Россия уже одержала главную Победу: Мы сбросили с себя иго последних 30 лет и движемся к величию
Писатель Проханов: Россия сбросила с себя иго и движется к величию

Александр ГАМОВ

Писатель Александр Проханов на радиостанции "Комсомольская правда"

Во вторник, 26 марта, в 21.03 мск в эфир Радио "КП" выйдет интервью Великого писателя-буревестника Александра Проханова политическому обозревателю "Комсомольской правды" Александру Гамову. Публикуем самые интересные фрагменты.

Государственный художник
Незадолго до нашей встречи в редакции на экраны страны вышел художественный фильм Александра Проханова "Убийство городов". Правда, называется он по-другому. "Позывной "Пассажир".

Живем все лучше, а детей все меньше: почему в богатых странах падает рождаемость и как ее увеличить в России
Сам же кинематографист Проханов считает, что правильнее его было назвать "фильм - поле боя". И - вот еще почему… Впрочем, все по порядку.

…- Вот ваш фильм вышел на экраны 14 марта, за сутки до голосования на выборах Пиезидента России. И можно ли предположить, Александр Андреевич, что герои книги и киноленты также участвовали в этом событии? Тем более, если учесть такие аншлаговые бесподобные результаты – я имею в виду, прежде всего, явку – ну, и победу Владимира Владимировича Путина.

- Этот фильм – бюллетень, который я опустил в урну и им проголосовал за президента, не сомневаясь, что у него будет ослепительная победа. Этот фильм ты называешь моим, но это - неточность. Он снят по моему роману "Убийство городов" молодым режиссером Ильей Казанковым.

Это - совместная работа, синтез моего романного прозаического, весьма сложного восприятия действительности… И - плюс вот такая блистательная кинематографическая манера.

И, конечно, там присутствует поколение ярких молодых актеров, которые приходят на смену старым утомившимся бойцам.

А, вообще, эта художественная лента уникальна тем, что впервые за 30 лет после распада моей Родины, Советского Союза, художник и государство действуют сообща.

Это - синтез государства и творца, художника. Потому что очень часто художник действует вопреки государству, между ними - вечный конфликт.

Достаточно часто мы с этим сталкивались в 90-е годы, когда государству наплевать было на художников, а художникам - наплевать на государство.

И вот, наконец, спустя 30 лет, мы опять вернулись к тому, что художник восхищается своим государством, приходит к нему на помощь в самые трудные, роковые минуты для этого государства.

И вот возникает такая категория, как государственный художник…

- Александр Андреевич, скажите, в случае с вашим фильмом - государство пошло навстречу художнику, потому что это - Проханов?

- Нет. У этого фильма, или участие в этом фильме Проханова - достаточно сложное и мучительное.

Когда я написал "Убийство городов", мне показалось, что роман достоин того, чтобы его экранизировать.

И нашел режиссера, пригласил его, и этим режиссером был гениальный Бортко, который поставил такие шедевры, как "Мастер и Маргарита", "Собачье сердце" - ну, такая классика. И мы с ним затеяли эту вещь, и написали даже сценарий этого романа, и думали, что вот сейчас это то, что нужно стране и государству.

Не тут-то было. Мы залипли. Мы залипли в этих мучительных липких годах, когда нас обманывали, когда мы обманывались. Власть решила, что этот фильм снимать несвоевременно. Мы флиртовали с Западом, мы флиртовали с правительством Украины, с их элитой, мы чего-то ждали, мы надеялись что-то склеить, мы слюнявили все это. И фильм не состоялся, его не запустили. Это было для меня разочарование. Я махнул рукой.

- А вы все знали…

- А я знал, что Минские соглашения – это такой моллюск, который не состоится. Началась огромная историческая драма. Драма по возвращению России ее величия, ее мощи, и Украина, она входит в план русского возрождения. И когда началась, повторяю, специальная военная операция, об этом романе и об этом сценарии вспомнило государство. Не я напомнил, а государство, оно почувствовало, что необходим этот фильм.

