Неудобная правда о Баткенских событиях и сказ о том, как из плена японцев вызволяли. Часть 1

Алик Орозов
полковник, участник спецоперации по освобождению японских заложников

В этом году исполняется ровно 25 лет событиям, вошедшим в новейшую историю Кыргызстана как Баткенские.

Летом 1999 года в этих самых Баткенских горах объявились невесть откуда взявшиеся вооруженные бородатые пришельцы в камуфляжной одежде. Места здесь тихие и дикие, почти безлюдные, но кое-где можно было наткнуться на чабанскую стоянку или крохотный кыргызский айыл, куда и спускались пришельцы для пополнения продуктовых запасов: мяса, муки, макаронных изделий, картошки, лука, овощей, фруктов… В общении с местными жителями пришельцы старались быть предельно вежливыми и обходительными, не скупились и не торговались, отстегивали за каждого барана по 100 долларов – цена баснословная для здешних мест! Жители к ним стали привыкать, более того с нетерпением ждать их следующего прихода – встреча с бородачами-заготовителями сулила хорошую выручку. Бородачи вносили разнообразие в унылую, серую жизнь жителей этих, богом забытых кыргызских айылов, наполняла ее празднично-торговой атмосферой! Довольны были все: и продавцы и покупатели!

Конец этому празднику жизни айылчан положили вездесущие журналисты, первыми "пронюхавшие" и поведавшие всему миру об этом "Явлении Христа народу – по-баткенски". В республике поднялся шум, а затем и гам, после чего к месту событий, в далекую баткенскую глухомань, вылетела группа товарищей из компетентных органов: расспросили, разузнали, дождались и вступили в контакт с пришельцами. Со слов местных жителей группа уже знала, что бородачи появлялись здесь и в прошлом году, что представляются они – "воинами Веры" из Исламского движения Узбекистана (ИДУ). От имени своего предводителя – полевого командира Джумы Намангани, "парламентеры" передали "большой салям" руководству Кыргызской Республики, выразили свое восхищение по поводу перестроечных процессов на "Островке демократии". К кыргызам Джума Намангани, оказывается, никаких претензий не имеет, хочет жить в мире и добрососедстве, однако в Узбекистане у него осталось много нерешенных вопросов, в связи с чем полевой командир просит предоставить свободный коридор до ближайшего узбекского анклава "Сох". Наши "парламентеры" обо всем "төкпөй-чачпай" доложили в Инстанции.

- "Исламское движение Узбекистана"!? У нас, в Кыргызстане?! - всполошились руководители силовых ведомств: - Эту сенсационную новость надо немедленно доложить Президенту Кыргызской Республики!

Не откладывая дело в "долгий ящик" Главнокомандующий ВС в экстренном порядке издает Указ о созыве Совета обороны Кыргызской Республики, правда, при этом, нарушая Конституцию! Прежде чем издавать, нужно сначала вводить (режим: "Военное положение" на всей территории республики (или на отдельной ее части). Но нашему ажо Конституция – не Указ! Он стоял вне Закона, вернее – над Законом! Но никто из членов этого, не совсем конституционного органа, обращать внимания на эту "мелочь" не стал. Оно и понятно – наша "Священная корова" давно уже растоптана и никто не блюдет ее непорочность. Перечить или оспаривать решение Главнокомандующего – это не геройство, а наказуемая инициатива – в миг можно слететь с должности и лишиться генеральских погон. Кроме того, на всех произвело неизгладимое впечатление доклад министра обороны, от которого у всех присутствующих поднялись волосы дыбом! Оказывается, у наших южных границ давно уже топчутся несметные полчища жестокого и коварного супостата – аж семь тысяч вооруженных "до зубов" исламских боевиков, готовых вот-вот вторгнуться на наши земли! "Родина в опасности!". Ну какие тут еще могут быть сомнения и вопросы?!

Но был среди членов Совета один сомневающийся – в душе, конечно. И сидел он тихо-тихо, не проронив ни единого слова, стыдливо отворачивая глаза в сторону. И этим "стыдливым" был никто иной как министр национальной безопасности (МНБ – так именовались в то время кыргызские спецслужбы). Ему ли, главному чекисту республики, было не знать, что 7000 вооруженных "до зубов" боевиков, якобы стоящих у наших границ – чистейшей воды фикция!? Ведь разведка МНБ просто обязана была доложить своему шефу о том, что численность банды полевого командира Джумы Намангани (заметающей свои следы от преследования узбекистанского правосудия) насчитывает около 100, максимум – 150 человек. И всей этой банде было не до нападения на Кыргызстан – самой бы уцелеть и выжить в этих суровых и безжизненных горах Таджикистана. Благо еще, что власти этой страны терпят их присутствие – им, таджикским властям, сейчас, не до узбекских исламистов и бандитов – дай Бог, разобраться со своими… Ну, никак не мог Джума Намангани, находясь в таком плачевном положении и с таким числом вояк, готовиться к нападению на Кыргызстан!? Оно ему, это, надо?!

Но почему же министр нацбезопасности, зная обо всем этом, смолчал на Совете обороны?! Как мне кажется, дело тут вот в чем: Во-первых, он со студенческой статьи является близким другом семьи Президента, благодаря которому и занял столь высокую должность; Во-вторых, зачем разубеждать кого-то в чем-то, если кому-то (Президенту) очень хочется в это верить?; В-третьих – зачем из-за каких-то боевиков наживать себе врага в лице всесильного министра обороны – фаворита и любимчика Президента!? В-четвертых – будучи членом семейного клана, главный чекист хорошо знал какие "дворцовые" плетутся интриги на политической кухне, какие там бывают подводные течения – знал достаточно хорошо, чтобы не напороться на подводные рифы…

Подытоживая совещание Совета обороны Главнокомандующий, видимо, решил блеснуть своими познаниями в тактике военного дела: ъ

- Военная наука, - стал поучать Президент присутствующий генералитет, - гласит: "Для сдерживания натиска атакующего противника оборона должна иметь пятикратный численный перевес в живой силе, а если учесть, что на нас идет такой сильный противник, как исламские боевики, закаленные в афганской войне, то нам нужно иметь, даже, десятикратный перевес в живой силе! Так, ведь?

Президент взглянул на рядом сидящего министра обороны.

– Так точно, товарищ Главнокомандующий! - ответил тот, не моргнув глазом.

Что это было? Кого пытались обмануть: и Главком, и его первый зам? Ведь мало-мальски грамотному офицеру известны азы военной науки: "Оборона всегда имеет преимущество над Атакой! Прорывать оборону всегда сложнее, для этого нужно иметь, как минимум, троекратный перевес в живой силе"! Позже, задним умом, я стал "догонять": "Кому – война, а кому – мать родная!" Война прекращает всякие раздоры, обиды на власть, митинговые ситуации, сплачивает народ вокруг национального лидера. Если войны нет, то ее нужно выдумать, а тут, так удачно, подвернулся этот Джума Намангани со своим "воинством"!

