"Я больше не верю".

20 апреля 2024

Никита Телиженко

Утро 18 апреля началось для переселенцев из затопленных петропавловских пригородов с плохих новостей. Местный информационный портал "Петропавловск News" сообщил, что размер социальных выплат для пострадавших жителей региона будет сокращен с 200 до 100 МРП. Такое заявление в ходе своего визита в Петропавловск сделал президент Касым-Жомарт Токаев.

Слова первого лица вызвали шок у пострадавших, но, кажется, не стали для них неожиданностью. Например, после масштабного наводнения 2017 года за потерянное имущество акимат выделил пострадавшим по 16 тысяч тенге. "На цемент", как говорили тогда чиновники.

Отчаяние

Сейчас жители, которых не смогли приютить родственники, в основном больные и старики, ютятся в спортзалах школ и колледжей и актовых залах домов культуры, превратившихся не то в огромные больничные палаты, не то в казармы. Здесь находятся те, кто всего за несколько дней потерял все. Среди них - 36 жителей поселка Заречный, который ушел под воду одним из первых, еще 9 апреля. Некоторые из них не в состоянии даже подняться с кровати, остальные разбирают гуманитарную помощь, которую привозят сюда представители различных фондов и волонтеры, - продукты питания, средства личной гигиены, одежду, обувь, постельное белье.

Местных школьников на время ЧС перевели на дистанционное обучение. Но сотрудники школы - на рабочих местах: у входа в спортзал установили столы с компьютерами, а учителя объясняют людям, как восстановить документы, написать заявления и к кому обратиться для получения материальной помощи и социальной поддержки.

Вера жила в Заречном. Ее единственный сын погиб несколько лет назад в автокатастрофе под Екатеринбургом. Сноха выгнала ее из дома, купленного за деньги от продажи Вериной квартиры в Петропавловске, оставшихся накоплений женщине хватило лишь на небольшой домик в пригороде. Там Вера и планировала доживать остаток жизни. Но все изменилось в ночь на девятое апреля.

- Спасатели приехали днем, сказали, чтобы мы готовились к эвакуации - идет вода, а света в это время у нас не было, не работали ни радио, ни телевизор. Ну я думала, может быть, подтопит. На всякий случай подняла все вещи на второй этаж, на чердак сама легла спать. Мне кажется, уже стемнело, когда приехали автобусы - говорят, документы, деньги берите и выходите. Дверь открываю, а там уже вода. Везде. В чем была, так в машину и запрыгнула, - рассказывает Вера.

Когда мы познакомились с Верой, она плакала. Мы подумали, что она до сих пор горюет о затопленном доме. Но оказалось, не только.

- К нам же каждый день одежду привозят. Девочки-волонтеры приносят мне. Пытаюсь надеть, а мне не подходит ничего, у меня размер 62–64. И ничего нет. Вот только в этом халатике и хожу. На ночь постираю, на батарею положу, к утру высохнет - опять надеваю. Потому что ничего другого у меня нет. Я даже в администрацию сходить не могу, потому что мне стыдно в таком виде в город.

- А что нужно?

- Да что угодно, ветровку хотя бы, любого цвета, только не черную... Спортивный костюм, чтобы я хоть куда-то выйти могла. Но только не целлофановый, как пакет. И туфельки какие-нибудь 43 размера. А больше мне ничего и не нужно. Я не могу в таком виде в город, потому что я хоть и старенькая, но женщина.

Как оказалось, про пенсионерку и ее проблемы в пункте гуманитарной помощи уже знают, спустя пару часов нам перезвонил мужчина по имени Станислав, релокант из России живущий в Казахстане уже второй год. Как и многие другие жители Петропавловска, Станислав с первых дней наводнения работает волонтером. Узнав о проблеме Веры, уже вечером он сообщил, что часть вещей нужного размера найти удалось.

Обнажая дно

Уровень воды в реке Есиль продолжает падать, вода отступает, обнажая истинный масштаб разрушений. Вместе со снижением воды снижается и уровень доверия к власти. Если на центральной в Петропавловске улице Конституции жизнь идет, как и шла, то в эвакопунктах на окраинах обстановка напряженная. И, кажется, визит Токаева и сообщение об уменьшении суммы выплат вряд ли ее улучшают.

В другом эвакопункте Петропавловска мы увидели иную картину. Группа пенсионерок из подтопленных поселков от всего сердца благодарили женщину, привезшую в спортивный зал очередную партию гуманитарной помощи - одежду, лекарства и тазы. Благотворительница попросила ее не снимать, и лишь после того, как журналист Orda.kz убрал смартфон, призналась, что купила и привезла сюда помощь на свои деньги.

- Я больше не верю в государство. После того, что произошло, и как все это допустили, я окончательно поняла, что кроме как на свои силы рассчитывать больше не на кого. У меня у самой затопило дом, но в компенсации мне отказали: ответили, что ущерб незначительный. Ну ладно, другого ожидать было нельзя.

