ПОБЕДОНОСНОЕ ШЕСТВИЕ ПО "БАБКОДЕРЕВНЯМ": БОРОДАЙ РАССКАЗАЛ ОБ УСПЕХАХ СВО, КОТОРЫЕ НЕ КРУЖАТ ГОЛОВУ
Скоро три года с тех пор, как русские войска вошли на территорию Украины: три года подвигов, потерь, ратного труда и испытаний. Что нужно России для того, чтобы одержать победу? Глава Союза добровольцев Донбасса Александр Бородай поделился с Царьградом своими мыслями и опытом, полученным на полях сражений.

Успехи, которые не кружат голову
Мы можем победить, не заключая позорный мир. Но для этого кое-что нужно. Потому что побеждать так, как мы воюем сейчас… Я не буду говорить, что это невозможно. Но это очень-очень сложно. И может оказаться еще очень-очень долго. Да, мы сейчас радуемся. Я знаю, что у нас публика находится в эйфории. Потому что каждый день, каждое утро, каждый вечер приходят заявления о том, что мы еще одну, как у нас говорят в бригаде, бабкодеревню взяли. Вот эту деревню, где бабка и коза. Козу убило, бабка еще жива. Или наоборот. Это здорово. Я не хочу преуменьшать. Я являюсь апологетом наших Вооруженных сил и не хочу преуменьшать героические подвиги Вооруженных сил.

Но реально, посмотрите на карту Украины. Посмотрите, сколько там еще вот этих деревень есть. Мы сегодня взяли две или три. И завтра еще возьмем одну, две или три. Это что-то меняет? А давайте посмотрим на наши успехи за 2024 год. Чего у нас было? ПГТ Авдеевка? На окраине Донецка. Нет, это серьезное достижение, реально большое, по Донецку практически стрелять перестали. Сейчас заезжаешь - мирнейший город, все хорошо вообще. Это большое достижение, там реально огромный укрепрайон. Да. Одно ПГТ Авдеевка, окраина Донецка, понимаете?

Еще Угледар. Вы представляете, что такое Угледар? Я видел его вблизи, с Павловки, еще в конце 2022 года. И с тех пор мы мощнейшим накатом, стратегическим ударом взяли вот этот самый Угледар. Который представляет из себя, извините, шахтерский поселок. Вот шахта, и вокруг этой шахты поставили некоторое количество многоэтажек, чтобы там шахтеры жили. И в этих многоэтажках сделали еще там магазин, спортзал, клуб, еще что-то такое. Все. Это весь Угледар. Малюсенький городочек. Поселочек. Расположенный на возвышенности.

Еще взяли Селидово. Это очень большая деревня. Это прямо очень большая деревня. У одного из наших товарищей там жила теща. Теща осталась жива. Так что тут как бы задачи специальной военной операции в этом контексте не были, так сказать, выполнены полностью.

Ну, Селидово, да. За 2024 год, извините, не много, откровенно говоря, да? Нет, все понятно, усилия страшные, враг откатывается, враг истощен. Есть еще один, правда, маленький момент: Курская область. На которой враг истощается, но Курская область - это не мы выиграли. Это, простите, враг нам нанес очень неприятный, прежде всего, с репутационной точки зрения удар, последствия которого мы сейчас лихорадочно из последних сил закрываем. Видимо, лихорадка наступила, потому, что все думают о том, что к моменту инаугурации Трампа будет. Но я вспоминаю, у нас были всякие важные люди, которые говорили о том, что "несколько дней - и мы эту Курскую область зачистим". А проблемы с Курской областью у нас начались 6 августа. Давненько это было. Уже прошло несколько раз по "несколько дней". И даже не несколько раз. И что-то пока не зачистили.

Есть проблемы, как говорится. Да, на этом направлении противник несет очень существенные потери. Да, мы там сумели сузить ему коридор, через который он протаскивает свои резервы.

Понятно, что то место в Курской области, которое противник занял, те территории, это какого-то там стратегического, и уж там тем более военно-геополитического значения не имеет. Потому что это все те же самые бабкодеревни. Хуторок, хуторок, хуторок, хуторок. Все. И маленький поселочек.

Противник знает нашу манеру. Он же знает, что мы настоящие в кавычках "советские люди". Которым "занять" или доложить об этом - это одно и то же.

На Украине места такие, особенно на Донбассе, где ветер дует часто. Поэтому населенные пункты, если это не старинные крепости типа Бахмута, расположены в низинках. Их аккуратно строили в низинке, чтобы ветерок не так сильно дул. А сверху - возвышенности, холмики всякие. А деревня в низинке. Там еще, может, и речушечка какая-нибудь протекает, что-нибудь такое. Удобно. А дальше противник смотрит и думает: вот, сейчас дураки-то наши попрут. Отдает нам парочку-троечку домов в этой деревне.