Война была на руку и силовым ведомствам: в разы повышается их бюджет, улучшается обеспеченность, увеличивается число генеральских должностей! Так, в ходе Баткенской кампании в Министерстве обороны число генеральских должностей выросло до 16-ти, а в МНБ – до 14-ти (!?). Много, это, или мало? Поясним: Все армии мира придерживаются разумного соотношения количества генералов к численности подчиненных им военнослужащих: "Один генерал – на одну дивизию". (в СССР, в редких случаях, звание генерала могли дать: начальнику штаба дивизии, первому заму КГБ Киргизской ССР и первому заму МВД Киргизской ССР). Из этих общемировых неписанных правил выпадали "банановые республики" – там численность генералов ничем не ограничивалась. Еще одно сравнение: В трехмиллионной Армии КНР (НОАК) министр обороны был в звании генерал-полковника, а в кыргызской же армии (МО), численность которой не дотягивала до размеров одной дивизии – Баткенская война вознесла министра обороны до звания генерала армии! (Справедливости ради отметим, что в последующие годы кыргызские власти, видимо, поняли что такое количество генералов в нашей, вовсе не "банановой республике", – полнейший абсурд. Раньше в Киргизской ССР было всего 5 генералов: военный комиссар республики, председатель КГБ, министр внутренних дел, плюс еще два генерала: Калыйнур Усенбеков и Даир Асанов. Но эти двое были Героями Советского Союза! В суверенном Кыргызстане за 20 лет во времена акаевско-бакиевского правления наплодилось свыше 150 генералов).

Итак, вышеупомянутый Совет обороны республики принял решение о развертывании на юге республики Южной группировки войск! Можно было бы развернуть и целый Южный фронт – звучало бы солиднее и красивее, но силенок для этого было явно недостаточно – с трудом удалось собрать под красные знамена сводную бригаду из всех родов кыргызских войск, включая милицию. Так начались Баткенские события, или, выражаясь современной терминологией "СВО" – специальная военная операция, вот только вместо слова "специальная" больше подошло бы слово – "случайная".

Читателю, думаю, будет небезынтересно знать: Кто таков и откуда взялся этот полевой командир Джума Намангани со своим "воинством" в 150 бандитов, против которого Кыргызстан развернул пятитысячную Южную группировку войск, возглавляемую несколькими генералами?

Для ясности совершим краткий экскурс в недалекое прошлое: На рубеже 80-х и 90-х годов, как всем хорошо известно, на глазах всего мира стал распадаться великий и могучий Советский Союз. Все советское, а затем и постсоветское пространство было охвачено невиданными по размаху разрушительными центробежными процессами. Чего только стоит чудовищная гражданская война в Таджикистане! Кровавыми межэтническими побоищами отметились и узбекская Фергана, и кыргызский Ош. В Намангане, на здании обладминистрации, поднявшие восстание исламисты вывесили зеленое знамя Наманганской исламской республики, которая просуществовала 3 дня. Все эти три дня в городе творилась вакханалия: исламисты вылавливали и жестоко расправлялись с представителями местной власти, убили двух милиционеров, а головы их насадив на кол, выставили на площади для устрашения. В областной центр срочно прибыл президент Узбекистана Ислам Каримов – он не сомневался, что его авторитет, известность, "всенародная любовь", личное появление на публике окажет позитивное воздействие на людей – ведь до этого повсюду, во всех областях, его, как идола, встречал восторженный узбекский народ. Но Каримов жестоко ошибся: В Намангане "правили бал" уже не те люди, его, Лидера нации, никто не слушал, толпа освистывала его, под улюлюканье которой один из лидеров ИДУ, тот самый Джума Намангани заставил Каримова, ну, в том смысле, что поставил на колени и заставил просить прощение у собравшегося народа. Каримову ничего другого не оставалось, как покаяться и дать клятву, что выполнит все требования митингующих, после чего был отпущен. Такого публичного позора Каримов, конечно же, вынести не мог – было сделано все, чтобы в СМИ не просочилась информация об этом инциденте. Вернувшись в Ташкент, Ислам Каримов немедленно направил в Наманган всю имеющуюся тяжелую бронетехнику, внутренние войска и армейские части с заданием – прочесать и зачистить от исламистов весь Наманган, найти и доставить пред свои очи Джуму Намангани – живого или мертвого! Силовики "бульдозером" прошлись не только по Намангану, но и, по ходу, зачистили от исламистов всю Ферганскую долину. Дело дошло до того, что вышел специальный Указ, запрещающий всем мужчинам, не достигшим 60-летнего возраста, носить бороду. По городам и весям республики "бородачей" вылавливали и насильно стригли прямо на улице. В Узбекистане надолго воцарились: мир, спокойствие и порядок. Ислам Каримов преподал всем наглядный урок – как нужно проводить СВО по зачистке страны от исламистов, уголовников и прочих нежелательных элементов. Всю эту нечисть узбекские силовики выдавили на "Островок демократии". Злейший личный враг Ислама Каримова – Джума Намангани – скрылся в неизвестном направлении.

Баткенские события многие ошибочно, а может быть и осознанно, называют еще Баткенской войной. И было на этой войне очень много странностей, на перечисление которых уйдет с десяток страниц, а у читателей займет уйму времени. Но позволю себе задержать внимание на самой поразительной из них:

И так наша Южная группировка войск, имея более чем 30-кратный перевес в живой силе, объявила войну полевому командиру Джуме Намангани, имеющему в строю 100-150 боевиков. Но самая большая странность заключалась не в этом, а в тактике ведения этой нелепой войны. Наши командиры как будто специально сговорились с противником: "Мы работаем только днем, а вы ночью – не будем друг другу мешать". Толку от зачистки открытого безлюдного пространства в дневное время – никакого, но зато безопасно.

Как-то министр обороны запросил у правительства 11 миллионов сомов – кончились авиабомбы. Есть такое расхожее выражение – "Из пушек стрелять по воробьям". А в нашем случае, авиабомбами, будьте уверены, не убили ни одного боевика. Кыргызские боевые вертолеты с подвешенными под брюхом авиабомбами с угрожающим грохотом проносились по баткенским ущельям и предгорьям, а горное эхо, многократно усиливая, разносило на десятки километров этот характерный шум лопастей геликоптера. Как вы, думаете, хватит ли времени боевику в камуфляжной форме присесть за кустик?

Боевики Джумы Намангани, по сути своей, хорошо подготовленные в моральном и физическом отношении спецназовцы, действовали так, как и положено действовать спецназу – совершали дерзкие ночные вылазки по 5-6 человек. Боевики хорошо ориентировались по азимуту и ночным звездам, прекрасно изучили дислокацию и расположение наших войск, Ночь – прекрасное время для диверсантов! Ночью кыргызская сторона сама предоставила бандитам полную свободу действий, можно сказать карт-бланш! В ночное время боевики-спецназовцы беспрепятственно, как сквозь сито, просачиваются мимо наших боевых порядков со спящими караулами, незаметно обходят блокпосты, ради забавы похищают генерала, надумавшего ночью попариться с веничками в баньке. Ночью же на пограничном перевале Карамык (Дароот-Коргонский район) боевики терпеливо дождались, когда холодный дождь загонит в тесную армейскую палатку единственного и окоченевшего под мокрым дождем солдатика –караульного. Проливной дождь для диверсанта – не помеха, а отличная подмога, и грех было не воспользоваться такой удачей. В общем взяли наших спящих бойцов, можно сказать, "голыми руками" – повязали и на аркане, цепочкой, погнали в свое логово в горах, захватив трофейное оружие и недельный запас пищи. Что и говорить – разведка у противника оказалась на высоте – чего не скажешь о нашей, военной (ГРУ МО), начальник которой сам "как кур во щи" попадает в засаду, а вместе с ним аким Баткенского района и начальник районного ГКНБ. (Все трое двигались на лошадях по ущелью с несколькими солдатами, чтобы определить, где лучше всего устроить засаду). И случился этот конфуз средь бела дня! Как это понимать, "господа" боевики?! Ведь вы пошли на явное нарушение статуса-кво, которого добросовестно придерживалась и никогда не нарушала кыргызская Армия?!

