Алишер ТАКСАНОВ, Ph.D. (Economics),
Центр "Азия-Монитор" (Ташкент, Узбекистан),
Тамила АБДУЛЛАЕВА, докторант
Университета г.Бордо (Франция)

ЭКОНОМИКА ВРЕМЕН ПАЛЕОЛИТА

Если кто-то думает, что рыночная экономика возникла каких-нибудь сто или двести лет назад, то глубоко ошибается. Это одна из первых и устойчивых форм хозяйственного развития, которая отмечена историками. Она возникла, по мнению некоторых экспертов, возможно, еще 35000 лет назад, то есть в первобытный период, когда главенствующей формой производства было присваивание продуктов природы (охота, рыболовство, собирательство трав и плодов). Но есть данные, которые свидетельствуют о том, что средства производства у человечества зародились раньше. Так, согласно сборнику "Сообщения Национальной Академии наук", опубликованного в США в 1998 году, на основе генетических сравнений всех народов был сделан вывод, что прародителем всех современных народов является обитавший на Африканском континенте более 60 тыс. лет назад "хомо эректус" - человек стоящий. Он начал расселяться на север, в нынешнюю Европу, и на восток - прошел через Малую, затем Центральную Азию и достиг Китая. По мнению ученых, было две волны миграции: первая вывела из Африки "человека стоящего", вторая - человека мыслящего, то есть уже приступившего к освоению орудий.

С другой стороны, в 1998 году в восточно-китайской провинции Аньхой археологи обнаружили древнейшую стоянку человека с каменными орудиями и окаменелыми останками приматов, которым около 2,4 млн. лет . Этот факт свидетельствует о том, что даже среди существ того времени могло существовать какое-то подобие экономики.

Как бы там не было, но в период палеолита между племенами или отдельными индивидуумами происходил пускай не частый и повсеместный, однако, существенный для жизни обмен необходимыми "товарами". Это обосновывалось необходимостью борьбы за существование. Между тем, можно утверждать, что в то время сформировались примитивные формы хозяйства - уклада социальной жизни, позволяющего человеку систематически добиваться устойчивых трудовых результатов и меньше зависеть от природной стихии. А для этого нужно было несколько факторов:

Первый, наличие орудий труда, с помощью которых добывались продукты и обрабатывались предметы потребления.

Второй, организация труда внутри коллектива с распределением конкретных обязанностей каждому члену (простая кооперация).

В последующем человек перешел к производящей форме хозяйства, и в результате кооперативного и индивидуального труда стали появляться материальные излишки. Часть этой продукции пошла в сферу торговли, с одной стороны, стимулируя ремесла и сельское хозяйство, а с другой - обеспечивая интеграцию племен в первобытный рынок. Естественно, все это обеспечило крупное разделение труда: отделение земледелия от скотоводства, появление кустарной промышленности и торговли - сферы, которая обеспечивала прямые и обратные связи между производителями и потребителями.

По мнению экспертов, в период палеолита, когда человечество из дикого стада сформировалось в протообщество, одной из первых исторических форм социальной организации явилось разделение труда. Естественно, в начале этот общественный институт производства носил половозрастной характер: скажем, мужчины занимались охотой, рыболовством, строительством жилищ и изготовлением орудий труда, а женщины - обрабатывали шкуры от убитых животных, шили одежду и обувь, готовили пищу. Впоследствии разделение стало более широким, то есть приобрело племенной и даже профессиональный характер. К примеру, внутри племени охотники постепенно переродились в воинов и стражников, собиратели трав и плодов - в земледельцев и скотоводов. Появилась прослойка людей, занимавшихся особым ремеслом (культ, религия, поддержание огня, изготовление орудий и оружия, ведение торговли и дипломатических переговоров), которых называли мыслителями. С другой стороны, отдельные рода стали специализироваться на каком-то особом направлении производства. Так появились охотничьи, рыболовецкие, земледельческие племена и даже племена, поставляющих за плату наемных солдат.

Необходимо добавить, что палеолитическая революция не только способствовала общественной организации людей и производства, но и способствовала развитию технологий. За 20 тыс. лет человек научился обращаться с огнем, освоил плетение, изобрел копье, лук со стрелами, бумеранг, создал каменный топор, гончарное искусство, сумел приручить животных и окультурил злаки. В это время появились и стали активно функционировать семья (которая пережила несколько стадий: от кровнородственной до пуналуальной формы), род, клан, племя, собственность и обмен, мифология и культ, войны за территории. Нужно заметить, что имеющие хождение среди ученых уже свыше ста лет теории, что при палеолите человек пережил "золотой век" своего существования, малообоснованны. Это был период борьбы за выживание не только общества, но и вида, однако именно тогда зарождались базисные основы хозяйственной жизнедеятельности людей, которые можно характеризовать первым, "Диким" этапом экономики.

С последующей неолетической революцией (около 10 тыс. лет до н.э.) экономика получила новое поступательное развитие. Множились культурные злаки, земледелие стало основным занятием. Возникли каменные и деревянные постройки, ручная мельница, кузнечный мех, который способствовал плавке железной руды и изготовлению прочных орудий труда. Историки отмечают, что в это время началось производство растительного масла, виноделие, а с изобретением колеса - изготовление повозок и боевых колесниц, постройка судов. С неолитом стали появляться города, а с ними сформировалась община - поселение членов одного или нескольких родов, объединенных одним типом социальной структуры и хозяйственной организации (специализации). Это второй этап развития человеческой экономики, называющийся "Варварским".

Около 6-8 тыс. лет назад произошла этнополитическая революция, которая способствовала формированию этносов, патриархальной семьи, рынка и государства. С того момента экономика попала под влияние власти, и данный этап приобрел черты "Цивилизационного". Вначале производственные отношения регулировались между членами коллектива необходимостью поддерживания жизнеспособности как отдельного индивидуума, так и всего рода, и такой подход был вполне объективным и даже необходимым. В дальнейшем появившаяся знать - старейшины, вожди, знахари и шаманы взяли на себя функции контроля и управления над всем циклом производства, распределения, обмена и потребления, и здесь, конечно, не могло обойтись без злоупотреблений. Появился слой чиновников, занимавших место между управленцами и производителями и обеспечивающих распределением продуктов от вторых к первым.

В результате социальных изменений - появления классов, государства, частной собственности - последовала трансформация отношений в экономической сфере. Власть в той или иной мере, прямыми директивными, внеэкономическими методами или, наоборот, экономическими оказывала влияние на производственную деятельность людей. Однако чего не могла отменить никакая власть, так это рыночную систему, которая красной нитью проходила через все общественно-экономические формации и существовала даже при социализме.

Поскольку, рынок проявил свои потенциальные возможности уже при рабовладельческом строе, то данный способ производства стали именовать "Античным", или рыночной экономикой. Как отмечают эксперты, его основными чертами стало то, что люди, находясь в состоянии личной свободы, самостоятельно решают, что, где и как производить, исходя из потребностей общества и возможностей технологии. Полученная в результате индивидуального или коллективного труда продукция затем обменивается на другую продукцию или услуги, произведенные иными людьми, посредством торговли, биржи, банковских расчетов, кредита, при этом учитывается множество факторов ситуации на рынке. Особенностью античной экономики является то, что государство не вмешивается в непосредственную хозяйственную деятельность производителей, а устанавливает лишь определенные правила, которым должны следовать все, этим самым гарантируя стабильность общества и национальной экономики.

Какие же обстоятельства формируют рыночную экономику?

Это, прежде всего, реализация различных форм собственности - семейной, коллективной, частной, государственной, регионально-муниципальной - на основе их общего равенства перед законом. Правом определяется ответственность за нарушение отношений собственности. Стоит вспомнить один из древних памятников экономической мысли - кодекс законов старовавилонского царя Хаммурапи (XVIII в. до н. э.), в котором закреплялась невозможность притеснения "сильным слабого". Так, запрещалась продажа и отчуждение за долги земельных наделов царских воинов и других категорий вавилонских подданных; ограничивалась ростовщическая эксплуатация; долговое рабство, независимо от суммы долга, ограничивалось тремя годами. Наряду с правовой защитой личности, непосредственных производителей кодекс признавал право частной собственности, в том числе на земельные участки, покушения на нее влекли экономическую ответственность. Защищались интересы сторон в частноправовых сделках: например, если арендатор не исполнял необходимой работы, он все равно должен был отдать хозяину поля зерно в соответствии с урожаем на соседних полях.

Второе обстоятельство - это то, что любой субъект хозяйствования (семья, вилла, ферма, фирма, концерн) принимает все экономические решения на микроуровне децентрализовано и самостоятельно, исходя из внутренних и внешних побуждений, без какого-нибудь принуждения со стороны.

Третье - формируется механизм свободной конкуренции, при этом все условия его реализации регулируются гражданским и уголовным правом. Конкуренция является мотивационным способом совершенствования технологий производства и управления, интеллектулизации труда, посредством чего совершенствуется продукт и услуги. В свою очередь, это служит источником развития общественно-экономической системы.

Четвертое - общество оценивает результаты труда на рынке путем ценообразования, а продукция регулируется потребительной и меновой стоимостью.

Пятое - люди, ведущие хозяйственную деятельность, несут полную ответственность за выбранный тип, форму и способ организации, управления и планирования производства и за результат такого экономического решения.

Шестое - это наличие демократических механизмов, позволяющих регулировать не только экономику, но и социальные процессы без нагнетания напряженности в гражданском обществе. В этом смысле политический строй отражает экономический базис и обслуживает производственные отношения.

Рынок, отражая суть всех факторов производственного цикла (экономического, природно-климатического и социального), не мог и не может развиваться прямолинейно. Исторический опыт показывает, что экономика с античных времен и до сегодняшних дней развивается циклически. Графически это можно изобразить в виде линии чередующих во времени подъемов (или оживления), спадов (кризиса) и застоя (депрессии) производства, спроса и потребления. Так, по мнению одних экспертов, на кратко- и среднесрочных интервалах (до 50 лет) она подвержена сильным колебаниям. Для этого достаточно вспомнить сменяющие друг друга кризисы 50-90-х годов в Европе (валютный), Америке (энергетический), Юго-Восточной Азии (финансовый). Нередко за короткий промежуток времени странам удается совершить "экономическое чудо" - из беднейших стран подняться на уровень развитых. Подобную "прыть" уже проявили Южная Корея, Бразилия, Португалия, Мексика, Китай, Малайзия, Индонезия и другие. Это свидетельствует, что целенаправленная и четко продуманная политика правительства способна использовать имеющийся потенциал, ресурсы и устремления населения в едином порыве.

С другой стороны, в долгосрочных интервалах (100-250 лет) многие страны добивались значительных хозяйственных успехов. Развитие капитализма в Англии, Франции, США, Японии и активная реализация всех ресурсов позволили им добиться ежегодного среднего темпа роста в 3-7%, в некоторые периоды и до 12%. Почему это стало возможным? Эксперты считают, что в демократических обществах с рыночной экономикой на первом месте стоят права личности. Особые права имеют и группы граждан, например, малые - семья, община, и крупные - партии, профсоюзы. Само государство имеет столько прав и полномочий, сколькими граждане посчитают необходимым наделить его. К несомненным позитивным моментам рыночной экономики относятся эффективное использование всех имеющихся ресурсов, эластичность на спрос и производство, использование достижений науки и техники.

Что касается отрицательных черт, то это, прежде всего, цикличность производства, безработица, резкая поляризация по доходам и материальному благополучию.

Несомненно, основой национального хозяйства Центрально-азиатских государств, в том числе и Узбекистана в течение многих сотен лет и даже тысячелетий являлась так называемая азиатская экономика или азиатский способ производства. Данная социально-экономическая структура как первая, наиболее архаичная форма общественного строя, основанного на отношениях личной зависимости, составляла предмет исследования многих экспертов. Фундаментом азиатского способа производства, по их мнению, является еще не разложившаяся община непосредственных производителей. Но необходимость объединения общин в более крупное целое в целях ирригации, а также обороны от внешних врагов приводит к раннему образованию государства.

Для функционирования государственных институтов из общин, составляющих базис древневосточного государства, регулярно изымался прибавочный продукт. Поскольку рядовые общинники не имели возможности контролировать деятельность надобщинной организации, на ее базе вырастает особый правящий класс, начинающий присваивать прибавочный продукт уже вне зависимости от исполнения своей функции в общественном производстве. Верховная власть олицетворяется в деспоте, по отношению к которому все остальные были как бы рабами. Азиатский способ производства обладает наибольшей устойчивостью, так как основан на неразрушенном единстве производителей-общинников с их средствами производства, а особый интерес господствующего класса в глазах тружеников в той или иной степени отождествляется с общим "государственным" интересом. Формы присвоения прибавочного продукта в азиатской экономике - дань (натуральный налог) и общественные работы (налог трудом) - сохраняют видимость работы на общество и, следовательно, на себя. Огромную роль играет здесь психологическое принуждение: строительство огромных культовых сооружений должно было заставить работников воспринимать весь свой прибавочный труд как непременное условие своего существования, как "работу на бога".

В этой связи необходимо заметить, что азиатская экономика в Узбекистане возникла еще при самых первых государствах (Бактрия, Кушанское царство, государство Селевкидов, Тюркский каганат и др.) и практически без особых изменений сохранялась в течение веков. Менялись технология, орудия труда, но экономические отношения, сформированные спецификой этого типа хозяйства, насквозь пронизывали все формации. Поэтому рынок в центрально-азиатском регионе нес все черты азиатского способа производства.

Между тем известно, что самого высокого уровня общественно-хозяйственного развития в прошлом веке добились только страны с рыночной экономикой, в то время как среди слаборазвитых оказались с традиционной или азиатской экономикой, даже те, которые осуществляли реформы от перехода от второй к первой.

Несомненно, основой национального хозяйства Узбекистана в течение многих сотен лет и даже тысячелетий составляла так называемая азиатская экономика или азиатский способ производства. Данная социально-экономическая структура как первая, наиболее архаичная форма общественного строя, основанного на отношениях личной зависимости, составлял предмет исследования многих экспертов. В частности, одним из таких специалистов можно назвать Карла Маркса, который впервые сформулировал особенности социально-экономического строя азиатских стран в статье "Британское владычество в Индии". Далее, он продолжил исследования азиатской экономики в своих трудах 1857-59 годах, в некоторых разделах "Капитала". Фридрих Энгельс также изучал этот вопрос в книге "Анти-Дюринг".

