Алишер ТАКСАНОВ, Ph.D. (Economics),
Центр "Азия-Монитор" (Ташкент, Узбекистан)

ВВЕДЕНИЕ

К концу 80-х годов изучению теневая экономика и коррупции в СССР (в дальнейшем предлагаю использовать аббревиатуру ТЭК) начала приобретать открытые формы и все большие масштабы, и данная тема стала наиболее актуальной для стран с переходной экономикой. Нужно заметить, что это негативное экономическое явление к этому времени проявило себя во всех испостасях в СССР, а затем и в новых независимых государствах, которые еще долгое время не могли освободиться от старого "добра", нажитого в плановой экономике. Другое дело, насколько востребована была информация о теневой экономике узбекским правительством. Если в европейской части Союза ТЭКу были посвящены многие статьи в общественно-политической и научной литературе, то в нашей республике после так называемого "узбекского дела" об этом старались не говорить. В период парада суверенитета республик СССР теневая деятельность и криминальная ситуация настолько усилились, что многие государственные деятели всерьез стали говорить о возможности прихода к власти преступных элементов, которые подорвали бы процессы демократизации общества и либерализации экономики. Но если в России, Украине, Прибалтике, Закавказье правительства стремились решить проблемы более-менее демократическими методами, взяв богатый опыт Запада, то в Центральной Азии и, в частности, Узбекистане, взяли иной курс - курс на авторитарность, посчитав, что сильная власть способна бороться с ТЭКом. Между тем, никто не вспомнил о том, что в годы сталинизма жесткий и репрессивный режим так и не смог уничтожить это явление. Более того, именно в период авторитаризма и тоталитаризма теневая экономика и коррупция приобрели особый размах и силу, о чем свидетельствуют данные многих историков, экономистов, политологов. По их мнению, сама единоличная, безоппозиционная политическая система порождает коррупцию и способствует расцвету теневой хозяйственности.

ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ

Многие эксперты считают, что коррупция имеет самые древние корни в человеческом обществе. В начале 20 века коррупция рассматривалась в основном как культурно-политический и социальный аспект, но уже сегодня она анализируется в экономическом контексте. Стоит вспомнить работы зарубежных исследователей, которые считали, что коррупция является проявлением моральной слабости человека, наличия в нем корыстных и низменных инстинктов. Христиане подходили к ней с точки зрения религии, то есть искушения души и плоти презренным металлом, который порожден самим Сатаной, а коммунисты, что коррупция есть темное буржуазное наследие, которому не будет место в новой светлой жизни. Но в итоге ТЭК существовала во все времена, во всех исторических формациях, политических системах и режимах. Более того, в 60-х годах некоторые экономисты и политологи, в том числе Сэмьюэль Хантингтон, утверждали, что коррупция может играть положительную роль в процессе проведения реформирования общества.

"Когда контракт присуждается за взятку, а не в результате честной конкуренции, люди не получают качественных продуктов и услуг. Но еще более важно то, что такая практика лишает их возможности иметь правительство, стоящее на страже интересов общества" - заявил министр торговли США Уильям Дейли, выступая 22 февраля 1999 года в Вашингтоне на конференции, организованной странами-участницами Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Эта мысль как никогда актуальна в новых независимых странах бывшего СССР, где со сломом старой системы, однако, не исчезла теневая экономика и коррупция (ТЭК).

Принятое в ОЭСР соглашение о борьбе с коррупцией вступило в силу 15 февраля 1999 года в 12 ратифицировавших его странах. Еще 22 страны, в том числе Франция, Бельгия, Нидерланды и Италия готовы ратифицировать данный документ, предусматривающий уголовную ответственность для бизнесменов, подкупающих должностных лиц. Необходимость реализации соглашения объясняется и тем, что, по официальным данным, с 1997 по 1998 гг. удалось установить факты подкупа в более чем 60 случаях крупных международных контрактов на общую сумму 30 млрд. долларов. По мнению У.Дейли, "коррупция - это большой бизнес".

ТЭК поражает как богатые, так и бедные страны. Более того, ни одна компания - большая или малая - не имеет иммунитета к этой болезни. Со слов Дейли, "если и существуют какие-то положительные моменты в коррупции, то они имеют нематериальную цену. За них заплачено политической ценой: замешанным в коррупции людям пришлось уйти со своих постов". По мнению некоторых экспертов, коррупция - это злоупотребление властью ради собственной выгоды, или же выгоды группы, от которой зависишь. Попытки измерить экономическую стоимость коррупции показывают, что коррупция прибавляет к цене сделки 3-10%, обеспечивая себе быстрое предоставление государственных услуг. Из-за коррупции цены на товары повышаются на 15-20%, а невыплаченные налоги достигают 50% налоговых поступлений. Поэтому эффективная стратегия борьбы с коррупцией должна быть многоаспектной, объединять экономические реформы и укрепление институтов национальной добропорядочности. Политическая воля является основой для поддержания этой стратегии . Как отмечают эксперты, коррупция превращается в опасный антистимул для инвестиции. Она представляет собой своего рода налог на бизнес. А в некоторых государствах, где освобождаются от налогов средства, предназначенные для подкупа иностранных должностных лиц, идет поощрение коррупции.

Однако стоит отметить, что наиболее коррумпированными являются те страны, в которых существует авторитарный или тоталитарный режим правления. Далеко за примером ходить не надо: согласно данным международной консультативной группы "Контрол рискс групп" такие государства как Индонезия, Узбекистан, Азербайджан, Казахстан, Иран и Югославия имеют самые высокие показатели теневой экономики и коррупции. Согласно "Контрол рискс групп", каждые два из трех зарубежных проектов не реализуется в этих странах из-за того, что западные фирмы отказываются давать взятки . "Организованная преступность и коррупция среди чиновников - серьезные и растущие проблемы в среднеазиатских республиках - Казахстане, Киргизии, Таджикистане, Туркменистане и Узбекистане", - заявил Представитель Госдепартамента США Роб БУН в Бюро по вопросам международной борьбы с наркотиками и правоприменению, выступая в Комиссии по безопасности и сотрудничеству в Европе. По его мнению, преступные группы в регионе, как правило, построены по клановому принципу и конкурируют на нелегальном рынке, сфера которого простирается от наркотиков и краденных автомобилей до коммерческих махинаций. Представитель госдепартамента добавил, что в этих странах "коррупция на высоком уровне стимулирует организованную преступность", а сила преступных организаций, выражаемая их численностью, ресурсами и политической поддержкой, подавила в большинстве своем недостаточно финансируемые, плохо оснащенные и мало заинтересованные в эффективной работе правоохранительные органы .

