Казахское поле экспериментов
Кто и зачем создал орду между Волгой и Уралом

Петр Бологов

"- Нешто ты, - говорит, - его не знаешь: это хан Джангар.
- Что, мол, еще за хан Джангар?
А тот и говорит:
- Хан Джангар, - говорит, - первый степной коневод, его табуны ходят от самой Волги до самого Урала во все Рынь-пески, и сам он, этот хан Джангар, в степи все равно что царь".
("Очарованный странник", Николай Лесков.)

Междуречье Волги и Урала, находящееся в пределах пустынной Прикаспийской низменности, долгое время служило своеобразным мостом, связывающим Европу и Азию. Эти земли всегда были более приспособлены для кочевого образа жизни и постоянные поселения в Северном Прикаспии возникали относительно редко - в основном по берегам рек. Климат здесь резко континентальный, зимы малоснежные, а лето жаркое, с частыми пыльными бурями.

Тем не менее история сложилась так, что эта территория, через которую в былые времена проходили основные маршруты номадов - начиная с гуннов и заканчивая монголами, - стала зоной эксперимента, с помощью которого Российская империя попыталась "вестернизировать" и привести к оседлости кочевое население своих новых владений в Центральной Азии. Что из себя представлял этот опыт, давайте разбираться.

После ногаев и калмыков

Когда русские в середине XVI века утвердились на берегах Каспия, земли между Волгой и Уралом контролировали ногаи, выделившиеся из Золотой орды столетием ранее. С востока к владениям ногаев примыкали земли Казахского ханства, однако граница здесь была непостоянной: если во времена Касым-хана казахи дошли почти до Волги (по некоторым данным, этот правитель был похоронен на берегу Урала в Сарайчике - бывшей столице Ногайской орды), то уже в правление его сына Мамаша ногаи взяли реванш и оттеснили врага обратно, вплоть до Тургайской степи.

Сотрясаемая междоусобицами Ногайская орда просуществовала еще почти сто лет, пока пришедшие с востока ойраты (калмыки) не заставили местное население уйти на правый берег Волги и далее на Кубань и Северный Кавказ - во владения крымского хана. Те из ногаев, кто не перебрался на запад, влились в состав казахов Младшего жуза и каракалпаков, оставшись кочевать в непосредственной близости от своих бывших пастбищ.

Приволжские калмыки активно взаимодействовали и с русскими, которым они периодически помогали в военных кампаниях против османов и крымских татар, и с казахами. Так, при дворе калмыцкого правителя Аюки в молодости служил хан Младшего жуза Абулхайр. Хотя не исключено, что он находился у калмыков не по своей воле, а в качестве пленника, ведь военная конфронтация между двумя народами имела место на протяжении всего XVIII века.

В 1771 году заволжские калмыки (торгуты и хошуты) откочевали обратно на родину предков, в Джунгарию. Причиной этой миграции стала, по мнению российского ученого Константина Максимова, "великодержавная политика России, которая практически осуществлялась методами колонизации, христианизации…". После этого российские власти упразднили Калмыцкое ханство, и земли между Волгой и Уралом остались на какое-то время бесхозными. Таким образом вопрос заселения южных окраин, который и раньше был актуален для российского правительства, теперь встал ребром - империи срочно требовались новые подданные, чтобы защищать границы, разводить скот, развивать соляные и рыбные промыслы региона.

Тем не менее в первой половине XVIII века Санкт-Петербург не предпринимал никаких масштабных действий по переселению в прикаспийские степи и пустыни - среди тех, кто сюда перебирался, преобладали беглые крестьяне и казаки. Только с приходом на пост астраханского губернатора бывшего фаворита императрицы Елизаветы Никиты Бекетова начинается заселение губернии колонистами, в первую очередь - немецкими, а также перевод на оседлость оставшихся в Прикаспии калмыков, некоторого количества туркмен и ногайцев. Вместе с тем властям было выгодно сохранение кочевой калмыцкой орды в качестве буфера между метрополией и горцами Северного Кавказа, так что переселенческие планы в полной мере реализовать не удалось. Поскольку значительные территории на восток от Астрахани продолжали пустовать, сюда начали массово проникать казахи Младшего жуза, которые формально перешли в российское подданство еще при Абулхайре, но по факту продолжали жить самостоятельно, по своим законам и традициям.

Контакты пришлых казахов и местных поселенцев нередко заканчивались вооруженными столкновениями, так что российское руководство вновь подняло вопрос об увеличении численности калмыков на левобережье Волги. Когда его попытки в этом направлении не увенчались успехом, то, как пишет российский историк Сергей Белоусов, "казахи начали осваивать волгоуральские степи, и властям пришлось смириться с этим фактом".