Фундаментом азиатского способа производства, по их мнению, является еще не разложившаяся община непосредственных производителей. Но необходимость объединения общин в более крупное целое в целях ирригации, а также обороны от внешних врагов приводит к раннему образованию государства. Как считал Энгельс, "правительства на Востоке всегда имели только три ведомства: финансов (ограбление своей страны), войны (ограбление чужой страны) и общественных работ (забота о воспроизводстве)".

Для функционирования государственных институтов из общин, составляющих базис древневосточного государства, регулярно изымался прибавочный продукт. Поскольку рядовые общинники не имели возможности контролировать деятельность надобщинной организации, на ее базе вырастает особый правящий класс, начинающий присваивать прибавочный продукт уже вне зависимости от исполнения своей функции в общественном производстве. Верховная власть олицетворяется в деспоте, по отношению к которому все остальные были как бы рабами. По мнению Маркса и Энгельса, "государство, к которому стихийно сложившиеся группы одноплеменных общин в результате своего развития пришли сначала только в целях удовлетворения своих общих интересов (например, на Востоке - орошение) и для защиты от внешних врагов, отныне получает в такой же мере и назначение - посредством насилия охранять условия существования и господства правящего класса против класса угнетенного" . Азиатский способ производства обладает наибольшей устойчивостью, так как основан на неразрушенном единстве производителей-общинников с их средствами производства, а особый интерес господствующего класса в глазах тружеников в той или иной степени отождествляется с общим "государственным" интересом. Формы присвоения прибавочного продукта в азиатской экономике - дань (натуральный налог) и общественные работы (налог трудом) - сохраняют видимость работы на общество и, следовательно, на себя. Огромную роль играет здесь психологическое принуждение: строительство огромных культовых сооружений должно было заставить работников воспринимать весь свой прибавочный труд как непременное условие своего существования, как "работу на бога".

В этой связи необходимо заметить, что азиатская экономика в Узбекистане возникла еще при самых первых государствах и практически без особых изменений сохранялась в течение веков. Менялась технология, орудия труда, но экономические отношения, сформированные спецификой

ОТ "ВОЕННОГО КОММУНИЗМА" К НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ

В условиях политического хаоса 1915-1917 годов начинается экономический кризис в Российской империи. Особенно тяжелое положение складывается в национальных окраинах, где жизнь зачастую зависит от продуктовых и промышленных поставок из России. Участие государства в Первой мировой войне еще больше углубляет противоречия в обществе. Дефицит госбюджета покрывался за счет бесконтрольной эмиссии рубля, которые вскоре потеряли золотое обеспечение. В итоге инфляция возросла до 50% в год. С середины 1915 года единое экономическое пространство Российской империи стало разваливаться. Губернаторы запрещают свободный вывоз из подчиненных территорий хлеба, скота, льна, топлива, промтоваров, в ответ из национальных окраин прекращается поступление промышленного и сельскохозяйственного сырья. Одновременно идет процесс свертывания рыночной экономики. Хозяйство становится все более натуральной, торговля заменяется простым товарообменом.

Фиксирование правительством цен привело к взрыву спекуляции, в некоторых регионах вводятся продуктовые карточки и нормирование выдачи муки и крупы (это повторится во время Второй мировой войны и в конце 90-х годов, когда развалиться уже Советская империя). 30 июня 1916 года в стране вводится закон и четырех мясопустных днях в неделю, а с января 1917 года объявляется принудительная продразверстка.

Введенная весной 1917 года Временным правительством хлебная монополия позитивного результата не дало, более того, уже летом из продажи исчезли кофе, папиросы, мыло, чай, гвозди, проволока, обувь, ткани. Количество денег в обращении возросло в 10-12 раз по сравнению с 1913 годом, а покупательная способность сократилась в 15-20 раз.

После захвата власти большевиками политический и экономический кризис усилился. Под лозунгом национализации частной собственности начался массовый грабеж помещичьих хозяйств, зажиточных семей и развал промышленных предприятий. Бедняки, правда, получили землю, однако из-за отсутствия организаторского, агротехнического опыта, а также необходимой техники производительность труда и урожайность. В итоге, по всей стране начался массовый голод.

В 1920 году в западной части России произошла серьезная засуха, из-за голода, бандитизма и каннибализма большая часть населения стала срочно перебираться в южные окраины, в частности, в Узбекистан прибыло не менее 200 тыс. человек. Но здесь также не все благополучно в экономическом смысле. Дело в том, что до революции местное население также бедствовало. Во многих областях Туркестана (например, Сырдарьинской, Самаркандской, Ферганской) посевные площади сократились на 1/3, урожайность упала на 40% и более. Основная сфера местной экономики- хлопководство перестало давать отдачу: посевная площадь под хлопчатник в 1921 году сократилась в 7,1 раза, а валовой сбор - 55,4 раза по сравнению с 1915 годом. Сокращение имело место и в производстве других сельскохозяйственной продукции (шерсти, коконов, фруктов, бахчевых). Начались разрушаться ирригационные сети и транспортные коммуникации.

Тягловый скот конфисковался для нужд Красной армии, торговля была запрещена, остановились практически все заводы. Большевики вводят прямое государственное распределение товаров, начинают более жесткое изъятие сельхозпродуктов у крестьян. Продовольственная разверстка переходит в откровенный террор. Мирное население, не согласное с действиями новой власти, сгоняется в концентрационные лагеря. Устанавливается всеобщая трудовая повинность. К концу 1919 года экономика полностью натурализуется. Советское правительство реализует политику "военного коммунизма", которое по сути больше похоже на примитивные экономические отношения первобытного общества, чем в теориях К.Маркса и Ф.Энгельса о прогрессивном строе. Уравнительная система снижает производительность труда, усиливает спекуляцию, хищения и бандитизм. По некоторым оценкам, более 80% товаров и продуктов, распределяемых по механизму "военного коммунизма" уходит на черный рынок или за границу. По оценкам современных демографов, голод 20-х годов приводит к смерти более 5 млн. человек, а гражданская война - еще к 10 млн. смертям. В Ферганской долине от голода погибло около 70 тыс. человек.

На территории современного Узбекистана кризис усилил социальные противоречия. Начали бастовать рабочие, жившие в железнодорожных вагонах. Крестьяне, были недовольны продразверсткой, поскольку промышленные товары менялись на продукты по более завышенным ценам. Увеличивался спрос на ремесленную продукцию, которая также изымалась в пользу армии и города, что не устраивало сельчан. По всей стране разворачивается волна протестов, даже армии Тухачевского не удается стабилизировать ситуации с помощью отравляющего газа и расстрелов.

К 1920 году деньги обесценились, вместо них вводятся учетные трудовые и энергетические единицы. Кроме того, в то время в обращении находилось более 2,0 тыс. разновидностей денежных знаков (это "керенки", чеки, марки, облигации казначейства, боны, иностранная валюта, а также советские банкноты и знаки, печатавшиеся каждой губернией для внутреннего пользования). Кстати, по мнению большевиков, это даже должно было способствовать быстрейшей победе коммунизма, теория которой отвергала товарно-денежные отношения.

К 1921 году стало ясно, что дальше так продолжаться не может, страна вот-вот вообще исчезнет с карт мира, большевикам некем будет править. Транспорт и заводы не функционировали, торговли не было, по губерниям рыкали бандиты разных мастей, изымая у населения последние остатки продовольствия. Хотя гражданская война окончилась, однако продолжалась политика "военного коммунизма". Восстание в Кронштадте и Тамбове продемонстрировало, что большевики могут лишиться власти, если не изменят политику продразверстки и массовых репрессий.

В этой ситуации Ленин вводит новую экономическую политику, предусматривавшую рыночные отношения. Хотя большевики утверждали, что это "всерьез и надолго", однако уже тогда в партийной и советской среде циркулировали документы о временной мере НЭПа. В последствии это подтвердилось. А уже тогда безразмерная продразверстка была заменена фиксированным продовольственным налогом в размере 30-40% от урожая, а для беднейших слоев - до 10%. Допускалась частная торговля, а также мелкий бизнес. По всей стране в частные руки перешли десятки тысяч предприятий на срок от 2-х до 5-ти лет. Появились кооперативные магазины и рестораны, для западных компаний было предоставлено право концессий. Началось активное печатание советских денег. Кстати, в 1922 году в обращение были выпущены совзнаки, достоинством 10 тыс. старых соврублей, но уже в следующем году еще более новые совзнаки обменивались по курсу 1:100 знакам образца 1992 года и 1:1 млн. - старых.

Создатель советской денежной реформы Григорий Сокольников (известный еще как "палач Бухары") сумел обуздать инфляцию и укрепить финансовую систему страны. В конце 1922 года параллельно с совзнаками были введены советские червонцы (золотые банкноты, приравненные к царской десятирублевой монете), которые на ? были обеспечены золотом, а на ? - краткосрочными обязательствами и высоколиквидными товарами. После стабилизации национальной валюты курс золотого рубля вырос с 2,2 ло 0,9 за доллар. С этого момента началось формирование советской банковско-кредитной системы.

НЭП позволил провести и налоговую реформу, по которой основная тяжесть налогообложения была перенесена с подоходного налога на промышленные предприятия, которые только в России стали перечислять 70% от прибыли в бюджет. В течение нескольких лет бюджет был профицитен. Но после смещения Сокольникова с должности наркомфина начнется массовая эмиссия денег, которая в 1926 году возрастет в 1,5 раза. В итоге возрастет инфляция, возникнет дефицит, НЭП начнет захлебываться.

В Туркестане также было объявлено о переходе к НЭПу уже на VI съезде компартии 11 августа 1921 года, а через неделю местное правительство приняло соответствующую резолюцию. Эта доктрина большевиков имела определенный успех: теперь дехканин мог распоряжаться значительной частью урожая. Продукты свободно обменивались на промтовары, производившиеся на частных предприятиях и ремесленных мастерских, или продавались на туркестанские боны. В итоге частный сектор производил до 90% обуви, 80% одежды, 75% кожаных изделий, 60% посуды.

В крупных городах создавались акционерные общества и промысловая кооперация, где основой были хозрасчет и самоокупаемость. Около 10-15% ремесленников были охвачены кооперацией в сфере промышленного производства. Только за полтора года НЭПа в аренду было сдано около 100 предприятий и более 2,3 тыс. торговых помещений в Ташкенте, 30 оросительных станций. Вновь создавалась многоукладная экономика. Туркестанская республика смогла начать формировать бюджет, регулировать налогообложение.

Между тем, до 1923 года сохранялась госмонополия на хлопок, а в ирригации - водная повинность, которые не способствовали развитию хлопководства в регионе. Более того, план по продналогу не был выполнен, так как крестьяне стремились выращивать зерновые злаки, овощи и бахчевые культуры, а не убыточный хлопок. Лишь с решением хлебного вопроса (его стала поставлять европейская часть уже формировавшейся Советской империи) и отменой монополии государства на хлопок, повышением закупочных цен на эту продукцию хлопководство получило динамичное развитие. Для кредитования сельскохозяйственного сектора формировались товарищества: если в 1923 году действовало более 400 таких объединений, то к началу 1925 года их уже было более 700 с 270 тыс. членами. Эти объединения затем трансформировались в хлопковые кооперативы, которые выращивали до 70-80% хлопка Туркестана.

Новая экономическая политика, несомненно, имела огромный успех. Удалось восстановить промышленное и сельскохозяйственное производство. Валовая продукция промышленности увеличилась в 2 раза, а к середине 20-х годов снизились цены на промышленные товары, которые стали доступны большинству населения края.

К сожалению, дальнейшая политика ВКП (б) "массовой насильственной коллективизации" и "штыковой индустриализации" не способствовало равномерному развитию республики, вела к дисбалансу отраслей, а в итоге уже через несколько десятков лет превратила Узбекистан в сырьевой придаток Союзного центра.

СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ РЕФОРМЫ 20-Х ГОДОВ XX ВЕКА

Аграрные преобразования в Узбекистане, как, впрочем, и во всей Средней Азии, начались сразу с проникновением большевизма в регион и захватом им политической и экономической власти. Существующая здесь ситуация никак не устраивала диктатуру пролетариата, поскольку в те времена крупные феодально-байские хозяйства, составляющие всего 5,3% от общего числа хозяйств, между тем владели 36,7% земли. Практически более 1/3 сельскохозяйственных угодий находилось в распоряжении феодалов, которые формировали значительную часть валового продукта отрасли. Такое положение, естественно, шло в разрез с существующими тогда концептуальными мнениями. Более того, за период осуществления коммунистами Новой экономической политики эти хозяйства окрепли: так, по данным статистики, количество байских хозяйств увеличилось на 1,8%, а земель в их собственности - на 5% .

Таким образом, сельское хозяйство практически базировалось на феодальных отношениях и не могло удовлетворять растущий спрос российской промышленности и Красной Армии, которые все это время работали на фронт. От Узбекистана требовалось проведение срочных экономических реформ, направленных на ликвидацию докапиталистических отношений и переустройство аграрного производства. Поэтому в Средней Азии и Казахстане в два этапа была проведена земельно-водная реформа.

Первый этап данной реформы охватывал незначительный промежуток времени - 1921-22 годы и, по оценкам экспертов, имел особую значимость. Начался он с лета 192 года в Сырдарьинской, Ферганской и Самаркандской областях. Хотя проводился он под руководством большевиков, однако этот этап нельзя назвать социалистическими, как трактовали тогда эксперты. Преобразования не привели к утверждению социалистических отношений в деревне (поскольку для этого не было никаких основ), а способствовали лишь ее очищению от остатков средневековья, уравнительному перераспределению средств производства. Удалось добиться того, что коренное население в правах на землю было уравнено с русским переселенческим. В итоге этого этапа на смену феодально-патриархальному способу производства пришли хозяйства мелких крестьян, непосредственных производителей - частных собственников. Таким образом, реформа 1921-22 годов по своему характеру была буржуазно-демократической и вполне необходимой. Преобразования в сельском хозяйстве способствовали развитию новых экономических отношений на селе и отражали суть Новой экономической политики.

