19.11.2024

Громкий судебный процесс проходит за закрытыми дверями
Виктория Панфилова
Обозреватель отдела политики стран ближнего зарубежья "Независимой газеты"

Подсудимый Шокирджон Хакимов – один из немногих оппонентов режима, оставшихся в Таджикистане и публично критикующих власть. Фото с сайта www.bomdodrus.com
В Таджикистане идет громкий судебный процесс по делу о попытке "государственного переворота". На скамье подсудимых – восемь влиятельных фигур: политики, военные, среди которых экс-министр иностранных дел Хомрахон Зарифи. Аресты, начавшиеся летом, продолжаются. Третье заседание суда, проходящее за закрытыми дверями в душанбинском СИЗО 21 ноября, окутано тайной: пресс-служба Верховного суда отказалась от комментариев, сославшись на секретность. По мнению экспертов, в Таджикистане отсутствует какая-либо систематическая или внесистемная оппозиция, способная бросить вызов президенту Эмомали Рахмону.

Заявления таджикских властей о предотвращенной попытке госпереворота выглядят спорно. Если верить этим заявлениям, то многолетняя борьба президента Рахмона с оппозицией проиграна. Однако существует множество предположений, что "мятеж" – это инсценировка, призванная устранить потенциальных противников на пути передачи власти сыну Рустаму. После трех десятилетий правления Рахмон, видимо, зачищает поле для своего наследника.

В 2022 году был окончательно зачищен Горный Бадахшан (см. "НГ" от 18.05.22). После завершения гражданской войны в Таджикистане в 1997 году правительство Эмомали Рахмона начало систематическое давление на Горный Бадахшан (ГБАО), подавляя любое инакомыслие. Власти методично расправлялись с бывшими участниками оппозиции, включая представителей ГБАО, что подтверждается многочисленными свидетельствами местных политиков и правозащитников. Волнения в регионе вспыхивали в 1992, 2012, 2018, 2021 и 2022 годах. Высокая гражданская активность и наличие влиятельных неформальных лидеров в ГБАО вызывали недовольство Душанбе, который предпочитал силовые методы решения конфликтов мирным переговорам. Яркий пример – антитеррористическая операция в мае 2022 года, развернутая в ответ на мирный митинг в Хороге. Организатором протестов власти объявили 65-летнюю журналистку и правозащитницу Ульфатхоним Мамадшоеву, присудив ей 21 год тюрьмы по обвинению в призывах к свержению конституционного строя, хотя политикой она не занималась.

Нынешнее дело о "госперевороте" вызывает еще больше вопросов. Среди задержанных – люди, лояльные режиму, при этом не имеющие очевидных связей друг с другом. Однако генпрокуратура утверждает обратное. По словам генерального прокурора Юсуфа Рахмона, Хамрохон Зарифи – экс-глава МИД РТ, Акбаршох Искандаров – бывший председатель Верховного совета РТ, Ахмадшох Комилзода – журналист и экс-зампредседателя Демократической партии РТ, а также бывший заместитель председателя единственной оппозиционной Социал-демократической партии, доктор юридических наук Шокирджон Хакимов, были связаны с Саидджафаром Усмонзода, бывшим председателем Демократической партии, арестованным в июне по обвинению в попытке насильственного захвата власти. Эта версия вызывает серьезные сомнения у наблюдателей, поскольку большинство из них люди старшего возраста, давно ушедшие из политики.

На скамье подсудимых также бывший начальник управления информации, прессы, анализа и планирования внешней политики Министерства иностранных дел Абдулфайз Атои; два отставных полковника Государственного комитета национальной безопасности РТ – Нурамин Ганизода и Джамшед Боев.

Генеральная прокуратура Таджикистана засекретила дела задержанных, из-за чего в СМИ официальная информация не предоставляется. Все сведения поступают из различных источников и официально не подтверждены властями, сообщила "Азия-плюс".

Эксперты единодушны, что смена власти в Таджикистане уже на подходе. В преддверии этого транзита Эмомали Рахмон стремится минимизировать любые потенциальные угрозы, расчищая путь для своего сына Рустама Эмомали. Но власти опасаются, что передача власти по наследству может пойти не по плану.

Ведущий эксперт Центра комплектных и международных исследований Высшей школы экономики Дарья Рекеда считает, что в настоящий момент речь не идет об угрозе внутри страны. "Нет фигур, которые могли бы быть противопоставлены президенту Рахмону ни как системная оппозиция, ни как внесистемная. Однако мы все понимаем, что фон для так называемого транзита власти, который однозначно грядет, все более неоднозначный", – сказала "НГ" Рекеда.

По ее мнению, радикализация молодежи, ужесточение миграционного законодательства в России и, как следствие, возврат достаточно большого числа людей, рабочих мест для которых в стране просто нет, – это факторы, усложняющие политический фон в республике.

"После зачистки ГБАО основные точки политической напряженности лежат именно в равнинной части Таджикистана. Ввиду закрытости процесса сложно судить о том, на каких доказательствах опирается процесс. Однако видно, что он имеет несколько функций: первая – неприкасаемых внутри системы нет. Власть сильна, и как бы авторитетен и "приближен" ты не был, нынешняя система сильнее. Вторая – посыл для внешних акторов: сила в стране только одна, и любые попытки "участия" во внутренних делах будут пресекаться", – подчеркнула Дарья Рекеда.

Андрей Захватов, эксперт по Центральной Азии, отмечает, что закрытый режим судебного процесса позволяет делать лишь предположения. Однако некоторые факты очевидны. "Во-первых, закрытость суда подразумевает наличие информации, которую власти стремятся скрыть. Во-вторых, потенциальный преемник уже занимает вторую позицию в государственной иерархии (председатель Сената. – "НГ"), но его кандидатура вызывает споры, поэтому не со всеми согласована. В-третьих, попытка госпереворота без поддержки силовых структур (ГКНБ и Минобороны) представляется нереалистичной. В-четвертых, откладывать передачу власти больше нет смысла: президент устал, и все понимают расклад сил. Таким образом, смена власти, вероятно, не за горами, но ее итоги предсказать сложно", – сказал "НГ" Захватов.

Источник, близкий к правительству Таджикистана, сообщил "НГ", что все задержанные были абсолютно лояльны президенту Рахмону. Однако в элитных кругах, среди интеллигенции (как творческой, так и технической) существует недовольство кандидатурой Рустама Эмомали на пост главы государства. Многие считают его неподготовленным к управлению страной. Но для президента первостепенна гарантия безопасности своей семьи, которую, по его мнению, может обеспечить только сын. Недовольство уровнем компетенций Рустама Эмомали было интерпретировано властями как внутренняя оппозиция. Поскольку высокопоставленные чиновники и политики находятся под постоянным наблюдением спецслужб, их частные разговоры и обсуждения становятся известны руководству страны. Таким образом, версия о попытке госпереворота выглядит сфабрикованной.

Это косвенно подтверждают и сами подсудимые. На заседании 18 ноября Хамрохон Зарифи отверг обвинения в предательстве государства. Он признал публикацию постов в соцсетях под псевдонимом, объяснив это тем, что под своим именем его высказывания воспринимались бы как официальная позиция экс-министра. Неизвестно, о каких постах Зарифи шла речь на суде. У него есть страница в соцсетях, где он публиковал мемуары о своей работе послом в Японии.

21 ноября ожидаются показания политолога, доктора юридических наук Шокирджона Хакимова, известного своими профессиональными и объективными комментариями, в том числе для "НГ". Пожалуй, он единственный, кто открыто критиковал власть, оставаясь жить в Таджикистане.