Ирония в том, что на смену проекту Европы от Лиссабона до Владивостока, который был призван укрепить именно западную картину мира, может прийти проект Евразии от Владивостока до Будапешта (пока только до Будапешта), в котором центр тяжести будет смещен далеко на восток.

Игорь Караулов
поэт, публицист
26.11.24

Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан заявил о завершении 500-летней эпохи доминирования западной цивилизации. Он указал на очевидные вещи, которые в Европе мало кто желает признавать вслух: государства Азии крепнут, центр мировой экономики смещается на восток.

Орбан в очередной раз подтвердил свою репутацию "другого европейца", у которого есть свое особое мнение по ряду важных вопросов, включая антироссийские санкции, украинский конфликт и традиционные ценности. Однако тут есть загадка: почему таким "другим европейцем" стал именно Орбан? Почему это произошло именно в Венгрии?

Скажем, Франция, изрядно фрондировавшая против коллективного Запада при де Голле, сегодня никакой особой позиции не заявляет. Абсолютным конформизмом отличается и Испания, хотя там могли бы вспомнить о своих консервативных католических традициях. Возможно, чтобы понять сегодняшнюю Венгрию, нам нужно вспомнить ее историю.

Приход венгров на запад Европы стал последним аккордом великого переселения народов. На рубеже IX и Х веков они принесли на Дунай вольный дух причерноморских степей. К тому времени более ранние переселенцы, все эти франки, бургунды, алеманны и лангобарды, успели немного обтесаться и даже завести себе что-то вроде домотканой "Римской империи", поэтому появление нового агрессивного племени, обладающего легкой мобильной конницей, было воспринято ими как бич Божий и ужас, летящий на крыльях ночи. В течение полувека мадьяры опустошали то Баварию, то Италию, то Прованс, пока наконец не успокоились и не влились в тогдашний "общеевропейский дом". Но память об этой истории у венгров осталась, как и склонность считать себя потомками гуннов, которые в действительности жили на этих землях лет за четыреста до прихода венгров.

Не знаю, был ли у венгров свой Блок, который воскликнул бы "да, скифы мы, да, азиаты мы", однако прав на такие высказывания у венгров будет, пожалуй, поболее, чем у русских. При желании венгры могли бы себя назвать "азиатами Европы".

Венгры относятся к финно-угорской группе народов, хотя это отчасти тавтология; например, "Угорщина" по-украински – это и есть Венгрия, а по-немецки – Ungarn, то есть наш легендарный барон Унгерн с его монгольскими приключениями – это еще одна символическая ниточка между Венгрией и Азией. Но реальные родственники венгров – наши российские ханты и манси, и это еще один факт в поддержку мадьярского евразийства.

Таким образом, особая позиция Орбана может иметь довольно древние корни и уж точно не может быть объяснена исходя из наследия прошлого века. В бескорыстную русофилию венгерского премьера поверить трудно; вряд ли венгры забыли 1956 год, да и мы хорошо помним зверства венгерских частей в составе гитлеровской армии – например, в районе Воронежа. Однако есть вещи глубже и прочнее исторических обид. Судя по последнему заявлению Орбана, об этих-то вещах он и думает.

Стоит обратить внимание на то, что венгерский премьер противопоставляет не Европу и Азию, и не Запад и Восток. Дихотомия такого рода для нас привычна: "Запад есть Запад, Восток есть Восток". Однако в его схеме западное доминирование остается в прошлом и наступает век Евразии. И здесь, на мой взгляд, скрывается ключ к нынешнему венгерскому феномену.

Дело в том, что Европа – и Венгрия как ее часть – входит в состав как Запада, так и Евразии. Казалось бы, Европа не может перестать быть частью Запада, ведь она и есть его ядро, его колыбель. Однако практические проблемы заставляют посмотреть на это иначе. Побив горшки с Россией, Европа оказалась в незавидном положении: ресурсы стали обходиться ей ощутимо дороже, производство переезжает в США, Старому континенту грозит деиндустриализация. И если эта тенденция проявилась уже при Байдене, то что же будет, когда в Белый дом вернется Трамп? Для него-то возрождение американской промышленности – не просто приятная возможность, а стратегическая цель. Дело ведь идет к каннибализации Европы ради сохранения гегемонии США. А как быть с ожидаемым решением Трампа переложить на ЕС финансирование Украины? А с европейскими и натовскими бюрократами, которые готовят Европу к большой войне?

Видимо, Орбан считает, что этот путь ведет в тупик. Тут он согласен со многими в нашей стране, но при этом он действует в интересах своей страны, намекая на существование иного пути для всей Европы. Способ действий понятен: надо присоединиться к будущим победителям. Ослабить ту жесткую атлантическую связку, в которой Старый Свет пребывал со времен окончания Второй мировой войны, запуска плана Маршалла и создания НАТО, и укрепить связи со своим родным материком.

И почему бы для этого не вспомнить об особом венгерском пути, о кочевых истоках народа? А также о роли венгров как одной из двух имперских наций Австро-Венгрии? Есть ведь опыт международного лидерства, почему не освежить его в новых условиях и на новых принципах?

Если говорить о практических шагах, то в одном Венгрия точно добилась лидерства – в экономическом сотрудничестве с Китаем. Начиная с 2022 года на страну с населением менее 10 млн человек приходится более 25% от всех инвестиций КНР в страны ЕС. То есть переориентация на Евразию идет полным ходом. А в политическом смысле Венгрия уже не одинока в ЕС; после того как правительство Словакии возглавил Роберт Фицо, эта страна, в которой, кстати, сильно венгерское меньшинство, также встала на позиции здравого смысла.

Конечно, Европа как часть евразийского проекта (а ядром БРИКС, например, являются три крупнейших евразийских державы) стала бы окраиной, далекой от регионов, в которых сегодня бьется сердце нового мира. Но лучше открыто взглянуть в глаза будущему, чем прятать от него голову в пропагандистский песок.

Ирония в том, что на смену проекту Европы от Лиссабона до Владивостока, который был призван укрепить именно западную картину мира, может прийти проект Евразии от Владивостока до Будапешта (пока только до Будапешта), в котором центр тяжести будет смещен далеко на восток. Но для того, чтобы этот проект реализовался, нужен мир. Нужно, чтобы окраину Евразии от ее основной части не отделяло поле боя. Исходя из этого, становится ясно, что миротворческие усилия Виктора Орбана вполне прагматичны и связаны с его стратегическим видением будущего.