- А кто конкретно?

- Ну, государство.

- Куда еще конкретнее!

- Да, такой большой, огромный организм… И был восстановлен сценарий, нашлись люди, которые заинтересовались этой работой. Прекрасный режиссер, молодые актеры. И был создан этот фильм.

Он снимался в течение, может быть, почти года. Этому фильму давали дороги, государство помогало деньгами, протекцией, добыванием техники военной. И вот фильм - на экранах.

Ну, вот теперь пришла пора узнать, как этот фильм отзовется в сердцах моих соотечественников, в сердцах солдат, в сердцах нашей армии.

Афиша фильма Позывной "Пассажир"

Как внушить Украине, что она летит в пропасть?

- Вот было мнение до выхода вашего фильма, что о специальной военной операции появятся произведения, фильмы, книги, романы только через 10-20 лет после окончания СВО. Что должно пройти время, чтобы увидеть, осмыслить все то, что произошло и происходит. А почему вы ушли от этого предположения, почему вы опять опережаете время?

- Потому что я ведь такой писатель - актуальный. Мне очень важно, даже сладостно писать историю, которая не закончилась, историю, которая пульсирует под руками. Мне важно схватить провод, по которому двигаются большие токи, но без изоляции. Посмотреть, ударит он меня насмерть или просто обожжет. Я исторический романист, но пишу не исторические романы прошлого.

Я пишу об актуальной истории. И писать такие романы сладостно и трудно, и опасно. Но, повторяю, сладостно. Это так же, как художник ставит свой мольберт перед натурой и пишет ее. Только у художника на его этюднике неподвижные березы, неподвижные небеса, неподвижные озера. А для меня эта модель, которую я ставлю, это война, она движется, она сверкает, она изменяется. И то, что происходит сейчас на Донбассе, на Украине, конечно, далеко не оконченный процесс.

Но вот роман и фильм, который сейчас вышел, он не описывает всю эту войну, он не описывает даже спецоперацию 2022 года. Он описывает ту войну 2015 года, когда началось вот это смещение и когда произошло потрясение людских сознаний, когда стал вырабатываться новый тип русского человека. Когда русские люди перестали уповать на развлечения, на наслаждение, на преуспевание, когда в них опять проснулось русское и они предпочли свой личный успех, свое благополучие личное и отправились спасать страну, спасать родину. И вот об этом фильм. Он интересен именно тем, что он зафиксировал вот эту первую драгоценную волну, драгоценный период. И как бы ни завершились сегодняшние боевые действия на Украине, когда бы они ни завершились, в каком месте ни остановилась эта кампания, вот этот период он драгоценный и он мною зафиксирован. Поэтому я считаю, что я сделал дело.

- Ну, вот вы сказали, что фильм, снятый по книге - это как бы ваш бюллетень, которым вы голосовали на выборах президента. Вот на что мандат и картбланш Путин получил? Что он должен теперь сделать?

- Я тебе, Саша, говорил уже не раз, что Россия после 1991-го попала под страшное иго. Иго, которое было страшнее Ордынского ига. Это иго уничтожало все, что связано с представлением о русской истории и о русском самосознании. У нас отняли лучшие земли, наш народ рассекли, у нас отняли нашу историю, осквернили Победу, разрушили заводы, выкинули армию, отняли ощущение гордыни, навешали огромное количество комплексов перед нашей историей, перед Родиной. И нас держали в стойле.

И потом случилось чудо. Очередное русское чудо, когда мы вышли из этого стойла, мы подняли восстание. Россия подняла восстание и мы стали сражаться с этим игом и сбрасывали его с себя. И продолжаем сбрасывать. Военная операция на Украине сегодняшняя – это мы сбрасываем это иго. Страшное иго, этого монстра, этого западного европейского монстра.

