Москва должна ответить ЕС "зеркально" в ситуации с активами, которые у нас украли, и кредитом Украине

Светлана Гомзикова
Материал комментируют:
Леонид Крутаков

Москва получит право на симметричный ответ, если Евросоюз использует доходы от замороженных российских активов для погашения кредита Украине. Такое мнение в беседе с РИА Новости высказал доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин РЭУ им. Г.В. Плеханова Сергей Левчук.

Ранее во вторник высокопоставленный европейский чиновник сообщил, что лидеры ЕС на саммите 17−18 октября в Брюсселе обсудят кредит Киеву на 50 млрд долларов с погашением за счет доходов от заблокированных в европейских депозитариях активов России.

"Нас будет интересовать то, что с момента, когда доход с замороженных российских активов позволит нам покрывать этот кредит, встает вопрос о риске. (…) Но в любом случае для Украины это ничего не меняет, она получит деньги", - заявил брюссельский функционер.

Напомним, 14 октября стало известно, что Комитет по внешней торговле Европарламента одобрил предложение Еврокомиссии предоставить Украине кредит в размере 35 млрд евро за счет дохода от замороженных российских активов. Этот заем является частью тех 50 млрд, которые в G7 пообещали Киеву в качестве финансовой помощи на период до 2027 г.

Ожидается, что окончательно это предложение ЕП утвердит на своей пленарной сессии в Страсбурге 21−24 октября, затем последует соответствующее постановление Совета ЕС.

Между тем, как пояснил Левчук, "согласно общепринятым нормам и принципам международного права, все финансовые операции с суверенными активами Российской Федерации без ее участия являются незаконными". Поэтому, если действия Европарламента будут исполнены, то Россия, по его словам, "конфискует аналогичный объем финансовых активов западных стран".

Эксперт также отметил, что вариант с конфискацией активов РФ с помощью санкций "требует согласия Совета Безопасности ООН". А на такой случай у нашей страны имеется право вето. При этом Москва сохраняет право обратиться в международные суды, но их решения могут предусмотреть аналогичные судопроизводства от ЕС.

В феврале 2022-го после начала спецоперации на Украине ЕС, США, Япония и Канада заблокировали примерно половину золотовалютных резервов Банка России - около 300 млрд долларов.

Из них около 5−6 млрд находятся в Соединенных Штатах, а большая часть - в Европе, в том числе на счетах бельгийской Euroclear - одной из крупнейших в мире расчетно-клиринговых систем. А в начале текущего года стало известно, что Совет ЕС утвердил решение о переводе доходов от российских активов, которые якобы "России не принадлежат", на отдельные счета, чтобы в дальнейшем использовать их для финансирования Украины.

Замглавы Еврокомиссии Валдис Домбровскис недавно отчитался, что первые 1,4 млрд евро из доходов от замороженных активов РФ Евросоюз уже направил на закупку вооружения для "незалежной" через так называемый Европейский фонд мира (ЕФМ).

То есть, наши "партнеры" уже вовсю активизировали свою воровскую политику, а мы только начали обсуждать ответные меры. А главное, не очень понятно, какие финансовые активы мы можем "зеркально" забрать, если свои золотовалютные резервы страны Запада в России не хранят?

Прокомментировать ситуацию "СП" попросила политолога, доцента Финансового университета при правительстве Российской Федерации Леонида Крутакова:

- Вопрос абсолютно законный. Почему, действительно, этого не было сделано сразу после того как наши активы были заморожены? А это фактически означает воровство.

Мало того, мы лимитировали, но при этом не запрещали вывоз капитала. Мол, продолжайте ребята, выводить отсюда деньги, которые вы здесь зарабатываете, на которые вы покупаете оружие. Все это у нас называется "обеспечением инвестиционного климата для прямых иностранных инвестиций". О каких инвестициях речь в условиях санкций, я не очень понимаю. При этом политика вывода денег остается.

Опять же, в доводах эксперта меня зацепили слова - "незаконно" и "имеет право". Где и какие законы действуют во время войн? Международное право где-то действует? Нет, оно давно уже умерло.