Наполеон тут ни при чем

В 1797 году внук Абулхайра султан Бокей, ранее проигравший борьбу за ханский титул в Младшем жузе, обратился к императору Павлу I c просьбой разрешить ему с соплеменниками занять степи между Уралом и Волгой для постоянного кочевания. Идею апеллировать к российскому самодержцу Бокею подсказал командир Астраханского казачьего полка Павел Попов. Окончательно этот вопрос был урегулирован после подписания 11 марта 1801 года Павлом I указа "О дозволении киргизскому народу кочевать между Уралом и Волгой".

Это был один из последних указов императора - в ночь с 11 на 12 марта он был убит заговорщиками. Однако уже вскоре сенат докладывал его преемнику Александру I "о желании Киргис-Кайсацкой орды хана Букай султана, Нурали ханова сына, быть с подвластным ему народом в подданстве государя императора всероссийского, и о позволении ему и народу киргискому кочевать между Уралом и Волгою и заводить, где удобные сыщется, в лесных местах селения на зимнее прибежище, о определении к нему 100 человек казаков Астраханского казачьего полку и о поручении его со всем подвластным ему киргиским народом генерал–майору и командиру этого полка Попову".

В конце 2000-х годов группа ученых сразу из пяти стран (Казахстан, Россия, Украина, Нидерланды, Сингапур) предположила, что переселение казахов в Волго-Уральское междуречье было частью совместного российско-французского стратегического проекта, который Павел I и Наполеон Бонапарт разработали против Англии, намереваясь лишить британскую корону ее индийских колоний. Правда, в подтверждение этой гипотезы не было представлено ни одного достоверного документа, так что, по всей вероятности, речь в данном случае может идти о какой-то альтернативной истории. Индийский поход, действительно, планировался двумя монархами, но его маршрут почти не затрагивал Северный Прикаспий. Вероятнее всего, часть войск должна была двигаться в сторону Индии через Оренбург, а часть - морем по Каспию. Так или иначе, этот, по выражению английского историка Хью Сетон-Уотсона, "гротескный план" после смерти Павла был отправлен в утиль, а то обстоятельство, что Александр, отменивший множество решений своего отца (в том числе и поход в Индию), в итоге поддержал переселение казахов Бокея, лишь подтверждает отсутствие связи между этим событием и амбициями Наполеона.

В 1801 году на правый берег Урала переселилось более пяти тысяч казахских семей (около 30 тысяч человек). Пять лет спустя Александр I подписал указ "О назначении земель калмыкам и другим кочующим народам в губерниях Астраханской и Кавказской". Этот документ оказал большое влияние на внутреннюю политику российского правительства в отношении кочевников. Последние получили, в частности, юридическую защиту от захватов земель со стороны других народов и сословий и поселения на них чужаков. Конечно, полностью оградить кочевников от самозахватов указ не смог, но тем не менее он дал им право отстаивать свои земельные права в законном порядке.

По решению императора казахам султана Бокея предоставлялись земли вдоль правого берега реки Большой Узень, от которой граница пролегала до гор Богдо и далее - в направлении Каспийского моря. Между приволжскими селениями и казахами в качестве границы определялась река Ахтуба. Казахи получили также право в зимнее время кочевать в прибрежной полосе Каспия, во владениях крупных российских помещиков Юсуповых и Безбородко. Территориально земли казахов таким образом располагались в основном в пределах Астраханской губернии, однако административно до второй половины XIX века они подчинялись как местной, так и оренбургской администрации.

На отведенных Бокею и его людям землях и была создана так называемая Внутренняя орда, полуавтономное ханство, просуществовавшее почти полвека. Российский этнограф и антрополог Алексей Харузин так оценивал ее значение: "Переход части населения киргизской орды по сею сторону Урала есть факт, заслуживающий большого внимания, чем это может показаться при первом взгляде на дело. Несколько десятков тысяч киргизов, беспокоивших наше правительство в продолжение многих лет, были отделены от обширного киргизского племени, а впоследствии закрывшеюся казацкой уральской линией окончательно отрезаны… В киргиз-букеевце мы лишь отчасти узнаем его среднеазиатского соплеменника. Это племя значительно ушло от своих зауральских собратьев в цивилизации (в хорошем и дурном смысле)".

Другие исследователи также отмечали, что развитие гражданских институтов в Бокеевской орде ушло намного дальше по сравнению с аналогичными проектами в области интеграции кочевых народов в структуру Российской империи. Казахстанский историк Жанат Кундакбаева и вовсе называет Орду "перспективной моделью образцового обустройства кочевников внутри империи". И хотя цели "обрусения орды" власти перед собой не ставили, тем не менее все их действия были направлены на инкорпорацию казахов в российскую политико-правовую систему.

