В Турции Фонд парламентариев тюркского мира и Турецкая ассоциация производителей оборонной и аэрокосмической промышленности назвали лауреатов премии в области обороны и инноваций. Они впервые учредили такую премию, которая носит имя командующего Кавказской исламской армией Нури-паши Киллигиля, младотурка и одного из пионеров турецкой оборонной промышленности. Но дело не только в этом. В турецких СМИ в этой связи появилась историческая справка, в которой утверждается, что "Нури-паша в качестве командующего Кавказской исламской армией 15 сентября 1918 года освободил столицу Азербайджана Баку от дашнакско-меньшевистской оккупации". Но так ли это?

Вообще личность Нури-паши в современной историографии во многом заслонена остросюжетными приключениями его сводного брата - одного из видных лидеров младотурок, военного министра Османской империи и командующего Кавказской армией Энвера. И им двоим пришлось в силу разных обстоятельств сыграть заметную роль в драматических событиях 1918 года в Закавказье, а Энвер-паша отличился и позже.

Историками документально установлено следующее. После поражения Османской империи и Германии в Первой мировой войне заочно приговоренный к смертной казни Энвер-паша в конце 1918 года перебрался в Берлин, где немецкий генералитет (в частности, Ганс фон Сект) свел его с оказавшимся в берлинской тюрьме Моабит представителем Коминтерна Карлом Радеком. Так стал обозначаться феномен тактического альянса между большевиками и бывшими младотурками. Есть версия, согласно которой после провала "экспорта" революции на Запад в 1919 году Коминтерн взял курс на Восток, используя в своих интересах возрастающие антиколониальные настроения в подконтрольных Антанте странах.

Весной 1920 года Энвер-паша оказался в Москве, где ему был предоставлен бывший особняк князей Голицыных в качестве штаба, и где он встречался и вел переговоры с политическим руководством РСФСР, включая Владимира Ленина, Иосифа Сталина и Георгия Чичерина. Азербайджанский историк Джамиль Гасанлы на основе выявленных новых архивных исторических документов показал, что "Энвера готовили в качестве возможного дублера Мустафы Кемаля в Турции, который осторожно шел на сотрудничество с большевистской Россией". Энвер заявлял, что "если ангорское правительство Мустафы Кемаля передаст Измир грекам, то готов свой меч, кинжал, пистолет, имя и руководство движением направить против этого правительства". Он принимал активное участие в работе I Съезда народов Востока, организованного большевиками и Коминтерном в Баку в начале сентября 1920 года, где в своем выступлении назвал себя преданным союзником III Интернационала и ставил в заслугу себе лично и уже не существовавшей Османской империи тот факт, что та воевала против царской России, что, по его убеждению, "делало их естественными союзниками коммунистов".

Что касается Нури-паши, то он был на связи с Энвером и прибыл в Елизаветполь (Гянджу) 25 мая 1918 года из Тебриза вместе с Пятой турецкой кавказской дивизией. Именно с этого момента начинается не совсем разгаданная азербайджанскими, турецкими, да и российскими историками загадка. Турецкие историки утверждают, что численность этой дивизии с подкреплением в тысячу азербайджанских солдат достигла 12 тысяч человек. Это была солидная боевая сила, которая оказалась в городе до прибытия туда после распада Закавказского сейма 28 мая 1918 года азербайджанского Национального совета, который должен был после принятия Акта о независимости Азербайджана создать первое правительство новой провозглашенной страны. Но издававшаяся в Тифлисе русская газета эсеровского направления в своей корреспонденции из Елизаветполя 5 июня 1918 года сообщала: "Нури в Елизаветполе сам возглавил правительство Азербайджана и контролирует вооруженные силы. Он препятствует приезду в город представителей сформированного в Тифлисе первого азербайджанского правительства". 4 июня 1918 года в Батуми был подписан договор о дружбе между Османской империей и Азербайджанской Республикой. Это был первый договор Азербайджанской Республики с иностранными государствами. С азербайджанской стороны договор был подписан лидером партии "Мусават" Мамедом Эмином Расулзаде, но в статусе председателя Национального совета, а не члена правительства. Когда же это правительство появилось 16 июня 1918 года в Елизаветполе, то Нури-паша объявил его распущенным.

Это блокировало деятельность первого правительственного национального кабинета в ситуации, когда, как пишет бакинский историк Айдын Балаев, боевые части Бакинского совета, возглавляемые большевиком Степаном Шаумяном, готовили поход на Елизаветполь. С другой стороны, Балаев указывает на циркулировавшие тогда в регионе слухи, что Сталин имеет договоренность с эмиссарами младотурок о том, чтобы Бакинский нефтяной район не имел ничего общего с остальной частью Азербайджана. По существу, речь шла о попытке большевиков не допустить создания на территории Закавказья политического образования под названием Азербайджан. При этом газета "Тифлисский листок" тогда писала, что "московские большевики намерены создать так называемую грузино-армянскую федерацию".

Если начать анализировать последующие шаги Нури-паши в Елизаветполе, то он придерживался и договоренностей с Германией "оставить Баку под контролем союзных Берлину большевиков". К тому же выясняется, что созданная военным министром Османской империи Энвер-пашой в мае 1918 года Кавказская исламская армия обладала особым статусом, не входила в военные структуры Османского государства и не подчинялась турецкому командованию. Как утверждал Расулзаде, "немцы, являвшиеся союзниками Османской империи в Первой мировой войне, тем не менее активно противодействовали взятию Баку со стороны турецко-азербайджанских сил, аргументируя свою позицию тем, что в этом случае большевики могут сжечь нефтяные промыслы".