С другой стороны, вирусом ТЭК заражены и развивающиеся страны, в частности, Латинской Америки, Африки, Азии, которые, как известно, входят в число беднейших. Наркобизнес, проституция, нелегальная торговля оружием, донорскими органами, краденными вещами, контрабанда - вот сопутствующие товары ТЭК этих регионов.

Теневая деятельность - это наследие не только социалистической системы, она имеет место и в развитых капиталистических странах, и в государствах с эффективной рыночной экономикой. Так, например, за последние 25 лет доля теневой экономики в ВВП ФРГ выросла почти в три раза: если в 1975 году она не достигала и 6%, то в 2000 году эта доля превысила 16%. В настоящее время каждая шестая немецкая марка зарабатывается в теневом секторе, и с нее не платятся ни налоги в государственный бюджет, ни отчисления в фонд социального страхования. В 2000 году совокупный оборот ТЭК Германии превысил 640 млрд. немецких марок. В 2001 году эта сумма, согласно прогнозам, увеличиться примерно на 15 млрд. дойчмарок. Росту теневых доходов способствует высокая доля налогов и отчислений на социальное страхование в ВВП Германии (с 1970 года по 2000 год эта доля выросла с 34 до 41%), а также сокращением продолжительности рабочей недели (с 42 часов в 1970 году до 38 часов в 2000). Немаловажной причиной называют и сложную систему законов и нормативных актов, регулирующих предпринимательскую деятельность.

Масштабы распространения нелегальной экономики в промышленно развитых странах различны. Например, в Италии и Греции заработная плата, полученная в теневом секторе, превышает четверть ВВП. В США и Швейцарии она не достигает 9%. По данным за 1999 год размеры ТЭК составили в Греции - 28,7% к ВВП, Италии - 27,1%, Испании - 22,7%, Бельгии - 22,2%, Швеции - 19,2%, Норвегии - 19,1%, Дании - 18,0%, Канаде - 16,0%, Ирландии - 15,9%, Германии - 15,5%, во Франции - 15,2%, в Австралии - 14,3%, Нидерландах - 13,1%, Новой Зеландии - 12,8%, Великобритании - 12,7%, Австрии - 9,8%, США - 8,7%, Швейцарии - 8,6% .

Как видно из вышеприведенных фактов, доля теневого сектора в западных странах незначительна или не столь огромна, тогда как в постсоциалистических странах она достигает 50% валового внутреннего продукта. Особенно ярко теневая экономика и коррупция проявляет себя в период трансформации всего народнохозяйственного комплекса, когда идет ломка старой системы и зарождение новой. Именно в этот период обостряются все социальные отношения, а быстрый оборот капитала наблюдается в тех отраслях, которые контролируются преступными группировками и коррумпированными бюрократами.

В Узбекистане это негативное явление имеет место. Значительный объем производства не отражается в отчетах предпринимательской деятельности, а также не контролируется официальными государственными органами. Эксперты утверждают, что теневая экономика, то есть неофициальная деятельность, препятствует экономическому росту страны. По некоторым оценкам она ежегодно на 30-50% сдерживает поступательное развитие экономики. Во-первых, фирмы, функционирующие в сфере ТЭК, не могут воспользоваться официальными институтами, поддерживающими рынок, например, судом, и могут инвестировать лишь небольшие суммы (не более 5% от годового дохода). Во-вторых, ТЭК искривляет внутреннюю деятельность компаний, которым приходится тратить много сил, чтобы спрятать свою деятельность и избежать разоблачения и наказания (затраты достигают 25-30% годового дохода). Если предприниматель скрывает свои ресурсы, то он вряд ли может их использовать с максимальной эффективностью (на внутреннее самоинвестирование уходит не более 20% годового дохода). В-третьих, правительство недополучает значительные налоговые поступления (оценки колеблются по различным параметрам расчетов: в среднем от 20 до 40% общих поступлений в бюджет налогов).

Международная организация по борьбе с коррупцией Transparency International провела оценку уровня коррупции в различных странах мира. Разработанный ею процентный индекс коррумпированности (ПИК) классифицирует государства, где расположены компании, предоставляющие взятки иностранным чиновникам. Чем выше балл, тем меньше признаков коррупции (уже в течение многих лет 10 баллов числиться за Данией). По мнению Питера Эйгена, председателя совета директоров Transparency International, "на самом низу рейтинга находятся очень бедные государства". ПИК 1999 года зависит от оценки "честности" государственных чиновников, представленной бизнесменами, специалистами по оценке рисков, а также общественностью в целом и варьируется от 10 (совершенная честность) до 0 (полная коррумпированность). Как бы там ни было, из 99 государств, взятых в качестве расчета уровня коррупции, четвертое место в мире занимает Азербайджан, пятое - Узбекистан, шестое - Кыргызстан и т.д.

КОРРУПЦИЯ И ТЕНЕВАЯ ЭКОНОМИКА - ДВЕ СТОРОНЫ ОДНОЙ МЕДАЛИ

Эксперт Шань Джин Вей в своей работе "Влияние коррупции на экономическое развитие: способствующий фактор, незначительная помеха или серьезное препятствие" утверждает, что коррупция представляет собой серьезный барьер для хозяйственного развития любой страны. По ее мнению, она приводит к снижению внутренних инвестиций, сдерживает прямые иностранные инвестиции, приводит к стремительному росту государственных расходов, при этом структура государственных расходов изменяется от финансирования образования, здравоохранения и поддержки инфраструктуры к поддержке менее эффективных (но сулящих личную выгоду для коррупционеров) проектов.

Ш.Д.Вей считает, что международная деятельность в сфере борьбы с коррупцией, а также специальные законы и конкретные механизмы, направленные на ее ликвидацию, являются крайне важными. Но наибольший эффект может принести реформирование государственных институтов, в первую очередь - административной системы. "Государственные служащие должны назначаться на свои посты и в последствии двигаться по служебной лестнице исключительно благодаря личным качествам и заслугам, - заявляет эксперт и добавляет: - Заработная плата государственных чиновников должна быть соизмерима со ставками зарплаты в коммерческих структурах".

В своем исследовании для Международного валютного фонда "Коррупция в мире: причины, последствия, размах и методы борьбы" эксперт Вито Тандзи утверждает, что определить, является ли коррупция более распространенным явлением, чем раньше, довольно сложно. "Однако очевидным является тот факт - отмечает Тандзи, - что коррупцию необходимо учитывать как при оценке текущей ситуации, так и при разработке необходимых реформ. Многие полагают, что коррупция явилась главной причиной провала рыночных реформ в таких странах как Российская Федерация и Болгария, краха азиатского экономического чуда. Степень доверия правительства и политическим лидерам стала зависеть от их проявления приверженности идее искоренения коррупции" .

