Так входила война. 2 июня 2014 года бандеровцы нанесли авиационный удар по центру Луганска

02.06.2025

Александр Дмитриевский
автор издания Украина.ру

Когда меня просят назвать самые страшные воспоминания о нынешней войне, то перед моими глазами встают забинтованные руки, держащие иссеченную осколками книжку с украинской конституцией. И слова израненного человека в адрес бандеровцев: "Они хоронят Украину, которой больше не будет!"

2 июня 2014 года после варварской бомбардировки Луганска окончательно стала понятной неизбежность того ужаса, который длится уже двенадцатый год…

День расстрелянной конституции

Известие о бомбардировке здания Луганской облгосадминистрации застало меня в дороге из Москвы. Через несколько часов я оказался на месте трагедии.

Моим глазам открылась площадь перед зданием, покрытая воронками и усыпанная кусками штукатурки. На тротуарной плитке бурые пятна – следы крови. Вещи, принадлежавшие погибшим никто не трогал: они оставались на местах, где хозяев застигла страшная смерть. Живые цветы, иконы и лампадки, постоянно приносимые сюда луганчанами.

Женщина в черном платке не стесняется слез, общаясь с нами: ей было важно, чтобы ее близкий родственник оказался последним погибшим в этом страшном противостоянии.

Встретиться с пострадавшими оказалось непросто: врачи прятали раненых, поскольку понимали что бандеровцы могут расправиться со свидетелями преступления. Хотя сами пострадавшие за себя не боялись.

Подъезжаем к зданию больницы. В отделении карантин: причины понятны. Нас проводят в изолятор для инфекционных больных. Поражаюсь присутствию духа находящегося на излечении собеседника: первым делом он извиняется за нефотогеничную внешность, вызванную ранением.

Человек давно на пенсии, но активная жизненная позиция не позволяет находиться в стороне. Вот и в тот день дела привели его к зданию администрации.

Его рассказ:
- У меня нет доступа к оружию, я мирный житель. Мне надо было в администрацию на прием, стоял, ждал, пока проведут. Беседовал с погибшей при налете Натальей Архиповой, она у нас министром здравоохранения была. Смотрю, один штурмовик пролетел прямо над зданием, очень низко. Второй прошел левее, выше и вдалеке.
Мне позвонили, сказали, что пропустят. Еще телефон держал в руках, и вдруг взрыв. Упал сразу, но остался в сознании. Смотрю, кровь хлещет: рассекло лицо и шею, плечо пробило насквозь, еще два осколка попало в руку.
Когда падал, услышал "та-та-та", как петарды стреляют, знаете, одна за другой. Подумал, наверное, кассетники. Это чтобы добить тех, кто стал подниматься. Зашел в здание, всех эвакуировали в подвал. Самое страшное было – это потеря крови. Стал слабеть. Боли уже не чувствовал… Рядом лежал мой товарищ, попал под удар – ноги сломаны осколками...
Поразила беспечность людей. Когда меня несли, просили зевак разойтись. Толпа глазела. А если второй заход?
Это варварство - бить по мирным людям. Это дикость. Это неизбирательный удар. У меня была сумка с документами, с украинской конституцией. Осколки пробили эту конституцию насквозь. Так они хоронят Украину, которой больше не будет...
С этими словами мой собеседник достал ту самую принявшую на себя удар иссеченную осколками книжку с надписью "Конституция Украины".

После этого мне доводилось видеть и более кошмарные вещи, но такого символизма встретить уже не довелось. Ведь тогда осколки попали не в листы бумаги, а в само устройство государства, оказавшегося обреченного на долгую и мучительную агонию.

Зарницы скорой грозы

Сейчас бессмысленной жестокостью вряд ли кого-то удивишь, но тогда смерть ни в чем не повинных людей действительно всколыхнула общество.

Эта расправа стала предвестником того террора, который бандеровцы развернули против жителей непокорного Донбасса. Ведь военных целей, кроме дежурного наряда ополченцев, там не было, отсутствовали на месте и руководители самоопределившейся республики.

Злорадству бандеровцев не было предела. Ими была вброшена версия о якобы взорвавшемся кондиционере из-за попадания неудачно выпущенной ополченцами зенитной ракеты. Впрочем сами луганчане в эту киевскую сказку точно не верили: зенитная ракета реагирует на факел реактивного двигателя самолета или выхлоп газовой турбины вертолета. А они достаточно горячие даже по сравнению с самым раскаленным утюгом, не то что с кондиционером.

Несмотря на продолжающуюся мирную жизнь, в Луганске неспокойно. В тот день чем-то шокирующим казались развешенные на стенах объявления о том, как вести себя при повторении налетов. Столь же необычными казались и известия о восстанавливаются укрытий, многие годы пребывавших в запустении.

Последующие дни оказалась неспокойными: по ночам с севера доносился рев сирен, звучавших над Каменнбродским районом города, звучали сирены: в воздушное пространство города вторглись самолеты. Позднее стало известно о бомбардировке окрестностей соседнего райцентра Станично-Луганское: там ракетные снаряды упали на территорию базы отдыха, где были расквартированы ополченцы, были разрушения и раненые.

Но тогда обстановка была еще сравнительно безмятежной: звуки сирен чем-то напоминали вспышки на горизонте перед приближающейся грозой.

Все поменялось за каких-то пару недель.

Ближе к концу месяца мне снова довелось ехать из Донецка в Краснодон на единственный подконтрольный в то время ополчению погранпереход "Изварино". К тому времени Киев успел ввести войска в приграничные районы и даже перейти вброд Деркул, как это доводилось не раз делать ранее, было уже проблематично.

После Луганска обратил внимание на закрывшиеся автозаправочные станции. Они были обложены мешками с песком, а заправиться можно было лишь из канистр, да и то не везде. Хотя в те дни Луганщина в представлении жителя Донецка, над которым враг уже пытался сомкнуть кольцо окружения, была очень глубоким тылом…