Неожиданные последствия попыток поделить постсоветское пространство

Петр Акопов

Влияние России на постсоветском пространстве оказалось куда более устойчивым, чем ожидали многие западные аналитики, - нет, это не наши умозаключения, и речь не идет об Украине. Это цитата из фундаментальной статьи в американском Foreign Affairs с говорящим заголовком: "Российская скрытая империя. Как Москва возродила свое влияние на постсоветском пространстве". Речь идет в первую очередь о Центральной Азии, интерес к которой у Запада особенно вырос в последние годы. Причем, учитывая новый курс Трампа, сейчас можно говорить преимущественно о европейском, а не американском интересе.

Статья в Foreign Affairs появилась через несколько дней после прошедшего в Самарканде саммита "Евросоюз - Центральная Азия", который сразу же назвали историческим. Урсула фон дер Ляйен и председатель Евросовета Антонио Кошта встречались с руководителями пяти среднеазиатских стран. Обсуждали разностороннее сотрудничество и даже стратегическое партнерство, проявляли большой интерес к транспортной инфраструктуре и добыче полезных ископаемых, обещали 12-миллиардные инвестиции - в общем, вели себя очень любезно. Про Россию европейцы публично не говорили, понимая степень близости к Москве всех республик, но в кулуарах наверняка давили на больные места: зачем помогаете России обходить санкции, организуете параллельный импорт. Самаркандский саммит не вызвал в России никакого осуждения: Москва уважает желание своих среднеазиатских партнеров выстраивать отношения со всеми центрами силы, даже если сама сейчас находится с некоторыми из них в состоянии открытого конфликта. Но довольно неожиданно наибольший резонанс самаркандский саммит вызвал в Турции - и по совершенно необычному поводу.

Возмущение турецких СМИ вызвал один пункт из совместного заявления руководства ЕС и среднеазиатских государств: в нем упоминалось о совместной поддержке двух резолюций Совбеза ООН сорокалетней давности. Речь в них идет о непризнании самопровозглашенной Турецкой Республики Северного Кипра, отделившейся от Кипра в 1974-м (после высадки турецких войск) и спустя десять лет провозгласившей свою независимость. Никто в мире не признает ТРСК - естественно, кроме Турции, от которой она полностью зависит. Пять среднеазиатских республик ее тоже не признавали, но и демаршей против нее не предпринимали. А тут вдруг взяли и поддержали европейскую позицию, потому что нет сомнений в том, что пункт о поддержке резолюций СБ ООН появился в совместном заявлении по инициативе ЕС (и в особенности Франции). И не только поддержали - три страны из пяти еще и повысили статус своих дипмиссий в Республике Кипр (греческой части, которая входит в Евросоюз) до уровня послов.

Почему в Турции это назвали "ударом в спину" и "предательством"? Потому что Турецкая Республика Северного Кипра входит в качестве наблюдателя в Организацию тюркских государств, то есть имеет в ней такой же статус, как и Туркменистан. А три среднеазиатские республики - Казахстан, Узбекистан и Киргизстан - являются полноценными членами ОТГ (наряду с самой Турцией и Азербайджаном). То есть что же получается: зачем нужна ОТГ, если ее участники не признают друг друга?

ОТГ очень важна для Турции - это главный инструмент ее влияния на постсоветском пространстве. Еще после распада СССР на ОТГ была сделана очень большая ставка: Анкара хотела воспользоваться моментом и стать маяком и вожаком для тюркских стран постсоветского пространства. Для этого нужно было аккуратно вытеснять влияние России, продвигая сначала идею общей тюркской судьбы, а потом уже и тюркской интеграции. В последнее десятилетие организация усиливает интеграционные проекты - разрабатывается общий алфавит, звучат уже даже заявления (пока что на уровне ТЮРКПА, парламентского филиала ОТГ) о сотрудничестве в сфере обороны и безопасности. Но при этом расширение турецкого влияния в регионе чем дальше, тем больше сталкивается с неожиданными препятствиями.

Нет, речь не том, что центральноазиатские страны входят в СНГ, Евразийский союз и ОДКБ (кто-то во все организации, кто-то только в часть из них). Нет, речь не о России. И даже не о Китае, который является крупнейшим торговым партнером для стран региона. Речь идет о Европе, которая все больше воспринимает Турцию как конкурента в самых разных частях мира. От Средиземноморья до Африки, от Ближнего Востока до Средней Азии. Не беда, что у Евросоюза, по сути, нет единой внешней политики, - достаточно того, что отдельные его члены, как та же Франция, имеют многовековой опыт соперничества с Турцией. И сейчас рассматривают через эту призму все регионы мира, пока сама Турция увлеклась расширением своего влияния во все стороны света. Рост влияния Анкары шел по нарастающей, вызывая все большее беспокойство других глобальных игроков. Но в последнее время "турецкому маршу" больше грозит не столько их противодействие (и даже не "головокружение от успехов"), сколько внутренние проблемы и противоречия: к известным проблемам в экономике добавилось обострение политической борьбы, после того как Эрдоган сыграл на упреждение и попытался вывести из игры будущего кандидата в президента мэра Стамбула Имамоглу. Турция, конечно, не собирается отказываться от борьбы за сферы влияния и даже постарается использовать в своих интересах противоречия внутри все менее единого Запада. Тем более что у англосаксов, особенно островных, традиционно есть очень серьезные позиции в турецких элитах и опыт совместной деятельности в самых разных регионах мира. Та же Центральная Азия важна не только для Европы: у Британии к этому региону исторически большой интерес, прямо связанный с противодействием России.

Среднеазиатские республики, конечно, ценят свои культурные и языковые корни, но хотят и получить европейские технологии и инвестиции. Однако все идет к тому, что ОТГ становится заложником турецко-европейского противостояния, а оно, несомненно, будет набирать обороты. Россия в этих условиях остается для Средней Азии не просто соседом, важнейшим союзником и проверенным партнером, но и надежным, не зависящим от глобальных процессов выбором. Взаимовыгодным и историческим - во всех смыслах.