***

Неудобная правда о Баткенских событиях и сказ о том, как из плена японцев вызволяли. Часть 2
Автор: Алик Орозов

Самая активная фаза Баткенской СВО пришлась на лето-осень 1999 года. Весь мир уже знал, что Кыргызстан ведет героическую войну со вторгнувшимися на его территорию вооруженными исламскими бандформированиями, сопереживал за нас и всячески поддерживал словами сочувствия. Москва предложила помощь военно-техническими средствами, Узбекистан направил в Баткен свои штурмовые бригады. В хронике тех дней замелькали сообщения о "точечных" ударах узбекской авиации по позициям исламистов, в результате которых были уничтожены десятки боевиков.

За точность этих данных не берусь судить. Когда бомбили – меня там не было. Но хорошо помню события пятилетней давности, когда шла гражданская война в Таджикистане. Тогда, в 1993 году, узбекская авиация тоже наносила "точечные" удары по "позициям исламских боевиков", в результате которых была полностью уничтожена похоронная процессия жителей кыргызского села Карамык Джергетальского района, направлявшаяся на местное кладбище. Погибли все, никто не уцелел. Тогда же узбекская авиация "точечными" ударами разнесла военно-инженерные укрепсооружения Министерства обороны Кыргызстана на погранперевале "Карамык" и продолжала "поливать" пулеметным огнем разбегающихся в разные стороны кыргызских военнослужащих. Хорошо помню, как наш министр обороны М.Субанов, будучи в состоянии сильного возбуждения и гнева, крыл матом по телефону своего узбекского визави:

"Немедленно, к такой-то матери, отзывай свою авиацию! Вы же бомбите, *&%*, наши позиции!"

Полностью с ним был солидарен! Русский мат на войне крайне эффективное средство, придающее мощное ускорение прохождению команд.

Где-то ближе к ноябрю 1999 Баткенская война пошла на убыль, а затем и вовсе затихла. Кыргызские военные наглухо перекрыли подступы к узбекскому анклаву Сох, куда, собственно говоря, исламские боевики и не собирались идти всей гурьбой – там бы их всех аккуратно приняли и обезвредили. Им нужно было иметь только постоянный канал связи с единомышленниками. А теперь их дальнейшее пребывание в Баткенских горах становилось бессмысленным и они ушли навсегда с этих мест. Покинули они и свою основную базу в горах Таджикистана – после поднявшегося шума за них серьезно взялись таджикские силовики и выдавили всех на территорию Афганистана, где они примкнули к талибам. В середине нулевых годов в СМИ промелькнула информация о том, что в боях под Кабулом погиб полевой командир Джума Намангани.

Итак, бои прекратились, боевики удалились, но наши бойцы остались. И долго продолжали еще оставаться на своих боевых позициях. Зачем и почему – было непонятно. И только в начале осени 2000 года власти обрадовали весь народ радостной вестью о победоносном завершении Баткенской войны! Воины-победители возвращаются, Аскар Акаев побеждает на выборах... И только 62 воина-кыргызстанца не вернулись с полей сражений, они пали смертью храбрых, грудью защищая узбекский анклав Сох. Вечная им слава!

А теперь, мои дорогие читатели, об одном важнейшем эпизоде всей Баткенской СВО, в котором самое непосредственное участие принял Ваш покорный слуга. Этот эпизод вызвал большой резонанс в мировом сообществе и спровоцировал международный скандал, поэтому заслуживает отдельного повествования.

В ночь с 25 на 26 августа 1999 года возле местечка Кан, в тех же Баткенских горах, исламскими боевиками были захвачены в плен четверо японских геологов, которые вели изыскательные работы по разработке золотоносного месторождения. Вся эта местность входила в зону боевых действий и, по всем канонам войны, японцы должны были быть немедленно и в принудительном порядке эвакуированы из это опасной зоны. Но этого сделано не было. Позднее наши военные оправдывались: мол, мы же, их, японцев, по-дружески предупреждали… Но они не послушались… Хотели довести начатое дело до победного конца… Кончилось тем, чем и должно было закончиться – "доканцачылар" вместо золота нашли себе приключение.

С момента похищения японских геологов прошло не более полутора суток, а госсекретарь Кабинета министров Японии уже тут как тут в Бишкеке – прилетел 27 августа утренним рейсом через Москву и сразу в кыргызский Белый Дом – на встречу с президентом Кыргызской Республики. И звали этого высокого гостя Кейзо Такеми.

- Японцы вышли от Аскара Акаевича и идут к Вам, - едва успела просигнализировать секретарша приемной президента. - Алик, срочно беги ко мне, будем вместе встречать японцев.

Алик, это я, ваш покорный слуга, двумя месяцами ранее назначенный заведующим отделом по делам обороны и правоохранительных органов Аппарата премьер-министра. С 3-го этажа лифтом на 7-й, затем скорым шагом в кабинет премьера. Амангельды Мурсадыкович в ожидании "свалившихся с неба" непрошенных гостей уже сидит за длинным переговорным столом и жестом руки показывает мне на стул рядом с собой. Причина столь скорого прилета высокопоставленного японского чиновника – яснее некуда. Непонятно было другое – господин Кейзо Такеми, может быть, не по статусу, но по значимости, является третьим лицом японского государства (после Императора и Премьер-министра). Почему же он, забросив все важные дела, срывается с места и срочно летит с одного конца света в другой, в далекий и неведомый Бишкек, выяснять обстоятельства похищения японских геологов!? Ведь, очевидно, что – не "царское" это дело!? Вполне сгодился бы и чиновник рангом пониже, в конце концов, можно было дать задание японскому диппредставительству, аккредитованному в Кыргызстане? Непременно надо лететь самому?! Нет, в столь молниеносном прилете таилось что-то другое…

Мы толком не успели обменяться мнениями как в кабинет уже без стука входил господин Кейзо Такеми в сопровождении переводчика. Вид у него, прямо скажем, недружелюбный, совершенно не располагающий: ни к рукопожатиям, ни к обнимашкам. Кейзо Такеми быстро садится за стол и безо всяких там витиеватых восточных любезностей и прочих дипломатических расшаркиваний сразу "берет быка за рога".

- Япония, - начал свой монолог госсекретарь, - в трудное для Вашей республики время протянула руку помощи, постоянно выделяет многомиллионные бесплатные кредиты в виде грантов! А что мы получаем в ответ?! Позволили каким-то бандитам беспрепятственно похитить подданных Его императорского Величества! Куда Вы смотрели?! Предупреждаю! Если с ними что-то случится, то вся вина ляжет на Ваше правительство со всеми вытекающими отсюда последствиями!

Выпалив пятиминутную гневную тираду, КейзоТакеми быстро встал из-за стола и не прощаясь поспешно покинул кабинет. В наших оправданиях, объяснениях и извинениях он не нуждался, счел это пустой тратой времени. В общем отчитал нашего премьер-министра как нашкодившего мальчишку! И это при том, что этот "мальчишка" по возрасту и по статусу старше и выше его! Вполне допускаю, что в таком же тоне госсекретарь провел "переговоры" и с Аскаром Акаевичем. Ничего не бывает бесплатным в этом подлунном мире – за все надо платить. Для этого и прилетел японский чиновник высшего ранга – чтобы влепить "оплеуху" высшим руководителям Кыргызстана – такова своеобразная плата за впустую потраченных десятков миллионов японских грантов, которые исчезли как вода в песке, или, другими словами, были подчистую разворованы.

