Россия тестирует новый тип политики на Востоке
Сейчас, когда очертания международного порядка в Европе определяются на полях сражений, стабильность на юго-восточном направлении требует от Москвы инициативы и терпения.

Тимофей Бордачев
Программный директор клуба "Валдай"

Международная политика великой державы отличается тем, что даже несмотря на значительное напряжение сил на одном из географических направлений, она сохраняет присутствие и активность на других. Так ведут себя США, которые со своего острова всегда, включая моменты кризисов внутри, активны в других регионах мира. И тем более это касается России, само геополитическое положение которой открывает возможности участвовать в делах Европы, Среднего Востока и Азии: не заставляет это делать, а именно создает условия быть в Евразии вездесущими.

Сейчас, когда военно-политический кризис вокруг Украины подошел к очередному драматическому этапу, текущая неделя проходит также под знаком политики на Востоке. Не на азиатском, где наши дела стабилизированы устойчивым партнерством с Китайской Народной Республикой и дружественными отношениям с иными, кроме Японии, державами, а более близком – на пространстве Центральной Азии и Афганистана. Там российское присутствие сохраняется уже на протяжении нескольких столетий – и уходить оттуда никто не собирается.

Кульминацией этих событий станет государственный визит президента России в Казахстан, в рамках которого также пройдет саммит Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).

Накануне состоялся визит в Афганистан крупной российской делегации во главе с секретарем Совета безопасности Сергеем Шойгу и заместителем председателя правительства Алексеем Оверчуком. Их контакты и переговоры с правящим в Кабуле руководством движения "Талибан*" (запрещено в РФ) показали: Москва прагматично смотрит на достижения талибов и рассматривает их, как скорее ресурс, нежели чем проблему для своей региональной политики. Тем более мало кто испытывает сомнения по поводу желания стран Запада более энергично "мутить воду" в Центральной Азии по мере того, как Россия добивается успехов на украинском направлении. Здесь наша дипломатия и военное строительство будут учитывать вероятность весьма тревожных сценариев.

Совмещение в рамках одного временного промежутка внимания к Афганистану и Центральной Азии неслучайно: сохранение сравнительной стабильности на этом направлении требует комплексного взгляда на весь регион. Иными словами, мы не можем отгородиться от Афганистана потому, что с ним соседствуют наши союзники. И новая дестабилизация на афганской земле может привести к проникновению в Центральную Азию террористов. Но речь должна идти не только о защите от потенциальных угроз из Афганистана: постепенная стабилизация отношений России и правительства талибов нужна для того, чтобы не замыкаться в пределах пространства бывшего СССР. Политика на Востоке должна быть инициативной.

В современных условиях, с учетом необходимости решения наших задач внутреннего развития, Россия не может рассматривать традиционные в прошлом подходы – установление прямого контроля над этими обширными территориями. Россия вышла на границы Центральной Азии в середине XVIII века и еще более 100 лет колебалась. В итоге было принято, возможно, единственное в тех условиях решение – включить Среднюю Азию в состав Российской империи. Это спасло ее народы от проникновения британского колониализма и судьбы, которая постигла Индию или страны Африки. Однако уже в XX веке Россия столкнулась с проблемой того, что безопасность Центральной Азии нельзя гарантировать без контроля над Афганистаном. Последствием стала трагическая война 1979–1989 годов, о которой у нас остались не самые лучшие воспоминания. Теперь Россия подходит к региону иначе: через вовлечение его государств в комплексные политико-экономические связи и содействие их развитию.

Не случайно в ходе переговоров в Кабуле с российской стороны указывалось на перспективность проекта трансафганской железной дороги. С этой идеей давно выступали партнеры России в Узбекистане, для которых железнодорожный мост Термез – Хайратон может оказаться новым "окном" в мировую торговлю. А для афганской стороны – это возможность экспорта в страны Евразийского экономического союза, подключение к рынкам Евразии. Большое значение имеет и политическая сторона любых транспортных проектов "Север – Юг". К сожалению, главный способ властвования над другими со стороны наших противников в США – это поддержание большинства стран мира в состоянии бедности и политической слабости. Поэтому российские контрмеры направлены на то, что может сделать соседей сильнее, укрепить их государственность и повысить уверенность в своих силах.

Как отметил по итогам переговоров в Кабуле вице-премьер Оверчук, Россия рассматривает проект железной дороги через Афганистан, "как ключевой для улучшения связанности в регионе Центральной Азии и Евразии в целом, один из элементов нашего большого проекта международного транспортного коридора "Север – Юг", который должен связывать страны Северной Евразии с Глобальным Югом". Тем более, что сейчас сложилась уникальная для Афганистана за последние 45 лет ситуация, при которой правительство контролирует всю территорию страны. Россия располагает опытом развития масштабных транспортно-логистических систем, ей много есть что предложить нашим партнерам в регионе. И получить от этого значительную экономическую выгоду через новый выход на рынки Глобального Юга.

Казахстан, в свою очередь, образует северную часть огромного региона, не отделенного от России никакими топографическими границами. Положение этого государства в условиях конфликта России и Запада является двойственным.

С одной стороны, в Астане привержены союзническим отношениям с Москвой и адекватно оценивают потенциал России. Не случайно президент Касым-Жомарт Токаев вызвал у Запада возмущение своим недавним заявлением о том, что "Россию победить невозможно". Поэтому мало сомнений в том, что визит главы российского государства в Астану пройдет сейчас на самом высоком уровне, а принятые решения еще больше укрепят наши торгово-экономические отношения. Тем более, что они уже на подъеме – в 2023 году торговый оборот достиг рекордных 27 млрд долларов, на Россию приходится 18% прямых иностранных инвестиций в Казахстане. Последнее особенно важно с учетом того, что мы говорим о стране, где основной сектор – это энергетика, где с 1990-х годов сильно присутствие западных компаний. Кроме того, в условиях дружеской конкуренции с Узбекистаном, казахские власти заинтересованы в том, чтобы именно Астана выглядела как центр международной жизни Евразии.

С другой стороны, именно в Казахстане в новейшее время случился кризис, поставивший под вопрос саму внутреннюю стабильность, если не выживание государства. В январе 2022 года глава республики даже обратился за помощью к миротворцам ОДКБ, чтобы навести порядок на улицах и пресечь массовые бесчинства. Сейчас именно Казахстан вызывает особое внимание западных держав, что выражается в активном финансировании антироссийских настроений у части элиты и интеллигенции. Определенную обеспокоенность у наблюдателей вызывает в этой связи сотрудничество между правительствами стран Центральной Азии и США даже в чисто технических вопросах, вроде программного обеспечения внешнеторговой деятельности.

Ни для кого не секрет, что американцы стремятся шпионить за всем миром. Любое взаимодействие с ними развивающихся стран неизбежно влечет за собой создание новых возможностей для специальных служб США, намерения которых никогда не являются добрыми. В России это прекрасно понимают. Но знают и в каких сложных условиях в отношениях с Западом находятся наши друзья и союзники. Очень многое было сделано в 1990-е годы того, что ведет к уязвимости перед шантажом и давлением со стороны Запада. А процесс национализации элиты, особенно экономической, даже в России занял существенное время.

Сейчас, когда очертания международного порядка в Европе определяются на полях вооруженного противостояния, стабильность на юго-восточном направлении требует от Москвы сочетать инициативу и терпение.

* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