Курирующий Азиатско-Тихоокеанский регион заместитель Блинкена срочно засобирался в Ханой

23.06.2024 | ДМИТРИЙ МИНИН

Если визит и договоренности В. Путина в КНДР были встречены в Соединенных Штатах с беспокойством и озабоченностью, то его посещение Социалистической республики Вьетнам (СРВ) вызвали там сильную обиду и разочарование. Мотивы здесь особые. В последние годы американцы не просто зачислили Ханой в прочный актив своей политики, но и откровенно гордились этим. Смотрите, мол, те, кто столь отчаянно боролись против нас, теперь заодно с нами. В этом в Вашингтоне видели доказательство собственной исторической правоты и даже некой моральной реабилитации за все злодеяния, которые они творили на вьетнамской земле. В Госдепартаменте вообще считали продвинутые связи с Вьетнамом вершиной своего дипломатического искусства, тонко использовавшего осложнения последнего в отношениях с великим соседом – Китаем и погруженность исторической опоры Ханоя в лице Москвы в навязанные ей проблемы на противоположном фланге.

Но тут явился этот "несносный" В. Путин и все "поломал". New York Times пишет: "Путин приехал в Азию, чтобы произвести переворот, и ему это удалось". Его отношения с Северной Кореей и заключение сделки с Вьетнамом усилили "потенциальные угрозы" в регионе для политики США. По мнению американцев, эта поездка была "одновременно вызывающей и разрушительной". Она показала, что борьба за власть, которую иногда преподносят как новую холодную войну между Соединенными Штатами и Китаем, "менее бинарна, чем может показаться". Рам Эмануэль, глава администрации при Обаме, а ныне посол США в Японии, охарактеризовал всплеск активности Путина в Азии так: "Сбылись ваши худшие опасения!" Ну а чего вы хотели? Безответную грушу для битья?

На самом деле отказ Вьетнама от чрезмерной опеки и зависимости от США стал вызревать сразу с того самого момента, как стороны в памятный для американцев день 11 сентября (атака на "башни-близнецы"), но 2023 года заключили в Ханое Соглашение о стратегическом всеобъемлющем партнерстве. Подобный уровень, в частности, уже существовал у СРВ с КНР и Россией. Для подписания документа во Вьетнам прибыл "сам" президент США Джо Байден, демонстрируя тем самым придаваемое заключенному соглашению значение.

Однако довольно быстро выяснилось, что партнерство в американском понимании – это, скорее, "патронство", в котором второй стороне отведена роль клиента, а не равноправного участника. Белый дом стал беззастенчиво подталкивать Ханой к вступлению в разного рода антикитайские коалиции и диктовать ему линию поведения на международной арене. Посольство США в СРВ пыталось вести себя примерно, как в Киеве, словно на дворе еще год 1974 и Сайгон пока не пал. Вьетнамцам, разумеется, ничего из прошлого не забывающим, в отличие от американцев, готовых "простить" все свои долги остальному миру, это, безусловно, понравиться не могло.

Уже в декабре 2023 года во Вьетнам прибыл председатель КНР Си Цзиньпин, и многие спорные вопросы между двумя соседями, на которых спекулировали американцы, разъяснились сами собой. Конечно, в чем-то их позиции продолжают расходиться, прежде всего в отношении островов Южно-Китайского моря, но общая идеологическая близость и интересы развития восторжествовали. Ханой отнюдь не стремится превратиться в передовую Вашингтона в его борьбе с Пекином.

Курс Вьетнама на укрепление своего суверенитета и восстановление прежних исторических связей проявился в полной мере и во время недавней смены власти на формально высшем уровне в стране, которую в Америке как будто проспали. В марте с. г. с поста президента по обвинению в коррупции был отправлен в отставку представитель хошиминовской ("сайгонской") группировки 53-летний Во Ван Тхыонг, более склонный к развитию отношений с США.

Почему-то везде, где присутствуют американские ставленники или симпатизеры, обязательно появляется и коррупционный след. На смену Во Ван Тхыонгу в мае пришел генерал безопасности То Лам, твердый сторонник генсека КПВ Нгуена Фу Чонга, быстро нашедший общий язык с Президентом России.