Несколько слов об этих грантах и почему японцы вдруг стали их предоставлять Кыргызстану в неожиданно больших количествах? Дело было на рубеже 80-х и 90-х годов. В СССР происходили бурные общественно-политические процессы, спровоцированные горбачевской перестройкой: рушились устои, идеология, мировоззрение, выстраивался новый внешнеполитический курс государства. В далекой Японии пристально следили за всем происходящим в Советском Союзе, им показалось, что забрезжил "свет в конце тоннеля" и появилась надежда на положительное разрешение проблемы "северных территорий". А тут, как раз в тему, народный депутат СССР Аскар Акаев, он же новоиспеченный президент тогда еще Киргизской ССР, с высокой общесоюзной трибуны призвал страну и весь народ развернуться на 180 градусов в обратную сторону – на Восток и обратить внимание на впечатляющие достижения "тигров" Юго-Восточной Азии, единственным "драконом" среди которых была Япония, являющая собой Вторую экономику мира! Это был открытый и прямой призыв к сотрудничеству с дальневосточным соседом. За всю советскую историю никто и никогда не делал такого реверанса в адрес Японии и кыргызский президент предстал пред общественностью страны Восходящего солнца мудрейшим советским политиком и большим другом японского народа. Самураи, воспрявшие духом, в знак благодарности закидали Кыргызстан многомиллионными грантами.

Но вернемся в кабинет премьер-министра, который только что покинул и убрался восвояси, за три девять земель, японский госсекретарь Кейзо Такеми. Амангельды Мурсадыкович сидел молча, удрученный и подавленный, немного приходя в себя, кивнул головой в мою сторону:

- Алик, что будем делать?

Я сидел как на иголках, мне не терпелось быстрее выскочить из кабинета и выяснять подробности похищения японских геологов. Я даже не подозревал, что таковые находятся в наших горах.

– Амангельды Мурсадыкович, не могу Вам сразу ответить. Дайте сутки на размышление. Мне необходимо собрать все сведения, обобщить и проанализировать их, после чего я доложу Вам план наших действий.

Весь оставшийся день я обзванивал различные министерства и ведомства, но никакого вразумительного ответа не получил. Или не знают, или ничего не хотят сообщать. Тут уместно отметить вот о чем. В акаевско-бакиевские времена республика управлялась несуразно уродливым мутантом – трехглавым правительством: первое – это Семья и приближенный клан; второе – Администрация президента; третье – Аппарат премьер-министра – юридически единственно законное, но, фактически самое бесправное. Все министерства и ведомства, в том числе и силовые, предпочитали отправлять информацию во "Второе правительство", в котором имелись точно такие же дублирующие отделы, как и в "Третьем", но с командно-распорядительными функциями. Так вот, чиновники этого "Второго правительства" считали ниже своего достоинства делиться информацией с "мальчиками на побегушках", какими им представлялись мы, сотрудники "Третьего правительства".

(И тут не могу удержаться и не отметить, что в наши дни с этим уродливым "трехглавым правительством" наконец-то покончено, надеюсь, раз и навсегда. Тридцать лет кыргызское общество терпело весь этот бедлам. И только тандему – "Жапаров – Ташиев" удалось сломать эту порочную систему! Впервые за 30 лет в Кыргызстане создана единая и самая эффективная система управления государством в лице Администрации президента, возглавляемой руководителем Администрации, он же – председатель Кабинета Министров. Результаты такого новшества уже дают о себе знать. Это, отнюдь, не подхалимаж. Констатирую – такого эффективного "одноглавого" правительства, сейчас нет на всем СНГовском пространстве. Мы – пионеры!)

Но вернемся к нашим японцам. Весь остаток заканчивающегося рабочего дня 27 августа и всю ночь я провел в мучительных поисках путей решения одной единственной задачи со многими неизвестными. На меня давил груз большой ответственности – спасение жизней и вызволения из плена японских заложников – было делом чести не только премьер-министра, Правительства, но и всего Кыргызстана, в конце концов! Жизнь японских геологов была в реальной опасности – ведь они попали в лапы отъявленных исламистов-головорезов, которые в случае крайней для них опасности могли действительно отрезать им головы. Но в глубине души у меня таилась надежда, что Джума Намангани не пойдет на такой безрассудный шаг, ведь японские заложники весомый козырь в его незавидном положении – он как волк обложен со всех сторон. Он в капкане...

Первое, что приходило мне на ум – организовать нападение на лагерь боевиков и отбить силой заложников. Но эта идея отпадала сразу: Кыргызстан не располагал спецназом самого высочайшего уровня, способного успешно осуществить такого рода спецоперации. Это уже из области фантастики или голливудских фильмов. Второй вариант – от имени правительства пойти на переговоры с главарем исламских боевиков Джумой Намангани. Этот вариант, как мне представлялось, является самым желанным для Джумы Намангани – переговоры с кыргызским правительством могут разрешить всего его политические цели и задачи! Такая договоренность для него гораздо ценнее, нежели если бы он стал просить выкуп за японцев. Этот второй вариант было проще осуществить, но мы не могли пойти на такое унижение и стать посмешищем в глазах всего мирового сообщества: Правительство Кыргызстана совершает сепаратную сделку с главарем бандитской шайки – злейшим врагом Узбекистана!?

Плодом моих долгих размышлений стала появившаяся тонкая спасительная ниточка, за которую я и ухватился. Для переговоров с Джумой Намангани нужно найти криминального авторитета из числа наших соотечественников, который по своей значимости ничуть не уступал бы Джуме Намангани, а может даже и превосходил его. Перебирая в своей памяти весь этот контингент, я чуть не подпрыгнул от радости! Эврика! Вот, кто может спасти нас – Баяман Эркинбаев, самая влиятельная и авторитетная личность на юге республики.

В первой части я уже упоминал, что узбекские силовики, зачищая Фергану, выдавили всех исламистов и криминалитет в Ошскую и Жалал-Абадскую области (Баткенская была образована позже в октябре 1999 года) и теперь им приходилось играть по правилам "чужого поля". В феврале 1993 года на втором этаже одного из ресторанов села Гульчи – районного центра Алайского района, вдали от посторонних глаз, собралась сходка главарей всего криминального мира Ферганской долины (ваш покорный слуга являлся в те годы начальником Управления ГКНБ по Ошской области и моим операм удалось внедрить в ресторан под видом официантов наших оперативных источников, а через них установить прослушку). На этом сборище по предложению одного из самых влиятельных авторитетов узбекского криминального мира главным "разборщиком" всей Ферганской долины был избран Баяман Эркинбаев. Теперь Баяман превратился в "короля" всей Ферганы, он мог решить любые спорные вопросы. И все повалили к нему "на поклон".

Теперь, мой дорогой читатель, представляешь, кто будет главенствовать на предстоящих переговорах с Джумой Намангани, укрывающегося в далеких таджикских горах?! Поздно ночью звонком поднимаю с постели своих коллег чекистов и даю им задание: узнать, пересекался ли Баяман когда-нибудь с этим Джумой Намангани? Рано утром один из них подтвердил: да, встречался, в мае 1993 года в Жалал-Абаде. Последний приезжал инкогнито решать вопрос о поставках большой партии муки.