Автор книги "Украинская экономика с начала независимости" Кинг Банаян пишет, что в этой стране отношение к рыночной экономике подорвано коррупцией . Осуществляя приватизацию медленными темпами и позволяя директорам и работникам приобретать контрольные пакеты акций (что особенно характерно для предприятий, за контроль над которыми сражаются различные кланы), правительство подвергло себя критике за всю концепцию частного предпринимательства. "Такое поведение предоставило левым партиям возможность тормозить процесс приватизации, - утверждает Банаян. - По данным на конец 1998 года, 55% государственных предприятий оставались убыточными, производили товары, не пользующиеся спросом, использовали бартер и задолженности по заработным платам для финансирования своей деятельности. Следующий шаг приватизации заключается в разрешении проблемы несправедливого распределения государственного имущества".

Автор считает, что если реальные размеры теневой экономики совпадают с предположительными, рост может быть возобновлен только путем сокращения этого сектора. Здесь уместно мнение Олега Соскина, директора Института трансформации общества: "Новую Украину можно создать, только если компании получат стимулы выходить из тени. Создание эффективных рынков частного капитала, к которым будут иметь доступ как частные, так и государственные заемщики, является важным компонентом процесса реструктуризации предприятий. Другим важным компонентом является отмена административного регулирования .

ТАК СКОЛЬКО "ТЕНИ" В ЭКОНОМИКЕ?

Между тем, некоторые исследователи имеют свои подсчеты объема теневой экономики и коррупции. Так, согласно исследованию "Теневые экономики. Размеры, причины роста и следствия", проведенному Фридрихом Шнайдером и Домиником Энсте, размер теневого сектора в Узбекистане составляет всего лишь 8,0% к ВВП, то есть почти как в США (8,9%) и Швейцарии (8,1%), тогда как в Латвии, например, этот показатель равняется 34,8%, Казахстане - 34,2%, Азербайджане - 59,3%, Болгарии - 32,7%, Венгрии - 28,4%, Великобритании - 13,0%, Греции - 29,0%. В то же время авторы оговариваются, что речь идет не о торговле наркотиками или о проституции, а вполне легальной деятельности - просто ее скрывают от государства, чтобы не платить налоги. Также уточняется, что основная "теневая" прибыль создается в сельском хозяйстве, розничной торговле и строительстве .

Очень сложно судить о результатах данного исследования, когда не известен экономико-статистический аппарат, при помощи которого производились замеры теневого рынка. По моему убеждению, данные по Узбекистану явно приуменьшены, и это стало возможным, во-первых, в следствие того, что данные по республике наверняка были неточными или неполными; во-вторых, исследователи возможно пользовались данными официальной статистики, которая в Узбекистане резко отличается, например, от статистики МВФ, и поэтому трудно судить о ее объективности; в-третьих, сама методика, которая пригодна для развитых капиталистических стран не всегда годна для стран с переходной экономикой.

По Ф.Шнайдеру и Д.Энсте получается, что размер теневой экономики Узбекистана в 2,8 раза меньше, чем в Бельгии, Португалии и Испании, 1,75 раза - чем Австралии, 1,6 раза - чем Великобритании, 1,8 раза - чем Франции и Германии, то есть государств с сильной и демократичной экономикой. В вышеперечисленных странах налоговая политика наиболее гибкая и стимулирующая хозяйственную деятельность для открытого функционирования. Тут уместно привести данные Виктора Зотова, который считает, что восприятие государственного имущества как "чужого" предопределяет крайне низкую "налоговую этику", выражающуюся в готовности людей идти на нарушение обязательств перед финансовыми органами. Ее уровень определяются социологами по специальной методике. Респондентам задаются вопросы типа: "Считаете ли вы налоги слишком высокими?", "Много ли денег растранжиривает правительство?", "Можно ли ему доверять?", "Хорошо ли государство заботится о простых людях?" и т.п., а затем выводятся специальные коэффициенты. Известно, что из развитых стран мира самая строгая налоговая мораль в Швейцарии (коэффициент 1,2), самая либеральная - в Италии (20,6) . Может, поэтому теневая экономика по Ф.Шнайдеру в Швейцарии в 3,3 раза меньше, чем в Италии. В то же время лишь 12% опрошенных бизнесменов в Узбекистане считают, что налоговое бремя в Узбекистане можно терпеть, а 2% - что она стимулирует экономическое развитие. Остальные респонденты отрицательно отнеслись к существующей налоговой доктрине государства, утверждая, что она в большей степени тормозит реформы и заставляет предпринимателей скрывать доходы .

В странах бывшего СССР теневой сектор может давлеть как в силу недалекого исторического прошлого, когда вся планово-административная система несла в себе элементы "тени" (об этом речь пойдет ниже), так и в силу того, что в настоящее время идет процесс реформирования этой системы, и в сложный момент трудно контролировать ситуацию в стране и обществе. В этот период криминальные структуры, официально легализовавшись (вплоть до занятия мест в парламенте), оказывают свое негативное влияние на все национальное хозяйство. Поэтому не зря российские эксперты утверждают, что в их стране объем теневой экономики достигает 40-50% валового внутреннего продукта. Кстати, последняя нормотворческая акция Госдумы России по снижению налогового бремени до 13% с дохода должно способствовать выходу из "тени" неофициального производства.

Что касается бывшего соцлагеря, то определенных сдвигов государства Центральной Европы уже достигли, но они также находятся в состоянии переходного этапа, и поэтому эти цифры вполне могут быть объективными. Нужно также учесть, что психологически и экономически страны социалистического лагеря в меньшей степени (почти в 2 раза) были в состоянии плановой экономики, и поэтому население быстрее отделалось от прошлого. Европейский менталитет способствовал быстрой трансформации общественной и экономической жизни, смене формации и уклада хозяйствования, демократизации всех сфер. Поэтому также, по моему убеждению, выглядит ситуация, когда теневая экономика Узбекистана, в которой сохранились все признаки азиатского способа производства (речь об этом пойдет дальше) и восточная форма деспотии, в 3,5 раза меньше объема Венгрии, 1,7 раза - Польши.

У КОРРУПЦИИ ЕСТЬ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЛИЦО?

