистические группировки могут не только "мягко" критиковать власть, но и распространять в обществе антиисламские настроения, прежде всего подчеркивая (и преувеличивая) связь миграции с радикальным исламом, но через которые, в свою очередь, можно поставить под удар и мусульманскую активность "коренных" российских мусульман и даже в перспективе решить судьбу мусульманских регионов России в негативном для них контексте. То есть минимизировать последствия роста исламского фактора в российской внешней и внутренней политике, который происходит на фоне СВО и разрыва с коллективным Западом.

Поэтому современный этнический национализм поддерживает в себе жизнь, питаясь страхами российского общества перед бесконтрольной миграцией.

Именно через фактор миграции часть общества настраивается против ислама как такового и против мусульман. Конечно, если говорить об исламофобии, то, чтобы снять с себя какие-либо претензии, вместо мусульман и ислама такие группы часто используют определения "ваххабизм" и "ваххабиты", носящие исключительно негативную коннотацию. При этом делается это весьма свободно. Не понравилось то, что построили новую мечеть? Просто назовите ее "ваххабитской", а прихожан "ваххабитами" вне зависимости от того, какие взгляды или убеждения они исповедуют.

Если же убрать проблему миграции, то и градус исламофобии будет заметно снижен, а вместе с ним будет решена проблема строительства мечетей, хиджабов и т.д., которые сами по себе не создают проблем для большинства россиян немусульманского исповедания, если это не связано с доминированием и засильем мигрантов в тех или иных регионах.

При этом в националистических пабликах постепенно идет процесс смешивания и объединения мигрантов из сопредельных государств и российских мусульман, прежде всего с Кавказа, которые являются гражданами России и свободны в выборе места проживания на территории РФ, а также вправе исповедовать там свою религию, согласно Конституции. Но часто можно видеть, как россиян с Северного Кавказа называют "мигрантами", ставя в один ряд с приезжими из ЦА.

В связи с этим для националистов важно не решение проблемы миграции как таковой, а ее постоянное "размусоливание" и "смакование", так как через нее не только решаются различные "смежные вопросы", но и поддерживается "жизнь" самой националистической идеологии.

То есть получается, что в сохранении проблемы миграции часто заинтересованы те, кто представляет себя главными борцами с ней. Понятно также, что эту проблему в ближайшее время никто не решит и решать не собирается на самом деле, но поднимать на этой теме свои рейтинги и популярность, безусловно, будут продолжать.

Российские мусульмане и миграция

С другой стороны, в решении проблем, связанных с бесконтрольной миграцией, должны быть заинтересованы прежде всего сами российские мусульмане. Многие считают, что наплыв мигрантов-мусульман из соседних государств укрепляет в РФ позиции ислама. Это не так, если, конечно, под укреплением позиций ислама не считать расширения сети халяльных магазинов и кафе класса "эконом" в районах, где проживают мигранты, чей ассортимент товаров в большей степени вреден для здоровья из-за своего низкого качества, нежели соответствует нормам халяль.

Муссирование проблемы миграции мусульманского населения из соседних государств в информационных повестках в качестве положительного фактора для продвижения ислама со стороны некоторых мусульманских активистов ставит Россию в один ряд с европейскими государствами, где есть такая же проблема миграции, но нет коренного мусульманского населения. Трудовая миграция мусульманского населения из соседних стран, наоборот, размывает этот фактор, который присущ только России, но отсутствует в государствах Европы, где нет коренных мусульманских народов, хотя зачастую можно услышать аналогии между проблемами Европы и России в связи с исламом и миграцией.

Наплыв мигрантов из государств ЦА также препятствуют самим российским мусульманам в реализации собственных прав. Например, этот фактор уже привел к резкому завышению того порога, после которого власти приходят к пониманию необходимости разрешить строительство мечетей (опять же, если им удастся преодолеть сопротивление националистических групп). Таким образом, и коренные российские мусульмане оказываются заложниками проблемы мигрантов.

Как-то во времена Российской империи существовала норма, которая позволяла в городе или уезде или части города, если речь шла о крупных городах, строить мечети, если количество мусульман в этом районе достигало 500 человек. Так, например была возведена мечеть в Твери, где было примерно 500 мусульман, а в Астрахани на одной улице в татарской слободе мусульмане возвели аж три мечети рядом друг с другом без каких-либо проблем. При том, что тогда мусульман там проживало значительно меньше, чем в наши дни.

Теперь же часто за запретами строить мечети стоит оправдание, что их основными прихожанами будут приезжие, несмотря на наличие существенной общины российских мусульман, значительно превышающей те самые "500 душ" времен Российской империи. Поэтому у иных религиозных групп, чьи общины значительно меньше мусульманских, обычно не возникает проблем с открытием культовых сооружений и религиозных центров.

Таким образом, именно антимигрантская повестка активно используется и чтобы не допустить возрождения исламской жизни в ряде российских регионов.