07.04.2024

Судя по всему, просить деньги на ликвидацию последствий от стихии в республике придется долго

Об авторе: Захватов Андрей Васильевич – инженер-гидротехник, эксперт по Центральной Азии.

В отличие от других постсоветских стран, расположенных в горах, заметную часть сообщений о катастрофах занимают сообщения СМИ из Таджикистана. К перечню чрезвычайных обстоятельств, кроме техногенных (см. "НГ" от 18.03.24) относят группу природных катаклизмов – землетрясения, оползни, селевые потоки, лавины и камнепады. Хотя республика не имеет выхода к морю, природные бедствия в Таджикистане проявлялись даже в таком редком явлении, как цунами, – в возникновении волны прорыва от разрушения плотин водохранилищ и завалов в горах.

Согласно исследованию, проведенному специалистами из Японии и ООН, экономические потери от стихии с 1992 по 2016 год в Таджикистане превысили 1,8 млрд долл. и повлияли почти на 7 млн человек. Потери, произошедшие с 2016-го до настоящего времени, также исчисляются сотнями миллионов долларов, причем людские потери за весь постсоветский период не подсчитаны. Поэтому неудивительно, что Таджикистан не прячет потери и не скрывает их, и ежегодно обращается за помощью.

Гарантированно и полностью защитить людей и материальные ценности пока невозможно, но довольно часто это удается. Достаточно вспомнить берегозащитные сооружения в Грузии на реке Кура, глубина которой в межень (низкая водность рек) бывает "по колено". Ограждая себя от паводка и селей во время дождей, с незапамятных времен в Грузии возводят высокие защитные стены и только потом строят жилье. Поэтому сегодня в грузинских видеосюжетах можно увидеть многометровые потоки воды, несущиеся с гор, которые довольно редко выходят из берегов.

Нельзя сказать, что в Таджикистане для противодействия стихии не предпринимаются никакие меры. Комитет по чрезвычайным ситуациям работает, и его оснащение техникой и оборудованием продолжается. На некоторых участках горных автодорог, где простои автотранспорта стоят дорого, устраивают бетонные козырьки и галереи против осыпей, камнепадов и снежных лавин. Но оползни и селевые потоки, с которыми можно также успешно бороться, сегодня все еще представляют для Таджикистана серьезную опасность.

Бороться с разрушительными землетрясениями человечество пока не научилось, и в зонах 9-балльных толчков можно жить только лишь с уверенностью, что сооружения не разрушатся. Но в республике еще не забыт связанный с землетрясением катастрофический оползень 23 января 1989 года, почти полностью похоронивший кишлак Шарора в Гиссарском районе. Не забыли и о смертельной лавине в областном центре Хорог на Памире 15 февраля 2023 года. Но население в Таджикистане растет быстрыми темпами, и, не имея четких прогнозов о состоянии горных склонов и возможных селях, в местах, прилегающих к опасным участкам, люди до сих пор строят жилье и размещают производства. Поэтому часто бывает, что эти участки либо затапливаются, либо попадают в зону оползней, и на ликвидацию последствий хукуматы (местные исполнительные органы власти) просят деньги и стройматериалы.

Между тем еще в середине 80-х годов XX века инженеры крупнейшего в Таджикистане проектно-изыскательского института "Таджикгипроводхоз" получили у коллег из узбекского института "Средазгипроводхлопок" компьютерную программу расчета устойчивости склонов "Откос" для ЭВМ серии ЕС. Если учесть, что первый ноутбук итальянской компании Olivetti появился в 1982 году и весил 4 кг, для того времени технология прогноза устойчивости откосов и горных склонов была настоящим прорывом. К концу 80-х годов главный инженер проекта "Таджикгипроводхоза" Геннадий Кольцов предложил, используя эту программу, разработать схему противооползневой защиты всей территории Таджикистана. И заодно – определить зоны затоплений от прохождения селевых потоков. Предложение было одобрено правительством – на первом этапе работ были определены примерно 450 оползнеопасных участков. Но затем последовал распад СССР, печальные февральские события 1990 года в Душанбе и гражданская война, прервавшая начатые работы.

Оползни и наводнения в Таджикистане уже привыкли объяснять "сезоном стихийных бедствий" и еще чем угодно, но человеческие потери нельзя измерить нечем. Сохранился рассказ главы республики Джаббара Расулова, работавшего там в 60–80-х годах прошлого века, о локальном ударе стихии. По его словам, в 60-е годы под новой дорогой уложили бетонную трубу диаметром 1 м. Однажды чабан гнал баранов, в это время пошел сильный дождь. Козел вел стадо и вошел в воду, но вода затащила его в трубу и выбросила за дорогу. Бараны шли за ним, и труба была забита тушами баранов доверху. Вода поднялась и размыла дорогу. Претензий предъявлять было некому, так как в СНиП (строительных нормах и правилах) проход козла и баранов не учитывался. "У людей тоже так бывает, – когда козел может повести людей", – пошутил Джаббар Расулов. Кого он имел в виду – Расулов не уточнил, но жителям Кулябской области Таджикистана в мае 2021 года было не до шуток. В тот год на юге Таджикистана прошли ливни, и там погибло более 10 человек, много скота и были утрачены десятки строений.

Все инженерные расчеты по всей территории Таджикистана, даже с учетом буровых работ, можно было выполнить за 7–8 лет. И выданные рекомендации о противоселевой защите и о переносе строений обошлись бы в сотни раз дешевле экономических и людских потерь. Но к какому ущербу привели в Таджикистане отъезд специалистов и прекращение работ – сегодня можно только предполагать. Теоретически выработке рекомендаций по защите от селей и по переселению может помочь современное программное обеспечение, и после 35 лет независимости республики прерванные работы можно продолжить. Однако, по мнению ряда экспертов, восстановить упущенное будет сложно и почти невозможно. Поэтому экономические потери в десятки миллионов долларов будут продолжаться ежегодно.