Однако эти меры значительно обострили и без того сложную социально-экономическую и политическую ситуацию в обществе, и поэтому реформа не была доведена до конца. Более того, по мнению многих историков, они носили классовый характер и преследовали, прежде всего, политические цели. В частности, Декретом Ревкома Бухарской области в начале 1921 года "О земле" конфисковались вакуфные земли, а также земли бывших чиновников, отдельных крупных хозяйств. Такие же мероприятия имели место в Хорезмской области. Шло укрепление государственной формы собственности: так, на базе государственного земельного фонда создавались совхозы, землей наделялись также артели и колхозы. Парадоксально, но зачастую совхозы сдавались в аренду, например, хлопковому.

Второй этап земельно-водной реформы был более продолжительным и охватывал период с 1925 по 1929 годы. Его началу положили дикреты ЦИК УзССР "О национализации земли и воды" и "О земельно-водной реформе" от 2 декабря 1925 года. Однако, преобразования происходили в зависимости от региональных особенностей, уровня развития и наличия форм хозяйствования. В более развитых земледельческих районах земли городской буржуазии и баев были конфискованы, а у кулаков, называвшимися полутрудовыми хозяйствами, изымались излишки. Эти земли вместе с государственными, вакуфными и вновь орошенными составляли фонд, который подлежал разделу среди безземельных и малоземельных крестьян. В тоже время, этих земель было явно недостаточно и поэтому об уравнительном распределении не могло быть и речи.

В районах экстенсивного, кочевого и полукочевого скотоводства, где основу хозяйств составляла собственность на скот, в ходе реформ были осуществлены несколько иные меры - пахотные и сенокосные земли были поделены на уравнительных началах по числу членов семьи в каждом хозяйстве. Собственность крупных феодалов-скотовладельцев внеэкономическими методами была изъята и распределена по трудовым нормам среди дехкан.

Второй этап способствовал усилению процесса перехода от кочевого и полукочевого хозяйства к оседанию и земледельческому производству сельского хозяйства, но самое главное - разрушало основной элемент азиатской экономики - общину, этим самым создавая условия для развития капиталистических рыночных отношений на селе. По оценкам экспертов. В те годы было ликвидировано 1,5 тыс. хозяйств баев, крупных торговцев и духовенства, а у части других хозяйств были изъяты излишки земельной площади. Примерно 10% мелких хозяйств Узбекистана получили землю, сельхозинвентарь и рабочий скот.

Однако использование перманентного террора в отношении как зажиточных крестьян и крупных феодалов, так и зачастую мелких дехкан также способствовало усилению басмаческого народно-освободительного движения против засилья большевизма в Узбекистане. Последовавшая за земельно-водной реформой коммунистическая форма коллективизации не дала возможности развития капиталистическим элементам, хотя реформы 20-х годов носили самый прогрессивный характер и, по оценкам экспертов, могли в короткие сроки создать здесь развитую систему рыночных хозяйств, способных удовлетворять спрос населения на продукты питания, а промышленность - на сырье. С другой стороны, земельная реформа была направлена на ограничение зажиточных хозяйств и развязывание классовой борьбы в кишлаке. В результате реформ 1925-28 годов в Узбекистане было ликвидировано 1,8 тыс. помещичьих и нетрудовых хозяйств, изъяты "излишки" земли у 9,4 тыс. хозяйств. Более 94,5 тыс. батрацких хозяйств получили 231,9 тыс. га поливных земель, большое количество инвентаря . В результате такой реформы резко изменилась социальная структура села: стало меньше хозяйств, которые раньше относились к бедняцким, зато за счет "приватизации" стало больше середняков - к концу реформ их доля составляла 61% сельского населения. Доля байских хозяйств не превышала 1,5%.

Но к 1930 году ситуация в узбекских кишлаках резко изменилась. Дело в том, что большевистская политика привела к уничтожению средних слоев сельского населения, в значительной степени ориентированной на рынок, а также к перегибам на местах, например, игнорирование особенностей вакуфных земель, принадлежавших религиозным учреждениям. При их национализации не были учтены специфические черты религиозного сознания местного населения, играющего не последнюю роль в системе ценностей, быта, традиций и экономики дехканства.

Добавим, что в период реформы было сформировано свыше 500 колхозов, в которых главными стимулами обобществления стали не экономические интересы участников, а административно-командное давление извне. Это также было обусловлено тем, что большевистская политика была направлена на ограничение мелкотоварного уклада. Стоит добавить, что с окончание второго этапа земельно-водной реформы в Узбекистане началась массовая коллективизация.

ПУТИ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ

Говоря о такой социально-экономической реформе 20-х годов, которая проводилась по Советской империи, в том числе и Узбекистане, как коллективизация в сельском хозяйстве, то нужно сразу и откровенно сказать, ее основной целью было уничтожение многоукладной экономики на селе, реального аграрного производителя и вообще крестьянства как социального слоя. Причем это дело прикрывались различными программами, которые внешне носили справедливый и "исторический" характер, например, искоренение пережитков феодальной эпохи, социализация жизни и быта на селе в первые годы социалистического строительства, а в последующие периоды это доктрина КПСС "сближения города и деревни", Продовольственная программа и пр. С одновременным решением классовой проблемы, большевики ставили задачу бесперебойного снабжения продовольствия Красной Армии, как карающей и репрессивной организации новой власти и города, где проживала основная часть партийной бюрократии.

Как известно, еще на съезде ВКП (б) был принят курс на массовую коллективизацию сельского хозяйства уже в 1927 году. Поначалу ее осуществляли на добровольной основе, даже для этого организовали приезд 30 тыс. рабочих, которые учили крестьян, как правильно нужно сеять, убирать хлеб. Какой урон был нанесен этим сельскому хозяйству - факт неоспоримый, однако по всей стране к концу 19929 года было объединено всего 3,4 млн. крестьянских дворов, или менее 15% от их общего числа. Тогда Сталин, недовольный первыми результатами "массовой коллективизации", уже в декабре этого года объявил о политике "ликвидации кулачества как класса".

Для Узбекистана реализация этих политических коллизий имело печальный результат. Накануне сплошной коллективизации Второе Среднеазиатское партийное совещание ВКП (б) приняло резолюцию, что все республики региона имеют предпосылки для достижения позитивного эффекта от коллективизации. Одновременно декларировалось, что пора отказаться от НЭПа. В последующем ЦК компартии Узбекистана 17 февраля 1930 года (после объявление Сталиным начала "Великого перелома") провозгласило основной политикой в сельском хозяйстве - проведение массовой коллективизации в 17 районах республики.

Постановление партии носило директивный характер, и на местах руководители прибегали с жесткому насаждению устоев "новой" организации труда в сельском хозяйстве. Как свидетельствуют очевидцы, в тот период инструкторы райкомов прибегали к угрозам, в частности, лишить крестьян-одиночек воды, земли, обложить большими налогами и даже выселить за пределы Узбекистана как кулацких элементов. Спецификой Узбекистана стало и то, что в условиях азиатской экономики, где основу сельского общества составляли общины (махалля), коллективизацию предполагалось осуществить в форме артельных объединений. Однако в этом отношении имелись существенные нормативно-правовые и организационные недостатки, которые привели к еще большим перегибам и отчуждения населения от социалистических методов ведения экономики. Дело в том, что Примерный устав сельхозартели, принятый 6 февраля 1930 года, не давал понятия о характере обобществления имущества, неделимых фондах колхозов, в результате чего, были обобществлены жилые постройки, мелкий скот.

Одновременно ЦК компартии Узбекистана вело кампанию раскулачивания, то есть изъятию подвергались имущество, постройки, скот и инвентарь зажиточных крестьян, которые свои трудом (а также наймом свободной рабочей силы) сумели обеспечить себе относительное благополучие. Именно они, вслед за крупными хозяйствами баев и феодалов, подверглись национализации. Здесь необходимо уточнить, что партийные инструкции не давали четкого понятия, кого считать кулаком, и в результате этого "раскулачиванию" подвергались как средняцкие хозяйства, так и бедняцкие. Списки составлялись финансовыми органами при подсказке партийных органов, и естественно, круг изъятия расширялся. Так, в Ташкентском округе планировалось раскулачить 137 хозяйств, но после проверки списков ликвидации подверглись 75. Всего в Узбекистане только в год Великого перелома было ликвидировано около 3 тыс. байских хозяйств.

К середине 1930 года в целом по СССР было раскулачено свыше 320 тыс. кулацких хозяйств, а их имущество стоимостью 115 млн. рублей передано в неделимые фонды колхозов, что составило более 34% всей стоимости колхозного имущества. Норма раскулачивания составляла 5-7% от общего числа крестьянских дворов. Раскулачивание привело к тому, что узбекские крестьягне стали забивать скот, продавали имущество и бежали за пределы республики и даже за границу. Поголовье крупного рогатого скота только в том году уменьшилось на 65 тыс. Нарастало недовольство, начались отдельные выступления. 25 февраля 1930 года в Ферганском округе начались массовые выступления. Крестьян поддержали жители сел Андижанского, Бухарского, Хорезмского, Самаркандского и Ташкентского округов. Такие выступления происходили и в России, и на Кавказе. Против сопротивляющихся крестьян были направлены отряды Красной Армии, которые газами и снарядами подавляли "бунты". Около миллиона крестьянских семей были сослано в сибирские лагеря. Много узбеков попало на Украину, Беларусь, Кавказ и Дальний Восток.

К этому времени существовало четыре формы обобществления, которые применялось как по всему Союзу, так и в Узбекистане:
- создание коммун с полным обобществлением материальных условий производства и быта (в Узбекистане эта форма имела самый низкий КПД, более-менее могли экономически существовать не более 5% таких хозяйств, тогда как в России - около 10-15%, поэтому уже через 2-3 года подобные предприятия просто развалились);
- товарищества по совместной обработке земли - ТОЗ (эта форма имела более прогрессивный характер для условий Узбекистана, где имелся дефицит в тягловой силе и инструментах);
- сельскохозяйственные артели с обобществлением основных материальных ресурсов и сохранением личного подсобного хозяйства (колхозы);
- государственные сельскохозяйственные предприятия (совхозы).

Основной формой сельскохозяйственного предприятия в Узбекистане стали колхозы, которые в процессе "социалистических реформ" потеряли самостоятельность и превратились в государственные предприятия, выполняющих директивные указания партии. Более того, в последующем компартия сформулировала догму, которая в течение семидесяти лет давлела в аграрном секторе: "Государственная собственность выражает более высокую степень обобществления средств производства и обуславливает непосредственно общественную форму труда и продукта; колхозно-кооперативная собственность является менее зрелой и без воздействия общенародной собственности не обеспечивает подчинения производства общественным интересам и общенародное регулирование воспроизводственного процесса" .

Введение в 1933 году системы обязательной сдачи продукции государству и выполнения плановых заданий окончательно лишило колхозы кооперативного начала, в итоге рентабельность колхозов была на 30% и боле ниже, чем у крестьян-одиночек, в 40% - чем работающих в ТОЗе. Посевная 1930 годов оказалось под угрозой полного срыва. Большевистской диктатуре пришлось временно отступить. В газете "Правда" была опубликована статья Сталина "Головокруженье от успехов", в которых критиковались "перегибы" и разрешался выход из колхозов тех, кого туда загнали насильно. В центрально-Черноземных областях России процент коллективизированных предприятий снизился с 82% до 18%. В Узбекистане этот процесс также имел место: если в марте 1930 года процент коллективных хозяйств составлял более 47%, то к маю он снизился до 29%.

Конечно, большевики не могли признаться в неудачах и не готовы были менять стратегию. Была изменена лишь тактика реформ. Партия с лобового наскока на крестьянство перешло к политики перманентного террора, но проводимого беднейшими слоями на селе. С осени 1930 года начался новый этап наступления коллективизации. К лету 1931 года было объединено около 57% дехканских хозяйств. При этом цены на продукцию, заготовленных в них, устанавливались не рыночными методами, а по решению правительства. Разница между закупочной и продажной ценой, например, на зерно составляла в 13 раз, а бюджет изымал в форме налога с оборота более 85,5% от продажной цены. Все эти средства шли на финансирование гигантских строек века. Таким образом, совершенно бедное село превращалось в придаток экономического механизма по обеспечению индустриализации. Необходимо добавить, что почти четверть века - с 1929 по 1953 годы - закупочные цены на основную сельскохозяйственную продукцию не менялись, что еще больше способствовало деградации сельхозпредприятий.

С начала 30-х годов на этапе организации колхозов большую роль стали играть машинно-тракторные станции (МТС), которые забирали примерно 20-30% урожая у тех хозяйств, чьи поля обрабатывали. С реализацией постановления ЦК ВКП (б) от 15 июня 1933 года "О работе политотделов МТС, о колхозной ячейке и взаимоотношениях политотделов и райкомов" МТС (которых в Узбекистане насчитывалось тогда 75) под руководством НКВД стали осуществлять и политический контроль за крестьянством, выявляя так называемых "вредителей". За 1930-33 годы число раскулаченных достигло 5,5 тыс., большинство из них насильно были переселены в другие регионы Советской империи.

В целом по Союзу ССР в результате проведенных мероприятий валовой сбор зерна снизился почти на 8%, при том что объем государственных заготовок вырос в 3 раза. С того момента Узбекистану была отведена роль хлопкового поставщика: с 1932 года республика давало 60% хлопковой продукции СССР, таким образом обеспечив хлопковую независимость империи. Здесь стоит добавить, что по сравнению с 1913 годом посевы хлопчатника увеличились в 2 раза - с 432,5 тыс. га до 876,4 тыс. га в 1937 году, а валовой сбор увеличился в 3 раза - до 1,5 млн. тонн .

Хотя официально коллективизация аграрного сектора в Узбекистане была завершена к 1932 году , однако еще существовали крестьяне-единоличники, не желающие обобществляться. На их долю приходилось менее 9% посевных площадей и никакой техники, зато они производили 50% общего объема картофеля, 68% - овощей, почти 90% фруктов и ягод. Более того, фермеры содержали около 40% крупного рогатого скота, который давал 70% всего потребляемого мяса в республике, 80% молока и 94% яиц. Естественно, такой расклад дела никак не устраивал большевистских экономистов, ведь это было наглядным примером, что социалистические предприятия самые неэффективные и нежизнеспособны. Поэтому ставка сельхозналога на единоличные хозяйства были повышены, а обязательные поставки государству увеличены на 50% по сравнению с нормами колхозов.