Писатель Александр Проханов и корреспондент "Комсомольской правды" Александр Гамов

Фото: Александр ШПАКОВСКИЙ

И Путин должен продолжить эту специальную военную операцию, он должен освободиться от этого ига окончательно. Это иго не преодолено, это иго пустило очень глубокие корни в психологию, в тип людей, в методы управления экономикой, в упование на какие-то теории, концепции, которые движутся в мировом сознании, в мировой политике.

Это все здесь, среди нас. И это мешает, это тормозит.

Мы находимся в переходном периоде. Кстати, для художника это очень драгоценный момент. На этом переходе рождаются новые столкновения, новые типы, новые персонажи, новые герои. И Путин должен завершить этот процесс. Он должен окончательно повернуть ось русской истории в ту сторону, чтобы она завращалась в направлении русского величия.

- Только ли русской истории? А, может быть, и в мировом масштабе какие-то механизмы мы тоже попытаемся запустить?

- Я думаю, что и это так. Потому что русская история, она не является только русской. Слишком велика страна, слишком грандиозная история, слишком много колес и шестеренок вокруг этого огромного русского колеса. И, когда это колесо вращается в одну сторону, мир вращается в ту же сторону. Когда оно вращается против, то и мир вздрагивает. Как в коробке передач, он дает реверс какой-то. И, конечно, уже теперь мы видим, что начало военной операции, да и раньше гораздо, сотрясли мир. Подумай – взорвали газопроводы, Европа объединилась, вся Европа объединилась и объявила себя тотальным врагом России, объявила войну на уничтожение. Совсем недавно были слюнявые поцелуи – друг Билл, друг Саркози – все же это мы видели. И это все кончилось и превратилось в жесточайшую смертельную схватку.

- Но не нынешняя власть слюнявые лобызания вот эти производила…

- Я и теперь повторяю – этому обратному хода нет. Куда мы движемся, в какой мир мы движемся – это загадка. Нам на эту загадку не отвечает Лавров. Ясно, что мир – это такая квадрига коней, которая рвет постромки и несется в разные стороны. Вот что эту квадригу держит, что ее опять соберет? Ее соберет и опять будет ею править жестокий возница или возникнет новая форма соединения, сочетания этих сил? Я думаю, что будущее, идеологическое будущее мира – не экономическое, не военное, а будущее идеологическое мира – это справедливость. Религия справедливости. Справедливость – это та форма, которая объяснит многие вот эти восстания, которые происходят в мире. Это та форма, которая позволит народам сочетаться в каком-то новом таинственном единстве. Поэтому будущее мира – это господство религии справедливости.

Писатель Александр Проханов

Фото: Александр ШПАКОВСКИЙ

- Вот вы рассказали о шестеренках, о механизмах, но забыли, может быть, намеренно и просто ждете от меня вопроса, о приводных ремнях. Вот скажите, пожалуйста, как нам сагитировать Украину, как внушить ей, что она летит в пропасть?

- Это можно сделать только тогда, когда мы с тобой на Т-90 проедемся по Крещатику. Вот когда мы это сделаем с тобой, тогда Украина поймет, что она упала в пропасть. А пока, пока у нее системы залпового огня, пока гаубицы "Три топора", пока Ф-16… ей не внушить, что она катится в пропасть.

Даже вот эти миллионы жертв, которые сегодня я слышал по радио – оказывает, не сотни тысяч, а миллион жертв, наполняющих кладбища бессчетными могилами, не внушат нынешнему украинскому руководству, что все это идет в бездну. Нынешнее украинское руководство должно быть сметено, как было сметено руководство фашистской Германии в 1945-м.

- Ну и, наверное, не только по Крещатику мы должны с вам проехать, но и по западно-украинским улицам и площадям.

- Нет, я так далеко не смотрю. Я думаю, что…

- Не доедем, думаете?

- Я думаю, что Т-90 проедет по Крещатику, а когда лязг этих гусениц услышат в Варшаве или в Париже, там тоже присмиреют.

Какая новая мобилизация нужна России

Александр Проханов

Фото: Михаил ФРОЛОВ

- Нужна ли России новая мобилизация, чтобы окончательно победить нацистов на Украине?

