"Битва" за земли
Данияр Ашимбаев: Современная оценка советской истории Казахстана получается достаточно парадоксальной. Если не брать, скажем, 30-е и 40-е годы, то мы увидим наличие несколько десятков сугубо положительно подаваемых фигур при общем отрицательной трактовке самого периода

Данияр Ашимбаев, 24 июня

Современная оценка советской истории Казахстана получается достаточно парадоксальной. Если не брать, скажем, 30-е и 40-е годы, то мы увидим наличие несколько десятков сугубо положительно подаваемых фигур при общем отрицательной трактовке самого периода.

Это вполне объяснимо: в период становления независимости прежний период был подвергнут критической переоценке, но многие фигуры вполне себе адаптировались к новым реалиям, а в случае с остальными свое слово сказали потомки, родственники и коллеги. И все это в полном соответствии с нашей традицией было тут же мифологизировано и героизировано.

Отмечу и такое обстоятельство, как историко-политический трайбализм, когда некоторые современные (на тот момент) политические игры было принято иллюстрировать "примерами" из прошлого, также весьма часто притянутыми за уши.

Любопытно, что задним числом некоторые руководящие партийные и советские работники превратились в "борцов за независимость".

Часто указывается, что некоторые деятели героически отстояли территорию от поползновений соседей (как раз сто лет прошло с тех пор), причем тональность даже научных материалов такова, что указанные деятели, мол, отстояли у Москвы Ташкент и Оренбург, которые, собственно, в состав КАССР при размежевании не вошли (более того, немалая часть их коллег считала, что эти города Казахстану не очень-то и нужны).

Другому деятелю (кстати, очень уважаемому и достойному) приписывают ожесточенную борьбу против одного из полигонов, причем создается впечатление, что он эту борьбу даже выиграл. Но если мы поищем многократно воспетое письмо областного руководства в Москву, то увидим, что подпись именно первого руководителя региона отсутствует.

Но на первое место, конечно, в новой исторической мифологии вышел Жумабек Ташенев (Ташенов), который, как считается, боролся с претензиями узбеков, туркменов и россиян на казахские земли. Попробуем разобраться в этом вопросе.

1 марта 1955 г. руководство Узбекистана обратилось к казахстанским властям с просьбой передать Бостандыкский район.

14 марта этот вопрос обсудили на заседании Бюро ЦК Компартии Казахстана и практически все выступили против передачи. Среди выступавших были премьер Тайбеков, председатель президиума Верховного Совета Ундасынов, председатель Южно-Казахстанского облисполкома Керимбаев. Первый секретарь ЦК Пономаренко заметил, что "если отдать им Бостандыкский район, то тогда надо отдавать им всю Южно-Казахстанскую область". В общем, решили создать комиссию во главе с Ундасыновым.

Но через две недели прошла серия перестановок. Премьером стал президент АН Кунаев, председателем президиума Верховного Совета – первый секретарь Актюбинского обкома Ташенев, Вскоре в Москву был отозван и Пономаренко, попавший в опалу у Хрущева; его сменил Брежнев.

Чуть позже на пенсию был отправлен первый секретарь Южно-Казахстанского обкома Шаяхметов (коллеги вспоминали, что бывший глава республики сильно болел и практически перестал руководить регионом). По предложению Кунаева на этот пост был выдвинут секретарь ЦК Исмаил Юсупов.

К истории с Бостандыкским районом эти перестановки не были связаны, хотя безусловно на нее повлияли. Общая ротация была обусловлена обновлением кадров в период форсированного развития Целины.

6 июня 1955 г. Ташенев доложил Бюро, что узбекам можно отдать 329 тыс. га, переданных в аренду в 1936–1937 гг., и 170 тыс. га Голодной степи. Но против передачи Бостандыкского района он возразил.

Узбеки в итоге решили этот вопрос с Хрущевым. Как вспоминал Василий Ливенцов, в октябре того же года Брежнев сообщил руководству республики о том, что генеральный секретарь ЦК КПСС решил район передать. Хрущев, нужно отметить, воспринимал приоритет местных вопросов над общими как "местничество" и относительно легко кроил карту страны (буквально накануне, в 1954 г. он передал Украине Крым).