Утром 28 августа с нетерпением жду в приемной появления премьер-министра. Встречаемся, вместе заходим в кабинет, докладываю все свои соображения по поводу вызволения японцев из плена. Говорю ему:

- Амангельды Мурсадыкович, надо Вам лично, как премьер-министру, пригласить к себе депутата Жогорку Кенеша Эркинбаева Баямана. Я для него не авторитет, со мной он разговаривать не станет!

Затем попросил секретаря приемной премьер-министра связаться с помощником депутата и назначить встречу с Б. Эркинбаевым. В 15-00 втроем сидим в кабинете премьера, пьем чай, обговариваем всю сложившуюся ситуацию с японцами. Амангельды Мурсадыкович обращается к депутату:

- Баяман,- говорит он, - ты сын кыргызского народа, тебя все хорошо знают в республике и ты должен защитить честь всего Кыргызстана, на тебя мы возлагаем большую надежду! Тебе надо встретиться с этим Джумой Намангани, говорят, что ты даже встречался с ним…

Баяман по возрасту намного младше; и меня, и Амангельды Мурсадыковича, традиции знал и чтил, вел себя вежливо и обходительно, можно сказать, послушно. На заданный вопрос ответил уклончиво, сказал, что встречаться с Джумой не приходилось, но не стал отрицать того, что они заочно знакомы, и Джума, должен о нем все знать. В конце беседы Баяман заявил, что готов выполнить просьбу премьер-министра и задал встречный вопрос:

- А как я буду переходить госграницу на перевале Карамык, ведь ее наглухо перекрыли войсковые наряды министерства обороны? Меня попросту не пропустят на территорию Таджикистана.

Баямана мы успокоили и сказали, что все уже продумано. Я вытащил из папки с утра подготовленный текст, исполненный на фирменном правительственном бланке премьер-министра соответствующими реквизитами, который гласил:

"Депутат Жогорку Кенеша Эркинбаев Баяман Гавусович выполняет особо важное задание Правительства Кыргызской Республики! Всем министерствам, ведомствам и другим государственным учреждениям, а также местным органам самоуправления оказывать всяческую посильную помощь депутату ЖК Кыргызской Республики Эркинбаеву Баяману Гавусовичу в выполнении возложенного на него ответственного правительственного задания. В отношении депутата ЖК Кыргызской Републики Эркинбаева Баямана Гавусовича не принимать никаких мер, связанных с личным обыском, досмотром транспорта, провозимого багажа и личных вещей. Премьер-министр Кыргызской Республики А. Муралиев, число, подпись, печать".

После прочтения документа лицо Баямана расплылось в улыбке: такими полномочиями его еще никто не наделял! Мы также обговорили, что для успешного выполнения задания, оказания всяческого содействия Баяману и поддержания связи с премьер-министром, будет создана специальная группа, которую возглавит генерал-лейтенант Д.Асанкулов. В спецгруппу войдут заведующий отделом по делам обороны и правоохранительных органов аппарата премьер-министра полковник Орозов А.К. и два опытных чекиста – ветераны спецслужб полковник А.Сатыбалдиев и подполковник Р. Истамбеков.

Примечание: В свете сегодняшних событий, когда под руководством вице-премьер- министра республики, председателя ГКНБ генерала К.К. Ташиева развернулась полномасштабная, бескомпромиссная война с коррупцией, с криминальными авторитетами, со всякими "черными" и главарями других преступных формирований, читатель может вполне справедливо возмутиться: - Как же так? Как могли премьер-министр республики А.Муралиев и ответственный чиновник аппарата правительства договариваться с известным кримавторитетом, просить у него помощь? Все это так, конечно. Каюсь, но у нас не было другого выхода, ситуация с японцами поджимала. Но у нас было небольшое моральное оправдание: мы договаривались с Баяманом Эркинбаевым не как с кримавторитетом, а как с вполне официальным государственным чиновником – депутатом Жогорку Кенеша Кыргызской Республики! И еще. У нас тогда не было такого феномена, как "фактор Ташиева".

Через два дня, 30 августа 1999 года, вся наша группа (без генерала Д.Асанкулова) вылетела самолетом в Ош. А там на джипе "Ланд Крузер", за рулем которого сидел сам Баяман Эркинбаев, мы рванули в Чон-Алайский район в сторону погранперевала "Карамык", на встречу с Джумой Намангани.

***

Неудобная правда о Баткенских событиях и сказ о том, как из плена японцев вызволяли. Часть 3
Автор: Алик Орозов

День 31 августа 1999 года. Вся наша группа уже на том самом знаменитом пограничном перевале Карамык, разделяющим территории двух соседних государств. Не знаю, как сейчас, но тогда, 6 лет тому назад (в 1993 году), таджики, когда у них шла гражданская война, уважительно и с любовью называли дорогу через перевал Карамык "Дорогой жизни!".

Но сейчас погранперевал Карамык полностью заблокирован нашими войсками – угроза исходила со стороны "братского" Таджикистана. "Дорогу жизни" наши военные намертво перекрыли блокпостами, бетонными блоками, другими фортификационными укреплениями, особенно после случая, когда исламские боевики умыкнули с Карамыка 11 наших солдат.

Никаких проблем с проездом через блокпосты у нас не возникло – "охранная грамота", выданная премьер-министром, сработала безупречно. Все это время команды и распоряжения отдавал я, что немного коробило Баямана, не привыкшего, чтобы кто-то им командовал. На перевале мы чуток отдохнули, оправились, собирались продолжить путь, но тут Баяман, немного помедлив, берет меня под руку и отводит в сторону:

- Али-ака, дальше я поеду один. Так будет лучше. За меня не беспокойтесь. Я не хочу, чтобы Джума Намангани подумал, что меня доставили под конвоем. Джума не должен "ломать себе голову" над тем – кто из нас тут старший. Мне удобнее будет вести разговоры с ним наедине, с глазу на глаз, без свидетелей. Если будете настаивать, то переговоры уж ведите тогда сами…

Спорить я не стал. Баяман Эркинбаев в задуманной нами спецоперации – главное действующее лицо и, как говорится, – "Флаг ему в руки!". Мы попрощались с "парламентером", пожелав ему удачи на переговорах с Джумой Намангани, с которым Кыргызстан находится в состоянии войны. Как ни крути, а Баяман отправлялся в логово нашего врага…

Внизу, в городке, мы поужинали с офицерами, отметили с ними, как положено, наш главный национальный праздник и легли спать. Прошли сутки, вторые, третьи… Баямана все нет и нет. От вынужденного безделья то и дело забираемся на перевал и до рези в глазах всматриваемся в таджикскую часть "Дороги жизни". Прошло еще 2-3 дня – Баямана нет. Нас охватывают чувства тревоги и в голову лезут всякие нехорошие мысли. А вдруг с ним что-то случилось? А вдруг боевики захватили его в плен?

