>Реакция официального Ташкента на недавнее решение госдепартамента США включить Узбекистан в список государств, вызывающих особую озабоченность в сфере религиозных свобод оказалась резкой и громогласной. В заявлении МИД Узбекистана, этот шаг американской администрации, по времени совпавший с решением Евросоюза продлить санкции против правительства Ислама Каримова, был однозначно квалифицирован как вмешательство во внутренние дела суверенного государства. К гневной отповеди, данной администрации Джорджа Буша внешнеполитическим ведомством Владимира Норова, присоединились местные главы религиозных конфессий, правительственная пресса и представители дипломатических миссий некоторых мусульманских стран. Между тем, по сообщениям, поступающим из Ферганской долины, там введены новые административные ограничения на отправление основных религиозных обрядов.

В заявлении МИД, опубликованном в минувшую пятницу, говорится, что веротерпимость и толерантность всегда были и продолжают оставаться важнейшей составляющей государственной политики Республики Узбекистан, благодаря чему за последние годы в стране не отмечалось ни одного факта межрелигиозных противостояний или конфликтных ситуаций. При этом правительство Узбекистана всегда занимало принципиальную позицию в отношении провокационных заявлений отдельных политиков, государственных деятелей и средств массовой информации других стран, способных, по его мнению, подорвать взаимопонимание между религиями.

В первую очередь это касалось фактов, когда международный терроризм увязывается с исламом или когда западные издания, прикрываясь лозунгами "свободы слова", тиражировали "оскорбительные оценки, задевающие честь, национальное достоинство и чувства сотен миллионов верующих мусульман". В качестве примера было приведено осуждение официальными лицами, политиками и правительственными газетами Узбекистана датских карикатур на пророка Мухаммеда и "безответственных высказываний Папы Римского Бенедикта XVI о исламской религии". Далее МИД подчеркнул, что Узбекистан является одним из "признанных центров становления и развития исламской культуры и философии", поскольку на его нынешней территории некогда жили и творили величайшие исламские богословы и философы, сегодня почитаемые во всем мусульманском мире. А в настоящее время Конституцией страны гарантированы все условия для свободного вероисповедания традиционных религий. Что касается деятельности различных миссионерских религиозных течений и сект, то в этом вопросе правительство Узбекистана продолжает придерживаться основных положений Закона "О свободе совести и религиозных организациях", принятого еще в первые годы независимости.

На этой неделе выкладки МИДа были обсуждены, повторены и одобрены преподавателями и студентами Ташкентского исламского университета, созданного в 1999 году по указу Ислама Каримова. Комитет по делам религий в интервью российскому информационному агентству Regnum сообщил, что в Узбекистане сегодня легально действуют более 2200 религиозных организаций, представляющих почти все религии современного мира. В частности, за годы независимости было возведено и функционирует около 2000 мечетей, тогда как во времена СССР их насчитывалось не больше 80. "У нас нет нарушений религиозных свобод", - сообщил для прессы имам одной из ташкентских мечетей Фазылкори Собиров. По мнению, высказанному секретарем Епархиального управления Русской православной церкви, священником Андреем Тугушевым, исторический путь совместного проживания православия и ислама в Узбекистане может послужить примером для многих стран. Председатель Еврейского культурного центра, бизнесмен Виктор Михайлов, недавно, кстати, представлявший русскую общину Узбекистана на конгрессе соотечественников в Петербурге, заявил, что в Узбекистане нет антисемитизма, и это вообще единственная в мире страна, где не от кого охранять синагоги.

К положительной оценке состояния религиозных свобод правительственные агентства УзА и "Жахон" привлекли послов Палестины и Афганистана, а также министра связи Кувейта Масуму Салех аль-Муборак, на днях побывавшую в Самарканде и Бухаре. Посетив туристические достопримечательности древних городов, она пришла к выводу, что "Узбекистан представляет собой землю, где процветал и процветает настоящий просвещенный и миролюбивый ислам".

Между тем, по сообщениям информационного агентства Фергана.Ру, в Андижанской области, власти которой недавно запретили деятельность безалкогольных кафе и ресторанов, вводятся новые ограничения повседневной религиозной практики мусульман. Губернатор Усмонов, назначенный в октябре по решению Ислама Каримова, запретил в мечетях азан - гласные призывы к совершению намаза. В конце 90-х годов в Ташкенте и других крупных городах запрещалось использовать для призыва к молитве звукоусиливающую аппаратуру, но впоследствии этот запрет был смягчен. Теперь в Андижанской области, бывший глава которой Бегалиев был обвинен президентом Каримовым в попустительстве организации майского 2005 года мятежа "акромистов", он в настоящее время находится под следствием, призывы к намазу запрещено возглашать не только через усилители, но и вообще вслух. Также введены запреты на богословские проповеди во время свадеб и на совершение намаза в учреждениях и на рабочих местах.

Вполне очевидно, что беспрецедентные меры, предпринимаемые чиновниками в Ферганской долине после андижанских событий 2005 года, направлены на то, чтобы не допустить дальнейшего роста стихийной религиозности, не управляемой государством, а потому чреватой радикализмом и экстремизмом с уклоном в политику. Правительству Ислама Каримова действительно незачем ущемлять "религиозные свободы" Епархии Русской православной церкви, еврейской общины и ортодоксальных ташкентских имамов, поскольку их деятельность, полностью встроенная в функционирование государственного аппарата, не может представлять никакой, даже потенциальной, угрозы хрупкому статус-кво между властью и обществом. Но совершенно иначе выглядит ситуация в сельских регионах, где экономическая и социальная политика Ташкента традиционно не удовлетворяет элементарных нужд многомиллионного населения, страдающего от нищеты, безработицы и правового произвола, а потому авторитет неформальных религиозных лидеров составляет реальную конкуренцию светской власти. Поэтому тема "религиозных свобод" в нынешних отношениях между Ташкентом и Вашингтоном, несомненно, встала как острый политический вопрос. Ведь и США, не так давно состоявшие с Каримовым в одной коалиции против афганских талибов и "Аль-Каеды", после ликвидации военной базы в Карши, ареста капиталов "Ньюмонта" и закрытия за миссионерскую деятельность десятка американских ННО, стали оценивать внутреннюю ситуацию в Узбекистане под совсем иным углом зрения.

По данным председателя инициативной группы независимых правозащитников Узбекистана Сурата Икрамова, с 2000 года около 12 тысяч граждан привлекались к следствию и были осуждены по обвинениям в религиозном экстремизме. Но еще два года назад госдеп США не считал это достаточным основанием для включения Узбекистана в список стран, ущемляющих религиозные свободы. Возможно, потому что тогда видел в правительстве Ислама Каримова надежного гаранта политической стабильности даже во всем регионе Центральной Азии, каковым его теперь характеризуют ведущие российские политологи, на днях вернувшиеся из коллективной поездки в Ташкент. И если двусмысленное решение Евросоюза продлить, с возможностью пересмотра, санкции, наложенные после андижанских событий, не вызвали никакой гласной реакции официального Ташкента, явно надеющегося на компромисс, то США получили от узбекского МИДа резкий и показательный протест. Наверное, стоит ожидать, что к публичному обсуждению вопроса о религиозных свободах в Узбекистане вскоре будут активно привлечены лидеры парламентских партий, скорую передачу властной и политической инициативы которым сегодня широко декларирует Ислам Каримов, и ему звучно вторят кремлевские политтехнологи.

Андрей Саидов, Ташкент

1 декабря 2006 г. № 46 (724)