При этом формы и методы управления Бокеевской ордой, где традиционные казахские институты и власть хана сосуществовали с русскими обычаями и порядками, частично уже были опробованы как в Калмыцком ханстве, так и в еще более раннем эксперименте в Касимове. Вокруг этого расположенного на Оке города в период с 1452 по 1681 годы существовало так называемое Касимовское царство или Мещерский юрт - полунезависимое татарское ханство, которое по статусу можно было приравнять к удельному княжеству. Существует точка зрения, что именно проект в Касимове еще до завоевания Казани и Астрахани положил начало превращению России "в многонациональное имперское государство".

Расцвет Орды

В 1812 году Бокей был официально утвержден ханом Внутренней орды. Когда спустя три года он скончался, наследнику ханского титула Жангиру (Джангиру), было всего 14 лет, так что до 1824 года ордой в качестве регента правил брат Бокея Шигай-хан.

Благоприятные условия для скотоводства и прекращение внутренних междоусобиц, в целом характерных для казахских государств того времени, привели к тому, что спустя всего три десятка лет после переселения Бокея численность казахов в Волго-Уральском междуречье достигла 80 тысяч человек и продолжала расти все последующие годы. К концу XIX века между Волгой и Уралом проживало уже более 200 тысяч казахов.

Карта Астраханской губернии с Внутренней (Бокеевской) ордой

В регентство Шигая возникли первые серьезные конфликты между казахами и уральскими казаками, которые начали захватывать земли переселенцев в междуречье рек Большой и Малый Узень и переносить туда свои форпосты. Спор затянулся на два десятка лет и закончился только в 1833 году, причем в пользу казахов. В 1849 году территория казахских кочевий была еще раз увеличена и достигла 65 тысяч квадратных километров. Таким образом в пользовании Бокеевской орды во второй половине XIX века находилась треть территории Астраханской губернии. При этом, однако, казахские земли уступали по площади территориям, выделенным калмыкам, хотя поголовье скота у бокеевцев было вдвое больше калмыцкого. В дальнейшем этот дисбаланс еще не раз приведет к земельным спорам вокруг казахской общины.

Между тем оставляли желать лучшего и отношения между Шигаем и законным наследником Жангиром. По всей вероятности, регент попытался в какой-то момент стать полноценным ханом, однако российские власти, которых он попросил утвердить его в этом статусе, отклонили просьбу Шигая. Он не прекратил строить планы на престол, одновременно пытаясь очернить соперника в глазах русской администрации. Но та приняла сторону законного наследника.

В изданной в 1895 году в Астрахани биографии "Джангер, хан Внутренней Киргизской орды" говорится, в частности, что о возведении Жангира в ханское достоинство ходатайствовал военный губернатор Оренбургского края Петр Эссен: "Подтверждая о недозволенных искательствах Султана Шигая, находит, что по сведениям оренбургского пограничного управления не видно ничего, что могло бы сблизить Султана сего с достоинством ханским. Напротив того, Султан Джангир по качествам своим снискал уважение и доверенность не только между киргизцами, но и от российских жителей, смежных с Букеевской ордою губерний. Астраханский и саратовский гражданские губернаторы подтверждают сие в полной мере". В итоге 26 июня 1824 года хан Жангир был официально возведен в ханское достоинство.

При Жангире Бокеевская орда переживает свой расцвет. "Спокойствие царит среди десятка их родов, - писал о казахах в докладной записке министру иностранных дел исследователь Центральной Азии, полковник Федор Берг. - Их управляющие и старшины ценят преимущества мирного существования и заняты лишь сохранением и приумножением своих многочисленных и прекрасных стад. Торговля, которой они занимаются, год от года становится все более значительной".

Берг также высоко оценивал личные качества Жангира: "Нового хана, хотя он весьма молод, слушают и уважают даже старцы, потому что он умеет хранить их обычаи и в то же время демонстрировать воспитание светское, которое он получил в Астрахани. Он в совершенстве владеет литературой на своем языке, говорит и пишет на другом, достаточно хорошо по-русски. Он прекрасно осознает преимущества, которые ему даст цивилизация над всеми его соотечественниками".

По влияниям российских управленческих традиций в Бокеевской орде происходит централизация ханской власти, родовые подразделения казахов преобразуются в своеобразные административные единицы, создаются районы, а сам Жангир обзаводится постоянной ставкой - она расположилась в одноименном селе на северо-западной окраине Рын-песков, которые и посетил герой произведения Лескова из эпиграфа к этой статье (сегодня это село Хан Ордасы в Западно-Казахстанской области). Одновременно Жангир ограничил власть султанов, упорядочил сбор налогов и создал при своей ставке специальную канцелярию с двумя отделами, занимавшимися внутренними делами ханства и внешними связями. Сложился в Орде и институт есаулов, которые привлекались для выполнения специальных поручений хана. В 1827 году в Бокеевской орде был также создан Ханский совет, который состоял из 12 биев - по одному от каждого родового управления. Причем во главе родов были поставлены преимущественно родственники хана, поддерживавшие его политику.