И вот, наконец-то, на 7-й или 8-й день наш "парламентер" возвратился и поделился с нами радостной вестью: Переговоры превзошли все наши ожидания – Джума Намангани, узнав, кто к нему пожаловал, очень обрадовался, сам спустился вниз из своей ставки – горного кишлака Хоит Риштского района РТ, и сразу повез гостя в одно укромное местечко вблизи знаменитого курорта Оби-Гарм. Прием в честь Баямана был организован по высшему разряду – таджикские коллеги Джумы постарались. В общем, все эти дни боевики обхаживали почетного гостя: обильными угощениями со всякими кулинарными изысками, горячими источниками, саунами с массажем. Не было только спиртного – у исламистов с этим строго. Джума в знак глубокого уважения мог бы передать заложников Баяману без всяких условий, но их судьбу будет решать главный координатор всех узбекских оппозиционных сил – Тахир Юлдашев. К нему, в Афганистан, и был отправлен гонец с весточкой. Поэтому пришлось несколько дней ждать ответа, который был таков:

Тахир Юлдашев шлет свой привет Баяману. Но он понимает хорошо – почему правительство Кыргызстана направило заполучить заложников именно Баямана! К правительству у него есть много вопросов, но не видит резона портить отношения с Баяманом, наносить урон его авторитету и имиджу, отправляя назад ни с чем. Поэтому Тахир предлагает компромиссный вариант – 2 000 000 долларов США! Ни Баяман, ни правительство КР не пострадают, подчеркнул Тахир, – деньги все равно будет платить Япония.

9 или 10 сентября возвратились в Бишкек. В столице происходит что-то невероятное – какое-то "японское столпотворение". Все гостиницы забиты репортерами теле-радио вещательных компаний, журналистами свыше 50-ти японских газет и журналов. Внимание всей японской пишущей братии приковано к крохотной точке на карте мира – Баткену, историю которого они, пожалуй, изучили лучше самих баткенцев. Обвешанные видеокамерами, микрофонами и записными книжками они с раннего утра караулят у подъездов КТР, газетных редакций, правительственных учреждений, включая Белый дом. Все жаждут быть первыми в получении любой информации о судьбе заложников.

Вечером вся наша группа, включая генерала Джумабека Асанкулова, собралась в кабинете премьер-министра для обсуждения результатов переговоров Баямана с Джумой Намангани. Оказывается, на Муралиева уже выходили четверо сотрудников японской оборонной разведки (Дзе-хо-хомбу) и он свел их с генералом Асанкуловым – советником президента по вопросам безопасности. Генерал при нас связался по телефону с этими Дзе-хо-хомбу и попросил их срочно приехать в Белый Дом в кабинет премьер-министра: - Есть важная информация! Японцы, довольно молодые ребята, были уже посвящены в детали нашей миссии и с нетерпением ждали возвращения. Услышав про 2 000 000 долларов, они дружно закивали головами: Завтра деньги будут у вас! Видимо, японцы ни на йоту не сомневались, что без выкупа здесь не обойтись: запрашиваемая сумма их не удивляла и не смущала. Они были готовы к любому варианту.

Утром следующего дня японцы занесли большой черный чемодан в кабинет генерала Асанкулова, на 6-й этаж БД. Оказалось, что кабинет долгое время пустовал и в нем из мебели были только стол, стулья и диван. Пришлось спуститься на 3-й этаж, в мой кабинет, где в углу стоял тяжелый 500-килограммовый несгораемый банковский сейф, доставшийся мне по наследству. В сейфе имелись две ячейки, откуда я выпотрошил все свои документы и бумаги. Вместе пересчитали банкноты в банковской упаковке – ровно 200 пачек – и уложили в сейф.

Сели за стол, пьем чай, продолжаем разговор. Японцы немного обеспокоены и говорят нам:

- Ни при каких обстоятельствах мировая общественность не должна узнать тайну происхождения этих денег! Япония является подписантом м/н договоренности, согласно которой обязуется не давать повод террористам всех мастей – превращать похищение людей в прибыльный бизнес. Если информация об этих деньгах просочится в СМИ, то Японское правительство будет вынужденно все отрицать и заявлять свой решительный протест.

Кроме того, разведчики попросили генерала и членов спецгруппы не вступать в контакт с представителями японской прессы – Дзе-хо-хомбу должна первой знать обо всем, на то она и разведка!

Для большей надежности японцы решили снабдить нас станциями спутниковой связи (ССС) – одна у генерала, другая в спецгруппе. Тут-же в кабинете подробно объяснили как нужно ими пользоваться. Мы также договорились, что некоторые слова будут зашифрованы, например 2 000 000 долларов будут упоминаться в разговоре как "2 тонны муки".

Через пару дней наша группа с "мукой" вылетела в город Ош. Полковник Сатыбалдиев, житель города Ош, раздобыл у военных старенький УАЗик и несколько потрепанных (заплечных) солдатских вещмешков – вся "мука" уместилась в четырех.

Мы на двух машинах снова на Карамыке. Говорю Баяману:

- Езжай один, договаривайся. Мы с "мукой" к бандитам не сунемся! Пусть везут заложников сюда – обмен будем проводить по эту сторону перевала.

Глубокой ночью вернулся Баяман – весь злой и удрученный.

- Все, говорит, наши планы рухнули. Ничего не получится! Поехали, по дороге расскажу.

Джуму словно подменили… Разговаривает уже другим тоном и отношение другое: баню с массажем не предлагает. Оказывается, на него вышел один из главных таджикских полевых командиров Искандер Шох, он же командующий Погранвойсками Таджикистана (по совместительству). Благополучие всей шайки Джумы Намангани во многом зависит от этого Шоха и если тот захочет, то в любое время может вышвырнуть Джуму из Таджикистана, либо вовсе ликвидировать! Искандер Шох терпит его, Джуму, только потому, что его лично попросил об этом близкий друг – Тахир Юлдашев! Шоху, оказывается, все известно, и он предупредил его (Джуму), чтобы тот не плел за его спиной "подковерные игры" с какими-то тремя шарлатанами-самозванцами вместе с кримавторитетом Баяманом, которых никто не уполномочивал освобождать японских заложников.

Мы были в шоке… Решили на связь с генералом Асанкуловым не выходить – о резко изменившейся оперативной ситуации доложить по приезду: ему и премьер-министру.

Вернулись в Бишкек. Всю ночь не спал, все думал – как такое могло случиться? Где протекло… Кто-то из моих коллег мог сболтнуть лишнее, по секрету сообщить, например, своей супруге – у всех есть такая слабость. Все это могло иметь место быть… Но как об этом мог узнать Искандер Шох?!

Баяман вернулся в свой Жогорку Кенеш – заседать, а мы трое в кабинете генерала – обсуждаем сложившуюся непредвиденную ситуацию. Что делать? Полковник Аданбек Сатыбалдиев, известный балагур и острослов, горько пошутил:

- А давайте, говорит, подготовим на правительственном бланке письмо на имя Джумы Намангани, в котором премьер-министр Кыргызской Республики Амангельды Муралиев официально подтвердит, что: ни он, ни советник президента генерал Асанкулов шарлатанами и самозванцами не являются!

Тут вставил свое слово и подполковник Рустам Истамбеков, отличающийся находчивостью и живым складом ума:

- Японские разведчики! Вот от кого могла произойти утечка информации! Ведь перед ними поставлена задача разыскать заложников и принять деятельное участие в их освобождении. Они знают, что заложники сейчас находятся на территории Таджикистана, а кто им запретит обратиться за помощью (помимо нас) к властям этой страны? Никто!

Остановились на том, что нужно пригласить японских разведчиков и ввести их в курс дела. Японцы тут же примчались – вся их разведдеятельность это звонок от генерала. Рассказываем, что произошло, задаем искомый вопрос. Японцы призадумались: А что, говорят, идея неплохая и они, возможно, воспользуются ею – если у нас ничего не будет получаться. Генералу ирония японцев не понравилась:

- Вы, вижу, нам не доверяете, можете забирать свои деньги. Мы умываем руки! Дальше решайте свои проблемы с властями Таджикистана!