- Россия должна мобилизоваться. Она до сих пор не мобилизована. Существуют две России. Одна - воюющая в окопах, другая - в это время сидящая на Патриарших Прудах в ресторанах.

"В московских ресторанах пьют шабли, а на Черном море тонут корабли". Вот эта вторая Россия она не включена в войну.

Более того, их поведение, их мироощущение, их богатство, их снобизм, - они оскорбительны для тех, кто воюет в окопах и каждый день санитарные машины увозят раненых в госпитали.

Поэтому Россия должна мобилизоваться. Это - процесс. Ее не мобилизует указ президента. Ее не мобилизует новая система военкомата.

Ее мобилизует время. Ее мобилизуют вернувшиеся с фронта солдаты, награды которых расскажут об этом. Ее мобилизуют стихи. Ее мобилизует рок-опера.

Эта мобилизация произойдет непременно. Потому что для послевоенной России, для той России, которая уже сейчас складывается, другая, новая Россия… Которая оттолкнулась от запада, она оттолкнулась от этого берега и плывет к другому, еще до конца и не видному

Вот эта новая другая Россия она, конечно, потребует огромного напряжения, огромных ресурсов. Психических, моральных… И этого не сделать без мобилизации.

- А вот интересно, когда были уже подсчитаны предварительные результаты президентских выборов, вы почувствовали, что через несколько часов Россия проснется и это будет другая Россия? Или - нет?

- Повторяю, для меня подсчет голосов не был рубежом, рубиконом. Все это было гораздо раньше.

Когда я впервые увидел Путина… Очень рано, давно это было, в самом начале 2000-х: Кремль после Ельцина. Я почувствовал, что тогда начинается другое время, русское. Другое русское время.

А потом это подтверждалось все в большей и большей степени.

Я видел, как зреет новая русская армия, как создается новое русское вооружение, как складывается новая русская идеология, как запускается новый военный конвейер и строятся новые обители, новые алтари.

Я видел, как затевается наша Олимпийская Победа. И Крым, и восстание на Донбассе.

И, поэтому то, что произошло несколько дней назад, оно не было откровением, это было абсолютно ожидаемо и абсолютно предсказуемо. Путинская Победа – это не Победа 2024 года. Может быть, путинская Победа – это победа 2000-го, когда он пришел к власти.

В какой день и в каком месяце наступит новое 9 мая?

- Вот в вашей книге "Убийство городов", а я ее читал, можно между строк узнать: когда же - Победа? А вот в вашем фильме, который поставлен по этой книге, между кадрами Победу увидеть можно?

- Я с тобой поделюсь одной парадоксальной мыслью. Будет ли она тебе понятна, не знаю. Победа, Саша, уже одержана. Хотя, мы только к ней приближаемся. Мы приближаемся к Победе, которую мы уже одержали. Потому что Победой является не белый флаг - там, на Крещатике, который выкинет враг. Победа - движение русской истории от великих потрясений к величию.

Мы начали сбрасывать с себя иго – это и есть Победа. И это начальный период нового русского исторического витка обязательно закончится нашим величием и нашей Победой.

Александр Проханов у себя в загородном доме.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

Мне не нужны прогнозы, мне не нужны высоколобые эксперты, мне не нужны ясновидцы. Я верю в матушку русскую историю, божественную русскую синусоиду.

Мы прошли самые страшные времена в 90-е годы. Мы опять возносимся. И впереди у нас Победа.

Но мы к ней приближаемся через кровь, через слезы, через сомнения, через отступление. Но мы к ней приближаемся. Потому что она одержана, и эта одержанная Победа ведет наши полки, ведет наши подразделения, она ведет тебя, меня, Путина, эта Победа уже одержана. Это должно нас делать абсолютно неколебимыми, устойчивыми и бесстрашными.

* *

- А в какой день и в каком месяце нас ждет 9 мая?

- Я думаю, что 9 мая нас ждет в Пасху.

- В следующую?

