Зрителям не нужна пропаганда в кино: Егор Кончаловский раскрыл причины успешного роста отечественных фильмов
Егор Кончаловский: "Фильмы с пропагандой потеряли смысл"

Владимир ВОРСОБИН

Зрителю сегодня не нужны пропагандистские фильмы. О современных худсоветах, запрете актеров и влиянии интернета на молодежь и общество в эфире Радио "Комсомольская правда" рассказал режиссер Егор Кончаловский.

РУССКОЕ КИНО В РАЗЫ ЛУЧШЕ ЕВРОПЕЙСКОГО

- В одном из ваших интервью, Егор, зацепила фраза: "У нас киноиндустрия в разы лучше, чем во Франции, Германии, Италии". Неужели наш кинематограф так хорош?

- Вы исходите из постулата, что наше плохое кино вдруг стало хорошим? А я считаю, что советское кино было великим. И с 2000-х годов наш кинематограф растет. Вы посмотрите, что с артистами творится. Нужно вырезать гланды через одно место, чтобы составить календарно-постановочный план! Надо выпиливать лобзиком даты артистов, потому что все они очень востребованы. Можно спорить о качестве фильмов, но наша индустрия сильнее, чем европейская.

- Как это не спорить о качестве фильмов?!

- Я не о качестве технического исполнения, а, скорее, о жанрах. Представьте реку советского кинематографа, а рядом - мощный ручей "кино не для всех". Сейчас этот ручеек тоньше, потому что большинство продюсеров делают ставку на массовый коммерческий продукт: "Бременские музыканты", "Чебурашка". И качество этой индустрии у нас высокое.

- Но не вторично ли все это? Переснятые фильмы, сказки, которые – мы просто забираем из прошлого…

- Безусловно, вы правы. Но, заметьте, я, в отличие от вас, смотрю с позитивной стороны... У нас появилось пространство, которое раньше было занято блокбастерами Голливуда, а теперь импортозамещение. Уровень отечественного кино растет вместе с самосознанием общества, которое с удивительной скоростью здоровеет после тяжелых 90-х …

- Есть популярный способ сделать кино качественным и духовным. Цензура. Многие уверены – именно она сделала советское кино великим.

- Достижения советского кинематографа, наоборот, были отчасти связаны с тем, чтобы эту цензуру обойти. Красиво, эзоповым языком… Хотя, действительно, квалификация членов художественных советов была высокой...

- Может возродить худсоветы?

- В какой-то степени, они существуют. Проводятся совещания в Институте развития интернета, Фонде кино, Министерстве культуры, где ты защищаешь свой проект. Говоришь: он имеет социальную значимость, уже есть финансы, играют такие-то артисты… В "президиуме" сидят уважаемые люди: Володя Хотиненко, Леонид Верещагин. И от их мнения зависит - даст ли фонд деньги. Чем не худсовет?

ВОЗМОЖНОСТЬ ПРОВАЛА – ПРЕЛЕСТЬ ПРОФЕССИИ

- Попытки российского кино как-то осмыслить украинские события – пока неудачны. Фильм "Свидетель", на который возлагалось столько надежд, провалился в прокате. Это говорит о качестве кино или о зрителе?

- Последствия того, что происходит на Украине, мы будем ощущать многие десятилетия. Рано делать выводы, расставляя точки над "i". Большое увидится издалека… Но кино о буднях СВО, без выводов, философии, морализаторства, - это очень интересно. Я три раза ездил на Донбасс и, собрал огромный материал для хорошего фильма.

- Во время Великой Отечественной снимали фильмы со всеми точками над "и", и ощущение правды было сильным и совершенно безоговорочным.

- К счастью, наша страна стоит не на исключительно военных рельсах. Люди продолжают жить нормальной жизнью – рестораны работают, кино, кафе, капучино на овсяном молоке, самокаты, убранства новогодние в Москве, в Петербурге. А при Сталине всего пять режиссеров снимали, и Иосиф Виссарионович лично был редактором. И картины были пропагандой. Гениальной, но пропагандой. Мне кажется, что сейчас такое кино потеряло свой смысл. Есть военкоры, работающие в онлайн, телевизор, интернет… Потом "Балладу о солдате" снимал Чухрай, а он фронтовик, десантник прыгал над Германией…

- Современный зритель не хочет пропаганды?

- Это вопрос, требующий маркетинговых исследований, фокус-групп...

- Но в Голливуде именно через фокус-группы и делают кино.

- Да. Но качество Голливуда за 15 лет упало. Когда ты пытаешься из всего сделать блокбастер, такой маркетинг душу из фильма вынимает. На мой взгляд, и слава богу, что у нас другой подход. Я этому очень рад.