В результате этих действий число единоличников стало резко уменьшаться, что в статистике они составляли 0,0%, зато число коллективизированных хозяйств увеличился к концу первой пятилетки до 92%, к 1939 году они составляли практически 100% всех хозяйств. Байские хозяйства также сопротивлялись государственному давлению: только в Кассансайском районе Кашкадарьинского округа вместо 183,5 тыс. запланированного налога байские хозяйства внесли 5,5 тыс., план хлебозаготовок 1930 года ими был выполнен только на 3,5%, поставок клевера - на 10%, заготовок шерсти - 59,8%. С дальнейшим огосударствлением аграрного сектора уменьшалась доля колхозных предприятий: так, если в 1940 году в УзССР их было в 9 раз больше, чем совхозов, то в 1955 году они сократились с 7,4 тыс. до 2,0 тыс., то есть практически в 3,5 раза. Зато процесс концентрации шел в совхозах: с 1940 по 1975 годы число госпредприятий в сельском хозяйстве возросло с 85 до 570 единиц.

Дело в том, что промышленности европейской части страны необходимо было сырье в значительных объемах, в то же время мелкое и кустарно-ремесленное производство в экономике Узбекистана занимало большее место, чем в целом по стране. Сельское хозяйство базировалось здесь на примитивной технике и ручном труде издольщиков-чайрикеров: в 1924 году они обрабатывали около 95% посевов хлопчатника. По оценкам экспертов, в тот период концентрация производства и технической вооруженности труда был очень низким: так, в 1926 году в колхозах республики в среднем на одну артель приходилось три лошади, 1,6 омача, 14 кетменей, 15 ураков, 0,4 арбы. Более того, средняя обеспеченность крестьянского хозяйства пригодной к обработке землей была в 8 раз, сельхозинвентарем - в 4 раза и рабочим скотом - в 2 раза меньшем, чем в ряде районов России. Стоит отметить, что материально-техническая база аграрной отрасли республики в начале 20-х годов была представлена лишь одним предприятием по выпуску земледельческих машин и орудий производства .

В связи с этим советское правительство требовало от местного руководства ускорения процессов коллективизации, концентрации производства и труда. Поэтому в первом бюджете Узбекистана на 1994-1925 годы предусматриваемое превышение расходов над доходами на 30% покрывалось за счет союзных средств, до 1928 года эти ассигнования возросли в трое, а во второй пятилетке доля этих средств в капитальных вложениях республики составила 73%, третьей - свыше 62%.

В итоге крупное обобществленное производство стало практически единственной формой организации сельского хозяйства. С введением в 1932 году паспортной системы колхозники еще больше потеряли самостоятельность, поскольку были лишены таких документов. Они насильно прикреплялись к земле (в чем ярко проявилась форма азиатского способа производства), работали как на барщине, получая при этом крайне небольшую плату, высчитанную по трудодням. В некоторых колхозах люди вообще ничего не получали. Чтобы предотвратить массового побега сельских жителей из колхозов в города или иные страны, была введена строгая отчетность по прописке, без разрешения партии колхозники не имели права покидать кишлаки. В ином случае НВКД жестко пресекала все подобные попытки. Спустя несколько лет после издания советским правительством "Декрета о земле", крепостное право в Узбекистане, как и во всей стране, было восстановлено в самой архаичной форме - перераспределения живого труда.

СКОЛЬЗКИЕ РЕЛЬСЫ ВОСТОЧНОЙ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ

К середине 20-х годов у правящей партийной номенклатуры встал вопрос о дальнейшем экономическом развитии страны. Здесь имелось два направления:

Первый предполагал развитие отраслей сельского хозяйства, легкой и пищевой промышленности. Для этого было необходимо прекратить политику массовой коллективизации на селе, расширить сферу частного предпринимательства, снизить степень государственного вмешательства, открыть рынок для иностранного капитала, допустить наем частного труда. То есть продолжить в новой фазе Новую экономическую политику. Первый путь обеспечивал быстрое накопление капитала, расширение фронта занятости и заполнения потребительского рынка. Однако это вело к ослаблению военной сферы (Красная Армия держала под ружье почти 5 млн. человек, а все промышленность работала на оборонные заказы), делала невозможным экспорт революции, а значит завоеванию Европы и Азии. Более того, позиции пролетариев (то есть одной из части рабочего класса) и партийной номенклатуры в управлении экономикой значительно слабели, а новой буржуазии - наоборот, укреплялись. Стоит сказать, что в период НЭПа наибольшее недовольство высказывали революционеры и большевики, чьи методы управления были серьезным тормозов в восстановлении народного хозяйства, а сами они никчемными специалистами.

Второй путь основывался на необходимости милитаризации экономики, что было бы возможным благодаря развитию тяжелой индустрии. Источником финансирования такого пути стали бы перераспределение ресурсов с сельского хозяйства, а также отраслей, производящих потребительские товары. Это позволяло, с одной стороны, усилить госаппарата, а с другой -развивать военную мощь, чтобы начать уже мировую революцию.

Союзный план индустриализации предусматривал немыслимые темпы роста промышленности - до 22-25% годовых. Это означало усиление азиатского способа производства, то есть государство вело масштабное строительство путем эксплуатации населения, цели которых были неясны многим жителям страны. Ведь необходимо было резко увеличить численность заводов и рабочих при отсутствии необходимых материальных, финансовых и природных ресурсов. Государство осуществляло перераспределение средств в пользу отраслей тяжелой промышленности. Заводы строились прямо на полях, рабочие жили в бараках. К прогульщикам применялись силовые методы, вплоть до ссылки в лагеря и даже смертной казни.

Нечеловеческим трудом удалось добиться высоких показателей в производстве стали, чугуна, машин и оборудования. Высокие темпы были как у добывающей, так и перерабатывающей промышленности. Между тем, достичь намечаемых результатов не удалось. К руководителям предприятий, не обеспечившим план, применялись строгие меры. Поэтому с этого времени стала расцветать система приписок и очковтирательства. Стали завышаться валовые показатели по отношению к реальным, при этом использовались методы "естественных" потерь. С другой стороны, НКВД вело поиск вредителей, которые обеспечивают эти потери. Начиналась новая волна репрессий.

В Узбекистане все эти мероприятий привели к серьезным диспропорциям между отраслями производства, понижению жизненного уровня, разрушением морали и нравственности, физическим истреблением специалистов, ученых, интеллигентов, дехкан и рабочих. Но все начиналось вполне мирно.

В мае 1926 года на состоявшемся 3-м пленуме ЦК КП (б) Узбекистана, исходя из директивных установок апрельского Пленума ЦК ВКП (б), была подготовлена и утверждена программа промышленного развития, которая рассматривалась как составная часть общесоюзного плана индустриализации. Основным направлением большевики признали необходимость формирования отраслей производства, рассчитанных как на обработку технического сырья (основной продукции союзной промышленности), так и местного сырья в целях удовлетворения потребностей самой республики. Индустриализация в Узбекистане рассматривалась в нескольких направлениях:
- развитие энергетической базы республики как составной части общесоюзной электрофикации;
- расширение горной промышленности;
- создание машиностроительной отрасли с ориентацией ее на производство сельскохозяйственной техники;
- расширение и модернизация предприятий, предназначенных для переработки сельскохозяйственного сырья;
- развитие промышленности, производящей строительные материалы и т.д.

По мнению партийных руководителей, первоочередным ставилось развитие производства сырья, стройматериалов и предметов массового потребления, поскольку это считалось экономически выгодным и соответствовало уровню производительных сил .

Началось строительство предприятий, которые обеспечивали хлопковое развитие Узбекистана. Удельный вес промышленности в экономике республики поднялся с 31% до 44%, при этом доля тяжелой промышленности - с 3,3% до 8,9%. В годы первой пятилетки были введены 192 новых промышленных предприятий. Основные производственные фонды увеличились в 3 раза. Производство цемента в 3,5 раза, электроэнергии в 4 раза, а добыча нефти - в 3 раза. Возникли такие крупные предприятия как Ташсельмаш, Текстильный комбинат, Кувасайский цементный и известковый завод, текстильная фабрика в Фергане, швейные - в Самарканде, Бухаре и Коканде. Программа развития промышленности в Узбекистане, совпавшая с периодом первой пятилетки, предусматривала значительные опережающие темпы промышленного строительства в респрублике по сравнению с промышленно развитым европейским районам Союза с целью их экономического выравнивания. К сожалению, этого выравнивания не произошло. Более того, Постановлением ЦК ВКП (Б) "О работе Главхлопкома" в июле 1929 года Узбекистан определялся как база хлопкового комплекса страны. Это предопределило промышленную специализацию республики.

Во втором пятилетнем плане большевики вновь вернулись к необходимости развития тяжелой индустрии. На ее развитие направлялось почти 18% от общей суммы капиталовложений в народное хозяйство страны, тогда как в легкую промышленность - 14,3%. Между тем, реальные расчеты показали, что досрочное выполнение плана носило политический, чем экономический характер. Хотя в строй были введены 189 крупных предприятий, однако действовали они на 1/3 своей мощности, существующая технология отличалась энерго- и материалоемкостью, оборудование не обеспечивало ресурсосбережение, что приводило к хищническому потреблению сырья, топлива, запчастей. С другой стороны, удалось добиться увеличения промышленного производства практически в 5,4 раза по сравнению с 1913 годом .

В эти годы в Узбекистане появились новые отрасли производства: машиностроение, химическая и шелкомотальное производство. Удельный вес промышленности в общем объеме народного хозяйства республики достиг 67,1% .

По оценкам некоторых специалистов, в реальности такого объема и таких темпов удалось добиться за счет учета в промышленном производстве промкооперации. Дело в том, что кустари, по трактовке большевиков, относились к мелкобуржуазным слоям, и поэтому стояла задача привлечения их в состав рабочего класса. К началу первой пятилетки в Узбекистане насчитывалось 130 тыс. кустарей, из которых лишь 22 тыс. или 16,8% были вовлечены в систему промкооперации. Во вторую пятилетку она практически стала составной частью официальной промышленности, увеличив в 3 раза свою валовую продукцию. Для большевиков это означало "начало процесса преобразования мелкособственнического кустарного производства на социалистических началах".

В период третьей пятилетки в Узбекистане было построено 134 промышленных предприятия, а к 1941 году в республике функционировало свыше 1,4 тыс. крупных и средних предприятий. Узбекистан осуществлял поставки Союзному центру значительную часть сырья, в том числе вольфрама, молибдена, золота, серы, щелка и хлопка. И все же говоря об индустриализации, невозможно не заметить, что она носила однобокий характер, то есть превращала Узбекистан в сырьевой придаток других республик. При больших объемах добывающих отраслей, доля перерабатывающих в структуре народного хозяйства была ниже в 2-2,5 раза. Более того, ускоренные темпы индустриализации привели к социальным диспропорциям и остаточному принципу финансирования остальных отраслей.

ОТ "ЛАГЕРНОЙ ЭКОНОМИКИ" ДО "ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ШИЗОФРЕНИИ"

Несомненно, к концу 30-х годов прошлого века страна превратилась в огромный концентрационный лагерь с тюремной экономикой и соответствующей ей социальному делению населения. Республики, входившие Союз, естественно, представляли собой части этой совокупной коммунистической "зоны", имеющие общие черты, но при этом сохранившие свои специфические особенности. Для Узбекистана это было слияние социализма с азиатским способом производства, которые не только не противоречили, но и взаимодополняли друг друга.

Какими же чертами располагала узбекское хозяйство того времени? Прежде всего, это:
- исключительно экстенсивный путь развития всех отраслей и сфер республики, хищническое потребление природных ресурсов и настоящая эксплуатация труда государством при идеологическом камуфлировании проводимой политики под социальное равенство;
- опора на естественные производственные силы и слабая механизация, электрофикация, автоматизация производственных процессов, высокая доля ручного и физически изматывающего труда;
- подчинение национальной экономики интересам союзного Центра, высокая доля в структуре народного хозяйства предприятий союзного подчинения;
- чрезмерная централизация и концентрация экономической власти, ведущей к социалистической монополии и созданию условий для перегрева экономики;
- управление республикой исключительно административно-командными методами, отказ от рыночных механизмов;
- доминирование коллективных видов собственности, так называемых "общенародными", "государственными", а на самом деле общей собственности особого социального слоя - партийнономенклатурной олигархии;
- существование внеэкономических способов принуждения к труду на основе лишения всех членов общества гражданских прав;
- создание продовольственного и товарного вакуума, усиление теневой экономики и подсаживание населения на голодный паек;
- превращение республики в автаркичное полунатуральное хозяйство с наивысшим развитием сырьевых отраслей в системе общесоюзного разделения труда и специализации.

Как видно из этого, все перечисленные элементы как никогда близки к "идеям" азиатского способа производства.

Таким образом, с 30-х годов в СССР, в том числе и Узбекистане сложились несколько этапов развития экономики:

Первый этап - это построение Лагерной экономики (1930-1953 годы), которая сопровождалась усилением репрессий, концентрацией ресурсов и формированием тоталитарной системы, при котором подавлялась частная инициатива, многоукладный характер труда и хозяйства. Происходило строительство грандиозных строек, не имевших экономического смысла и не приносивших стране серьезных результатов. Подобные сооружения возводились еще в древних временах, например, возведении пирамид в Египте и Месопотамии.

Нужно заметить, что после смерти Сталина была попытка реформировать экономику по так называемому китайскому пути - постепенной модернизации по западному образцу, допущению рыночных механизмов ценообразования, конкуренции, при сохранении единства державы, идеологии и ведущей роли коммунистической партии. Например, некоторые руководители (Маленков, Берия) не только остановили финансирование ряда сомнительных проектов, но и предлагали выровнять нарушенный еще в 30-е годы баланс между развитием легкой и тяжелой промышленностью, инициировали вопрос интенсификации сельского хозяйства, стимулирования труда, ослабления ограничения на торговлю, но такая возможность была упущена.

Второй этап - это эпоха, как ее назвали многие западные эксперты, вялотекущей экономической шизофрении (1954-85 годы), которая отличалась различными преобразованиями, не затрагивающих фундаментальные основы экономической доктрины, а производившие лишь косметический ремонт фасада. Данный период классифицировался в несколько периодов:
- реформы Никиты Хрущева (1954-1964 годы),
- реформы Андрея Косыгина (70-е годы),
- период застоя (конец 70 - начало 80-х), охвативший время правления Леонида Брежнева, Юрия Андропова и Константина Черненко.