Несмотря на схожесть общих проблем в отношении развитии теневой экономики, однако, необходимо признать, что в отдельных странах Содружества это явление имеет существенные различия. Так, если говорить о ТЭК России, то она фактически представляет собой бандитизированное в национальных масштабах хозяйство, которое строится на внеэкономических способах изъятия из легального оборота значительных материальных средств. Организованная преступность путем насилия вынуждает частные предприятия передавать ей часть своей прибыли. С другой стороны, сами же преступники производят продукцию и по неофициальным каналам распределяют ее в сферу потребления. Российские эксперты по-разному оценивают долю теневой экономики в народном хозяйстве страны. По мнению экспертов Министерства экономики РФ, объем нелегальной сферы, не платящей налоги, составляет 40-50% от общего объема оборота товаров и услуг в стране. Имеются расчеты, что доходы российской мафии перевалили за 60% произведенного национального дохода. Независимые же специалисты не безосновательно считают, что теневая экономика уже давно трансформировалась в самостоятельную отрасль народного хозяйства и ее доля достигает не менее 5% ВВП, что значительно превосходит по объему оборота такие официальные важнейшие отрасли как целлюлозно-бумажная, легкая промышленность. Стоит упомянуть, что только в 1995 году в России из 4 млн. зарегистрированных преступлений около 40% было совершенно в экономической сфере. Собственно по преступлениям доля экономических еще выше - она составляет более 72%.

Какие же отличительные черты у ТЭК стран Центральной Азии по сравнению с Европой и между самими центрально-азиатскими государствами? В Таджикистане ТЭК, несомненно, - это экономика, базирующаяся на распределительно-клановых отношениях. С момента провозглашения независимости в конце 1991 года в этой республике кланы (регионы) стали бороться за возможность управления ограниченными материальными ресурсами (промышленность, энергетика, сфера услуг, сельское хозяйство, которые создают основную часть ВНП) и достаточно богатыми природными ресурсами (уран, алюминий, золото, нефть, полиметаллы, гидроресурсы и др.). Ставленники кланов в органах власти приступили к перераспределению бюджетных и финансовых средств, естественно, не в целях интересов всего общества, а тех социальных (родоплеменных) образований, откуда они сами вышли и которые они сами представляют. Можно считать, что в этом отношении ТЭК стала детонатором вспыхнувшей в 1992 году острого гражданского конфликта. По мнению экспертов, около 2/3 всех бюджетных средств республики перераспределяется в интересах кланов. Не менее 30% материальных ресурсов, направленных на восстановление региональной экономики, оседают в частных карманах. Таким образом, религиозный, этнический факторы стали лишь подспорьем ТЭК, а не главной причиной во внутритаджикской войне. Кстати, большую часть неофициального оборота составляют доходы от наркобизнеса, неофициально поддерживаемый многими региональными кланами и вооруженной оппозицией.

О наличии ТЭК в стране признавал и сам Президент Узбекистана Ислам Каримов: "Криминальная, или, как ее часто называют, "теневая" экономика, как явление выросла и развивалась в условиях нарушения законодательства в сфере производства и собственного монопольного существования, когда деятельность ближайшего конкурента - государственных экономических структур - ограничивалась догматическими предписаниями и запретами. В советский период это явление приняло гипертрофированные и уродливые формы, которые достались в наследство и Узбекистану" .

Между тем, в Узбекистане ТЭК, в отличие от российской, строится не на криминально-бандитской основе, а функционирует в сфере государственного регулирования, то есть там, где происходит искажение функции контроля за экономикой. В этом смысле государство само выступает в роли рэкетера. Изъятие материальных ресурсов в основном осуществляется органами власти (налоговая инспекция, прокуратору, милиция, служба безопасности, хокимият) и в большей части из негосударственного сектора экономики. Согласно социологическим опросам, проведенным летом 1999 года в Ташкенте среди 250 частных предприятий, 87% признались, что постоянно дают взятки любому проверяющему, поскольку иначе им создаются самые неблагоприятные условия для хозяйствования (замораживание финансовых средств в банке, опечатывание офиса, морально-психологическое давление). 34% заявили, что взятка проходит путем перечисления на какие-то расчетные счета подставных фирм за неосуществленные услуги. 12% бизнесменов вынуждены оплачивать учебу или поездки официальных лиц из местной администраций.

Специфика узбекской ТЭК проявляется и в том, что в этой стране действует сила неофициального права. То есть даже если существуют нормативно-правовые акты, имеющие государственное признание, в обществе и в экономике, в частности, деятельность людей регламентируют неофициальные отношения. Так, например, 57% частных предпринимателей при опросе признались, что при выполнении хозяйственных операций с другими лицами они в меньшей степени ориентируются на подписанные между ними соглашения и договора, поскольку документы играют незначительную роль. В большей степени бизнесмены опираются на неофициальные связи, которые позволяют осуществлять поставку необходимых материалов, переводить средства на другие счета, скрывать доходы от налогов, выбивать долги и прижимать конкурентов. Так же неофициальными путями органы власти оказывают влияние на частный сектор. Например, сотрудник хокимията может наслать налоговую инспекцию, прокуратуру или пожарных, негативно повлиять на осуществление финансовых операций тех фирм, которые отказались выполнить какую-либо его "просьбу".

Ссылка на законы или поиск правды в судебных разбирательствах, как считают многие эксперты, в большей степени могут осложнить хозяйственную деятельность самих "правдолюбцев", когда проще дать взятку. Поучительна история немецкого бизнесмена, открывшего в Узбекистане совместное предприятие по производству лекарств. Его оборудование было задержано таможенными службами и до выплаты таможенных пошлин помещено в склад. В течение полутора месяцев бизнесмен бегал по инстанциям и доказывал, что согласно законам и другим нормативным актам данное оборудование не подлежит растаможиванию. В конце концов, оборудование было передано СП, однако бизнесмену пришлось оплатить расходы за "хранение" на складе, сумма которой равнялась таможенной пошлине. По свидетельству экспертов, здесь от иностранного предпринимателя ожидали взятки.

Другой способ теневых доходов - это хищение бюджетных средств. Механизм в этом случае очень прост: сотрудник в Министерстве финансов, согласно предварительной договоренности, обеспечивает распределение в "нужную" область значительных финансовых средств. В областной структуре идет дальнейшее распределение этих денег по районам и отраслям. Например, на строительство какого-либо здания выделяется какая-то сумма. Строительная фирма по завышенным расценкам приобретает у учреждений материально-технического снабжения материалы и строит объект, который в 5-7 раз выше норматива. Таким образом, полученный незаконный доход распределяется между всеми участниками вышеуказанного процесса. При этом обеспечивается защита от любой проверки.

Туркменская ТЭК - это специфическая полулегальная сфера, которая может существовать благодаря формирующемуся чиновничьему капитализму. До настоящего времени частный сектор в этой стране мал, его роль в национальной экономике незначительна, подавляющаяся часть ВНП создается государственными предприятиями. Между тем, руководители органов власти имеют возможность открывать частные фирмы и через них перекачивать государственные средства. Организованная преступность как самостоятельная сила не имеет почвы для развития: вся экономическая жизнь находится под контролем государства, которую, в свою очередь, представляют чиновники. Таким образом, теневая экономика функционирует благодаря поддержке чиновниками своих личных предприятий и подавления любой конкуренции на официальном рынке. То есть, если на одной улице действует торговая точка, то она принадлежит какому-то чиновнику, и рядом никто, тем более простой гражданин не может открыть свое заведение. Поэтому уголовный рэкет в отношении предприятия чиновника невозможен.