21 января 1956 г. на сессии Верховного Совета КазССР 4-го созыва заслушала доклад председателя своего президиума Ташенева, который заявил: по поводу просьбу Узбекской ССР: "Президиум Верховного Совета Казахской ССР, детально изучив эту просьбу, пришел к решению, которое сводится к полному ее удовлетворению и вносит свое предложение на рассмотрение и утверждение Верховного Совета.

Товарищи депутаты! Передача и включение в состав Узбекской республики части земель Голодной степи и Бостандыкского района создает дополнительные возможности для успешного развития экономики и культуры братского Узбекистана. Этот великодушный акт является свидетельством безграничного доверия и любви нашего народа к узбекскому народу, наглядным доказательством братских отношений, сложившихся между народами великой советской Родины. (Бурные аплодисменты). Такой дружественный акт мог быть совершен только в условиях нашей социалистической действительности, в условиях нерушимого единства и дружбы народов советской страны.

Коммунистическая партия сплотила все наши народы в одну неразрывную семью, где нет и не может быть места, каким-либо территориальным притязаниям, где все вопросы, в том числе и территориальные, решаются в духе подлинного равноправия, взаимного доверия и братского сотрудничества.

Решение о передаче части земель Голодной степи и Бостандыкского района из Казахской ССР в состав Узбекской ССР отвечает кровным интересам казахского и узбекского народов и общим государственным интересам великого Советского Союза. (Бурные аплодисменты). Оно будет способствовать дальнейшему укреплению единства и нерушимой дружбы наших народов.

Внося на рассмотрение и утверждение Верховного Совета предложение о передаче указанных земель в состав Узбекской республики, Президиум Верховного Совета Казахской ССР выражает уверенность в том, что это предложение встретит единодушное одобрение всех депутатов Верховного Совета нашей республики. (Аплодисменты)".

В поддержку решения выступили, в частности, Юсупов, Ундасынов и Сабит Муканов, который сообщил: "Испокон веков среди казахов существовала поговорка: "узбек – мой старший брат". Она имеет глубокие исторические корни. Когда-то, в древности, мы, казахи, составляли с узбеками одну народность. Начиная с 1598 года, на протяжении около 150 лет, большая часть узбекского народа с большей частью казахского народа составляли одно государство и столицей был город Ташкент... Каждая республика дорожит своей землей. Несмотря на то, что Казахстан в 7 раз больше Франции, мы, казахстанцы, никогда не считали, что не в силах освоить нашу территорию. Тем не менее, когда сейчас на нашу сессию приехала делегация братского Узбекистана с просьбой передать им часть казахстанской земли, я поддерживаю эту просьбу. Делегация просит, чтобы мы отдали около полумиллиона гектаров земли и наш Бостандыкский район. Мое пожелание узбекскому народу: мы уступаем вам Бостандыкский район – один из богатых районов. Желаем, чтобы расцвела также пустыня, которую мы вам передаем".

В феврале передача района в состав Ташкентской области Узбекистана была произведена, а район тут же переименован в Бостанлыкский.

***

Вскоре подошел и второй вопрос. Как известно, в 1954 г. началось освоение целинных земель – главный аграрный проект Хрущева. Летопись освоения целины – это самая по себе огромная история, которую мы напрямую касаться не будем.

Отмечу, что к концу 1950-х встал вопрос координации работы и бюджетного обеспечения.

В руководстве республики в январе 1960 г. прошли перестановки: первого секретаря ЦК Беляева сняли за Темиртауские события, а на его место был выдвинут Кунаева. Ташенев стал премьером, Фазыл Карибжанов – председателем президиума Верховного Совета. Секретарем ЦК по руководству сельским хозяйством целинных областей стал первый секретарь Пермского обкома КПСС Тихон Соколов. Одновременно было создано Министерство совхозов с местонахождением в Акмолинске, на которое было возложено руководство сельским хозяйством Кустанайской, Акмолинской, Кокчетавской, Павлодарской, Северо-Казахстанской и Карагандинской областей. Министром стал бывший министр совхозов СССР Алексей Козлов, сосланный Хрущевым в 1955 г. на пост директора зерносовхоза в СКО.

В феврале было образовано Бюро ЦК КПК по северным областям республики, главой которого стал Соколов.

Но ни создание бюро, ни отдельного министерства ситуацию коренным образом не решило. В октябре Хрущев озвучил проект создания "края целинных районов Казахстана". В Алма-Ате была создана комиссия, которая вскоре доложила итоги рассмотрения. Карагандинскую область в край решили не включать, а новый регион назвать "Казахским целинным краем".