Все реформы, проведенные этими лицами, имели временный успех, но не изменили общей ситуации в стране. Их политика все больше обостряла социально-экономическое положение в республиках, особенно сильно осложняла ситуацию в Узбекистане, где были самые низкие показатели жизни. Так, реформы Хрущева, направленные на изменение системы управления, в частности, передачи функции министерств (вертикальная иерархия управления) территориальным органам власти (горизонтальная иерархия управления), то есть совнаркомам. С одной стороны, это ослабило централизацию и позволило шире задействовать инициативу на местах, а с другой, союзные программы по развитию экономики сводили на нет все позитивные сдвиги.

Реформы Косыгина были направлены на внедрение прототипов рыночных механизмов в народное хозяйство - внутриотраслевой хозрасчет, бригадный подряд, но эти идеи были искажены. Более того, КПСС не собиралась менять в корне всю систему, поскольку косыгинская методика предполагала внедрение хозрасчета на каждом предприятии, санацию убыточных предприятий, проведение конверсии, освобождение цен и заработной платы от жесткого регулирования.

В период правления Брежнева и Черненко вообще экономика впала в одряхление, лишь Андропов пытался возродить ее силовыми методами .

Третий этап - период решительных перемен, когда экономика уже не могла функционировать экстенсивными методами, паразитируя на природных ресурсах и играя на мировых ценах, а население все больше испытывала нужду в товарах народного потребления, жилье, продуктах питания. С 1995 года пришедший к власти Михаил Горбачев предпринял шаги по реформированию социалистической системы (1985-1990 годы) путем внедрения в экономику рыночных элементов. Фактически шло возрождение НЭПа 20-х годов, только в модернизированном варианте. Появились законы "Об аренде", "О кооперации", "Об индивидуальной трудовой деятельности", "О госпредприятии" и многие другие, которые способствовали возрождению народного хозяйства, появлению многоукладного сектора, расцвету частной инициативы. С другой стороны, шла острая борьба между директивной системой распределения, управления и планирования и формированием рынка, концепция которого была несовместима с социалистическими принципами управления. В результате реализации доктрины регионального хозрасчета усилились противоречия между республиками и Союзным центром. В итоге это привело к острому экономическому и политическому кризису и распаду Советской империи.

С провозглашением независимости Узбекистан отказался от изжившей социалистической экономики и стал решительно проводить курс на формирование рыночных отношений. Руководство республики считало, что хватит экспериментировать над людьми и пора вернуться к естественным законам развития. К этому времени экономика республики была настоль гипертрофирована, что пришлось приложить немало усилий для избежания острых социальных потрясений.

НЕОБХОДИМОСТЬ ПОИСКА ПУТЕЙ РЕФОРМ

В истории существования человеческого общества существовали самые различные социальные и экономические структуры. Одни из них отличались гибкостью и подвижностью, а, следовательно, не ограничивали развитие общества. Другие - страдали жесткостью и поэтому, даже если они сначала отражали какие-то реальные социально-экономические процессы, то, в конце концов, превращались либо в голые абстракции, либо, будучи наложенными на развивающийся живой социальный организм, давили и деформировали его.

Нечто подобное имело место и в истории развития нашей страны. Насаждение жестких, не допускающих каких-либо отклонений единообразных структур охватывало все сферы жизни общества. Так, в экономике это выразилось в жестком директивном планировании, доведенном до абсурда, когда по каждой позиции товарных ресурсов создавались соответствующие службы на всех уровнях управленческой иерархии, начиная от предприятия и кончая министерством и Госпланом СССР. План стал законом, но реального положения вещей не отражал и не мог быть выполнен. Но особенно ярко в экономической сфере данные структуры проявились в отношениях собственности. Если в первые годы Советской власти в стране имели место самые различные формы собственности и основанные на них формы хозяйствования, то уже к середине 30-х годов практически все формы хозяйствования были обобществлены, т.е. переведены в государственную или колхозно-кооперативную собственность, что фактически также являлось государственной собственностью. Что же касается личной собственности граждан, то хотя она и имела формальное право на существование, реально она в общественном сознании оценивалась как пережиток прошлого, затем как признак потребительства и конформизма. В 50-х годах процесс дискриминации всех других форм собственности и соответственно их субъектов был доведен до своего логического завершения.

В результате практически все, сложившееся прежде, до революции, в нашей стране, и позже в передовых капиталистических странах было либо разрушено, либо отброшено как ненужное, вредное, несоциалистическое, мешающее строить светлое будущее общество. Итогом этого стала потеря человека как главного субъекта и объекта не только производства, но и жизни общества. Глобализм, всеобъемлющая идеологизация, игнорирование элементарных экономических и социальных требований сделали человека "винтиком" какого-то огромного, чуждого интересам конкретных людей механизма. Человек лишается возможности проявить свою личную инициативу, деловые качества, что имеет ключевое значение в развитии рыночных отношений.

Однако с демократизацией нашего общества появились мотивы перехода к рыночной экономике, в связи с этим были предприняты попытки реализации данной цели, порой не самые удачные, но, на мой взгляд, достойные рассмотрения, поскольку именно с них началась медленная и болезненная ломка наших старых экономических стереотипов.

На исходном этапе, в 1985-1986 годах, перестройка базировалась на предположении, что начавшаяся демократизация управления экономикой наряду с более разумной политикой приведет к росту эффективности общественного производства и подъему народного хозяйства страны. Была объявлена концепция ускорения социально-экономического развития на основе более полного использования научно-технического прогресса.

Для ускорения НТП намечалось, прежде всего, резко увеличить капиталовложения в машиностроение как главную отрасль, от которой зависит практическое использование научно-технических достижений, ибо материализация научных идей невозможна без машин и технологического оборудования.

Однако уже к концу 1986 года возобладал иной замысел курса к эффективной экономике. Непременным условием этого курса стало осуществление радикальной реформы управления экономикой, кардинальное преобразование хозяйственного механизма во всех звеньях и особенно в основном звене - на предприятиях. Главная ставка делается на полный хозяйственный расчет, самоокупаемость, самофинансирование, самоуправление предприятий всех отраслей народного хозяйства. Вводится новая система оплаты труда, повышаются тарифы и должностные оклады, предприятиям предоставляются широкие возможности самостоятельного изменения индивидуальной заработной платы работников. На хозрасчет переводятся даже научные организации, директивный государственный план заменяется госзаказом. Но трехлетняя хозрасчетная эйфория сменяется глубоким разочарованием. Уже в 1988 году становится ясно, что вместо ускорения происходит замедление социально-экономического развития. Экономика оказалась в 1989 году в кризисном состоянии (глубокое расстройство финансовой системы, падение реального курса рубля, галопирующая инфляция, глобальные дефициты, "расцвет" теневого рынка товаров и услуг).

Это произошло из-за неудачной реализации хозрасчетной идеи. Основная причина заключалась в том, что вместо преобразования всего хозяйственного механизма были предприняты попытки изменить только оплату труда, схему распределения дохода предприятий и частично модифицировать планирование. В то же время такие важнейшие части системы управления, как формы и отношения собственности, организационные структуры управления, финансово-кредитный и ценовой механизмы, условия найма и увольнения, материально-техническое обеспечение остались прежними. Не был разработан и приведен в действие и механизм конкуренции.

В этих условиях предприятиям, перешедших на хозрасчет, удалось без особого труда увеличить зарплату за счет повышения оптовых цен (сказалось несовершенство ценового механизма), производства выгодной, прибыльной продукции (ограниченный плановый госзаказ, отсутствие конкуренции и борьбы за потребителя позволили это сделать), введения льготных нормативов оплаты труда. Поскольку потребитель был не в силах влиять на производителя (глобальный дефицит, отсутствие выбора), производитель использовал распределительный механизм таким образом, чтобы увеличить доход, прибыль, фонд оплаты труда, не наращивая объемы и производительность труда, не улучшая качество продукции, не снижая издержек.

"За 1986-1990 годы средняя заработная плата рабочих и служащих увеличилась со 190 до 270 рублей в месяц, т.е. в 1,4 раза, в то время как рост производительности труда был примерно в 5 раз меньше, а повышение качества продукции практически не наблюдалось" . Период перестройки ознаменовался возрастанием внимания к бедственному положению советских людей. Тем не менее, сущность экономики состоит в том, что сочувствие и желание помочь сами по себе здесь ничего не решают. Чтобы люди жили лучше, надо производить больше товаров и услуг высокого качества. Этим искусством государство еще не овладело. Но правительство обеспечивало активную социальную политику при помощи повышенной эмиссии, однако если на эти деньги не выпускается адекватного количества товаров, то возрастает не уровень жизни, а очереди, дефициты и спекуляция, что и наблюдалось на первых этапах перехода к рыночной экономике.

"По имеющимся данным, в 1988 году было дополнительно напечатано 11 млрд. руб., в 1989 году - уже свыше 25 млрд., хотя Верховный Совет СССР принял решение ограничить эмиссию в истекшем году 10 млрд. руб."

Перестройка мало что изменила и в структурной стратегии экономики. С давних пор было заведено направлять основную массу государственных средств на развитие индустрии, оборону, возведение множества долго- строящихся объектов.

В 1989 году правительство и народные депутаты осознали необходимость придания новой направленности радикальной реформе экономикой. В основу стратегии преобразования хозяйственного механизма закладывается идея его построения по рыночным принципам. Соответствующая правительственная программа была одобрена Съездом народных депутатов СССР в ноябре 1989 года, хотя уже тогда некоторые депутаты не сочли ее достаточно радикальной. К моменту принятия первой правительственной концепции осуществления радикальной реформы глубина дефицитов, степень расстройства денежного обращения, инфляция были таковы, что настоятельно требовалось проведение стабилизационных предреформенных мер. Однако такие меры не были осуществлены, и к весне 1990 года экономическая ситуация еще более ухудшилась.

В этих условиях правительство принимает решение несколько отойти от концепции реформы, принятой еще в конце 1989 года, и реализовать программу форсированного перехода к планово-регулируемой рыночной экономике. Но, поскольку данная программа предусматривала первоочередную реформу государственных розничных, оптовых и закупочных цен, в результате проведения которой различные цены на товары народного потребления должны были возрасти, она не была принята Верховным Советом СССР.

К осени 1990 года правительство вносит на рассмотрение Верховного Совета СССР третий вариант программы с более "смягченной" реформой розничных цен. Но к этому периоду был разработан альтернативный вариант программы перехода к рыночной экономике, который стал известен под названием - программа "500 дней".

Эта программа отличалась большим радикализмом, обозначенными сроками переходного этапа, предложениями о кардинальном разгосударствлении собственности и ее приватизации, отказом от реформы государственных цен с ориентацией на прямой переход к рыночным ценам.

В связи с тем, что найти взаимоприемлемый компромиссный вариант правительственной программы и программы "500 дней" не удалось, были предоставлены особые полномочия президенту СССР, в т.ч. право издавать указы о путях перехода к рыночной экономике. Верховный Совет СССР в октябре 1990 года одобрил представленные на его рассмотрение Президентом СССР "Основные направления по стабилизации народного хозяйства и переходу к рыночной экономике", которые аккумулировали положения правительственной программы и частично программы "500 дней". Но единой согласованной с союзными и республиканскими органами концепции и программы перехода к рыночной экономике разработать не удалось.

Все объяснялось тем, что республики и Союзный центр видели рынок по-своему. К 1991 году Узбекистан, например, находился на грани экономической катастрофы. К этому моменту основные показатели текущей хозяйственной ситуации ярко демонстрировали ухудшающее положение как в производстве, так и в уровне жизни населения. Так, внутренний долг республики возрос с 6,7 млрд. рублей в 1985 году до 43,6 млрд. в 1991 году, увеличился импорт во внутриреспубликанском обмене с 11,3 млрд. рублей до 14,7 млрд., создав отрицательный баланс в платежном сальдо на -5,3 млрд. рублей. В обороте внешней торговли узбекский импорт превалировал над экспортом на 1183 млн. инвалютных рублей . В марте-апреле 1991 года была проведена болезненная для населения (но не для криминальных структур) обмен 100 и 50-ти рублевых купюр и осуществлено повышение розничных цен в 2,5-3 раза (хотя правительство обещало повысить всего на 70%), сопровождавшееся символической компенсацией вкладов (всего на 40%). По мнению экспертов, это позволило на несколько месяцев стабилизировать ситуацию снять напряжение с потребительского рынка. Ценой мягкости в отношении денежной и политики заработной платы стала стремительно нарастающая инфляция, которая к зиме 1992 года переросла в гиперинфляцию.

В итоге это затронуло сферу производства важнейших видов промышленной продукции: так, по сравнению с 1990 годом в 1991 году на 3,8% упало производство электроэнергии, 10% - стали, 21,3% - проката черных металлов, 8,4% - электродвигателей, 9,5% - тракторов, 6,3% - химических волокон и нитей, 9,3% - добыча угля. С другой стороны, пищевая промышленность также была в упадке: производство мяса сократилось на 13,8%, колбасных изделий на 29,4%, мясных полуфабрикатов на 29,7%, сухих фруктов на 25%. Из непродовольственных товаров на 17,3% упал выпуск тканей всех видов, 9,8% - чулочно-носочных изделий, 2,8% - обуви.

С 1985 по 1991 годы производство сельхозпродукции на душу населения снизилось на 6,6%, товарные запасы снизились с 155 дней до 41. По сравнению с 1990 годом индекс потребительских цен возрос на 97%, сводный индекс розничных цен и тарифов на ТНП и платные услуги населению - в 2 раза. Кроме того, население ощутило рост цен на продукты питания: так, сводный индекс цен на мясопродукты составил 235,5% по сравнению с 1990 годом, рыбопродукты - 251,4%, масло животное - 239,3%, картофель - 305,6%, сахар - 244,2%. В 1991 году увеличились цены на хлопчатобумажные ткани на 307,4%, одежду и белье - 260,6%, хозяйственное мыло - 213%, трикотажные изделия - 274,6%, кожаную и текстильную обувь - 265,3%, электротовары - 255,3%. В чем же была причина?