ТЭК Кыргызстана в основном функционирует в сфере обращения - торговле, банковско-кредитных операциях. Клановые отношения в неофициальных связях играют незначительную роль. Национальная экономика поддерживается за счет внешних заимствований, сферы производства имеют тенденцию к снижению своего объема. Поэтому теневые отношения выступают в перераспределении денежных потоков, экспортно-импортных операциях.

Казахстан также не сумел избежать наличия теневого сектора. ТЭК сформировалась в процессе разгосударствления и приватизации, когда многие экономически эффективные предприятия доводились до состояния искусственного банкротства и по низким ценам "сбывались" в частно-криминальные руки. Значительные хищения шли в распределении природных богатств. Скрипка клановых отношений (жузы) играла в оркестре ТЭК хотя и важную, но не первую роль. Поэтому здесь налицо переходная форма теневой экономики между российской и центрально-азиатской спецификой.

Если говорить об Афганистане, как Центрально-азиатском государстве, то официальной экономики здесь, как таковой нет с конца 70-х годов. Единственное доминирующее производство - это наркобизнес. На полях этой страны ежегодной производится до 4,5 тыс. тонн опиума-сырца, из которой производится не менее 450 тонн героина. Доход от наркотиков превышает все возможные статьи дохода от экспорта, например, Узбекистаном хлопка и золота вместе взятые. Вторая статья доходов - это продажа оружия и наемничество (не секрет, что афганские наемники за деньги воюют в Чечне, Таджикистане, Боснии и Герцеговине).

ПОЧЕМУ "В ТЕНИ" ХОРОШО?

По мнению отдельных специалистов, расцвет теневой экономики определяется чрезмерным вмешательством государства в экономику, что создает благоприятную среду для преступных элементов, они наживаются за счет народа. Здесь получается, что государство выступает в роли нанимателя, потребителя, регулятора и производителя, а в этом случае коррупция неизбежна. Чиновники высокого ранга используют госказну в личных целях, а непосредственные подчиненные ищут побочный доход, вымогая взятки за любые мелочи, входящие в их служебные обязанности.

В 60-70-х годах иностранные инвесторы считали ТЭК полезным инструментом продвижения рыночных реформ и либерализации торговых режимов в развивающихся странах. Дело в том, что с помощью коррупции можно было обойти протекционистские барьеры, которые устанавливали правительства государств третьего мира. Однако в настоящее время, когда происходит глобализация финансовой системы и товарных потоков протекционизм превратился для большинства стран в непозволительную роскошь. В странах Центральной Азии, однако, протекционизм имеет место, несмотря на проводимый ими курс на либерализацию внешней торговли и формирования открытой экономики. Ведь отечественная промышленность оказалась неконкурентоспособной на мировых рынках. Если рассмотреть индекс коррумпированности, разработанный, то видно, что страны с наименее конкурентоспособной индустрией имели наихудшие показатели по коррумпированности. Одни эксперты считают, что ТЭК снижает конкурентоспособность, а другие - что коррупция это реакция на неконкурентоспособность. Ведь правительства центрально-азиатских республик разрываются на части, с одной стороны стремясь выполнять принятые обязательства по поддержанию режима свободной торговли и открытости экономики, а с другой, создать более-менее благоприятные условия для неконкурентоспособных отраслей.

По сравнению с обычными рынками товаров и услуг, коррумпированные рынки характеризуются очень высокой ценностью местной информации. Для подкупа чиновников не всегда достаточно предложить наибольшую сумму денег, его услуги также являются закрытыми, теневыми. Работая в коррумпированной среде человек должен хорошо знать, кому, сколько и когда нужно давать взятку, как осуществлять передачу денег. Местные фирмы изначально имеют преимущества на коррумпированных рынках, так как они владеют подобной информацией. Иными словами, эти рынки создают более благоприятные условия для местных фирм, чем прозрачная экономика. Поэтому понятно, почему коррупция всегда сопутствует протекционизму.

Президент Узбекистана Ислам Каримов даже в своей книге "Узбекистан на пороге XXI века. Угрозы безопасности, условия и гарантии прогресса", вышедшей в свет в 1997 году, признал, что коррупция и теневая экономика существует в стране и оказывает реальное воздействие на общество. "Наличие в обществе криминальной "теневой экономики" порождает организованную преступность, в разлагающую сферу влияния которой попадают и представители властных государственных структур различных звеньев и различного уровня. Возникает коррупция, которая сопряжена, прежде всего, с использованием возможностей государственной службы для содействия или прямого оказания помощи организованным криминальным структурам. А это уже прямая угроза безопасности и стабильности в обществе в силу тех негативных последствий, которые несут обществу преступность и коррупция", - таково было мнение главы узбекского государства .

Может ли ТЭК быть позитивной? Несмотря, казалось бы, прозаический вопрос, однако среди некоторых экспертов имеется твердое убеждение, что теневая экономика приносит больше пользы, чем негатива. И ее основа заключается в том, что официальная экономика не всегда способна эластично реагировать на изменения рыночной ситуации, а государство - воздействовать на реальный сектор. В связи с этим ТЭК имеет три функции, которые позволяют ей не только удерживаться на плаву, но и привлекать в свои ряды значительные материальные и человеческие ресурсы.

Первая функция - это стабилизирующий механизм. Если в легальной экономической системе по тем или иным причинам происходит процесс дестабилизации, то автоматически включаются подпольные рычаги, которые стремятся удержать существующий статус-кво. Например, в период стагнаций и спадов та часть населения, которая имеет скрытый доход, предоставляет дополнительный спрос, этим самым стимулируя рост производства. Когда же возникает период дефицита, то рынок заполняют нелегальные продукты, что не только расширяет предложение, но и существенно сдерживает инфляцию.

Вторая функция - компенсатор. Стоит в экономической системе произойти сбои и избыточное "трение", как тот час вступает в действие компенсирующие механизмы. Скажем, если между предприятиями сорван договор о поставках, то ТЭК без проблем обеспечит "левым" товаром. Когда обанкротились заводы и фабрики - не беда! - рабочие места можно получить в подпольных цехах. Нет зарплаты? Тоже не повод для расстройства - деньги появятся при продаже наркотиков или оружия. Правительство ввело ограничения на импорт - это требуемую продукцию достать на "черном рынке", доставленную по неофициальным каналам. Нет возможности получить валюты - она есть на негласной валютной бирже. Таким образом, на каждый негативный процесс всегда найдется компенсатор.

