Финансово-экономическая ситуация Узбекистана в кривом зеркале МВФ
22.08.2025 | Рустам МАСАЛИЕВ

Западные финансовые институты ни на секунду не снимают "ошейник" из металла с шипами с "шеи" Ташкента, все сильнее и сильнее затягивая его и усложняя какие-либо финансово-экономические "телодвижения" Узбекистана в сторону взаимодействия с недружественными для Запада странами.

Международный валютный фонд, изрядно поковырявшись во внутренней статистике страны, представил отчет по оценке финансового сектора Узбекистана на соответствие базельским стандартам банковского надзора.

В результате анализа эксперты отметили значительное сокращение доли государственных банков в совокупных активах – с 84% в 2019 году до 67% в 2024 году, что, по их мнению, отражает сильный прогресс в реформировании и приватизации банковской системы. Среди позитивных изменений они также выделили: рост совокупных активов финансового сектора до 690 трлн сумов; развитие системы страхования вкладов; снижение доли ипотечных заемщиков без официальных доходов до 43%; внедрение риск-ориентированного надзора; принятие закона о санации проблемных банков; повышение минимального уставного капитала банков до 500 млрд сумов.

Ну и, конечно же, не обошлось в отчете без ложки дегтя, поскольку такая "авторитетная" международная организация не может не пожурить своего "младшего товарища". В частности, в качестве ключевых проблем МВФ указал на то, что Центральный банк Узбекистана все еще во многом зависит от исполнительной власти, а надзорная практика недостаточно учитывает климатические и операционные риски. Кроме того, был отмечен слабый контроль за кредитованием государственных компаний и неполный учет проблемных активов.

Без настоятельных рекомендаций для Ташкента здесь тоже не обошлось: повысить независимость Центрального банка; ужесточить стандарты управления рисками; усилить надзор за системно значимыми банками; внедрить раскрытие финансовой информации в соответствии с требованиями Basel Pillar 3.

Таким образом, как полагают ведущие эксперты, послание МВФ весьма однозначно и нацелено на то, что доверие финансовых рынков будет зависеть от устранения политических и процедурных ограничений надзора, ужесточения стандартов кредитования и качества активов, а также полноценного внедрения риск-ориентированного и консолидированного надзора. При этом государственная поддержка – фактор, на который МВФ "тонко" намекает как на источник искаженного восприятия рисков.

Между тем, несмотря на вышеназванные жесткие требования МВФ, Узбекистан решил все-таки повременить с продажей госбанков и скорректировать некогда заявленные им амбициозные планы.

Как стало известно, согласно новой финансовой стратегии на 2026-2028 годы, опубликованной министерством экономики и финансов, правительство пересмотрело сроки продажи долей в ряде крупных финансовых институтов. В связи с этим завершение приватизации ключевых государственных банковских активов в Узбекистане переносится на период после 2025 года.

В документе также уточняется, что финальный этап вывода из-под государственного контроля "Узпромстройбанка" теперь ожидается не ранее 2025-2026 годов. Процесс приватизации "Асакабанка", "Алокабанка" и "Туронбанка" сдвигается еще дальше на 2026-2027 годы.

Более того, стратегия закрепляет сохранение государственного контроля над пятью следующими системно значимыми банками как минимум до конца 2028 года: Национальный банк внешнеэкономической деятельности, "Агробанк", "Микрокредитбанк", "Народный банк" и "Банк развития бизнеса". В минэкономфине поясняют, что данное решение продиктовано необходимостью обеспечения широкого доступа населения к финансовым услугам, особенно в регионах, а также для продолжения инвестиционной поддержки стратегических проектов в экономике.

В то же время работа по подготовке активов к продаже продолжается: в мае стало известно о возможном вхождении Европейского банка реконструкции и развития в капитал "Асакабанка".

Несмотря на официально заявленные сроки, Международный валютный фонд все равно настырно заставляет Ташкент срочнейшим образом ускорить продажу госбанков, поскольку сокращение доли государства в активах банковской системы до целевого показателя в 40% считается критически важным для повышения финансовой стабильности и более эффективного распределения кредитных ресурсов в экономике.

И это уже не говоря о том, что немногим ранее – в последнем июльском обзоре экономики Узбекистана – МВФ настаивал на рассмотрении возможности перехода от плоской шкалы подоходного налога (в размере 12%) к более прогрессивной системе налогообложения, что якобы может повысить справедливость налоговой политики и обеспечить устойчивость бюджетных доходов на фоне растущих социальных обязательств.