В целом переход казахов к оседлости наряду с развитием торговли (хан, например, взял на себя обязательства выплачивать приезжим торговцам долги несостоятельных должников из числа своих подданных), светского образования (в 1841 году в Орде была открыта первая русско-казахская школа) и даже медицинского обслуживания (первая больница в Бокеевской орде появилась, правда, уже после смерти Жангира) был приоритетным направлением во внутренней политике хана.

Именно в первой трети XIX века начала интенсивно меняться социально-профессиональная структура Бокеевской орды - в ней появились торговцы и ремесленники, рыбаки и соледобытчики, которые стали заселять уже существующие или основывать новые стационарные поселения. И это при том, что сами российские власти никаких отдельных программ, направленных на изменение образа жизни казахов, тогда не разрабатывали. Во всяком случае в 1852 году оренбургский губернатор Василий Перовский писал про казахов Бокеевской орды: "Земледельческим население это, по качеству занимаемых ими земель, сделаться не может, да нет в том и никакой нужды для государства, которому гораздо выгоднее, чтобы киргизы навсегда оставались народом пастушеским".

По оценке советско-казахстанского историка Салыка Зиманова, в первой четверти XIX века ханская власть впервые в истории казахов "стала интересоваться хозяйственной, социальной, культурной и политической жизнью подвластного общества, пыталась реформировать отдельные стороны и области общественной жизни".

В свою очередь казахстанский историк Ирина Ерофеева считает важнейшей реформой Жангира введение им института частной собственности на землю, которая традиционно находилась в общинной, родовой собственности. Вначале хан раздавал участки своим подчиненным в награду за службу, но затем начал распродавать землю за деньги.

Постепенно в орде появились большие латифундии: несколько десятков богатейших семей фактически владели 85% земель ханства. Учитывая постоянный дефицит в Бокеевской орде территорий, пригодных для земледелия и скотоводства, такие действия властей вызвали протест населения, который вылился в крупное восстание под предводительством Исатая Тайманова. В 1837 году восставшие даже осадили Ханскую ставку, однако Жангир при помощи русских карательных отрядов подавил мятеж и благополучно правил до самой своей смерти в 1845 году.

Последние годы

Ближе к середине XIX века Россия начала активно укреплять свои позиции в степях Центральной Азии, взяв курс на ликвидацию традиционных институтов управления, существовавших у кочевых народов. Тем не менее ханская власть в Бокеевской орде, которая располагалась уже в глубине метрополии, продержалась на четверть века дольше, чем в Среднем и Младшем жузах казахов - там она была упразднена в 1822 и 1824 годах соответственно, а на берегах Урала - только в 1849-м, сразу после смерти наследника Жангира Сахиб-Керея, который скоропостижно скончался в возрасте всего 19 лет.

Орду возглавил Временный совет в составе трех участников (одного от Министерства государственного имущества и двоих - от казахов), который непосредственно подчинялся оренбургскому военному губернатору. Поначалу Совет возглавлял один из родственников Жангира, но позже на его место пришел уже российский чиновник. При этом вопрос о назначении нового хана не снимался царским правительством вплоть до середины 1850-х годов.

В последующие годы вся территория Бокеевской орды была поделена на уезды, места в управленческом совете заняли представители царской администрации и все больше полномочий делегировалось на губернский уровень. Делопроизводство также перешло на русский язык. Тем не менее казахское население региона продолжало расти - к началу 1915 года казахи составляли уже четверть от полуторамиллионного населения Астраханской губернии.

Формально свое существование Бокеевская орда прекратила только после череды революций в Российской империи. Но почти сразу эстафету казахской государственности у нее перехватила Алаш-орда - автономия, учрежденная в Оренбурге в самом конце 1917 года.

В современном Казахстане история Бокеевской орды служит предметом особого интереса - в марте текущего года было даже предложено создать целый институт по изучению ее истории. И действительно, как бы ни оценивалась успешность эксперимента с обкаткой модели управления, приемлемой для кочевых народов империи, отрицать, что он носил исключительный характер, сложно. Советский историк Билял Аспандияров отмечал, в частности, что в результате образования Бокеевской орды "постепенно разрушилась патриархально-родовая замкнутость казахов" и "ликвидировалось их хозяйственное однообразие".

В свою очередь, по мнению Салыка Зиманова, особенное географическое положение Бокеевской орды во "внутренней России", а также то обстоятельство, что здесь социально-экономические и политические институты находились в "очищенном от патриархальных оболочек и примесей состоянии", делает ее "уникальным объектом для исследователей дореволюционной истории Казахстана и для изучения структуры и особенностей феодального способа производства у кочевых народов вообще".

Петр Бологов