Третья функция - социальный буфер. В самые тяжелые времена, начиная от войн и кончая "шоковой терапией", пережить невзгоды и удары судьбы позволит "смягчитель жизни" - буфер. Он сумеет обеспечить население по скрытым каналам необходимыми средствами к существованию, даже если действует режим нормирования и лимита или заморожены источники доходов. В итоге, социально-политического взрыва можно и не ожидать, а реальный сектор экономики получит какое-то время для "передышки".

В итоге теневая экономика приносит больше пользы, чем вреда, как это ни странно звучит. Конечно, здесь необходимо уточнить, что польза эта весьма специфична, поскольку несет с собой массу хлопот налоговым службам, правоохранительным органам и наносит соответствующий моральный ущерб. Но тут уж многое зависит от качества официальных структур: чем они жестче, чем больше дают сбоев, тем сильнее нужда в тайных механизмах. В развитых рыночных хозяйствах подпольная деятельность воздействует на общественную систему, как правило, в пассивных формах и имеет небольшие масштабы. В Англии, Германии, Скандинавских государствах ее доля не превышает 5-8% от ВНП, и только в романо-язычных странах из-за особенностей культурной традиции она достигает десяти процентной отметки. А вот в афро-азиатском мире и в Латинской Америке этот показатель часто колеблется между 40 и 70%.

Подобное позитивное отношение проявляются у некоторых западных экспертов, например, Ведран Сосич и Майкл Фауленд утверждают, что "в процессе трансформации теневая экономика оказала положительное влияние, которое не следует отвергать априори или рассматривать как последствие социальных потрясений. Положительное влияние теневой экономики, включая стимулирование экономического роста и повышение производительности, играет большую роль в тех случаях, когда общество регулируется таким образом, что внедрение рыночного регулирования может привести к снижению общего благосостояния общества" .

Между тем, не все так оценивают роль ТЭК, большинство исследований оспаривают такое утверждение. Скажем, Даниель Кауфман и Шань-Йин Веи рассматривают, может ли коррупция улучшить экономическую эффективность, а взяточничество быть продуктивным. И авторы приходят к выводу, что здесь имеется отрицательный результат. В соответствии с гипотезой "эффективного подмазывания", коррупция может повышать эффективность экономики, а борьба со взяточничеством понижает производительность. Однако это не всегда так происходит. Эксперты рассматривают взаимосвязь между взятками, временем, потраченным директорами предприятий на общение с государственными чиновниками, и стоимостью капитала. В результате они пришли к выводу, что если компании предоставляют больше взяток, то их руководители тратят больше времени в кабинетах чиновников, а также оплачивают большую стоимость капитала .

По каким причинам компании решают функционировать в ТЭК? Мировая практика имеет различные причины этого, но для Узбекистана характерно следующее:

Во-первых, предприниматели уходят в теневой сектор, когда установленные ставки налогов очень высоки, а официальное регулирование обременительно. Следовательно, компании будут осуществлять свою деятельность в официальной экономике, если будут уменьшены налоги и ослаблены бюрократические барьеры.

Во-вторых, нечистоплотность чиновников, вымогающих от официально зарегистрированных фирм оплаты своих услуг, вынуждает предпринимателей заниматься теневой деятельностью. Следовательно, ликвидация чиновнической коррупции предотвратит уход некоторых компаний в теневую экономику.

В-третьих, компаниям приходится прятать часть своего объема производства, чтобы избежать рэкета со стороны криминальных структур. В этом случае средством борьбы с ТЭК должно быть наведение правового порядка и применение криминального кодекса в отношении организованной преступности.

В-четвертых, к теневой экономике может привести несостоятельность институциональной среды. Зная, что не существует действующего правового механизма для решения проблемы невыполнения контракта, фирма не видит никакого стимула для регистрации своей деятельности. Итак, чтобы препятствовать развитию теневой деятельности, государство должно вкладывать средства в развитие коммерческой судебной системы.

В-пятых, неотрегулированность хозяйственной системы, которая порождает стремление предпринимателей вести нелегальные расчеты с поставщиками и потребителями. Так, согласно проведенным в апреле 2000 года социологическим опросам среди частных бизнесменов г.Ташкента и Ташкентской области, 45% респондентов подтвердили такое желание. 78% из них сообщили, что такая тенденция предопределена действующим налоговым законодательством, которая недифференцированно подходит к наказанию за нарушения налоговых норм. 90% также заметили, что принимаемыми против них меры со стороны следственных (налоговых, правоохранительных) органов социально неоправданны.

Согласно этим же опросам, 34% респондентов хотели работать в исключительно в нелегальной сфере, так как официальная, открытая деятельность не предоставляет ему надежной защиты. Более того, он несет такие же риски, как и фирма, работающая нелегально. Ведь за ошибки, совершаемые официальными и нелегальными предпринимателями, налоговые и другие службы наказывают одинаково.

По мнению многих экспертов, ТЭК существует в странах с неблагоприятным регуляторным климатом и всеохватывающей коррупцией.

ПОДВОДНАЯ ЧАСТЬ ТЕНЕВОГО АЙСБЕРГА

Определению объемов и масштабов теневой экономики посвящается много современных трудов. В частности, Андрей Яковлев в разработке "Отклонение от налогов в теневой экономике России: формы, стимулы и последствия на уровне компаний" считает, что "основная идея этой схемы заключается в замещении составляющих валового дохода, которые облагаются налогами, например, заработанная плата или прибыль, на составляющие, которые облагаются низкими налогами, например, материальные затраты" . Основой такого замещения является договор между клиентом и фиктивной компанией-посредником. По условиям договора клиент (предприятие реального сектора) переводит деньги на банковский счет фиктивной фирмы в обмен на подделанный акт о выполненных работах. В обмен на банковский платеж для фиктивной фирмы клиент получает "черный нал". Вся сумма возвращенного "черного нала" равняется банковскому платежу за вычетом комиссионных фиктивной фирмы, которые обычно составляют 2-3% первоначального платежа клиента. Эти "черные деньги", таким образом, становятся доступными для выплаты неофициальной заработной платы, инвестиций или использования по усмотрению предпринимателя.

Яковлев убежден, что российские схемы уклонения от налогов отличаются от традиционных западных схем. Во-первых, российские схемы используются в основном фирмами, а не физическими лицами. Во-вторых, такая схема уклонения от налогов возможна даже тогда, когда компания не получает свои доходы наличными деньгами. В-третьих, российские схемы практически не несут никакого риска для компаний, осуществляющих легальную деятельность. Следовательно, уровень уклонения от налогов превышает уровни в промышленно развитых странах. В связи с этим Яковлев выдвигает точку зрения, что "фактически все предприятия в России имеют стимул для использования схем с "черным налом": тысячи фиктивных фирм, объединенные с частными банками, осуществляют свою деятельность безнаказанно. На самом деле уклонение от налогов с использованием "черного нала" в настоящее время является одним из самых прибыльных бизнесов в банковском секторе России".

