22.08.2024 | АНАТОЛИЙ КОШКИН

Планируя вооруженный конфликт на Халхин-Голе, Токио преследовал важные политические цели
Для осуществления провокационного вторжения был привлечен "знаток психологии красных"

В крупнейшем в Монголии музее Чингисхана прошло торжественное открытие историко-документальной выставки "Халхин-Гол 85". В церемонии приняли участие дипломаты России, Белоруссии и Казахстана. В этой стране чтут память советских и монгольских воинов, одержавших победу в развязанной милитаристской Японией летом 1939 года кровопролитной локальной войне в районе монгольской реки Халхин-Гол.

Перед визитом в Монголию в сентябре 2019 года Президент РФ Владимир Путин отмечал: "Одним из самых ярких, знаковых событий нашей общей истории стала совместная победа над японскими войсками на реке Халхин‑Гол. Напомню, что в тридцатые годы прошлого столетия ситуация на восточной границе Монголии была весьма неспокойной, нарастала напряженность. В 1935 году начались первые серьезные вооруженные столкновения. В этой ситуации 12 марта 1936 года СССР и Монгольская Народная Республика подписали Протокол о взаимопомощи, который позволил развернуть на территории Монголии части Красной армии. В завершающей стадии ожесточенных боев, которые продолжались с 20 августа по 16 сентября 1939 года, плечом к плечу с монгольскими воинами они разгромили захватчиков, отстояли суверенитет и территориальную целостность Монголии…

Победа на Халхин‑Голе имела большое военно‑политическое значение. Она стала одной из основных причин отказа Японии от нападения на Советский Союз в 1941 году, замедлила ее вступление во Вторую мировую войну. Это позволило советскому руководству уже в конце 1941 года перебросить на запад страны части и соединения, которые впоследствии сыграли важную роль в битве под Москвой".

Цель провокационного японского нападения состояла в овладении выгодным плацдармом для последующей вооруженной оккупации МНР и подготовки к "большой войне" против Советского Союза для захвата и включения в свою колониальную империю советского Дальнего Востока и Сибири.

В японской историографии событий на Халхин-Голе существуют различные оценки причин, хода и исхода этой необъявленной войны. Наряду с объективными исследованиями, признающими ответственность японского политического и военного руководства за начало крупного военного столкновения в Монголии, проправительственные историки правого толка пытаются возложить вину за конфликт на Советский Союз и лично И.В. Сталина. В частности, утверждается, что первоначально это был незначительный пограничный инцидент, который Сталин сознательно расширил до масштабов локальной войны с тем, чтобы убедить Японию в мощи Красной армии и заставить Токио отказаться от планов захвата обширных территорий восточной части СССР.

Однако факты и документы опровергают современных апологетов японского милитаризма.

* * *

Потерпев летом 1938 г. поражение в вооруженном столкновении с советскими войсками в районе озера Хасан, японцы тем не менее частично добились целей провокации – продемонстрировали западным державам намерение продолжать конфронтацию с СССР и убедились в стремлении советского правительства избегать непосредственного вовлечения Советского Союза в японо-китайскую войну. Однако заставить советское правительство отказаться от поддержки Китая не удалось – советская помощь борющемуся с захватчиками китайскому народу продолжалась.

После хасанских событий пришлось вносить коррективы в японские оперативно-стратегические планы войны против СССР. С осени 1938 г. Генеральный штаб армии разрабатывал новый вариант плана, закодированный как "Операция № 8". Отличительной особенностью этого варианта было нанесение основного удара не в Приморье, а через МНР в направлении озера Байкал. Генеральный штаб изыскивал такое место для удара, "где противник не ждал наступления". Считалось, что нанесение удара с западного направления необходимо предпринять до того, как Советский Союз значительно укрепит здесь свою обороноспособность.

Планируя очередную вылазку против Советского Союза, командование японской армии преследовало цель проверить действенность нового варианта плана и испытать обороноспособность советских вооруженных сил на западном направлении, а также готовность советского правительства выполнить свои обязательства по заключенному 12 марта 1936 г. военному союзу с МНР.

Среди японских генералов существовало стремление восстановить авторитет императорской армии, подорванный неспособностью быстро завершить войну в Китае и поражением у озера Хасан. В японской "Официальной истории войны в Великой Восточной Азии" признается: "Лишившись уверенности в победе, армия находилась в состоянии сильной раздражительности и нетерпения – как в отношении военных действий против Китая, так и в отношении операций против СССР". Однако подлинные причины, толкнувшие японское командование на развязывание военных действий на территории МНР, были гораздо сложнее, чем просто стремление взять реванш за поражение на озере Хасан.