А дальше в деревне устраивают укрепрайон. А главное, враг держит высоты вокруг него. А как только мы берем два дома в деревне, то наш младший командир докладывает старшему: мы взяли под контроль. Потом старший командир докладывает наверх: мы взяли треть деревни. Или четверть. Еще более важный командир говорит уже наверх - полдеревни одолели. И, наконец, есть генералы, которые докладывают совсем наверх: ну, все, деревня под контролем, полностью, знамя наше там стоит, развевается, красота.

Да? А деревня-то не взята под контроль. Дальше мы начинаем биться в этой деревне, не взяв окружающие высоты. И можем биться очень долго. И народу потратим на этом просто безумное количество. Вы что думаете, что это один раз было? А это не один, и не десять, и не 20 раз. И даже страшно себе представить, сколько раз.

Просто нас ловят на этом, совершенно конкретно ловят… …на том, что наши дурачки доложат сначала, а потом - "ну, уже доложили, на карте же нарисовали, что оно здесь, поэтому надо как-то брать". И давай быстрее это брать, давай, давай, быстрее.

Нет, мужики, надо сначала высоты взять, и тогда вот эта деревня - она сама отвалится. Потому что противник не будет видеть смысла в ней сидеть - внизу, под перекрестным огнем сверху.

Но нет, мы, конечно, будем брать ее в лоб. У нас есть вот эта одна улица. Пофигу, что она заминирована. Пофигу, что она простреливается вся, со всех сторон, еще и сверху с четырех сторон. Ну, мы ее будем брать. Возьмем в конце концов, конечно. Потому что для русского солдата нет преград. Для русского-то лишнего человека, которого вперед отправили, нет никаких преград. Он же пройдет. Как проходили его предки, суворовские гренадеры.

Ну, в конце концов, пройдет. А стоить это сколько будет?

КАЖДЫЙ ДЕНЬ, КАЖДОЕ УТРО, КАЖДЫЙ ВЕЧЕР ПРИХОДЯТ ЗАЯВЛЕНИЯ О ТОМ, ЧТО МЫ ЕЩЕ ОДНУ, КАК У НАС ГОВОРЯТ В БРИГАДЕ, БАБКОДЕРЕВНЮ ВЗЯЛИ. ФОТО:MILL.RU

Рецепт победы, которого все боятся
Мы можем победить. Для этого нам, конечно, нужна… сейчас жуткое слово такое скажу, которое лучше никогда не произносить, нельзя это слово произносить, нам запрещено это слово произносить. Потому что у нас страна к этому не готова. Как известно.

Мобилизация.

На самом деле, это такая штука, в принципе, многофакторная. Это не значит взять кучу мужиков, согнать и куда-то отправить, одеть в зеленые штанишки и зеленые курточки, сунуть им в руки берданки какие-нибудь, какие найдутся, и отправить их куда-то там героически идти в атаку, помирать, или выживать, уж там как Бог даст.

Нет. Мобилизация имеет отношение к перестройке экономического уклада. Потому что страна должна перестать бухать, веселиться, тратить деньги на фестивали, форумы типа Санкт-Петербургского, с их бурными развлекательными программами. Все это должно уйти. Остаться должно то, что нужно воюющей стране.

На самом деле, нужны всего четыре важных сегмента.

Первое - это продовольственная безопасность. Которая зависит от простых мужиков, колхозников, которые живут в деревне. Это те пресловутые комбайнеры, прости Господи, о которых поет известный народный певец Растеряев. Нужны комбайнеры. Чтобы они остались. Их тогда в мобилизацию нельзя забирать, потому что они должны на комбайнах работать.

Есть еще логистика. Транспорт, прежде всего железнодорожный, морской, воздушный, автотранспорт, любой. Это тоже, как правило, за исключением топ-менеджмента, который где-то там живет, это тоже простые русские мужики, которые живут тоже где-то в маленьких городах, промышленных городах, в селах. Это не жители территории внутри Садового кольца, мягко выражаясь. Их тоже нельзя трогать, ни в коем случае.

Дальше идет собственно военно-промышленный комплекс. Со всеми своими взаимосвязанными предприятиями и с прикладной наукой. Их тоже нельзя трогать, поскольку мы пока основательно зависим от продажи природных ресурсов, нельзя трогать тех, кто качает нефть и газ, то есть обеспечивает нефтегазовую промышленность.

Все. Остальное можно трогать. Просто надо все остальные экономические возможности перестроить под Победу. А это очень неприятно. Потому что это будет жуткое перераспределение финансовых потоков внутри страны. И финансовая власть некоторых кланов пошатнется, мягко выражаясь. А это очень неудобная штука, как же быть-то с этим со всем. И это многим у нас очень сильно не нравится.