18 ноября Кунаев и Ташенев направили в ЦК КПСС письмо о создании нового региона, а в декабре он был официально учрежден. Первым секретарем стал Соколов, председателем крайисполкома – министр сельского хозяйства СССР Владимир Мацкевич.

В архивных документах нет никаких упоминаний о том, что председатель Совмина выступал против создания Целинного края и уж тем более орал на Хрущева. Технически союзный и республиканский премьеры могли сцепиться по поводу названия края или порядка его финансирования и снабжения, но достоверных материалов об этом нет. В основном, все сводится к тому, что кто-то кому-то что-то рассказал.

Кунаев пишет в воспоминаниях, что вопрос смены премьера был инициирован Хрущевым и он, Кунаев, вполне согласен с этими причинами.

В постановлении ЦК КПК отмечается, что "т. Ташенев Ж.А. плохо справляется с возложенными на него обязанностями, допускает в работе крупные недостатки и ошибки. Тов. Ташенев не поднимает перспективных вопросов развития народного хозяйства республики, не оперативен в решении текущих дел, неудовлетворительно координирует работу министерств, ведомств и совнархозов и не обеспечивает слаженной работы аппарата Совета Министров. Вместо правильной организации работы подведомственных учреждений и контроля исполнения постановлений партии и правительства Совет Министров многократно отвлекает в Алма-Ату для участия в различных совещаниях работников совнархозов и облисполкомов. Тов. Ташенев Ж.А. допускает неискренность и беспринципность в подборе, расстановке и в обращении с кадрами. ЦК КП Казахстана ранее обращал внимание т. Ташенева Ж.А. на глубокие пороки в его поведении, чванливость, хвастовство, высокомерие и грубость в отношениях с работниками, желание быть щедрым и добрым за счет государства. Однако за последнее время эти пороки стали проявляться в более резкой форме".

В общем, премьера сняли с работы. Кунаев писал, что его рекомендовали председателем Семипалатинского облисполкома, тот отказался и просил более высокий пост. В итоге Ташенева отправили зампредом Южно-Казахстанского облисполкома.

Тема отставки Ташенева возникла осенью 1962 г. при обсуждении в ЦК вопроса о снятии с работы следующего премьера – Салькена Дауленова, который вместе с руководством Южно-Казахстанской области был обвинен в организации пьянки.

Соколов припомнил, что Дауленов, как и Ташенев, выступал против создания Целинного края (хотя вопрос, судя по всему, касался именно распределения бюджета). Отметим, что термины "национализм" и "местничество" имели в советском партийном лексиконе значение приоритета региональных ценностей над общесоюзными, общенародными.

Секретарь ЦК Джандильдин заявил Дауленову: "Вы пришли после Ташенева, вы присутствовали, когда обсуждался вопрос о Ташеневе, остро обсуждался вопрос о его отвратительных качествах как человека, как коммуниста. Я могу со всей ответственностью заявить, что вы точь в точь продолжали линию Ташенева, все, за что сняли Ташенева. Прежде всего, вы установили ненормальные взаимоотношения с секретариатом ЦК, вы постоянно подчеркивали, что у вас материальные ресурсы, что вы решаете все вопросы, не считаясь ни с кем".

Вскоре в опалу попал и сам Кунаев. Основной причиной указано то, что он выступал против передачи Узбекистану Пахта-Аральского, Ильичевского и Кировского районов, по другой версии – его отставка была связана с большим количеством скандалов с руководящими кадрами.

Есть и интересная версия певицы Розы Баглановой, которая связывает смещение Кунаева с тем, что она якобы отказала Хрущеву в домогательствах.

Надо отметить, что если вопрос выделения "целинного кластера" худо-бедно был решен, то вскоре возникший проект "хлопкового кластера" завис. Напомним, что Хрущев с 1957 г. активно экспериментировал с экономическим районированием Союза ССР, создавая, объединяя и упраздняя министерства, совнархозы, госкомитеты и края. Одновременно партийные и советские органы начали делить по производственному принципу.

В какой-то момент возникли проекты экономического объединения Закавказья и Средней Азии; были созданы профильные бюро ЦК КПСС, причем в состав Среднеазиатского вошел первый секретарь Чимкентского обкома. В итоге возник проект передачи трех хлопковых районов в состав Узбекистана (возник он, понятно, в Ташкенте, тем более что Рашидов к тому времени стал кандидатом в члены Политбюро). Одновременно с созданием бюро возникло Среднеазиатское производственное управление Совета Министров СССР по хлопководству (затем Госкомитет), которое возглавил директор совхоза "Пахта-Арал" Куликов.