По мнению некоторых экспертов, основным фактором неэффективности советской системы было в несбалансированности спроса и предложения или, другими словами, колоссальном дефиците в предложении товаров и услуг населению. К примеру, денежные доходы населения Узбекистана увеличились в 1990 году по сравнению с 1989 на 4 млрд. рублей (или 18%) и превысили предусмотренные планом на 3,5 млрд. рублей. Темп прироста денежных доходов в 1,5 раза превысил прирост их расходов на товары и услуги. Денежные доходы в 1993 году по сравнению с 1992 году увеличились в 8,91 раз. В тоже время прирост производительности труда явно отставал от роста заработной платы, особенно в отраслях материального производства, которые определяли в основном национальный доход и вещественную структуру ВВП республики. Индекс производительности общественного труда в Узбекистане в 1986 году по сравнению с 1985 годом снизился до 97,4%, в 1987 г. относительно базисного - до 92,6; 1988 г. - до 98,9; 1989 г. - до 97,1; 1990 г. - до 96,2%. Как видно из этого, нарушался экономический принцип опережения роста производительности труда над заработной платой. А это, как показывает анализ, имел самые негативные последствия для потребительского рынка и появления дефицита. Ведь темпы наращивания материально-технической базы отраслей группы "Б", а также сферы услуг явно не совпадали с динамикой потребностей и финансовых ресурсов населения. Имевшиеся диспропорции в спросе-предложении на потребительском рынке стали резко увеличиваться. Необходимо уточнение: существенное опережение потребностей жителей Узбекистана в услугах по сравнению с их реальным потреблением зависело и от товарного предложения, ведь многие статьи расходов населения на услуги самым тесным образом связаны с розничным товарооборотом.

В связи с этим возникали диспропорции. Например, по мере приобретения населением республики некоторых видов товаров, особенно предметов длительного потребления, возрастает необходимость их технического поддержания в результате эксплуатации - ремонта и модернизации. Что же показывает практика? Промышленность производила магнитофоны, телевизоры, автомобили, мебель, электробытовую технику, розничная торговля реализует, а ремонтная служба принимает их к себе на баланс частично.

Другая зависимость была связана с направлением расходования избыточных средств, которые сформировались у населения в результате отсутствия товаров, то есть достаточного предложения на спрос. Как отмечалось выше, это было связано с уменьшением роста производительности труда и увеличением роста заработной платы. Население обладало, таким образом, неотоваренную денежную массу. Здесь возможны были два аспекта: Первый, переключить финансовые возможности населения на покупку товаров; Второй, отложить в качестве сбережений.

Но как показала практика, эти два аспекта для потребительского рынка, как с точки зрения экономики, так и социальной политики оказались крайне нежелательными. Поскольку несвоевременное реагирование отраслей платного и торгового обслуживания на возрастающий платежеспособный спрос населения на услуги и товары приводит к все большему давлению на товарный рынок. В связи с этим, как отмечали эксперты, сокращались товарные запасы (например, в 1990 году они по Узбекистану составляли 79 дней товарооборота, тогда как в 1985 году - 155). А поскольку основная масса товаров народного потребления в Узбекистане импортировалась из сопредельных регионов и республик, то, как следствие этого процесса, начались сбои в снабжении населения товарами.

Во втором случае накапливаемые избыточные денежные средства явились прямой угрозой денежному обращению. Все это в конечном счете привело к деформации как структуры потребностей и спроса, так и структуры расходов населения. Поэтому, как результат начали взлетать цены на товары и услуги, ряд дефицитных продуктов перешли в остродефицитные, начался товарный голод и бум. Население в срочном порядке закупало даже ненужные и залежавшиеся товары.

Другим краеугольным камнем разрушения советской экономики стало искажение отношений собственности. Согласно социалистическим догмам, социалистическая собственность, как экономическая категория, выражает отношения между членами общества по совместному присвоению ими материальных условий общественного производства. Сущность ее состоит в том, что все члены общества должны находиться в равном положении по отношению к средствам производства и создаваемому с их помощью общественному продукту. Отсюда даже чисто теоретически, не учитывая тех деформаций, которым за предшествующие годы были подвергнуты отношения социалистической собственности, необходимо признать, что она, безусловно, как и любая другая форма присвоения, содержит элементы отчуждения, ибо присвоение и отчуждение составляют парные категории, и одно не может существовать без другого. Это приводит к тому, что между общенародным присвоением и владением отдельных подразделений общественного производства возникают противоречия экономических интересов.

На индивидуальном уровне это проявляется в том, что человек одновременно выступает как собственник и как несобственник средств и продуктов производства. Как собственник он стремится к рациональному использованию средств производства, приумножению народного богатства, как несобственник он может безразлично относиться к социалистическому имуществу, и в этих условиях, естественно, возможны попытки использования его в узко эгоистичных, корыстных целях. Решающее значение для выбора варианта поведения имеет степень осознания субъектом своего положения хозяина социалистической собственности. Объяснять отсутствие или извращение такого осознания пережитками прошлого или отставанием сознания от бытия, с точки зрения современной политэкономии, нельзя. Осознание себя собственником возможно лишь в том случае, когда человек не только считает себя сохозяином социалистической собственности, но и в действительности находит этому подтверждение. Между тем, в период строительства и реформирования социализма этого не было. Излишняя политизация и - самое главное - огосударствление средств производства значительно изменили роль государства в экономической жизни общества. Государство из "ночного сторожа", присматривающего за тем, чтобы никто и ничто не нарушало естественного функционирования господствующих социально-экономических отношений, каковым оно было при капитализме, превратилось, по мнению экономистов М.Асташкина, В.Черковеца, Ю.Чунькова, в "главный хозяйствующий субъект в обществе". Иными словами, государство в сфере экономики стало выполнять не свойственные ему базисные функции, что, по выражению Л.Абалкина, А.Румянцева и др., еще в большей степени углубило отчуждение трудящихся от собственности .

По нашему мнению, постепенно функция распоряжения социалистической собственностью оторвалось от функции владения ею, произошло противопоставление и субъектов, являющихся носителями этих функций. Если на уровне всего общества субъектом владения средств производства декларировался Конституций советский народ, а на уровне предприятий - их трудовые коллективы, то субъектами распоряжения выступили, соответственно, управленческий аппарат центральных органов государственной власти, министерств и ведомств, администрация предприятия. А это ничто иное, как "подмена" собственника.

Рассматривая социалистическое имущество как чужое не только для него лично, но и всего коллектива, человек при наличии благоприятных ситуаций легко может встать на преступный путь. Криминогенность разрыва в отношениях распоряжения и владения собственностью усиливается еще и тем, как это не парадоксально, что управленческий аппарат, узурпировав функцию распоряжения средствами и продуктами производства, фактически не стал их собственником, ибо в противном случае от него можно было ожидать бережного, хозяйского отношения к "своему" имуществу. Однако этого не наблюдалось, социалистическое имущество осталось для него чужим, хотя и находящимся в его власти. Иными словами, в своем существовавшем виде социалистическая собственность имела "ничейные" свойства.

Это, естественно, не могло не сказаться на поведении как рядовых работников, так и должностных лиц. По нашему мнению, именно "ничейность" социалистической собственности лежит в основе мотивации хищений государственного и общественного имущества, а также проявлений преступной бесхозяйственности.

Рынок по-советски давал сбои. Стало ясно, что республики не могут больше находится в единой федерации, поскольку явственно обозначились различия в приоритетах и методах проведении реформ. Европейские регионы предпочитали метод "шоковой терапии", а азиатские стремились поэтапно решать острые проблемы, не позволяя ситуации перейти в неуправляемый хаос.

Почему так происходило? Несмотря на всеобщее осознание перехода к рыночной экономике, нельзя не признать того, что развитие общества в целом, включая экономическое, осуществлялось не по заранее намеченным планам и программам, а в соответствии с "исторической волей", объективными законами цивилизации и прогресса. Больше всего попыток перестроить мировую систему в соответствии с замыслами отдельного человека или группы людей выпало на конструкторов социализма.

Социалисты-утописты строили замечательные по замыслу, но абсолютно нереальные по претворению в жизнь проекты. К.Маркс, упрекнув философов прошлого в том, что они только объясняли мир, не говоря, каким образом надо изменить его, предложил способ изменения, заключавшийся в ликвидации революционным путем капиталистической системы и построении социализма. И так уж случилось, что именно в нашей стране Ленин воплотил идею Маркса, достигнув цели своими характерными способами. Что касается капитализма, воплотившего рыночную экономику в действительность, то он шел к ней не дорогой программ. Ни Адам Смит, ни Джон Мейнард Кейнс в отличие от Леонида Абалкина, Станислава Шаталина, Григория Явлинского не предлагали концепций, основных направлений и тем более конкретных по этапам и срокам программ перехода к рыночной экономике, ограничиваясь трактовкой роли и места рынка и анализом способов его регулирования. Капитализм двигался к рынку очень долго, естественным путем, через кризисы, лишения, преодоление трудностей. Несмотря на отрицательные последствия внедрения программ перехода к рыночной экономике, я думаю, что все равно нельзя останавливаться и ждать "куда кривая выведет". Такая программа обязательно должна быть, только в более упрощенной форме, то есть в ней не должны четко определяться сроки, пути и способы достижения целей, указанных в программе, а просто нужно выбрать какое-то общее направление перехода от административной к рыночной экономике, наиболее общие принципы и общую последовательность их осуществления.

По нашему мнению, ни один великий гений не способен предвидеть четкий образ будущей экономической системы и детально осуществить его реализацию, исключение, на мой взгляд, составляет лишь первый этап перехода. В этом случае реально выглядит установление каких-либо сроков, исполнителей и так далее. Нам кажется, что самым важным и главным в переходе к рынку является предоставление свободы каждому человеку, его заинтересованность в этом переходе и, конечно, создание условий для свободного движения человека, выявление его творческой инициативы и возможность ее внедрения в жизнь. Ведь в любой программе рано или поздно может произойти сбой, а для этого нужно заранее предусматривать подобные ситуации и выходить из них с учетом психологической реакции людей по отношению к происходящему.

УЗБЕКИСТАН В ПЕРИОД РЫНОЧНОГО РЕФОРМИРОВАНИЯ

1993 год. Это был один из труднейших периодов развития Узбекистана в условиях независимости. Переход на новые рыночные отношения сопровождался резким экономическим кризисом как в самой стране, так и во всем пост-советском пространстве. Дело в том, что старая система управления и производства не могла обеспечить население продуктами питания, товарами и услугами, а промышленность - сырьем, сельское хозяйство - удобрениями, техникой, топливом. Но новая только зарождалась, причем порой путем проб и ошибок. Ведь мировая практика не знала случаев, когда из недоразвитого социализма страна вступала в капиталистические отношения, а специфика Узбекистана говорила, что механизмы, которыми воспользовались Россия, Украина, прибалтийские государства, не подходили к восточному обществу.

В условиях поэтапной замены старых элементов на рыночные происходило экономическое развитие Узбекистана. Благодаря концентрации ресурсов, принятия соответствующих решений на уровне правительства и органов власти на местах удалось избежать острых социальных конфликтов, снизить темпы падения производства. Так, ВВП в сопоставимых ценах составил 97,6% от уровня 1992 года, а произведенный национальный доход - 96,5%. К этому времени негосударственный сектор начал набирать обороты: стоит отметить, что его доля в структуре национального дохода превысила 38% (причем на кооперативный сектор приходилось 6,5%, арендные предприятия - 5,1%, колхозы - 12,0%), индивидуальный сектор - 13,1 (в том числе личные подсобные хозяйства - 12,4%).

Из общего числа промышленных предприятий, которых насчитывалось 1,7 тыс. единиц, к негосударственной форме собственности относилось 364. Конечно, это мало, однако необходимо было учитывать, что в тот период еще не были отработаны механизмы эффективной смены собственности и хозяйствования, ни трудовые коллективы, ни новые собственники не знали, как нужно работать в новых условиях. Поэтому процесс разгосударствления и приватизации начинался с объектов социальной инфраструктуры, в то время как сфера материального производства требовала особого подхода. В итоге, к концу 1993 года из общего числа приватизированных предприятий лишь 4,1% были промышленными.

Одновременно с началом малой приватизации (которая охватывала небольшие по размеру предприятия) страна вступала в очередной этап индустриализации. В этом году были введены в действие следующие производственные мощности:
- хлебзавод № 2 в Фергане, способный переработать 45 тонн продукции в сутки;
- элеватор на Кунградском хлебоприемном предприятии на 8 тыс. тонн единовременного хранения продукции;
- мельничное предприятие на Кунградском хлебоприемном предприятии с мощностью переработки на 130 тонн продукции;
- рыбоперерабатывающий завод в Навои на 2 тонны переработки рыбы в сутки;
- мощности по производству 77 млн. штук кирпича в год;
- мощности по производству хлебобулочных изделий на 120,3 тонн в сутки.

Все это позволило увеличить объем промышленной продукции в ВВП до 28,4%. В то же время индекс общего объема промышленной продукции в сопоставимых ценах составил 104,1% к уровню 1992 года.

В течение года страна произвела 49,1 млрд. кВт/ч электроэнергии, 4 млн. тонн нефти (включая газовый конденсат), 45 млрд. куб. метров газа, 3,8 млн. тонн угля, 1,64 млн. тонн бензина, 2,2 млн. тонн дизельного топлива, 611,2 тыс. тонн стали, 572,5 тыс. тонн - проката, 1,3 млн. тонн серной кислоты, 1,2 млн. тонн - минеральных удобрений, 22,6 тыс. тонн химических волокон и нитей, 53,3 тыс. тонн синтетических смол и пластмассы, 98,6 тыс. шт. электродвигателей переменного тока, 412 мостовых электрических кранов, 472 экскаваторов, 2,0 тыс. лифтов, 11,5 тыс. тракторов, 5,2 млн. тонн цемента и мн.др.

С развитием тяжелой индустрии государство уделяло внимание формированию потребительского рынка и снижению уровня дефицита, который явственно стал ощущаться в переходный период. В связи с этим различные правительственные программы предусматривали поддержку отраслей, производящих товары народного потребления. В итоге в 1993 году легкой промышленностью было выпущено 13,2 тыс. тонн колбасных изделий, 421,1 тыс. тонн цельномолочной продукции, 1,0 млн. условных банок консервов, 69,9 тыс. тонн кондитерских изделий, 338,3 тыс. тонн растительного масла, 632,0 млн. кв. метров тканей, 106,0 млн. пар чулочно-носочных изделий, 93,6 млн. пар обуви, 81,7 тыс. шт. холодильников и морозильников, 1,6 тыс. видеомагнитофонов, 9,9 тыс. телевизоров, мебели на 37,4 млн. рублей. Конечно, для22,2 млн. человек населения этого явно не доставало, поэтому в течение 1993 года в республике продолжала действовать карточная система распределения и приобретения продукции, которая уменьшала "экспорт" жизненно важных товаров за пределы Узбекистана.

