Невидимы и гиперзаметны. Китайская активистка - об ассимиляции азиатов в США

Максим Семеляк
Заместитель редакционного директора по специальным проектам
9 февраля 2025

Предметом исследования Бьянки Мабуте-Луи в книге Unassimilable являются судьбы 18 млн американцев азиатского происхождения.

Unassimilable: An Asian Diasporic Manifesto for the Twenty-First Century
by Bianca Mabute-Louie | Jan 14, 2025

Молодая американская китаянка-социолог и активистка со звучным именем Бьянка Мабуте-Луи дебютировала с книгой с не менее звучным названием Unassimilable и уж совсем громким подзаголовком - "Манифест азиатской диаспоры 21 века".

Предмет ее размышлений составляют судьбы 18 млн американцев азиатского происхождения (далее АПП), тех, кого ранее называли устаревшим термином oriental. До сих пор по отношению к ним используют словосочетание "идеальное меньшинство", намекая на очевидные успехи в социально-экономическом плане.

Бьянка Мабуте-Луи, однако, требует отказаться от самого термина АПП, поскольку он только усиливает неистребимые имперские позиции колонизаторов, а с помощью меритократического мифа об идеальном меньшинстве "белым людям проще дискриминировать темнокожих американцев": дескать, учитесь у китайцев, как правильно постигать ценности первого мира. В этой связи сразу вспоминается название одного старого советского фильма – "Как вас теперь называть?" 1965 года.

Автор предлагает термин "азиатская диаспора". Ей вообще нравится идея анклавов или, как она их называет, этногородов. Она сама выросла в таком месте в San Gabriel Valley в пригороде Лос-Анджелеса. В 70-е годы азиатские иммигранты, преимущественно китайцы, выстроили тут классический этногород – со строго локальными банками, магазинами, школами и парикмахерскими. Подобная экосистема и ее коллективные стратегии помогали не просто выжить и преодолеть классовые ограничения, но и вполне в этой жизни преуспеть. Мабуте-Луи с гордостью цитирует любимую присказку своей матери: "Мы заставим ИХ выучить и правильно произносить наши имена".

Колумнистка Guardian, похвалившая на днях Unassimilable, тем не менее аккуратно заметила, что автор отличается повышенной бескомпромиссностью в ряде вопросов. Это действительно так.

В то время как woke-культура во всем мире теперь подвергается серьезным атакам, это книга являет собой воукизм в чистом виде, до такой даже степени, что иногда кажется пародией. Империализм, капитализм, расизм, гетеросексизм, патриархия, трансфобия проклинаются тут, если не в качестве прямых синонимов, то уж как минимум однокоренных слов. Словосочетания же "белая раса" и "белое превосходство" звучат едва ли не чаще, чем на праворадикальных митингах – только со знаком минус.

При этом, никаких весомых доказательств бедственного положения ААП Бьянка Мабуте-Луи, в общем, не приводит - за исключением тех, что стали достоянием истории, вроде пакта 1875 года, запрещавшего китайским женщинам въезд в США (The Page Act of 1875). В основном ее претензии носят несколько частный характер (что особенно заметно на фоне ее страсти к обобщениям тектонического свойства). Например, преподаватели (они же и "завуалированные колонизаторы") не разглядели в ней лидерского потенциала. И даже хроническим болям в спине она обязана исключительно тому, что ее врачи "были белые", а вылечилась Бьянка только благодаря традиционной китайской медицине. Она так много говорит о себе, что на фоне ее жалоб теряются реальные несчастья, вроде стрельбы в Монтерей-парке во время празднования китайского Нового года в 2023 году.

Поскольку классическое американское образование учитывает, по ее мнению, исключительно "интересы белых людей", отдушиной для нее стали этнические исследования. С ними, как она пишет, ей стало дышаться свободнее. Эта дисциплина зародилась в 60-е годы на фоне движения за гражданские права, работ Франца Фанона и общих деколониальных веяний.

Подарок для ультраправых

Эта весьма живая, дикая и одновременно страшно занудная книга сама по себе, конечно, большой подарок ультраправым, поскольку открыто выступает против ассимиляции как таковой, то есть в некотором смысле поддакивает тем, кто настаивает на принципиальной неспособности тех же мигрантов интегрироваться в европейское или американское общество.

Пафос автора состоит в том, что АПП должны отказаться от самой идеи ассимиляции, несмотря на многочисленные бонусы данного процесса. Она призывает выйти из этой зоны комфорта, которая так или иначе навязана представителями "белой расы" и выработать новую коллективную идентичность с политическими перспективами.

О последних автор рассуждает весьма туманно, зато для нее предельно очевидно, что сперва нужно покончить с супермачистской капиталистической гетеропатриархией, которая "спонсирует геноцид в Газе" etc.

Американцы азиатского происхождения помещены как бы в середину социальной шкалы, где наверху белые, а внизу афроамериканцы – поэтому АПП еще называют расовой буржуазией. Их нельзя отнести ни к белым, ни к темнокожим, отчего ААП чувствуют себя как бы "в нигде" и пребывают в так называемой "расовой меланхолии" (по названию одной из антиколониальных научных работ).