Решение о передаче двух районов (Ильичевский по ходу был упразднен) было оформлено за подписью Кунаева, который затем был перемещен на пост премьера. Первым секретарем стал Исмаил Юсупов, который якобы инициировал вопрос с районами.

Тут надо сделать замечание, что понижение Кунаева в премьеры – это не совсем опала; сам Хрущев занимал одновременно должности и первого секретаря, и председателя Совета Министров. А вот фигуру уйгура Исмаила Юсупова можно рассматривать не только в контексте ситуации в КазССР, но и как фактор конфликта СССР с маоистским Китаем. У Москвы был опыт подъема "национально-освободительного движения" в Синьцзяне, но, вполне очевидно, материалы 1960-х гг. в этой части явно остаются секретными.

В январе 1963 г. КазССР передала УзССР два района Чимкентской области (959 тыс. га) и 2,7 млн. га пастбищных земель Чимкентской и Кзыл-Ординской области, на базе которых была создана Сырдарьинская область Узбекистана.

Одним из первых дел Юсупова на новом посту стал вопрос "О серьезных недостатках и ошибках в работе Целинного крайкома" (февраль 1963 г.). Первый секретарь ЦК в присутствии секретаря ЦК КПСС Фрола Козлова обрушился на работу Соколова, особо подчеркнув его курс "на обособление, на выделение от республики" и разговорчики о том, что край должен стать "16-й республикой". В ходе жесткого обсуждения с участием второго секретаря ЦК Соломенцева, секретаря ЦК Коломийца и премьера Кунаева от самоуверенности Соколова ничего ни осталось. Посланец Хрущева обрушился на "сепаратиста": "Это не на пользу партии, не на пользу общего дела, это разрушает дружбу, это мы не можем допустить. Мы вас поддержим в хозяйственных вопросах, но мы никогда не поддержим людей, которые неправильно занимают линию в национальных вопросах… Ты же нас ссоришь. Могут подумать, что и ЦК потворствует. Мы знаем, что вы все зрелые люди и сами можете решить эти вопросы, но мы за то, чтобы вы работали в дружбе и контакте… Если не учитываешь национальные особенности в национальной республике, дело не пойдет".

Соколов пытался оправдываться, но в конце концов единогласно был отправлен в отставку. Новым первым секретарем стал Коломиец. На этом тема отделения Целинного края от КазССР была закрыта раз и навсегда (усилиями нелюбимых у наших историков и мемуаристов Юсупова и Соломенцева), а после падения Хрущева края в республике были ликвидированы.

Забежим немного назад. У Хрущева, надо сказать, темперамент и креативность зашкаливали за все возможные рамки. Практически любой проект сразу и неоднократно корректировался по многу раз. Иной раз глава партии и правительства выдавал сомнительные идеи, но кто бы с ним спорил? Так, в ходе одного из визитов в Казахстан Хрущев предложил строить юрты из пенопласта, чтобы облегчить жизнь чабанам. Видимо, он хотел сказать про полиэтилен, но оговорился – и ничего, несколько месяцев рабочая группа пыталась разработать проект пенопластовой юрты. В ходе поездок Хрущев и сам сыпал идеями и напитывался ими на месте, подробно излагая их в пространных записках коллегам по президиуму ЦК КПСС.

Осенью 1962 г. в ходе визита в Среднюю Азию у него родился проект хозяйственного объединения местных республик; но речь шла не только о хлопке или строительстве, а о том, что подчинить местные нефтяные предприятия, включая "Эмбанефть", Туркменнефти. На Мангышлаке к тому времени были открыты новые месторождения и Ашхабад очень хотел принять участие в их освоении. Насколько можно судить, идея не понравилась отраслевым союзным ведомствам, которые сориентировали власти республики, и уже в 1963 г. в Алма-Ате был принят ряд решений по освоению полуострова, создано ПО "Мангышлакнефть", в 1964 г. – НГДУ "Узеньнефть" и трест "Мангышлакнефтегазстрой", в 1966 г. – трест "Мангышлакнефтегеофизика" и НПУ "Жетыбайнефть".