Главная из них по-прежнему состояла в том, чтобы угрозой войны вынудить СССР отказаться от помощи Китаю или, по крайней мере, значительно ее ослабить. В этом случае, по японским расчетам, Чан Кайши должен был прийти к выводу, что "его ставка на помощь со стороны Советского Союза неосновательна" и лучше пойти на мирное улаживание японо-китайского конфликта, разумеется, на японских условиях.

Во-вторых, события на Халхин-Голе рассматривались японским руководством как важный козырь в дипломатической игре с Западом. Это подтверждают японские документы. Так, в "Секретном оперативном дневнике Квантунской армии" в связи с началом халхингольских событий была сделана следующая запись: "Есть уверенность в последовательном разгроме советской армии... Это является единственным способом создать выгодную для Японии обстановку на переговорах с Великобританией".

Речь шла о переговорах о заключении между Японией и Великобританией так называемого "соглашения Арита-Крейги", которое вошло в историю как дальневосточный вариант "мюнхенского сговора". По существу, капитулировав перед Японией, английское правительство пошло на признание японских захватов в Китае. В значительной степени такое решение Великобритании было ускорено событиями на Халхин-Голе. Рассчитывая на расширение халхингольских событий до масштабов войны, правительство Великобритании обязалось не создавать Японии проблем в тылу, в Китае. Это со всей определенностью было оговорено в японо-английском соглашении, которое гласило: "Правительство Объединенного Королевства полностью признает действительное положение в Китае, в котором ведутся крупномасштабные действия, и отмечает, что до тех пор, пока сохраняется такое положение, японская армия в Китае имеет особые права на обеспечение собственной безопасности и поддержание общественного порядка в районах, находящихся под ее контролем. Признается, что она (японская армия) вынуждена подавлять и устранять действия, которые будут выгодны ее противнику.

Правительство Его Величества не намерено предпринимать какие-либо действия или меры, наносящие ущерб осуществлению вышеуказанных задач японской армии…" Заключенное 22 июля 1939 г. в разгар халхингольских событий это соглашение поощряло Японию на расширение военных действий против СССР.

В-третьих, японское правительство стремилось использовать военные действия против МНР и СССР как фактор сдерживания США от применения к Японии экономических санкций. 10 июля 1939 г. японский посол в США Кэнсукэ Хориноути убеждал госсекретаря Корделла Хэлла, что все действия Японии продиктованы борьбой против Советского Союза. В ходе последующих бесед он неоднократно поднимал тему "угрозы большевизма". Хэлл соглашался с этим, указывая, что США также выступают против усиления Советского Союза.

В-четвертых, резкое обострение советско-японских отношений, прямое вооруженное столкновение с СССР отвечали целям Японии, преследуемым на проходивших в 1939 г. в Берлине переговорах об основах военно-политического союза Германии, Японии и Италии (Тройственный пакт). Токио упорно добивался военного союза, направленного главным образом против СССР, стремясь воздержаться от принятия обязательств по совместному с Германией и Италией участию в войне с Великобританией и Францией, на чем настаивали европейские фашистские державы.

В своих донесениях резидент советской военной разведки в Токио Рихард Зорге весной 1939 г. следующим образом оценивал ситуацию: "…Сведения о военном антикоминтерновском пакте: в случае, если Германия и Италия начнут войну с СССР, Япония присоединится к ним в любой момент, не ставя никаких условий. Но если война будет начата с демократическими странами, то Япония присоединится только при нападении на Дальнем Востоке или если СССР в войне присоединится к демократическим странам".

По расчетам японского руководства, начало военных действий между Японией и Советским Союзом должно было подтолкнуть Германию к согласию с японской позицией. Японское правительство знало о существовавших в Германии "сомнениях относительно способности Японии выполнить глобальные задачи по установлению "нового порядка" в Азии, внести свой вклад в борьбу как против СССР, так и особенно против США и Великобритании".

Токио было известно и о том, что германское руководство стремится подчинить политику и действия Японии, как более слабого союзника, планам и действиям Германии. Это усиливало позиции японских сторонников вооруженной конфронтации с СССР, которые прямо заявляли, что наиболее важным для доказательства силы и боевой способности японских вооруженных сил не только германскому союзнику, но и руководителям США и Великобритании была бы серьезная военная акция против Советского Союза.