Между тем, существует возможность изучить определяющие факторы неофициальной деятельности в Центрально-азиатских странах, потому что изначально они имели одинаковый уровень теневой экономики с советского времени, но последующие изменения их регуляторной среды привели к существенным отличиям. Так, по некоторым исследованиям, доля ТЭК в Таджикистане составляет 40% от ВВП, тогда как в Казахстане и Кыргызстане - около 35%, Туркменистане - 50% от валового внутреннего продукта, а в Узбекистане этот показатель колеблется от 30 до 45% ВВП. Согласно данным Межгосударственного экономического комитета Экономического союза СНГ, в 1997 году доля ТЭК и другой неучитываемой хозяйственной деятельности оценивалось в Армении и Грузии примерно в треть ВВП, Азербайджане, Казахстане и России - почти в четверть, Молдове и Кыргызстане - около 1/6, Беларуси, Узбекистане и Украине - в 1/10 ВВП . Таким образом, в абсолютном выражении объем ТЭК в Узбекистане в 1996 году составлял 56 млрд. сумов.

Так, что же вынуждает компании уходить в "тень"? С целью определения причин группа экспертов "Пирамиды+" провели опрос частных коммерческих фирм Узбекистана, Казахстана, Таджикистана, Кыргызстана и Туркменистана. В соответствии с результатами были получены две группы: к первой группе отнесли Узбекистан, Туркменистан и Таджикистан, а ко второй - Казахстан и Кыргызстан. По всем показателям в первой группе регуляторный климат намного менее благоприятный, чем во второй группе. По мнению 67% узбекских, 70% туркменских и 50% таджикских менеджеров, предоставление взяток чиновникам является обычным делом. Около 59% респондентов отметили, что имеют "крыши" в официальных органах власти, которые обеспечивают им защиту. Между тем, лишь 15% туркменских и 12% узбекских и в то же время 45% кыргызских, 51% таджикских и 54% казахских бизнесменов подтвердили факты вынужденной платы криминальным структурам.

Коррупция всегда существовала в странах Центральной Азии. Более того, вся экономика строилась под теневые отношения, хотя косметически она носила "социалистический характер". Корни подобного явления лежат в азиатском способе производства, которые характеризуют специфику отношений между членами общества, собственниками и производителями материальных благ и их потребителей. Существующая мафия не носит такого откровенного бандитского характера как, например, в России или Украине, однако по масштабу и силе центрально-азиатские организованные сообщества имеют больше возможности получать нелегальные доходы, используя в своих целях государственный бюджет и коррумпированные связи в органах власти. Если в западных странах ТЭК не столь повсеместна, как в СНГ, то в азиатских странах ее доля еще выше. Дело в том, что существующие экономические отношения, помноженные на специфику психологии населения, позволяет функционировать теневой деятельности без особого труда и опасности быть вытиснутой из экономической системы. Более того, сама система не сможет существовать без ТЭК. Дело в том, что компании стран Центральной Азии больше платят налоги, чем в Западной или Центральной Европе, а это порождает массу желаний ухода от тщательного государственного контроля. При наличии коррупции, это часто удается.

Одной из издержек деятельности компаний, действующих в ТЭК, является то, что эти предприятия не имеют возможности прибегнуть к защите судов, когда торговые партнеры не выполняют контракты. На вопрос "Можете ли Вы прибегнуть к помощи официального суда, чтобы заставить торговых партнеров выполнить контракт?" только 37% узбекских, 45% казахстанских, 56% кыргызстанских, 11% туркменских и 23% таджикских респондентов дали утвердительный ответ, тогда как, например, в Польше, Румынии и Словакии "да" сказали 2/3, на Украине и России - около 1/ 2 части опрошенных.

Все компании, принимавших участие в опросе, были зарегистрированы и функционировали в официальной экономике, но многие из них скрывали определенную часть продукции. Первое место по объему продаж, не попадающих в отчетности, поделили Узбекистан и Кыргызстан (в среднем около 50% от всего объема продаж), тогда как в Кыргызстане -34%, Таджикистане - 30%, Туркменистане - 25% (для сравнения: на Украине - 41%, России - 29%, Польше, Румынии и Словакии - 5-7%).

Частные фирмы Центральной Азии сталкиваются с большими проблемами, связанными с продажностью чиновников, мафией, высокими налогами и малоэффективной судебной системой. Они также скрывают больший объем своего производства. Следовательно, сравнение средних показателей по этим государствам дает подтверждение всем объяснениям, почему предприниматели уходят в "тень".

С другой стороны, теневая экономика становится хорошим поглотителем избыточной рабочей силы. Как известно, с 90-х годов массовая безработица стала основным источником проблем для стран Центральной Азии. Так, в Узбекистане уровень официальной безработицы на конец 1999 года составил 0,5% к экономически активному населению. За этот год в официальные органы за содействием в трудоустройстве обратилось 387,9 тыс. граждан, из них было трудоустроено 246,4 тыс. В итоге, на конец 1999 года численность людей, состоящих на учете в органах по труду как ищущие работу, составила 45,2 тыс. человек. Между тем, к официально безработным присоединяются тысячи людей, переставших искать работу, а также те, кто классифицируется как работники в административных отпусках, или продолжают работать, не получая зарплаты много месяцев, как это происходит в Казахстане, Узбекистане и Кыргызстане.

По причине роста безработицы и неполной занятости набирает силу теневой рынок. Именно на неофициальных биржах труда происходит перераспределение рабочей силы и наличный оборот денег. С доходов не платятся никакие налоги, но в то же время работающие в опасных условиях неофициальным трудом не имеют страховки, знаний по безопасности, порою места жительства (прописки), права на официальную защиту (особенно это касается участников межреспубликанской миграции). Это особенно стало важной проблемой для растущего количества женщин, которые выдворены из официального рабочего сектора. По оценкам ООН, около 1 млн. человек в мире ежегодно продаются, принося криминальным элементам около $7 млрд. Между тем, проституция приобретает и значимый социальный оттенок. Например, социальный опрос учащихся старших классов школ и студентов вузов Казахстана, который провели женские неправительственные организации, показал: профессия проститутки наряду с другими представляет значительный интерес в плане экономической выгоды. Торговля телом по заманчивости занимает 10-е место среди 20 наиболее предпочтительных видов деятельности .

На постсоветском пространстве экономика проституции приобретает широкие масштабы. По сведениям международной организации по миграции (МОМ), торговля женщинами из стран СНГ увеличился в 3 раза после распада коммунистической системы. Расцвел в этих странах и преступный бизнес в виде сутенерства. За свои услуги сводники берут 60% гонорара путан. Особенно сильно эта тенденция проявляется в Казахстане и Кыргызстане, чуть меньше в Узбекистане и Туркменистане.