Нгуен Фу Чонг, таким образом, еще более укрепил свои позиции в качестве наиболее влиятельной политической фигуры Вьетнама. Приглашение В. Путину посетить СРВ и заключить важные соглашения, несмотря на яростные протесты из Вашингтона и хамские по форме окрики из посольства США в Ханое, во многом его личная заслуга. Если вспомнить, что он изучал русский язык еще на филологическом факультете Ханойского университета, а затем три года учился в Москве в 1981-1983 гг. в Академии общественных наук при ЦК КПСС, где защитил степень кандидата исторических наук, то, наверное, в этом нет ничего удивительного. Для него борьба вьетнамского народа за освобождение – это не страница из учебника, а "живая история".

О степени взбудораженности дипломатии США по поводу последствий визита В. Путина во Вьетнам говорит и то, что сразу вслед за ним в Ханой отправился замгоссекретаря США по проблемам Восточной Азии и Тихого океана Дэниел Критенбринк. По данным Государственного департамента, во время пребывания в Ханое Критенбринк встретится с высокопоставленными должностными лицами правительства Вьетнама, чтобы "подчеркнуть приверженность США осуществлению всеобъемлющего стратегического сотрудничества между двумя странами и сотрудничеству с Вьетнамом в поддержку свободного и широко открытого района Тихого и Индийского океанов".

Не приходится сомневаться, что, помимо заинтересованности в получении "из первых рук" информации по переговорам В. Путина в Ханое, указанный американский дипломат в очередной раз будет пытаться отговорить хозяев от дальнейшего сближения с Москвой и Пекином, возможно, грозя им охлаждением отношений с Вашингтоном. Однако вьетнамцы в общении с американцами уже накопили не только боевой, но и дипломатический опыт. Они избегают жестких формулировок, ссылаются на многосторонность своей политики и неуклонно проводят собственную линию. Как сказано в двустороннем документе по итогам визита В. Путина в СРВ, "Россия и Вьетнам будут содействовать формированию справедливого и устойчивого многополярного миропорядка, основанного на Уставе ООН". И это ключевой элемент всей встречи. А просто оттолкнуть вьетнамцев еще дальше или опутать санкциями американцы позволить себе не могут. 100-миллионный Вьетнам с высоко образованным и хорошо организованным населением быстрее ожидаемого превратился в важный фактор мировой политики и экономики. Его внешнеторговый оборот приближается к гроссмейстерскому $1 трлн (на уровне российского). И это давно не майки и кеды, а в значительной степени востребованная во многих странах высокотехнологичная продукция. Когда же во Вьетнаме были обнаружены вторые по величине в мире после китайских гигантские залежи редкоземельных элементов, он стал чувствовать себя еще более уверенно, и задешево, как хотелось бы американцам, он их никому не отдаст.

В настоящее время администрация США и подчиненная ей пропаганда прилагают также немало усилий, чтобы попробовать убедить Китай в опасности для него российско-вьетнамского сближения. Но там на такие нехитрые трюки никто не ведется. В Пекине достаточно одобрительно отнеслись к визиту В. Путина в Ханой, усматривая в нем возможности для расширения сотрудничества и в трехстороннем формате. Москва могла бы выступить в роли идеального посредника в дальнейшем процессе окончательного вьетнамо-китайского урегулирования.

Пока отстает от возможностей сторон общий объем российско-вьетнамской торговли, однако и здесь по мере реализации достигнутых договоренностей, прежде всего в сфере энергетики, атомной промышленности и транзита, возможны серьезные сдвиги, в том числе через возможности БРИКС.

В итоговом документе визита, например, подчеркнуто, что "Москва продолжит работу по укреплению связей между членами БРИКС и развивающимися странами, включая Вьетнам". До последнего времени Вьетнам занимал осторожную позицию в отношении указанной группировки, опасаясь, по-видимому, реакции американцев. Но после того как стало известно об интересе к вступлению в БРИКС Таиланда, Малайзии и Индонезии, следует полагать, что и Вьетнам не останется в стороне от этого, по сути, общеасеановского процесса. Кстати, железнодорожная сеть Вьетнама могла бы получить дополнительный стимул для своего развития, став осью подключения стран АСЕАН к общим товарным потокам в рамках БРИКС.