Тут вопрос не о законе или о праве. Наше право внутри страны обеспечивается национальным законодательством, и нам не нужны никакие прецеденты с той стороны. Если это наше право, мы его должны реализовывать.

А как мы это делаем? У нас теперь вместо "Макдоналдса"… "Вкусно - и точка". То есть, ребята-западники не только деньги свои вывели, но и активы здесь заморозили. Нашли номинальных собственников, продали им тот же "Макдоналдс" - условно говоря - за один руль, понятно же, что это не реальные продажи. Потому что это всего лишь устная закулисная договоренность с определенным человеком или структурой, которая взяла на себя функцию временного управления активом.

"СП": Зачем?

- Затем, что на Западе ждут, когда Россия рухнет, и они сюда вернутся. И каждый, кто чем-то здесь владел, заберет это, а остальное будет заново переделено уже новыми собственниками. То есть, это уже вопрос права международного и национального законодательства.

Украина же распродана. Земли, шахты, месторождения - там давно сидят западные компании. Вот мы сейчас возьмем Запорожье и кучу исков получим, что это принадлежит американцам, канадцам, немцам…

Как с этим разбираться?

В условиях обострения и разрушения международного права единственным правом является право силы. Поэтому садимся за стол переговоров по итогам конфликта и договариваемся о новых правилах и разделе того, что было под спорными вопросами.

На самом деле, как только были заблокированы наши активы там, надо было морозить все их активы здесь.

"СП": Но что-то было сделано?

- Да, определенные решения приняты были - по энергетическим проектам "Сахалин-1", "Сахалин-2". А что еще возможно, я думаю, этот вопрос надо к нашему Минэкономики адресовать.

Есть ли у них эта статистика, есть ли понимание экономического ландшафта России с точки зрения владения и прав собственности - кто чем здесь владеет? Или они только цифрами апеллируют - прибыли, налогов, ВВП и всего другого, не понимая структуры собственной экономики? А без этого понимать структуру, принимать взвешенные решения, ведущие к прогнозируемым и понятным результатам, невозможно. Это как в темном лесу ориентироваться на эхо.

Честно говоря, вопрос сложный и тяжелый одновременно. Это вопрос политической воли нашего политического класса, а не вопрос права, собственности, справедливости или еще чего-то другого. И решается он политически, а не по каким-то юридическим законам или процедурам.

"СП": О том, что за воровство наших активов Запад ответит, мы говорим постоянно. Но почему, если такая возможность есть, она до сих пор не реализована?

- На Западе это трактуется однозначно, как отсутствие воли и слабость. Но все гораздо сложнее. Мы часто слышим о разного рода офшорных схемах (на самом деле, у нас и приватизация прошла в офшорном режиме). Считается, что офшоры - это такая серая воровская зона. При этом все офшоры живут по английскому законодательству.

Право собственности на акции, которые были там размещены находится в зоне юрисдикции Великобритании. И судимся мы - как с ЮКОСом, например, судились - в Верховных судах Британии или в Гааге.

То есть, фактически та собственность, которая у нас здесь внутри, по старым юридическим законам не российская собственность. Она находится на нашей территории, но фактически не подчиняется нашему законодательству. Понятно, что взыскать они с нас ничего не могут - золотовалютные резервы так или иначе заблокированы. Но они их могут раскассировать через систему исков и вынесения решений международных судом против России. Мы же не контролируем там юридические решения.

"СП": Получается, нам и ответить нечем?

- Мы сейчас предъявили претензии структурам Shell на миллиард долларов. Если здесь у них остались какие-то акции, то, конечно, можно их забрать. Но это надо было давно сделать: посчитать, сколько заморожено там - и ровно столько же заморозить здесь.

Понимаете, мы уже столько красных линий начертили, что, наверное, весь глобус в этих красных линиях. Но мы еще ни разу не отреагировали по-настоящему ни на одну из них. Поэтому первый такой серьезный шаг будет означать, что с Россией надо договариваться, а не ждать, когда она рухнет - бесполезно.

Но пока мы такой шаг не сделали, на мой взгляд. Хотя я могу ошибаться.