27 августа 1918 года между Советской Россией и Германией было подписано дополнительное соглашение к Брест-Литовскому мирному договору, согласно которому Германия взяла на себя обязательство "препятствовать пересечению границ Шемахинского и Бакинского уездов вооруженными силами третьей державы". Не случайно Нури-паша не спешил с походом на Баку. Когда он стал выводить свои военные отряды на линию Улуханлу - Газах - Агстафа, появились слухи о том, что турки готовят вместе с большевиками военный поход на Тифлис. Был план, согласно которому с севера из Владикавказа по Военно-Грузинской дороге на Артвин, через Мамиконский перевал в Кутаис должны были наступать части Красной Армии во главе с Серго Орджоникидзе. В свою очередь грузино-азербайджанскую границу должны были блокировать войска Нури-паши. По существующим историческим документам, этот план был разработан бывшими царскими офицерами Генерального штаба во главе с полковником Егором Аветисяном, которые имели налаженное оперативное сотрудничество как с Энвер-пашой, так и с его сводным братом Нури.

Ситуация стала резко меняться, когда в конце июля 1918 года из Баку стали поступать сообщения о готовящемся там заговоре против лидера Баксовета Степана Шаумяна. В начале августа 1918 года фракциям меньшевиков, эсеров и дашнаков большинством голосов удалось провести в Бакинском совете резолюцию о приглашении английских войск для "защиты города от турок". Шаумян и остальные комиссары подали в отставку. Власть в Баку перешла в руки правительства диктатуры Центрокаспия и президиума Временного исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов. Оно сразу послало своих представителей в ставку английского командования в Иран. Но дело было в том, что ранее Шаумян уже вступил в переговоры с английским консулом Рональдом Макдонеллом, после чего Сталин получил из Баку донос, что, мол, Шаумян задумал сдать власть бакинским эсерам, общавшимся с находившимся в Персии командованием английского экспедиционного корпуса.

Сталин возмущался тем, что Шаумян и остальные комиссары поспешили подать в отставку. Он утверждал, что Баксовет имел ресурсы для борьбы. И был прав. Премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж писал в мемуарах, что "отправка английского экспедиционного корпуса под командованием Денстервилля из Персии на Баку была неподготовленным решением". Командующий английскими войсками в Месопотамии генерал Уильям Маршалл возражал против этого, так как экспедиционный корпус был малочислен и слабо вооружен и не мог осуществлять долговременную оккупацию Баку. Вероятнее всего, английское правительство отправкой ограниченного контингента своих войск в Баку стремилось либо помочь Шаумяну удержать власть в Баку, либо, вписываясь в геополитическую интригу, еще более обострить из-за Баку обстановку во взаимоотношениях между Германией, Турцией и Советской Россией. 15 сентября 1918 года после ухода англичан Кавказская исламская армия во главе с Нури-пашой вошла в Баку, и правительство Азербайджана из Елизаветполя перебралось в этот город, сменив власть не "большевика-армянина Шаумяна", а Диктатуры Центрокаспия.

Но это - первое. Второе: осенью 1918 года после поражения Германии и ее союзников в Первой мировой войне было принято решение об эвакуации турецких войск с Кавказа, и 26 октября 1918 года была расформирована и Кавказская исламская армия. Но куда она подевалась? Ушла в Турцию к Мустафе Кемалю или "где-то растворилась"? Ответа нет.

17 ноября 1918 года в Баку высадились британские войска, и Нури-паша якобы покинул Азербайджан. Есть сведения, что англичане арестовали его и посадили в тюрьму в Батуми, однако ему удалось бежать. В июле 1920 года он возглавил восстание в Карабахе против советской власти. Некоторое время со своими солдатами вел борьбу с дашнаками и большевиками. Но в Турцию он вернулся из Карабаха, как утверждает генерал-майор ВВС Турции в отставке, ректор Университета авиации Куршат Атылган, только в 1938 году и открыл завод по производству стрелкового оружия и боеприпасов в Стамбуле. Чем он занимался в Азербайджане все это время?

Непросто сложилась судьба и у Энвер-паши. После подписания Советской Россией Карского договора 1921 года с Ататюрком его отправили в Среднюю Азию для борьбы с басмачами. Но он перешел на сторону англичан, стал действовать в Восточной Бухаре и смог на короткое время захватить даже Душанбе. 4 августа 1922 года погиб в бою с частями Красной Армии (по другим данным, был убит чекистами). В 1996 году руководство Таджикистана передало прах Энвера турецкому правительству, которое захоронило его в Стамбуле, на его могиле был поставлен памятник.

Так перед нами проходит остающийся пока еще загадочным калейдоскоп исторических событий, ставших фундаментом современной ситуации на Кавказе. Они нуждаются в тщательном научном изучении и осмыслении, так как тесно интегрированы в современную политику. Сейчас, когда страны региона вновь вплетаются в "большую политику", когда появляются новые самые невероятные геополитические комбинации, познание прошлого может помочь лучше понимать настоящее.