Индекс производства потребительских товаров по отношению к 1992 году составил 109,9%, в том числе на непродовольственные - 104,9%, непродовольственные - 115,7% (из них товары легкой промышленности (115,0%, товары культурно-бытового и хозяйственного назначения - 117,3%).

Говоря о сельском хозяйстве, стоит вспомнить, что и эта сфера подверглась реструктуризации. В тот период здесь функционировало 1462 колхоза, 471 совхозов, 91 предприятий межхозяйственной кооперации, 327 коллективно-кооперативных предприятий, организованных на базе колхозов и совхозов. В Узбекистане насчитывалось 555 приватизированных ферм 105 арендных предприятий. Из общего числа хозяйствующих субъектов, перерабатывающих сельхозсырье, 762 относились к легкой промышленности по первичной переработке (в том числе 124 хлопкоочистительных завода), 358 - пищевой промышленности.

Валовая продукция сельского хозяйства по отношению к 1992 году снизилось на 0,3%. Однако аграрный сектор остается одним из ведущих отраслей Узбекистана, производя 23,3% ВВП. За этот период в республике было собрано 2,1 млн. тонн зерна, 4,2 млн. тонн хлопка-сырца, 472,4 тыс. тонн картофеля, 3,0 млн. тонн овощей, 764,3 тыс. тонн мяса в живом весе, 3,7 млн. тонн молока, 1,4 млрд. шт. яиц, 21,1 тыс. тонн шерсти, 29,6 тыс. тонн коконов шелкопряда, 1,5 млн. шт. каракуля.

В Узбекистане быстрыми темпами началось формироваться фермерское движением: число данных хозяйств превысило 7,5 тыс. единиц, а площадь занимаемая ими - 70,6 тыс. га. Особое внимание государство уделяло развитию личных подсобных хозяйств, которые играли не последнюю роль в реализации продовольственной программы. Удельный вес ЛПХ в общем производстве зерна составило 11%, картофеля - 44%, овощей - 63,9%, мяса - 68,5%, молока - 76,0%, яиц - 42,8%, шерсти - 64,8%.

Как заметили эксперты, характерной чертой 1993 года стало то, что приватизированные предприятия оказались на 7-8% прибыльнее, чем предприятия, остававшиеся в государственной собственности . Между тем, из 2287 строительно-монтажных организаций республики лишь 10 являлись акционерными.

Сфера торговли оказалось одной из первых, которая подверглась разгосударствлению, согласно первому этапу малой приватизации. Удельный вес негосударственного сектора в общем объеме товарооборота составило 43%. А всего предприятиями розничной торговли было реализовано продукции на 9,6% больше, чем в 1992 году. Из общего объема товарооборота продажа продовольственных товаров составила 55,6%.

Узбекистан все больше стал заявлять о себе на внешних рынках. В 1993 году внешнеторговый оборот составил $1,9 млрд., из них экспорт $919,2 млн., а импорт - $980,9 млн. В товарной структуре экспорта хлопок-волокно занимал 61,8%, машины и оборудование - 11,2%, минеральные удобрения - 3,8%, цветные и черные металлы - 3,7%, товары народного потребления - 0,9%, прочие - 18,6%. Что касается импорта, то подавляющая ее часть - 52,7% приходилось на пищевкусовые товары, 4,3% - ТНП, 2,4% - теле- и радиоаппаратура, 1,5% - черные и цветные металлы, 39,1% - прочие. Число совместных предприятий возросло до 288, а их внешнеторговый оборот достиг $59,9 млн., что составило 0,3% в общереспубликанском обороте.

1994 год для Республики Узбекистан знаменовался новым этапом социально-экономического развития. К этому времени удалось осуществить макроэкономическую перестройку, завершить демонтаж административно-командной системы управления и централизованной системы распределения ресурсов, отказаться от механизмов фондирования и лимитов. Узбекистану удалось снизить темпы падения производства, чего не сумели сделать многие государства Содружества. Например, на 1% возросло промышленное производство. В то же время валовой внутренний продукт по сравнению с 1993 году снизился на 3,5% и составил 56,8 млрд. сумов. Индекс-дефлятор ВВП возрос в 11,6 раз, индексы цен производителей на промышленную продукцию - 11,7 раза, а сводный индекс потребительских цен на товары и услуги - 13,8 раза.

Нужно отметить, что данный год был сложен по многим факторам. Разрывы кооперационных и технологических связей между республиками бывшего СССР, дефицит СКВ и российских денежных знаков образца 1993 года, проблемы с поставками сырья и товаров оказали влияние на текущее экономическое положение. Так, производство потребительских товаров снизилось на 2,7% (составив 25,9 млрд. сумов), продукции сельского хозяйства в текущих ценах - на 3,3% (30,1 млрд. сумов), капитальные вложения за счет всех источников финансирования - на 13% (11,5 млрд. сумов), перевозки грузов транспортом общего пользования - 6,7% (269,8 млн. сумов), розничный оборот - на 10,1% (32,9 млрд. сумов).

Одновременно росли денежные доходы населения, которые по сравнению с 1993 годом возросли в 8,8 раза и составили 27,7 млрд. сумов. Денежные расходы и сбережения населения увеличились в 9,2 раза (21,9 млрд. сумов), в том числе расходы на покупку товаров и оплату услуг в 11,9 раза (18,5 млрд. сумов). Средняя заработная плата возросла в 8,7 раза, составив 274,2 сума. В это время формировались основы социальной защиты населения, государство предпринимало решительные шаги по избежанию социального взрыва в связи с имеющимися тенденциями инфляции и роста цен, наличия дефицита на ряд товаров и услуг. Падение объемов производства привело к закрытию или остановке многих предприятий. Общая численность лиц, нуждающихся в трудоустройстве и стоящих на учете в службе занятости (на конец декабря) составило 29,4 тыс. человек (или 101,4% от уровня 1993 года), в том числе имели статус безработного 21,8 тыс. человек (163,9%). Поэтому службы по трудоустройству предлагали вакантные места в государственных и негосударственных структурах, но основную роль в решении трудозанятости, по правительственной доктрине, должны были сыграть вновь создаваемые хозяйственные единицы (ООО, СП, кооперативы, коопхозы, артели, МП).

Одновременно происходило формирование новой рыночной инфраструктуры, создавались нормативно-правовые основы для функционирования новых форм собственности и хозяйствования. Здесь правительство придерживалось политики постепенной трансформации государственной собственности путем приватизации и акционирования. Так, на начало 1995 года было разгосударствлено 9,7 тыс. предприятий, на базе которых было сформировано 4,8 тыс. предприятий частной собственности, 1,6 тыс. - коллективной, 1 - хозяйственное товарищество и 1 - общество с ограниченной ответственностью, акционировано 2,8 тыс. предприятий, арендовано - 11, а также 246 объектов других форм собственности. В итоге доля негосударственного сектора в произведенном национальном доходе Узбекистана составил 53%.

Формирование многоукладной экономики
Показатели / Количество предприятий / Численность работающих
Год / 1993 / 1994 / 1993 / 1994
Всего / 100 / 100 / 100 / 100
В том числе государственный сектор / 45,7 / 28,7 / 51,3 / 40,3
Негосударственный сектор / 39,4 / 57,7 / 27,2 / 33,7
В том числе - кооперативы / 4,1 / 2,5 / 2,7 / 2,8
- частные / 18,6 / 26,7 / 1,3 / 2,2
- арендные предприятия / 2,0 / 0,8 / 1,7 / 1,6
- акционерные общества / 1,2 / 3,2 / 1,2 / 5,5
- общественные организации / - / 0,8 / 0,3 / 0,2
- совместные предприятия / 0,6 / 0,9 / 0,2 / 0,3
колхозы / 2,7 / 2,4 / 19,4 / 20,3
- дехканские хозяйства / 10,2 / 20,4 / 0,4 / 0,8
Прочие / 14,9 / 13,6 / 21,5 / 26,0

Начался переход к формированию единого сельскохозяйственного рынка, регулируемого новыми экономическими методами. Основными организационно-правовыми формами хозяйствования в этом секторе становятся коллективные, кооперативные, акционерные предприятия, фермерские (дехканские) хозяйства. Так, было реорганизовано 332 хозяйств, из них статус коллективного получили 208 предприятий, кооперативов - 61, арендных - 38. В процессе трансформации возникло 6,6 тыс. дехканских (фермерских) хозяйств, 794 приватизированных ферм, 44 - прочих предприятий.

К началу 1995 года в Узбекистане было зарегистрировано 14,2 тыс. дехканских хозяйств, за которыми было закреплено 193,1 тыс. га земельных участков (или в среднем 13,6 га на хозяйство). Об эффективности общественного, частного и дехканского секторов сельского хозяйства говорят цифры (см. таблицу).

Производство основных продуктов животноводства во всех категориях хозяйств
Год / 1993 / 1994
Общественный сектор
Скот и птица (в живом весе), тыс. тонн / 223,9 / 216,3
Молоко, тыс. тонн / 874,7 / 834,3
Яйца, млн. шт. / 789,5 / 656,5
Хозяйства населения
Скот и птица (в живом весе), тыс. тонн / 556,2 / 597,5
Молоко, тыс. тонн / 2853,8 / 2846,5
Яйца, млн. шт. / 985,7 / 913,8
Дехканские (фермерские) хозяйства
Скот и птица (в живом весе), тыс. тонн / 4,5 / 13,4
Молоко, тыс. тонн / 25,0 / 52,6
Яйца, млн. шт. / 2,6 / 3,3

Однако нужно признать, что дехканские хозяйства функционировали в сложных условиях, поскольку еще не были отработаны механизмы кредитования частного производства на селе, имелись проблемы с обеспечением ГСМ и комбикормов, отмечались случаи волокиты и бюрократии в оформлении документации по различным вопросам. Более того, частные производители иногда ощущали на себе административно-командные методы управления, что порой снижали не только экономическую эффективность новых рыночных предприятий, но и приводили к их преждевременному закрытию. По мнению экспертов, 1/3 часть данных хозяйств так и не сумела приступить к работе, оставшись существовать только на бумаге.

Однако это не могло остановить процесс перемен, одновременно с негативными факторами все больше проявлялись позитивные моменты реформирования. С целью повышения эффективности новой инфраструктуры в стране создавалась правовая и законодательная база для развития предпринимательства и конкуренции, формирования рынка ценных бумаг, недвижимости. К концу 1994 года уже была создана сеть коммерческих банков, набирала обороты биржевая торговля. Более того, все это удалось достичь благодаря сформированной и уже действующей новой налоговой системы и таможенной политики.

В 1997 году начался серьезный этап в либерализации цен и внешнеэкономической деятельности страны. В то же время осуществлялись жесткие меры по финансовой стабилизации. Нужно отметить, что в этот период Узбекистан перешел на собственную валюту, отказавшись от участия в зоне российского рубля. Это позволило государству проводить собственную валютную политику, что, в свою очередь, способствовало укреплению денежного обращения.

Несомненным успехом стало и расширение внешних экономических связей. В течение 1997 года налаживались связи с ведущими государствами мира. Наибольший объем торговых операций приходилось на долю Швейцарии, Турции, Китая, Великобритании, Германии, США. Одновременно углублялись связи с государствами СНГ, особенно с Центрально-азиатскими республиками, Россией и Беларусью. Всего в 1994 году Узбекистан экспортировал товаров и услуг на $2,68 млрд., а импортировал - $2,60 млрд. Таким образом, удалось добиться положительного сальдо на $80,4 млн.

Говоря о товарной структуре экспорта, следует заметить, что 48,9% приходилось на хлопок-волокно, 25,1% - химические продукты и удобрения, 3,7% - черные и цветные металлы, 22,3% - прочие. Из общего объема импорта 32,6% - это продовольствие, 15,4% - машины и оборудование, 23,7% - минеральные и химические продукты, 8,4% - черные и цветные металлы, 19,9% - прочие.

Все меры, предпринятые руководством, позволили в основном нормализовать потребительский рынок, замедлить инфляционные процессы, сохранить бюджетный дефицит. Производство начало испытывать ограничивающее воздействие потребительского спроса. К концу года уже сформировались необходимые условия, и была начата структурная перестройка в отраслях народного хозяйства, начался процесс трансформации неэффективных и отсталых производств.

В этих условиях формировался новый тип предпринимателя, активно участвующего не только в создании собственного бизнеса, но в становлении новой экономической системы страны.

1996 год. За данный период государство продолжило активное формирование национальной модели экономики. С целью достижения позитивного эффекта происходили глубокие структурные преобразования, которые проявились в следующих приоритетных направлениях:
- поддерживался темп развития базовых отраслей, составляющих основу народного хозяйства;
- реализовывалась политика импортозамещения и укрепления экспортного потенциала;
- насыщение рынка товарами народного потребления, продовольствием и услугами;
- динамично развивалась система коммуникаций и производственной инфраструктуры.

Все это позволило закрепить и развить успех, достигнутые в области энергетической независимости, ввести новые виды связи в различных регионах страны (сотовой, факсовой), системы передачи пакетной информации, в том числе через Интернет, повысить качество работы коммуникационных систем. Кроме того, удалось укрепить позиции национальной компании "Узбекистон хаво йуллари" на международном рынке грузовых и пассажирских перевозок.

К чему же пришла страна с реализацией вышеуказанных направлений? Прежде всего, удалось обеспечить начало роста ВВП в реальном выражении. В 1996 году этот показатель достиг 101,6% (тогда как в 1995 году он составлял 99,1%, а по прогнозу на 1996 году должен был быть на уровне 99,8%). На 102,5% выполнена доходная часть государственного бюджета, причем выполнены прогнозные параметры поступления налогов и платежей в бюджет по всем регионам республики. В 2,5 раза увеличился биржевой оборот валюты, составив $3,3 млрд.

Существенные сдвиги в народном хозяйстве обеспечивались через поддержку приоритетных программ и проектов, которые позволили привлечь капитальные вложения в реальный сектор. Так, общий объем инвестиций возрос на 7%, а за счет всех источников финансирования было использовано около $3,6 млрд.

