8.12.2024 | ВЛАДИСЛАВ КЛЮЧИНСКИЙ

Сразу две франкоязычные страны Сахеля заявили о неизбежном уходе Франции из региона. Президент Сенегала Бассиру Диомай Фай сказал, что французские военные базы на территории Сенегала будут закрыты, поскольку их присутствие противоречит суверенитету страны.

"Сенегал – независимая и суверенная страна, и ее суверенитет несовместим с присутствием [иностранных] военных баз", – отметил Фай. В качестве примера развития союзнических отношений без размещения в Сенегале военных баз он привел Турцию, Китай, Саудовскую Аравию, которые сотрудничают с Дакаром, но не отправляют сюда своих солдат.

Вслед за этим МИД Чада поставил мировую общественность в известность, что чадское правительство отказывается от сотрудничества с Парижем в области безопасности и обороны. Примечательно, что об этом объявили сразу после визита в Нджамену министра иностранных дел Франции Жана-Ноэля Барро.

Чад заявил, что прекращение соглашения позволит пересмотреть рамки стратегического партнерства с Францией. Было подчеркнуто, что это не означает раскола между Нджаменой и Парижем и что первая остается ключевым союзником Запада в борьбе с исламским терроризмом в Сахеле.

Похожие слова произнес и президент Сенегала: "Франция остается важным партнером Сенегала с точки зрения инвестиций и присутствия французских компаний".

Все это на фоне требований Дакара к Парижу покаяться за массовый расстрел в дер. Тиаройе 1 декабря 1944 г. сенегальских стрелков, отвоевавших за Францию на фронтах Второй мировой войны и потребовавших от колониальных властей выплаты жалованья в полном объеме. Последовал отказ, за ним последовали беспорядки, закончившиеся массовым убийством африканцев.

В этом году Сенегал отметил 80-ю годовщину преступления в Тиаройе. Западные СМИ пишут, что память о нем вносит раздражение в сенегальско-французские отношения. И хотя Эммаунэль Макрон признал ответственность Франции за преступление, сенегальцы недовольны, во-первых, долгим молчанием французских властей и, во-вторых, попытками французов приуменьшить масштабы преступления.

Сначала французы говорили, что убили тридцать пять сенегальцев, потом речь шла о семидесяти. Позже выяснилось, что погибших могло быть более сотни. Сегодня сенегальские историки подозревают, что жертв не менее четырехсот.

В-третьих, Париж долгие годы утверждал, что огонь в Тиаройе был открыт в ответ на разгоревшийся вооруженный мятеж. Но сенегальская сторона указывает на отсутствие раненых и убитых французов, что невозможно при вооруженном столкновении такого количества людей.

Чувствуется желание Дакара сделать трагедию в Тиаройе неотъемлемой частью национальной истории Сенегала. Это говорит о переходе сенегальских властей к долгосрочной политике постепенного избавления от навязчивой опеки Парижа. Сразу уйти в самостоятельное геополитическое плавание Дакар не в состоянии, и потому делает это поэтапно, не разрывая отношений с Францией резко и бесповоротно.

Чад придерживается похожей стратегии. Эта страна – последний оплот французского влияния в Сахеле. Здесь базируются около 1 тыс. французских военнослужащих и несколько истребителей ВВС Франции.

Чад расположен в середине Сахеля, растянувшегося от Буркина-Фасо до Судана поперек Африканского континента, граничит с бывшими французскими колониями – Нигером, Центрально-Африканской Республикой (ЦАР), Камеруном. Присутствие в Чаде позволяет Парижу держать руку на пульсе событий в этих странах, в т. ч. в связи с нахождением в Нигере подразделения Африканского корпуса МО России и ЧВК "Вагнер" в ЦАР.

Посольство Франции в Нджамене – осиное гнездо французской разведки. Предположительно отсюда координируются нападения террористических и бандитских шаек в Нигере, Буркина-Фасо, Мали и ЦАР на правительственные войска и инфраструктурные объекты с целью дестабилизации обстановки и смещения местных правительств, сотрудничающих с Россией.

В последнее время конкурирующие друг с другом отряды исламистов в Нигере, Буркина-Фасо и Мали вдруг объявили об объединении усилий ради общего дела – войны против действующих властей и искоренения российского влияния. Столь высокий уровень координации невозможен без негласного содействия зарубежных спецслужб.

Так, вместо разрозненных группировок сепаратистов в малийском Азаваде появился Фронт освобождения Азавада. О взаимодействии с азавадовцами заявили исламисты Нигера и Буркина-Фасо. Наличие государственных границ и большие расстояния исламистам не мешают, что позволяет заподозрить их в получении помощи от таинственных союзников. Неслучайно первой об объединении террористических группировок в Сахеле всегда сообщает французская печать и предоставляет боевикам возможность высказаться.

Для французских СМИ сепаратисты Азавада – благородные повстанцы, их связи с исламистскими группировками ("Аль-Каидой" в странах исламского Магриба (AQIM), Исламским государством в Большой Сахаре (ISGS), "Джаммат Нусрат аль Ислам валь Муслимин" (JNIM) игнорируется.

Заметно смещение террористической активности сахельских исламистов в направлении запад-юг с целью закрепиться в странах, имеющих выход к Атлантическому океану (Гана, Бенин, Того, Кот-д`Ивуар). Такой уровень стратегического мышления не присущ необразованным воинам пустыни и джунглей и явно является подсказкой со стороны.

Рост антифранцузских настроений в Сенегале и Чаде ослабит степень контроля Парижа над вышеописанным процессами как в указанных государствах, так и в регионе Сахеля в целом.

Сенегал имеет выход к морю, ему выгоднее сотрудничать с пророссийским Альянсом государств Сахеля (Нигер, Буркина-Фасо, Мали), взяв на себя функции транзитного узла для экспорта грузов из этих стран на внешние рынки. Роль барьера на пути будущих экспортных потоков из Сахеля Сенегалу принесет меньше выгоды, но именно такая роль отводится ему в африканской стратегии Парижа.

В свою очередь, контроль Парижа над Чадом, который географически занимает центральное положение в Сахеле, упрочивает французское присутствие на пространстве от Сенегала до Судана (в ходе вышеупомянутого визита в Чад Жана-Ноэль Барро посетил чадско-суданскую границу).

Уход французов из Сенегала и Чада, если он все-таки произойдет, станет очередным свидетельством конца эпохи французского присутствия в этой точке планеты и шагом к снижению геополитического статуса Парижа на международной арене.