О том, что Туркмения хотела забрать Мангышлак, в документах ничего не говорится. Есть только мемуары Кунаева, но, как и любые воспоминания, объективными их считать сложно.

И уж тем более, вполне понятно, что мнением зампреда Чимкентского облисполкома по этому поводу вряд ли кто интересовался.

Как известно, в ноябре 1964 г. коллеги отправили Хрущева на пенсию, а Брежнев через несколько недель вернул Кунаева на пост первого секретаря ЦК Компартии Казахстана. В апреле 1966 г. Кунаев стал кандидатом, а в апреле 1971 г. – членом Политбюро ЦК КПСС, обогнав в политическом весе Шарафа Рашидова. И тут же был решен вопрос о реванше за 1962 год.

23 апреля 1971 г. Политбюро приняло постановление о передаче территории Джетысайского, Кировского и Пахтааральского районов Сырдарьинской области Узбекской ССР в состав Казахской ССР. 31 мая ЦК КПК и Совмин КазССР создали Госкомиссии по приему территории.

Что интересно: соответствующие указы и законы Казахской и Узбекской ССР о передаче территории и закон СССР об изменении границ между союзными республиками так и не были опубликованы. Видимо, решено было максимально смягчить потерю узбеками части территории, которую они уже считали своей, а казахам решено было не демонстрировать, что Ташкент отдал не все.

Вопрос решался еще много лет, но это уже другая история.

А вот вопрос – почему были возвращены три хлопковых района, но не Бостандыкский район, остался открытым (а это, кстати, родина академика Такибаева, экс-мажилисмена Сарсенова и легендарного космонавта Джанибекова).

Некоторые указывают на то, что узбеки сильно интегрировали район в свою сферу экономики, что его возврат был слишком сложным. Другие пишут, что решение принималось при Брежневе и ошибочным не могло считаться. У меня сложилось впечатление, что переговоры и торги все-таки были, и сохранение статус-кво обменяли на что-то достаточно значимое.

Например, на аль-Фараби, который как раз на рубеже 1960-1970-х гг. был включен в казахский исторический пантеон, учредили отдел фарабиведения и медаль в Академии наук, переименовали проспект в Алма-Ате и т.д.

Это, конечно, совсем уже конспирология, которую вряд можно доказать, но производит впечатление интересного совпадения.

Что касается Жумабека Ташенева, то надо отметить, что он три года работал председателем Северо-Казахстанского облисполкома, столько же – первым секретарем Актюбинского обкома, 5 лет был председателем президиума Верховного Совета (избран в 40 лет), год работал премьером, 14 лет был зампредом облисполкома. Кроме случая со снятием с поста премьера нареканий не имел, напротив был награжден тремя орденами.

Безусловно, Ташенев имеет заслуги в развитии республики. Вопрос в том, что вместо изучения этого вклада мы имеем множество мифов, причем в случае с Бостандыкским районом позиция Ташенева мифу противоречит, а к ситуации с Мангышлаком и хлопковыми районами он отношения не имел.

А вот эпопея с Целинным краем остается толком не изученной. Намерения выделить его из состава Казахстана Москва изначально не демонстрировала, а когда краевой бастык Соколов через несколько лет начал демонстрировать курс на обособление от республики, то был тут же снят с работы при участии крупного московского чиновника. А наличие конфликта между Ташеневым и Хрущевым документально не подтверждается. Поводов могло быть много: и нежелание республики включать в состав края Караганду, и конфликт вокруг его названия, и, естественно – спор о бюджете и снабжении. Собственно, Целинный край создавался по той причине, что финансирование целины шло из центра через Алма-Ату, которая часть средств распределяла на другие нужды. И такая композиция, конечно, ущемляла права республики, ее ЦК и правительства.

Кунаев старался с Хрущевым лишний раз не конфликтовать, тем более что сам он возглавил республику всего год назад после событий в Темиртау, за которые как глава правительства тоже должен был нести ответственность. Крайним тогда выставили Беляева и секретаря ЦК Тажиева (о чем есть интересные размышления в романе Есенберлина "Лодка, переплывающая океан").

Первый секретарь ЦК КПК вынужден был лавировать, но версия о том, что председатель Совмина пошел на обострение, все равно зависает в воздухе. Скорее всего, вопрос все же был в стиле работы премьера, а легенда о том, что он угрожал Хрущеву "жалобой в ООН" была придумана позднее, для его героизации. Но настоящая история всегда интереснее любых мифов.