Кстати, по этому поводу еще с прошлого года в прозападных местных СМИ появлялись спекуляции: дескать, в скором времени Узбекистан может отказаться от плоской и вернуться к прогрессивной шкале налогообложения, которая применяется в большинстве зарубежных стран.

В итоге начальнику управления стратегического планирования Налогового комитета Тимуру Исмаилову в ходе международного саммита "Россия – Исламский мир: KazanForum – 2024" пришлось сообщить о том, что сейчас у Ташкента нет планов по переходу на прогрессивную шкалу, так как действовавшая в свое время в Узбекистане прогрессивная налоговая система способствовала выплате зарплат в "конвертах". По его оценке, в данный момент в Узбекистане действует плоская налоговая система, где каждый гражданин платит одинаковый процент подоходного налога, что позволяет увеличить количество официальных рабочих мест и способствовать легализации заработков. Поэтому, по словам Т. Исмаилова, "со временем, когда система станет полностью устойчивой, можно будет рассмотреть переход к прогрессивной шкале налогообложения".

Тем не менее представляется, что введение прогрессивной шкалы налогообложения в Узбекистане может крайне негативно отразиться на инвестиционной активности и снизить мотивацию населения к трудовой активности и развитию бизнеса, а также создать дополнительные сложности в администрировании налоговой системы. Помимо этого, существует риск увеличения разрыва между центром страны и периферией, а также возможности появления новых схем уклонения от налогов и возвращения к "серым" заработным платам и "теневому" бизнесу. И в конечном счете граждане с высоким уровнем доходов могут начать рассматривать возможность переезда в страны с более выгодными налоговыми условиями.

Короче говоря, назидательные рекомендации и советы МВФ сыплются как из рога изобилия. В свете будущего вступления Ташкента во Всемирную торговую организацию такие: завершить либерализацию торговли и цен, свернуть поддержку неэффективных госпредприятий, укрепить антикоррупционную инфраструктуру, повысить прозрачность фискальной политики.

Между тем на фоне всего этого агрессивного нажима архаичной международной организации отмечается разворот Узбекистана в сторону прогрессивных организаций.

Например, еще весной с. г. президент РУз Шавкат Мирзиеев подписал закон, одобряющий присоединение страны к соглашению об учреждении Евразийского банка развития, которое обеспечивает право на полное и эффективное участие в деятельности банка. Ташкент станет седьмым участником банка и третьим по величине акционерного участия с долей в капитале 10%.

Как отметил председатель правления Евразийского банка развития Николай Подгузов, "мы приветствуем решение Узбекистана стать государством – участником Евразийского банка развития. Это партнерство открывает большие возможности для экономического развития Узбекистана и всего региона. ЕАБР поддержит Узбекистан в его стремлении расти устойчиво и быстро, повышать благосостояние своих граждан. Банк уже начал проработку инвестиционных проектов в республике, первые из которых намерен профинансировать в этом году. С каждым новым проектом и каждым новым участником мы продолжаем выполнять свою миссию, содействуя устойчивому развитию Евразийского региона".

Планируется, что присоединение Ташкента создаст новые уникальные возможности по модернизации транспортной инфраструктуры, энергетического комплекса, водного сектора, ускорит промышленное и сельскохозяйственное развитие.

Сдается, что если дело пойдет такими темпами, то Ташкент, пребывающий пока в статусе наблюдателя, в обозримой перспективе все-таки решится на полноценное членство в ЕАЭС, которое предусматривает для него множество преимуществ, включая доступ к единому рынку, упрощение торговых процедур и расширение экономических связей с другими государствами-участниками. Напомним, что сейчас в планах Узбекистана сначала вступить во Всемирную торговую организацию к 2026 году, после чего сосредоточиться на присоединении к ЕАЭС ориентировочно в 2027-2028 годах.

Как мы уже писали, вступление в ВТО создаст для Узбекистана ряд проблем, а успех там напрямую зависит от его готовности провести глубокие структурные реформы согласно жестким требованиям этой организации, что, по сути, для "Нового Узбекистана" излишне.

Да и восстановление членства в ОДКБ на фоне нестабильной ситуации в Афганистане для Узбекистана, граничащего с ним, тоже было бы не лишним...

Короче говоря, Ташкенту стоит еще раз призадуматься о полноправном включении в состав ЕАЭС и ОДКБ, чтобы получать еще больше преференций.