Автор приводит мнение историка Эллен Ву, которая считает, что ААП исторически дистанцировались от афроамериканцев и тем самым доказали свою лояльность белым, но эта соглашательская позиция только усилила "белое превосходство", а ААП всего лишь получили свою долю не уважения, нет, но снисхождения и принятия.

Далее Мабуте-Луи сразу же попадает в распространенную ловушку, поскольку хочет взаимоисключающих вещей – чтобы не существовало никаких расовых предрассудков в отношении нее, но при этом ее китайская идентичность должна восторжествовать и быть очевидной всем и каждому. Парадокс этот, впрочем, был сформулирован как раз в "Расовой меланхолии": ААП одновременно и невидимы, и гиперзаметны.

Любой катаклизм именно что делает ААП гиперзаметными – именно это и произошло во время пандемии с ее вспышками ксенофобии, особенно после того, как Дональд Трамп в марте 2020 года заявил в Twitter о "китайском вирусе".

Ковид дегуманизировал сразу миллионы ААП и уже никто не разбирал, кто в каком поколении американец. Мабуте-Луи сравнивает это с маньчжурской эпидемией чумы 1910-1911 годов, которая стала последней в истории человечества и одновременно превратилась в символ "желтой угрозы" и соответствующего отношения к иммигрантам.

По мнению автора, история всегда повторяется и неизбежно повторится, и "белый человек всегда рано или поздно покажет свое истинное лицо". Так, например, когда в Калифорнии в Беркли доля студентов ААП выросла с 5 до 20%, то The New York Times в 1981 году немедленно опубликовал заметку под названием "Быстрый рост студентов азиатского происхождения приводит к проблемам в кампусе Беркли".

Впрочем, согласно Мабуте-Луи, образование само по себе тоже есть акт угнетения, поскольку с одной стороны оно высвобождает бесправные нации, а с другой – еще больше их колонизирует, заставляя обучаться по западным учебникам. (Что касается более подробной истории китайцев в Америке, то в апреле выходит эпическая книга Strangers in the land редактора The New Yorker Майкла Ло).

Церковь как спасение от вестернизации

Отдельная и самая интересная глава посвящена евангелистской церкви, прихожанкой которой автор была долгие годы в своем этногороде. Иммигранты из Азии сыграли значительную роль в пополнении этой конфессии, поскольку их предки были обращены еще у себя на родине американскими миссионерами. Выбор именно евангелистской церкви объясняется тем, что она давала возможность сохранить свои исконные корни, и одновременно приобрести американскую идентичность, поскольку сам факт единения и спасения во Христе допускал подобное. К тому же Китайская Церковь Христа в свое время проповедовала, что китайские христиане морально превосходят как китайцев-нехристиан, так и христиан-некитайцев, что опять-таки способствовало выработке национального характера.

В свою очередь корейские евангелисты внушали своим прихожанам, что они более финансово успешны, нежели представители иных конфессий.

Мабуте-Луи пишет о том, что в юности именно китайская церковь спасла ее от окончательной вестернизации. Автор, впрочем, отстаивает ценности восточных евангелистов еще и в силу самоидентификации как квир-персоны. Дело в том, что до появления первых христианских миссионеров и вообще распространения западного влияния, азиатское и, в частности, китайское общество вполне спокойно относилось к практике однополой любви (особенно на Филиппинах).

Но, пишет автор, пришли британцы с американцами, объявили гомосексуальность вне закона и якобы нарочно стали изображать азиатских мужчин мягкими и женственными в противовес бледнолицым мачо-колонизаторам.

В этом смысле китайские церкви в силу своей меньшей ассимилированности представляют для автора определенную надежду. Якобы благодаря своей "этнической отдельности" они могут помочь сохранить то, что она называет "квир-реальностью".

Далее все продолжается, как в учебниках по интерсекциональности – национальный вопрос накрепко и страстно переплетается с гендерным, и автор лишний раз признается, что не хочет быть ассимилированной ни западной культурой, ни гетеросексуальными нормами. В этой главе она ссылается на авторитетные работы писательницы Квок Пуй-Лан, постколониального феминистского теолога (да, есть и такие) из Гонконга.

В чем этой книге точно нельзя отказать, так это в исключительной злободневности. Когда техномиллиардер Илон Маск вновь заявляет, что ковид разрабатывался как биологическое оружие, что оплачивалось деньгами USAID, когда обсуждается запрет DeepSeek для американских госслужащих, когда китайские ритейлеры Shein и Temu в рассылке Майка Соланы, идеолога Кремниевой долины, провозглашаются врагами американской души, то пафос Бьянки Мабуте-Луи кажется не таким уж чрезмерным.

Однако же ее отчаянная смесь из национализма, спиритуализма и гей-прайда вызывает только один, не менее отчаянный вопрос – а как они все собираются договариваться между собой? Как, например, автор будет отстаивать свою квир-реальность перед представителями, например, новоапостольской реформации, а свою китайскую идентичность – перед юными трампистами из Силиконовой долины, которых тот же Маск рекрутировал в DOGE?

Если воспользоваться нехитрой грамматической конструкцией, вынесенной в заглавие книги Unassimillable, то ответ будет столь же прост. Это, похоже, unreal.