А ЧТО КАСАЕТСЯ ЛЮДЕЙ, ТО ЛЮДЕЙ-ТО НАМ НУЖНО НЕ ТАК МНОГО. НАМ ПОЛМИЛЛИОНА - ЗА ГЛАЗА СЕЙЧАС. ФОТО: GLOBALLOOKPRESS

А что касается людей, то людей-то нам нужно не так много. Нам полмиллиона - за глаза сейчас. Кстати, наш противник чем отличается от нас? У них есть такое понятие, как резервы. У нас такого понятия, как резервы, в армии нет. У нас все это как повар "с ножа" готовит. Вы знаете, как шеф-повар в хорошем ресторане, говорят, "он с ножа готовит". Вот у нас все, что появляется, "с ножа" уходит на ЛБС. А так не бывает, так вообще войны не воюются. Во всех учебниках, советских, не советских, западных, дореволюционных российских, написано, что резервы должны быть, стратегические резервы, оперативно-тактические резервы.

А у противника они есть. И мы смеемся над ним, у них там, позор, ловят людей, бьют на улицах, они сбегают, у них дезертиры. Правда. У противника все это есть. У них действительно упадок сил, морали и всего прочего, и многие очень убегают. Но все-таки, кого-то они сгребают и отправляют воевать. Обучают, вооружают, отправляют воевать уже обученные подразделения. Причем они грамотно распоряжаются сейчас человеческими ресурсами. Они вливают в уже опытные обвоевавшиеся свои соединения, прежде всего бригады, вливают людей внутрь, новобранцев, и они оказываются уже вместе с опытными ветеранами. В одном отделении, в одном взводе, в одной роте. У них там есть некоторое количество ветеранов, которые могут обучить. Которые заинтересованы в том, чтобы эти новобранцы не пропали бы сразу.

Я бы даже сказал такую крамольную страшно вещь. Я бы даже вообще не делал бы мобилизацию нигде в России. Кроме двух городов: Москвы и Санкт-Петербурга. Вот, взять Москву и Санкт-Петербург. Это же вместе примерно 27 миллионов человек. Может, даже 28, 30.

Считается, по опыту Второй мировой войны, что максимальный мобилизационный ресурс населения - это 10% от населения, чтобы там ничего не загнулось совсем. Чтобы какая-то инфраструктура стояла. И, вот, от 30 миллионов 10% - это три миллиона. Но нам не нужно три миллиона. Нам нужна 1/6 из этих трех миллионов. Прикиньте, сколько в Москве живет рантье. Тех, кто просто получил квартиры по наследству, от дедушек-бабушек, от родителей, кого-то еще. И люди часто просто ничего вообще не делают, здоровые мужики. Они просто сдают одну, две, три квартиры, кому как повезло, четыре там каких-нибудь помещения. И прекрасно живут на ренту.

Вот если вот этих всех людей прекрасных взять… Есть даже прекрасные места, где они скапливаются. Где брутальные мужчины находятся. Вот, например, в воскресное утро страйкбольные клубы столицы и вокруг нее. Раз просто на "бусиках", что называется, проехал - и всех вот этих парнишек. Они прямо уже готовые, в доспехах. Все как надо. Им только страйкбольное оружие вынуть из рук - настоящий автомат вложить и сказать: во, мужчина, видишь, вон та лесополка, вперед.

Опыт, как воспитывать таких людей, у нас есть. Отлично все будет. Практически никто не побежит. Есть такая категория воинов у нас - проектант, вежливо. Так вот, на проектантах все педагогические приемы давно проработаны. Так что, уверяю вас, пойдут вперед…

И будет отлично, я вам хочу сказать. Мы очень быстро завершим.

А еще надо бы мобилизовать зет-блогеров и военкоров. Гумвойска, как они любят себя называть. Потому что среди них, конечно, встречаются тоже люди честные, хорошие, прекрасные. Там есть мои друзья. Типа Семы Пегова. Но таких единицы. А в основном это какие-то, прости Господи, пустопорожние болтуны, которые нигде никогда не были. Или как гуманитарщики, просто тупо воруют народные деньги. Которые несчастные бабки и деды жертвуют. Я просто знаю людей, которые состояния себе сделали гигантские.

Победе много чего мешает.

Если мы перестанем относиться к этой войне как к маленькой колониальной войне, которая к большинству общества не имеет никакого отношения, то мы победим очень быстро. А если мы не перестанем так относиться, то у нас плохие новости. Или нам придется выкручиваться и договариваться, черт знает до чего там договорятся, я уж не знаю, по какой линии и где.

Иначе мы встанем перед перспективой очень затяжной военной кампании, с весьма непредсказуемыми последствиями для нас. И чем это все закончится тогда, мне лично не известно.