ФАКТОРЫ ТЕНЕВЫХ ОТНОШЕНИЙ

ТЭК не могла бы существовать в Центральной Азии, если для этого не было бы условий. А закономерностями ее функционирования могут быть три фактора:

Первое, теневая экономика возникла в результате деформации объективных экономических законов, при этом главным "виновником" выступило государство, которое пытается изменить по своему усмотрению общественные отношения. Если это удается в сфере официальной экономики, то действие объективных законов автоматически переносятся в область, неподвластную прямому воздействию государственного регулирования. Таким образом, существующие теневой и официальный сектора - это единство противоположностей в пределах любой национальной экономики.

Второе, само внутреннее состояние официальной экономики определяет масштабы, структуру, формы и темпы развития ТЭК, но при этом определяют их до тех пор, пока размеры теневого сектора не придадут ей нового качества, когда хозяином положения станет сама теневая экономика. Таким образом, не ТЭК является причиной ухудшения общественного состояния, но она, появившись, как зеркало отображает искажения экономических законов и усугубляет процесс тем больше, чем больше величина ее оборота.

Третье, ТЭК в процессе своего исторического развития стала относительно самостоятельной системой, в которой действуют определенного рода отношения (экономические, социально-нравственные, правовые и т.д.), прямо противоположные общепринятым в обществе и выступающие социальными антиподами.

В настоящее время на территории Центральной Азии, в том числе Узбекистана сформировалась новая социально-экономическая реальность, которая определяется не столько переходом от централизованной к рыночной системе хозяйствования, сколько формированием устойчиво воспроизводящейся системы высоко криминализированных экономических отношений, характеризующимся рядом признаков:

Это, прежде всего, огромный вес теневой экономики в структуре национального хозяйства (от 25 до 50% ВВП), огромная роль неформальных и неправовых отношений. Второе, образование в экономической сфере кланов - устойчивых властно-хозяйственных структур. Третье, как следствие этого деградация бюджетной системы, на которой эти клановые системы паразитируют, используя такой главный источник сверхдоходов, как манипулирование с бюджетными ресурсами и государственной собственностью. Четвертое следствие - перераспределение национального дохода в пользу паразитического потребления. Пятое, утечка капиталов за пределы стран Центральной Азии, столь необходимых для возрождения национальной экономики.

ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ?

Хочешь, чтобы сосед избежал соблазна тебя ограбить, крепче на ночь закрывай двери - такова восточная мудрость. Чтобы уменьшить влияния ТЭК, необходимо ликвидировать все предпосылки, которые создают благоприятную почву для развития теневой экономики и коррупции. Правительства центрально-азиатских государств уже в течение десяти лет демонстрируют, что неспособны справиться с проблемой коррупции и теневой экономики. По результатам опросов, лишь 6% таджикских, 12% узбекских, 7% кыргызских, 1% туркменских и 10% казахских экспертов считают, что органы власти проявляют эффективность в борьбе с этими негативными явлениями. Многие руководители стран признаются, что до сих пор не выработали серьезных механизмов по уменьшению влияния ТЭК и созданию условий, благоприятствующих честному предпринимательству.

Это, с одной стороны, понятно, поскольку после приобретения независимости страны Центральной Азии не имели никакого опыта борьбы с коррупцией. Возможности правительства по радикальному улучшению работы милиции и прокуратуры хотя и были большими, однако эффективность их была весьма ограничено. Нельзя лечит человека одними лекарствами, который болеет совсем другой болезнью, - таково общее мнение всех респондентов. Конечно, многие государства ввели уголовную ответственность за многие экономические преступления, в частности, отмывание "грязных" денег, наркобизнес, лже-предпринимательство, нарушение в сфере налогового законодательства. Однако механизмы к ним еще не совсем сформированы. Более того, не изменена общая экономическая ситуация, которая порождает желание бизнесменов работать в "тени".

Большинство экспертов склоняются к тому, что единственной возможностью уменьшить сферу влияния ТЭК в Центральной Азии является создание благоприятной экономической среды, устранение всех имеющихся барьеров для развития предпринимательства и всех секторов экономики. Политический фактор также имеет значительную часть, поскольку без демократизации общества, построения институтов народовластия и системы контроля за деятельностью чиновников невозможно говорить о том, что коррупция прекратит свое существование. Особенно ярко считает необходимой такие преобразования эксперты из Туркменистана, в стране с жестким авторитарным режимом. Совершенствование правовой основы государства, судебная поддержка текущих экономических и политических тенденций - вот основа серьезных демократических преобразований. Четвертой по значимости стало, по мнению экспертов, изменение психологии человека, возрождение традиций предпринимательства и инициативы также необходимо в качестве необходимого рычага подавления ТЭК. Меньше всего было поддержаны те средства, которые запускают в жизнь репрессивные органы: опыт последних десятилетий показал, что ими никогда невозможно добиться желаемого результата.

Протекционистский характер коррупции усложняет и разработку правительствами Центральной Азии своих мер по борьбе с ТЭК. Например, начав кампанию по ограничению контрабандного импорта товаров, некоторые страны малоэффективно борются с нелегальным экспортом. Связь между коррупцией и протекционизмом является важным фактором для понимания противоречивости, непоследовательности и избирательности политики правительств региона в отношении борьбы с ТЭК.

Необходимо воплотить в жизнь стратегию по борьбе с ТЭК, в основу которых рекомендуется положить несколько принципов:

Первое, административная и правовая реформа. Упрощение и усовершенствование существующих правил ограничит широкие полномочия чиновников и, следовательно, уменьшит масштабы поиска ренты. Должен быть усилен внутренний контроль, в частности необходимо увеличить контроль за государственными чиновниками.

Второй, разоблачение и наказание коррумпированных чиновников. Основная цель подхода формулирования морали заключается в формировании негативного общественного мнения о коррупции и обнаружении слабых мест, где может процветать коррупция.

Третий, реформация системы. Под этим понимаются макроэкономические и структурные реформы в целом. Основные цели - это уменьшение роли государства путем дерегуляции, либерализации и приватизации, а также стимулирование деятельности на рынках путем создания конкурентного климата и четкого определения правил игры.

Стоит еще раз вернуться к выступлению сотрудника Госдепартамента США Роб Буну, который заявил, что "преступность и коррупция стары как мир, мы никогда не искореним их полностью. Но мы можем и должны приложить все усилия, чтобы как можно сильнее сократить их, ограничить степень наносимого ими вреда экономическому прогрессу и преодолеть тот вызов, который они бросают демократии".