Разведчики замахали руками:

- Нет-нет, мы пошутили. Мы готовы подождать еще какое-то время…

Они клятвенно заверили, что к таджикам не обращались, но навестили своих коллег по "цеху" из кыргызских спецслужб и имели беседу с первым замом председателя МНБ генералом В.Верчагиным, курирующим разведку и погранслужбу. КГБ – очень серьезная организация и они не стали скрывать, что уже создана спецгруппа, которую возглавляет такая авторитетная личность, как генерал Джумабек Асанкулов и что в эту группу входят трое опытных ветеранов спецслужб. Разведчики даже предложили Верчагину объединить усилия – для пользы общего дела…

Картина полностью прояснилась! Генерал Верчагин Валерий Иванович! Вот в чем загвоздка! В бытность Джумабека Асанкулова председателем КГБ Киргизской ССР полковник Верчагин В.И. являлся начальником разведотдела Комитета и между ними сложились крайне неприязненные отношения. Асанкулов на дух не переносил его – в прямом и переносном смысле – Валерий Иванович питал слабость к алкогольной продукции. Асанкулов тогда подумывал, как бы от него поделикатнее избавиться – начальники оперативных отделов утверждались и освобождались от должности с ведома Москвы – там могли болезненно среагировать на "выдавливание" русских товарищей.

Но вот наступил день 19 августа 1991 года. В стране произошла попытка госпереворота – ГКЧП! Президент Акаев – близкий соратник Бориса Ельцина, незамедлительно отправил в отставку кыргызского Ге-Ка-Че-Писта генерала Асанкулова! А полковник Верчагин резко пошел в гору" – сразу был назначен первым заместителем председателя ГКНБ (ГСНБ, МНБ), получил звание генерала. Ни о каком объединении усилий и речи не могло быть: два генерала люто ненавидели друг друга. Сам Верчагин В.И. родом из Таджикистана, владеет таджикским языком, часто выезжал в командировки в Таджикистан, наверняка встречался по служебной необходимости с командующим Пограничных войск РТ полковником Искандером Шохом. Нам ничего не стоило установить, что и в данный момент генерал Верчагин находится в служебной командировке в Таджикистане.

После совещания Асанкулов пошел докладывать обо всем премьер-министру. Вскоре вернулся и сообщил, что премьер не может запретить МНБ и лично генералу Верчагину заниматься освобождением японских заложников, в конце концов – это его прямая обязанность! Пусть занимаются: и они, и вы, заключил премьер.

Мы подумали, что ведь и Верчагин не сможет запретить: ни премьер-министру, ни генералу Асанкулову заниматься освобождением японских заложников.

Через пару дней мы снова на Карамыке. Снова отправляем на переговоры Баямана. Снова он возвращается, но уже не один, а в сопровождении двух бородачей, ближайших сподвижников Джумы, чтобы те убедились – мы не блефуем. Мы раскрыли перед ними вещмешки, плотно набитыми тугими пачками долларовых купюр, дали им пощупать и понюхать. Смотрят долго с широко раскрытыми ртами – трудно отвести взгляд от такой завораживающей картины! Я подумал, как бы они себя повели ночью? У них автоматы, мы – безоружные...

На другой день бородачи возвратились, чтобы сообщить нам пренеприятнейшее известие. Джума Намангани передумал: на него вышли люди близкие к правительственным кругам Таджикистана и приказали: "Японцев никому не отдавать!". За их освобождение у Японии будут требовать 7 000 000 долларов! Мотаться каждый раз в Бишкек и обратно, да еще с таким специфическим грузом, очень даже неудобно и накладно, да и денег у нас в обрез. Решили воспользоваться "ССС". Настроились на спутник, отчетливо слышим голос генерала Асанкулова. Видимо, сказывается то, что в горах эфир абсолютно чист и не забит посторонними радиопомехами. Просим генерала связаться с разведчиками Дзе-хо-хомбу и прояснить ситуацию с этими 7-ю "лимонами"? Через некоторое время мы получили ответ: Правительство Японии не может направо и налево разбрасываться миллионами долларов! Полномочия на фиксированную сумму имеют только они – японские разведчики!

Вполне возможно, что к делу мог подключиться Искандер Шох, ведь японские пленники почти в его руках – почему бы и не поживиться за их счет? К освобождению заложников подключились и наши доморощенные оппозиционеры-исламисты, один из них якобы съездил в Афганистан, к самому Тахиру Юлдашеву и тот вроде бы твердо пообещал передать заложников кыргызским "братьям по вере" – не бесплатно, конечно.

В общем в процесс по освобождению японских заложников включились четыре силы, независимые друг от друга, каждая тянула "одеяло" на себя и, тем самым, мешали друг другу – прежде всего, нашей спецгруппе, в руках которой самый весомый аргумент, без которого не может быть и речи об освобождении заложников. Тахира Юлдашева ввели заблуждение, "запудрили ему мозги" и он выжидал: кто предложит большую сумму...

В общем освобождение японцев превратилось в целую эпопею, со множеством разных приключений, и затянулась она, эпопея, на долгие 2 месяца.

Большую часть из этих двух месяцев наша группа провела в Чон-Алайской долине, в ожидании Баямана, которому пришлось все время челночить между Карамыком и таджикским Хоитом. Однажды он вернулся и сообщил, что Джума по приказу Тахира удвоил количество "муки". Наш переговорщик договорился снизить до "трех тонн". Этот вопрос был утрясен через генерала.

У нас не оставалось сомнений в том, что наша "мука" засвечена и в целях безопасности мы мотались по всему Чон-Алаю, переезжая из одного села в другое, ночуя в домах местных жителей. Как-то глубокой ночью к домику, в котором мы остановились на начлег, подъехали два УАЗа. Из машин вышли четверо военных, все русские ребята, один из них в погонах полковника, подходит ко мне и равнодушно, даже как-то с безразличием, не смущаясь того, что время то уже 4 утра, спрашивает:

- Вы полковник Орозов?

- Да.

- Мы долго вас искали, вас уже вычислили и всем вам угрожает большая опасность, живо собирайтесь, поедете с нами! Министр обороны генерал Топоев приказал разыскать вас и доставить в штаб!

Не похоже было, что шибко переживает за нашу безопасность!

- Никуда мы не поедем! Я куратор всех силовых структур! У меня есть предписание премьер-министра. Никто не имеет права нас задерживать, проверять и обыскивать! Ваш Топоев ответит за самоуправство!

- А я вас все равно доставлю куда надо! Живо собирайтесь!

Чувствую, что полковник настроен решительно и без колебаний применит силу.

- Хорошо, дайте нам 10 минут на сборы. Захожу в домик:

- Рустам, быстро разворачивай спутниковую связь! Срочное сообщение генералу!

В общем подняли с постели генерала, а он премьер-министра. Сообщаю, что Топоев нас вычислил с "мукой"! За нами приехали его люди – все с оружием, хотят куда-то увезти! Вы же знаете, что Эсен Топоев считает меня своим врагом №1! Он ликвидирует нас! В горах бесследно исчезнем: и мы, и "мука"! Нужно, чтобы премьер прямо сейчас связался с Топоевым и приказал ему незамедлительно отменить свой приказ в отношении нашей группы! Через 15-20 минут будет слишком поздно!