- Может быть. Но это - на Пасху. Потому что русская история пасхальна. Русская история всегда движется от гроба, куда ее сбрасывают, успения, а потом - медленному выходу из гроба и чудесному восхождению. И мы идем, мы идем как весна. Мы люди Пасхи, мы люди Бессмертного полка. И когда Бессмертный полк дойдет до царствия небесного, трудно сказать. Но он туда идет. А поскольку этот ход не связан с человеческими прогнозами, он определяется на других чертежах, он определяется другим архистратегом, то ему виднее, когда он нас приведет к Победе. Но она неизбежна.

- То есть, 9 мая неизбежно.

- 9 мая, День Пасхи, неизбежен.

…И О ПОЭЗИИ
"Мой стих ушел на фронт"

- Всегда прошу Александра Андреевича, прежде чем завершить нашу встречу, и меня об этом тоже просят мои читатели, ваши почитатели, почитать свои стихи… А я замолкаю.

- Мой стих упал на дно сухого моря.

Ушел на фронт, забыв полить цветок

Лицо жены, померкшее от горя.

Блокпост, стрельба, алеющий восток.

Всю ночь в Донецке грохотали пушки.

Горел свинец, дымилась арматура.

В развалинах лежал убитый ГРУшник –

Жестокая военная архитектура.

Комбат убит, мы молча пили водку

В прифронтовом дешевом кабаке.

А рядом минометы драли глотку

И мины разрывались вдалеке.

Весь этот опыт с кровью и слезами

Я никому на свете не отдам.

Я смерть встречал с открытыми глазами

Закрыв глаза убитым

ЧТО ЕЩЕ СКАЗАЛ ПРОХАНОВ
О Легендах "Комсомолки": от Гайдара до Коца и Стешина

- Вот я всегда, еще со времен моего любимого прохановского романа "Дерево в центре Кабула", вас воспринимаю… вот ничего не могу с собой поделать, прежде всего, как военкора. И вы с тех пор побывали, если мне память не изменяет, на 18 войнах! Вы знаете имена всех военкоров, в том числе, и "Комсомольской правды" – это и Саша Коц, и Дима Стешин, и Гриша Кубатьян…

А в Великую Отечественную нашим военкором был.

Аркадий Гайдар, который в октябре 1941 года погиб, кстати, на Украине, в партизанском отряде. Вот что для вас значит это имя - Военкор? И как защитить ребят от нападок? Это я еще мягко говорю…

- История русских и советских, и внешних военкоров, она роднится в том, что военкоры в конечном счете становятся писателями. Военкоры они в силу своей профессии, в силу заданий, которые получают от своих редакций, в силу уроков, они ограничены в своих возможностях. Они делают военные репортажи, они делают вот эти актуальные такие блицы моментальные.

У них в этих репортажах нет возможности поговорить о философии войны, рассказать о судьбах военных, рассказать о своих переживаниях, очень сложных, потому что у военкоров очень сложные внутренние переживания, свои борения, свои какие-то сомнения, свои страхи, свои взлеты, свои откровения. Вот на все это у них нет времени. Потому что заказчик жесткий. "Комсомольская правда" - жесткий заказчик. Телевидение – жесткий заказчик. А вот когда завершается война, из военкоров поднимается их грандиозный опыт военный. Подымаются лица солдат, генералов, пленных, разрушенные города. Так было с Симоновым. Так было с Шолоховым. Так было с Гайдаром. Так было со многими, кто воевал на этой войне и вернулся с этой войны корреспондентами, а потом стали писателями большими…

- Так было с Прохановым. И есть.

- С Прохановым было иначе. Потому что я изначально был писателем и уже писателем постоянно ездил на войны и сотрудничал с газетами и с журналами. Но я всегда оставался писателем и художником. Я ездил на эти сражения не выполнять задания посылавших меня изданий, а понять эти войны, найти в этих войнах какую-то метафору для своих будущих романов.

Читайте на WWW.KP.RU: https://www.kp.ru/daily/27584/4909773/