Дочь, узнав, что меня затопило, объявила сбор средств, я ей говорю - доча, у нас все в порядке, задело не сильно. Она мне: мам, ничего не знаю, мы уже собрали деньги. Если тебе не нужно, перешли кому-нибудь, кто по-настоящему в беде.

Мы с мужем подумали: а кому же помочь? Потом решили, что просто купим вещи и привезем.

- Так а кто помогает?

- Такие же простые люди и помогают - не акимат, не правительство, а местные. Предприниматели, общественники. И те, кто здесь, и те, кто уехал, нам деньги отовсюду - и из России, и из Германии, со всего мира шлют. Просто потому что люди такие, потому что здесь государства нет.

- А как же выплаты ?

- Какие выплаты? Компенсации, по которым было 200, стало 100? Не смешите меня. Сколько раз людей обманывали . Но ладно мы - мы обеспеченные... А как людям из деревни быть? Там зарплата 50–60 тысяч тенге, они в кредитах по уши. Все, ради чего они жили, все погибло. И никто к ним на помощь так и не придет. Вот помяните мое слово!

Женщина призналась, почему отказывается говорить на камеру. Оказалось, она работает в бюджетной сфере. То есть власти критикуют уже даже всегда предельно осторожные бюджетники...

Мнение есть

Николай, как и Вера, в числе первых был эвакуирован из Заречного. Он не выпускает из рук телефон, снимая все происходящее в эвакопункте на камеру. Рассказывает, как от дома, который он строил несколько лет, остался только конек крыши.

- Я хожу на дорогу каждый день. С биноклем. Смотрю как уходит вода, а ближе к дому не пройти, полиция не пускает. Но я ведь в бинокль вижу, что там и пускать уже не к чему. Дом затопило, крышу разбило льдом...

Николай рассказывает, что дочерей и жену он отправил к бабушке, а сам решил остаться в ближайшем к родному поселку эвакопункте, чтобы отсюда следить за положением дел.

- Вам что-нибудь говорили о сроках или о помощи?

- Какая помощь? Кто говорил?

- Ну чиновники, представители акимата...

- Эти... А что толку, что они говорят? Они каждый день приходят, говорят и говорят... А что их слушать, они ничего не делают, не делали и не будут, только говорят.

- Ну, может быть, сказали, когда вам можно будет вернуться?

- Куда возвращаться?! У меня больше нет ничего. Ноль, полный ноль. Все что я нажил, строил, голодал, но строил. Я долго строил. Все. Больше ничего этого нет.

- Ну ведь должны же все-таки сказать, когда и куда вас переселят?

- Мне некуда переселяться. Отсюда выгонят, пойду на трубы, возле акимата. Мы все туда пойдем.

Зарплата у Николая - 80 тысяч тенге. Такого дохода не хватит не только чтобы восстановить дом, но даже чтобы снять в Петропавловске какое-то жилье для семьи.

Предотвратить затопление, по мнению мужчины, было можно, нужно было планомерно спускать воду из водохранилища всю зиму, не допуская переливов. Но этого не сделали.

И надеяться на то, что кто-то понесет за это ответственность, Николай не видит ни малейшего основания.

- И что, по-вашему, можно и нужно с этим делать? Куда обращаться?

- Я знаю, что надо с этим делать.

- И что же?

- У меня есть мнениe. Но я его попридержу. До поры...

Чистые ботиночки

По словам волонтеров, работавших на паводке с первых дней, практически никто не знал, как и чем бороться со стихией.

- Государства почти что не было. Не хватало людей, ни у военных, ни у спасателей не было никакого обеспечения, - рассказывает один из волонтеров. - Когда пытались поставить дамбу, доходило до того, что лопаты приходилось просить у местных. Сами покупали мешки, сами набивали, сами кормили военных. Вместо полевой кухни сюда приезжали таджики с пловом, по колено в воде разносили плов. Надо людей вывозить, когда уже вода пошла, приехали рыбаки и охотники, сами надули лодки, сами поплыли спасать. А где государство? Только через два-три дня приехали министр с чиновниками, и это какой-то сюр. Мы все в воде, в грязи, голодные. А они приехали в чистых ботиночках, костюмчиках, походили с важным видом, пофотографировались. Сели в машину и уехали.

- А по-вашему, министры должны землю кидать?

- Да почему? Хотя бы просто, чтобы вид соответствующий - что, у них спецовки нет? Чтобы так не выделяться.

P. S.

В Северо-Казахстанской области из зоны затопления эвакуировали свыше 10 тысяч человек. Сейчас вода медленно, но все же отступает. Однако возможность оценить масштабы ущерба появится лишь после возвращения реки Есиль в берега. Но уже сейчас очевидно, что если срочно не принять меры, последствия для СКО могут быть крайне серьезными.