Обратный звонок пришел примерно через 5 минут, которые нам показались вечностью:

- Все. Муралиев жестко и на повышенных тонах поговорил с Топоевым, сказал ему, что безопасность группы – не его ума дело!

Выхожу на улицу и говорю:

- Полковник, не торопись, сейчас с тобой будет говорить Топоев.

На груди у полковника раздается зуммер переносной радиостанции:

- Полковник (такой-то) слушает... Есть, товарищ генерал!

Полковник вежливо попрощался с нами и, пожелав всего хорошего, приложил руку к козырьку.

После этого случая мы уже в домиках не останавливаемся, ночуем на берегу горных рек, прячемся за скалами и утесами, в прибрежных зарослях ивняка... Нас мучает диарея, днем заедают комары, а по ночам жутко мерзнем от холода...

Где-то в середине октября Баяман вернулся из-за кордона, пешком. Говорит, что "Ланд Крузер" подарил Джуме Намангани:

- Али-ака, японцев отдают нам послезавтра! Нужен вертолет – будем этапировать японцев в Бишкек!

Звоним Асанкулову:

- Товарищ генерал! Поздравляю! Послезавтра японцы будут у нас! Высылайте вертолет. Топоев не даст, договаривайтесь с Президентом!

На следующий день вертолет прилетел в Карамык. Баяман объясняет летчикам, что нужно лететь в местность Зардалы Баткенского района – передача заложников состоится там (японцев с горы спускать легче и намного ближе). Летчики протестуют: у них предписание – лететь только до Карамыка и обратно в Бишкек. В конце концов после долгих уговоров согласились. Прилетели на место и опустились на горное плато (местечко Кан).

Говорю летчикам:

- Завтра полетим вверх по ущелью, это недалеко – километров 30-40 отсюда.

Пилоты пошли в решительный отказ: никто, даже президент, не сможет нам приказать идти на риск. Боевики могут сбить вертолет "стингерами" или мы зацепимся лопастями за прибрежные скалы!

Внизу, под горным плато, текла горная река Зардалы – быстрая и полноводная. В свое время боевики вытеснили местное население вниз, а затем взорвали автомобильный мост, раскуроченные фермы которого торчали из воды. Баяман и Рустам осмотрели место переправы и сказали, что смогут перебраться на тот берег, оба спортсмены и физически крепкие ребята. Раздевшись почти догола, привязали всю одежду в узелок за середину длинной палки и держа ее за концы, преодолели водную преграду. Они скрылись за изгибом реки и дороги и через 2-3 часа вернулись. В первом попавшемся селе они встретили жителя, пасшего овец. Оказывается, боевики оставили в каждом селе по несколько семей – приглядывать за овцами. Во дворе одного покинутого дома они нашли автомашину "Нива", взломали заколоченную дверь дома, порылись в шкафчиках комода и нашли ключ от "Нивы". Машину не завели – хозяин предусмотрительно слил весь остаток бензина. Закончив свой рассказ, Баяман вопросительно посмотрел на летчиков, те с усмешкой отвечают:

– На бензине не летаем, можем отлить вам керосин.

У меня появилась идея – взять их на "понт":

- Ах, вы, такие-сякие, скалите зубы, не хотите помочь государству? Вы думаете, что эти японские заложники нужны мне?! Если вы боитесь лететь в ущелье, то слетайте в Баткен и привезите сюда канистру бензина!

К моему удивлению, летчики молча повиновались, слетали и привезли 20 литров бензина, при этом сами сожгли полтонны керосина.

Снова тот берег реки. Баяман и Рустам переправились сами, а затем на веревке по воде вытянули канистру. Снова проходят часы томительных ожиданий. Вернулись на "Ниве", одни. Едем, говорят по ущелью, а их поджидают два знакомых боевика. Сообщили, что пленников пригнали для обмена, но испугались вертолета, который кружил все время, изучая местность. На плато они заметили палатки и движения военных. Решили не рисковать и погнали пленных обратно в горы. Им было велено дождаться Баямана и передать, что через два дня обмен состоится на перевале Карамык.

Снова "ССС", снова генерал на связи, "радуем" его новыми вводными. Говорим, что опять нужен вертолет. На послезавтра. Генерал взбешен:

- Хватит, говорит, кормить меня "завтраками и "послезавтраками". Мне все надоело, возвращайтесь, везите "муку" обратно!

Я попросил летчиков доставить моих ребят до Карамыка, а меня с вещами в Бишкек. По прилету звоню генералу:

- Куда везти мне 6 мешков "муки"? На 6-й этаж БД?

- Вези ко мне домой, там у меня есть железные шкафы с личными архивами.

Вечером следующего дня смотрю новости, показывают репортаж с борта самолета. Репортеры с видео камерами летят вместе с радостным и счастливым министром Мисиром Аширкуловым, берут у него интерью. Тот, вытянув загипсованную ногу, на костылях. Рассказывает, что не спал все эти дни, переживал за судьбу японцев, все время держал руки на пульсе, лично контролируя ход проведения спецоперации по освобождению заложников, но теперь все трудности позади и он безмерно рад, что его ребята с честью выполнили поставленную перед ними задачу!

Япона мать!? Как же так? Звоню генералу:

- Джумабек Асанкулович, как это понимать?! Почему за японцами на вертолете летит Мисир Аширкулов?

Генерал, немного смущенный, тихим и расстроенным голосом говорит:

- Алик, ты, вот что, приезжай ко мне домой, выпьем по рюмочке чаю...

Приезжаю. Сидим за столом и генерал рассказывает:

- Вчера вечером по спутнику вышли наши ребята и Баяман сообщает: Товарищ генерал, заложники доставлены на перевал Карамык, а вместе с ними привезли привезли генерала Шамкеева и 11 наших солдат! Нужны два вертолета! Пришлите Алика Карыбаевича, пусть не забудет "муку" – без нее нам пленников не отдадут. Мы не врем вам, пригласите к "ССС" тех японских разведчиков, пусть сами убедятся.

Я срочно пригласил их домой, сунул им наушники – лепечут что-то по-японски, радостно кивают головой! Затем они стали обнимать меня, сказали, что поговорили: и с Баяманом и со своими соотечественниками, которые освобождены, и все вместе на перевале пьют горячий чай. Генерал сразу стал звонить мне, но у меня телефоны были отключены. Он хотел сказать, что нужно завтра с "мукой" на вертолетах вылетать на Карамык за японцами. Но потом произошло неожиданное...

В час ночи к Асанкулову постучали. Входит министр Мисир Аширкулов и говорит:

- Я только что от Аскара Акаевича! Он приказал, чтобы Ваши люди передали все деньги мне. За заложниками полечу я. Ваши ребята пусть не мешают мне! Асанкулов немного растерялся, открыл свои шкафы и передал все деньги министру и сопровождавшим его двум молодым парням. Он не мог ослушаться президента, который только что взял его на работу.

В общем случилось то, что случилось. Все "лавры победителей" достались министру Аширкулову, но настоящим "героем" стал генерал Верчагин В.И. Все о нем только и говорили. В знак признательности Валерию Ивановичу японцы подарили автомашину "Волгу".

С нами эти четверо японских разведчиков больше не встречались – обиделись. По нашей "вине" они проторчали в Бишкеке долгие два месяца, когда все могло бы решиться за неделю – обратись они сразу к своим коллегам по "цеху".

Алик Орозов
полковник, участник спецоперации по освобождению японских заложников