Принимая весной 1939 г. решение об организации крупной военной провокации в МНР, японское военно-политическое руководство считало, что международная обстановка позволяла рассчитывать на успех даже в случае перерастания конфликта в войну. Представители высшего военного командования Японии признавали после войны: "В Европе в этот период возрастала мощь Германии, она аннексировала Австрию, оккупировала Чехословакию. Обстановка в Европе давала основания считать, что в обозримом будущем Германия может приступить к разрешению своих проблем с СССР. С другой стороны, на Дальнем Востоке японские войска, захватив Ханькоу и Кантон, завершили операционную фазу в китайском инциденте, после чего Япония намеревалась приступить к новому этапу разрешения конфликта, главным образом политическими методами, хотя продолжая при этом военные действия. Японский Генеральный штаб армии надеялся встретить будущее, готовя решающую войну против Советского Союза. В этом случае предусматривалось быстро перебросить в Маньчжурию большую часть японской армии, не создавая затруднений для разрешения китайского инцидента".

Хотя в официальной японской историографии утверждается, что события на Халхин-Голе не были спланированы центральным военно-политическим руководством Японии, а первоначально были не чем иным, как одним из многочисленных пограничных инцидентов, в действительности это не так.

В Москве о готовящейся очередной вооруженной провокации против СССР знали заранее. 3 марта 1939 г. разведывательное управление РККА информировало руководство страны:

"1. Английские круги в Китае считают весьма вероятным, что японцы в ближайшее время предпримут новое вторжение на советскую территорию, причем предполагают, что масштаб этой провокации будет более крупным, чем это было в районе оз. Хасан в июле - августе 1938 г. Однако ввиду того, что цель предстоящего вторжения на территорию СССР заключается в том, чтобы поднять патриотические настроения в японской армии и в народе, это вторжение не будет глубоким, и японцы постараются быстро уладить этот "инцидент".

2. В японских военных кругах в Шанхае муссируются слухи о том, что в мае 1939 г. следует ожидать большого выступления против СССР, причем, по слухам, это выступление может вылиться в войну.

3. По сведениям, требующим проверки, генерал-лейтенант (Кандзи) Исихара в настоящее время совершает объезд пограничных частей и укрепленных районов на маньчжуро-советской границе, где проводит инструктивные совещания с командным составом. Японские военные круги в Шанхае рассматривают эту поездку Исихары как часть плана подготовки к новому нападению на СССР".

Непосредственно подготовкой вооруженной провокации занимались командированные в марте 1939 г. в Квантунскую армию из оперативного управления Генерального штаба армии полковник Масао Тэрада и подполковник Такусиро Хаттори. В районе намечавшихся военных действий была сосредоточена 23-я дивизия, офицеры штаба которой считались "специалистами по Советскому Союзу и Красной Армии". Сам командир 23-й дивизии генерал-лейтенант Мититаро Комацубара слыл знатоком "психологии красных", так как до этого был военным атташе в Москве.

К концу апреля подготовка к проведению операции была завершена. Оставалось лишь спровоцировать начало боевых действий. И это тоже было продумано. 25 апреля командующий Квантунской армией генерал Кэнкити Уэда направил командирам пограничных частей "Инструкцию по разрешению конфликтов на границе Маньчжоу-Го и СССР". Согласно этой инструкции, командиры передовых частей и подразделений должны были "самостоятельно определять линию прохождения границы и указывать ее частям первого эшелона". При вооруженных столкновениях надлежало "в любом случае, независимо от масштабов конфликта и его места, добиваться победы", для чего "решительно нападать и принуждать Красную армию к капитуляции". При этом разрешалось "вторгаться на советскую территорию или сознательно вовлекать советские войска на территорию Маньчжоу-Го". Инструкция гласила, что "все прежние указания отменяются".

Очевидно, что издать подобную провоцирующую войну с СССР инструкцию командующий Квантунской армией без согласования с центром не мог. Скорее, наоборот, указания об издании такой инструкции были получены из Токио.

12 мая командир 23-й дивизии Комацубара, лично проведя рекогносцировку и необходимые приготовления, отправил усиленную двумя ротами разведгруппу дивизии под командованием подполковника Адзумы к границе с задачей "отбросить охранные подразделения монгольской армии за реку (Халхин-Гол)". Монгольские пограничные части оказали сопротивление, что было использовано японцами как повод для расширения спровоцированного конфликта до масштабов локальной войны.

(Продолжение следует)