- Вы сейчас работаете над фильмом "Авиатор". Не боитесь провала?

- Боюсь! И в этом прелесть профессии. Не успеваешь закостенеть в своих победах или поражениях. Ты можешь выпустить очень успешный фильм, а следующий - будет провальным. Когда ругают мой фильм, то ругают меня. Ведь кино – мое продолжение. Поэтому стал легче относиться к критике - понял, что расстраиваюсь всего лишь из-за того, что я такой, какой есть.

ДОКОЛЕ МЫ ДОЛЖНЫ СМОТРЕТЬ СНИЗУ ВВЕРХ, РЕБЯТА?!

- Но сейчас опасны не критики, а жалобщики, доносчики. Могут потребовать снять фильм с проката, как это было с "Мастером и Маргаритой".

- Как правило, это в результате помогает фильму. Может быть, увидев какой-то фильм, я бы сам сказал: "Боже мой, сатанизм! Запретить!" Но все это пугает чрезмерностью. Как мы ведем военные действия, без остервенелости, так же, мы должны и в жизни относиться и друг к другу.

- Егор Андреевич, чисто гипотетически, не хотите поучаствовать в переговорной группе в разговоре с Киевом? Что бы вы предложили?

- Для меня очень важно, чтобы мы сели за стол переговоров с пониманием - они должны вестись по факту нашей победы, а не с целью какой-то торговли или поиска компромиссов. Мы не должны просто отложить очередной виток конфликта на какое-то время. Согласен - это называется капитуляцией.

- А я подумал, что вы будете отвечать с позиции…

- Гуманитария? Мы очень долго пытались так разговаривать. К сожалению, скатывание Запада к русофобии я наблюдал очень долго. Из вполне либерально настроенного выпускника Кембриджского университета я для них постепенно превращался в колорадо-ватника. Пренебрежение, невнимание, неуважение, которое я чувствовал, даже работая с экспатами в рекламных агентствах, очень раздражало. И в нашем обществе родился вопрос: "Доколе мы должны смотреть на вас снизу вверх, ребята? Может настать тот момент, когда вы будете смотреть на нас снизу вверх".

- Вы не хотите нас любить - тогда будете бояться?

- Мы не хотим бояться приближения враждебных сил.

КТО Я – ТЫ УЗНАТЬ НЕ СМОЖЕШЬ

- А после мирных переговоров сосуществовать с украинцами будет возможно?

- Это будет нелегко - погибли много людей с обеих сторон. Помножьте их на всех их родных и близких. Это займет длительное время, но я искренне на это надеюсь.

- А примириться с теми, кто уехал?

- Мы декларируем, что Россия - свободная страна. Если кто-то боится, что его в армию заберут - это одно. Если кто-то оскорбляет страну, для меня это неприятно, неприемлемо и горько. Но у меня есть один приятель, когда я у него спросил "ты чего уезжаешь?", он сказал: "Ну, меня ж убьют…" Это было так искренне, что и возразить-то было нечего.

- Лев Николаевич Толстой имел проблемы с российской церковью. Вы можете представить, чтобы изымали "Войну и мир" из библиотек? Или Шаляпин уехал от советской власти в Швецию. Разве власти изымали пластинки из магазинов?

- А если эмигрант начнет финансировать твоего врага или идеологически его поддерживать? Англосаксонский принцип "моя страна всегда права" - мне кажется сегодня очень правильным отношением.

- Может, тогда, просто взять и отключить интернет?

- Как к инструменту, я к нему хорошо отношусь… Но в моей юности отношения между мужчиной и женщиной были поразительно таинственны, и наш мир подростков был гораздо более фантазийным, жарким. И это было круто. Сегодня же никакой тайны нет. Две кнопки - и ты на верном пути - выбирай эротические каналы.

- Может, мы повторяем вечную ошибку старшего поколения и не понимаем молодых?

- Безусловно. Но как-то я был на молодежном форуме в Тавриде, и там по техническим причинам выключился интернет. Первый день эти тинейджер ходили, будто их с иглы сняли. Второй - они как-то стали общаться. Третий - они уже забыли гаджеты. И организаторы шепнули: "Мы быстро починили, но решили не включать, чтобы люди общались". Избитая истина, что у детей великих айтишников - Билла Гейтса, Цукерберга и т.д. - очень серьезные ограничения: 2 часа интернета в день. У меня есть теория, немножко кинематографическая, что люди раньше обладали телепатическими способностями, но читать чужие мысли было нехорошо, поэтому они стали эту способность подавлять, и придумали интернет, где ты можешь читать только те мысли, которые я позволяю. А какой я есть на самом деле, ты узнать не можешь.