Опасные зоны компактного проживания мигрантов превращаются в очаги правовых и социальных проблем

В нескольких регионах России есть угроза возникновения устойчивых замкнутых мигрантских анклавов, где российские законы не соблюдаются в полном объеме. Об этом заявил заместитель секретаря Совета безопасности Александр Гребенкин. Старший научный сотрудник Института государства и права РАН Наталья Воронина считает, что необходимо отделять понятия анклава от диаспоры, хотя и те, и другие создают нам сегодня проблемы.

Опасные зоны компактного проживания мигрантов превращаются в очаги правовых и социальных проблем

С 2000 года началась массовая миграция в Россию жителей Средней Азии. Очень быстро возникли структуры – землячества, культурные центры, которые стали помогать землякам адаптироваться в РФ, найти жилье и работу, общаться со знакомой культурной средой. Но из этого выросли сначала диаспоры, а потом анклавы. Диаспоры объединяли по этническому признаку, анклавы по территориальному, то есть месту компактного проживания в Москве, Санкт-Петербурге и других мегаполисах.

Что это такое, как угрожает России "МК" спросило у кандидата юридических наук, старшего научного сотрудника Института государства и права Натальи Ворониной:

-В подзаконных документах иногда используется термин этнический анклав. Однако на законодательном уровне употребление термина не закреплено, - считает эксперт. - На выбор эмигрантами мест компактного проживания влияет стоимость аренды жилья в определенных районах, возможность трудоустроится поблизости, чувство защищенности в пределах родственной социальной группы и знакомая социо-культурная среда.

В тоже время феномен анклавизации создает для государства ряд потенциальных рисков и угроз. Можно даже допустить вмешательство мигрантов во внутренние процессы в России под предлогом борьбы с якобы правоохранительным произволом, защитой своих прав в анклавах. Существует угроза оседания в анклавах членов экстремистских организаций, а, как следствие, рост террористической угрозы. Так же есть риск формирования преступных группировок на этнической и межэтнической основе. Также это влияет на межэтническое напряжение, потому что ущемляет социальные права коренных жителей российских городов.

Понятие диаспора тоже отсутствует в законодательстве. Удивительный феномен истории: если 5-6 лет назад о диаспорах говорили только в положительном ключе и проводили исследования их благотворного влияния и на страну происхождения, и на страну пребывания, развитию межличностных и межгосударственных отношений. Сейчас на диаспоры смотрят только как на отрицательное явление.

В зарубежных странах также можно наблюдать немало примеров превращения диаспор в активную протестную массу, по отношению к действующей власти принимающего государства. Так в насквозь проукраинском городе Чикаго в США численность диаспоры составляет примерно 240 тысяч украинцев. После того, как Зеленский был выставлен Трампом из Белого дома, активисты украинской диаспоры организовали многотысячные акции протеста, которые прокатились по крупнейшим городам США, с требованием встать на защиту Украины Трампу и его администрации. Еще более мощная украинская диаспора существует в Канаде.

С миграцией дешевой рабочей силы из стран Средней Азии в российские регионы проникает исламский фундаментализм, тесно связанный с экстремизмом и терроризмом, борьбой против представителей традиционных течений ислама. Отмечается возросшее влияние молодых исламских радикалов на мусульманскую молодежь Татарстана и Башкирии. Произошел ряд резонансных убийств среди духовных руководителей в Татарстане, на Кавказе, столкновения с нарушавшими правопорядок мусульманами с полицией в Москве. При этом наблюдались протесты местного населения против открытия мечетей, что свидетельствует об определенном росте межконфессиональной напряженности. Эксперты отмечают, что маршруты нелегальной миграции в нашей стране часто совпадают с путями наркотраффика и перевозки оружия.

Иоанна Ковалева