Касаясь вопроса структурных изменений в сфере капитальных вложений, то необходимо отметить, что в 1996 году возросли их объемы на 18% на развитие топливно-энергетического комплекса (в 1995 году этот показатель составлял 10,9%), на 17% - системы коммуникаций и производственной инфраструктуры (в 1995 - 7%).

В химической промышленности продолжались работы по реконструкции и техническому перевооружению Ферганского ПО "Азот", Чирчикского ПО "Электрохимпром", строительство спиртовых производств в городах Андижане, Коканде и Янгиюле, Кызылкумского фосфоритного комбината.

Основным событием 1996 года стало введение в действие Асакинского автомобильного завода, построенного на паритетных началась с южно-корейской корпорацией DAEWOO. Это ознаменовало эру высоких технологий в Узбекистане, позволило республике выйти на мировой уровень производства. Ведь немногие страны обладают производственными мощностями по выпуску автомобилей, а за полгода 1996 года было выпущено более 25 тыс. легковых автомобилей. Стоит сказать, что инвесторы из Республики Кореи положительно зарекомендовали себя на узбекистанском рынке, и поэтому с ними продолжались строительства совместных производств, в частности, комплектующих изделий для СП "УзДЭУавто" (бамперов, панелей, автомобильных сидений, лакокрасочной продукции, деталей внутренней отделки салона).

В этом периоде правительство особое внимание уделяло созданию благоприятных условий для иностранных инвестиций. По оценкам экспертов Госкомпрогнозстата Республики Узбекистан, общий объем прямых зарубежных инвестиций в капитальное строительство достиг почти 1 млрд. и возрос по сравнению с 1995 годом более чем в 2 раза. С привлечением иностранных инвестиций и кредитов велась реализация 30 крупных, 16 средних и значительного количества малых проектов. В данном году были введены в строй СП "Кабул-Тойтепа-Текстайлз" (текстиль), СП "Узсаламан" (обувь), текстильный комплекс в г.Карши, СП "Касмир-Дери" в Наманганской области по производству кожевенно-меховых изделий, а также ряд стратегически важных для национальной экономики объектов.

Естественно, поэтапная реализация программ социально-экономического развития страны дала возможность обеспечить рост объемов промышленного производства на 8,1% к 1995 году и в целом в 1996 году выйти на стабильные темпы роста производства. В итоге на27,1% возросло производство стали, 31,6% - готового проката, 1,8 раз краны мостовые электрические, 86,3 раза - автомобилей (легковых и грузовых), 4,8% - синтетического аммиака, 9,1% - минеральных удобрений, 41% - трикотажных изделий, 3,9 раз - видеомагнитофонов, 2,1 раза - телевизоров, 21,9% - мебели, 1,8 раз - лекарственных средств, 18,3% - кондитерских изделий, 6,3% - ювелирных изделий. Активно внедрялись высокотехнологичные и экономически эффективные линии, что позволило освоить 150 новых видов продукции, которые ранее завозились из-за рубежа.

Другим важным аспектом стало то, что в 1996 году было положено начало крупномасштабной реструктуризации приватизированных предприятий с целью повышения эффективности их деятельности. Такие крупные предприятия как "ТАПОиЧ", "ТТЗ", "Узбеккино" преобразованы в государственные акционерные общества, "Узсельхозмаш" - в холдинговую компанию. Правительство предусмотрело меры по разгосударствлению и акционированию ассоциации "Узмясомолпром".

Государство стремилось сформировать рыночную инфраструктуру со всеми вытекающими отсюда перспективами развития. В частности, продолжалась работа по созданию малых частных предприятий: к концу года их было зарегистрировано около 35 тыс., а всего по стране действовало 100 тыс. таких предприятий. Всемерная поддержка оказывалось и другим элементам рынка, например, Палате товаропроизводителей и предпринимателей, 232 территориальных подразделений которых было создано в 1996 году. А всего зарегистрированными оказалось 60 тыс. ее членов.

В результате вышеуказанных изменений возрос негосударственный сектор экономики. Так, ее доля в численности занятых составила 71,6%, в объеме произведенного национального дохода - 68,9%, промышленной продукции - 53,5%, сельскохозяйственной продукции - 97,7%.

Сельское хозяйство - традиционная и экономически важная отрасль узбекистанской экономики. Именно она является базовой не только с точки зрения функционирования реального сектора, но и в смысле того, что азиатский способ производства тысячелетиями строился на этой отрасли. Несмотря на имеющиеся сложности (в том числе и социально-психологического характера, культурно-бытового), здесь были созданы необходимые организационно-правовые и политико-экономические предпосылки для реформирования отношения собственности и формирования многоукладной экономики. В то же время государство пошло на изменение системы управления аграрного сектора. С 1996 года была уменьшена доля госзаказа на зерно до 25%, хлопок - до 40%, а правительственными программами на 1997 год предусматривалось снижение хлопкового заказа до 30%.

Одновременно органы власти принимали меры по развитию сельскохозяйственного производства, обновлению технической оснащенности агросферы, реализации программы сельхозмашиностроения. Были привлечены зарубежные компании в решении этих сложных вопросов. Например, в 1996 году при уборке урожая использовалось 440 высокопроизводительных зерноуборочных комбайнов "кейс-2166", 150 тракторов "Магнум". Продолжалась программа модернизации хлопководства, финансируемая Всемирным банком.

Изменение произошли и в социальной сфере. В течение 1996 года наблюдался устойчивый рост реальных доходов населения. Развитие рыночных отношений все больше вносило изменений в структуру доходов. Так, натуральные и денежные поступления от личных подсобных хозяйств составили на конец года более четверти всех совокупных доходов семей и еще четверть совокупных доходов формировалось за счет предпринимательской деятельности.

В соответствии с территориальными программами обеспечения трудозанятости, в республике было создано 280 тыс. новых рабочих мест, в том числе в сельской местности - около 195 тыс.

Более того, меры по социальной защите предотвратили возможность резкой поляризации населения по уровню доходов. Соотношение доходов 10% населения, относящихся к наиболее обеспеченной группе, к 10% наименее обеспеченной ее части с 9,7 раз в начале года снизилось до 7,8 раз в конце года. Рост реальных доходов населения активизировал потребительский спрос и обусловил рост розничного товарооборота и платных услуг, соответственно на 121% и 109,9%. Эксперты отметили существенную тенденцию - сокращение доли расходов на продовольственные товары в пользу продовольственных.

Промышленными предприятиями республики в 1996 году было обеспечено производство потребительских товаров на 147,5 млрд. сумов или 108,1% к 1995 году в сопоставимых ценах, в том числе по продовольственным товарам - на 104%, непродовольственным - 112%.

Социальная инфраструктура все больше охватывало территории страны, обеспечивая население необходимыми услугами, в частности число предприятий по бытовому сервису за год возросло на 2,3 тыс. единиц. В социальную сферу было направлено 34% капитальных вложений. В этом же периоде стартовала программа развития инфраструктуры села.

Отметим и тот факт, что за счет всех источников финансирования было введено более 6,1 млн. кв. метров жилья (что на 24% больше, чем в 1995 году), в том числе индивидуального жилья - 5,7 млн. кв. метров (29%). Это способствовало решению острейшей проблемы - жилищной.

С другой стороны, государство проявляло заботу о формировании иных объектов социальной инфраструктуры. Только за 1996 год было введено 63,5 тыс. ученических мест в общеобразовательных школах (а это 132,4% к уровню предыдущего года), поликлиник и сельских врачебных пунктов на 8,7 тыс. посещений (2,5 раза), проложены 6,6 тыс. км разводящих газовых и водопроводных сетей, из них 92% в сельской местности.

1997 год. За несколько лет функционирования в условиях независимости в Узбекистане была реализованная государственная программа приватизации и разгосударствления: на 1 января 1998 года в республике было зарегистрировано 187,9 тыс. предприятий и организаций всех форм собственности и хозяйствования, причем доля негосударственного сектора составила 87,9%.

Здесь, как считают многие эксперты, для достижения необходимой эффективности и оздоровления экономики и финансов предприятий и организаций целесообразно осуществить необходимые меры по созданию реального и долговременного хозяина. По их мнению, в Узбекистане продолжает интенсивно развиваться негосударственный сектор во всех отраслях экономики. Так, им за прошедший год было произведено 73,5% чистого материального продукта, 59% - промышленной продукции, 99% - валовой продукции сельского хозяйства, 71,9% - строительно-подрядных работ, 95,3% - розничного товарооборота. Причем, в целом по экономике численность занятых в этом секторе составляла 71,3%.

При несомненных успехах, достигнутыми этими предприятиями, необходимо отметить и имеющиеся проблемы. Так, по состоянию на 1 декабря 1997 года количество убыточных предприятий составило 121 (без учета находящихся на дотации), а сумма их убытка - 3,33 млрд. сумов. Необходимо отметить, что самыми убыточными оказались комплексы индустриального развития и потребительского рынка, коммуникаций, транспорта и связи. Как свидетельствует статистика, по сравнению с аналогичным периодом число дотационных предприятий увеличилось на 23 объекта, а размер убытка - на 1,71 млрд. сумов, или в 2,1 раза.

В то же время на 1 декабря 1997 года у 13,9% обследованных объектов было зафиксировано наличие неустановленного оборудования на общую сумму 5,9 млрд. сумов, из них приобретенных за валюту на 70,8 млн. долларов США. В этих условиях без наличия реального хозяина нельзя было говорить о реструктуризации экономического положения, реконструкции и модернизации производства.

Другим шагом стало привлечение средств для новых инвестиций и технического перевооружения предприятий путем эмиссии ценных корпоративных бумаг - акций, облигаций, сертификатов. В этом направлении имелись сдвиги: так, за счет всех источников финансирования было освоено 271 млрд. сумов капитальных вложений, причем 63,2% из них - в производственных отраслях экономики. Позитивным можно считать и реальные вливания в узбекскую экономику иностранных инвестиций и предоставление зарубежных кредитов, которые увеличились в 2,8 раза. Их доля в общем объеме капитальных вложений составила 19,9%.

Кроме того, было необходимо совершенствовать амортизационную политику и полнее использовать привлечение кредитных ресурсов на техническое перевооружение предприятий и организацию выпуска продукции, способной конкурировать с лучшими мировыми фирмами. Наряду с этим стояла задача по активизации омертвленного основного капитала. В 1997 году на приобретение оборудования было использовано 29% капитальных вложений.

Крупные средства, вложенные на развитие металлургического, химического, машиностроительного комплексов, а также легкой и местной промышленности, позволили в сжатые сроки ввести в строй компрессорную станцию в месторождении Кокдумалак мощностью по закачке 2,5 млрд. куб. м газа в год, Бухарский нефтеперерабатывающий завод по переработке 2,5 млн. тонн газового конденсата, прядильную фабрику в Ташлакском районе Ферганской области.

Благодаря росту производственных инвестиций, осуществленных ранее, в 1997 году производство промышленной продукции увеличилось на 6,5%, а потребительских товаров - на 11,2%. Существенным фактом можно назвать то, что рост произошел как в сырьевых, так и перерабатывающих отраслях промышленности.

В 1997 году источниками финансирования инвестиций в основной капитал стали средства предприятий - 38,6% всех инвестиций, республиканский бюджет - 27%, иностранные инвестиции - 19,9%, кредиты банков - 7,3% и средства населения - 7,2%. В то же время в Узбекистане было освоено иностранных инвестиций на 53,9 млрд. сум.

Нужно также отметить, что основную долю инвестиций в основной капитал - более 67% - было внесено государственной собственностью, 32,3% - негосударственной, в том числе 10,2% - совместные предприятия.

В 1997 году внешнеторговый оборот Узбекистана составил $8,9 млрд., в том числе экспорт - $4,4 млрд., импорт - $4,5 млрд. Внешняя торговля осуществлялась более с чем с 120 странами мира, причем увеличилась доля внешней торговли с экономически развитыми государствами мира. Свидетельством позитивных сдвигов в экономике Узбекистана и заинтересованности сотрудничества являлось то, что за 1997 год в республике было аккредитовано 97 фирм, функционирует 348 представительств иностранных фирм, компаний и корпораций.

Состояние социальной сферы при ограниченности финансовых ресурсов и изменений функции государства в новых условиях продиктовали необходимость четкого поэтапного разграничения задач и уточнения приоритетов социальной политики. В долговременной перспективе это, по мнению экспертов, - приближение уровня и качества жизни узбекистанцев к стандартам постиндустриального общества; в среднесрочном периоде - достижение докризисного уровня жизни и стандартов потребления, а в 1997 году - обеспечение условий для социальной безопасности и физического выживания людей, предотвращение социального взрыва. Немаловажным фактором стала возможность введения на предприятиях гарантированного минимума оплаты труда с индексацией в зависимости от роста цен. Нужно отметить, что в этом аспекте уже имеются позитивные сдвиги. Так, в 1997 году рост денежных доходов населения в 1,1 раз опережал рост цен на потребительские товары и услуги, при этом реально располагаемые доходы увеличились на 12,7%.

В 1997 году номинальные доходы населения равнялись 624,1 млрд. сумов и увеличились по сравнению с 1996 годом почти в 2 раза, денежные расходы и сбережения соответственно - 602,5 млрд. сумов и в 2,1 раза. Как свидетельствует статистика, наблюдается смешение в сторону увеличения доли доходов от предпринимательской и индивидуальной трудовой деятельности, от личного подсобного хозяйства при снижении удельного веса доходов в виде оплаты труда. Между тем, продолжала сохраняться территориальная дифференциация населения по доходам. Соотношение между максимальной и минимальной величинами среднедушевых денежных доходов по регионам составило 4,2, а среди территорий с низкими среднедушевыми денежными доходами выделяются Сурхандарьинская и Джизакская области.

Численность занятого населения в экономике Узбекистана на конец 1997 года составила 8,68 млн. человек, причем она возросла на 119 тыс. человек по сравнению с 1996 годом. Конечно, стремительное увеличение трудоресурсного потенциала требовала от правительства поиска новых методов. Так, на биржах труда было зарегистрировано 239 тыс. человек, а численность безработных составила 35,4 тыс. человек. В то же время, по данным Министерства труда, в республике на конец 1997 потребность в работниках 39,4 тыс. человек. Однако сменить такую диспропорцию не удалось.

2002 год. В этот период Узбекистане отмечался экономический рост, что свидетельствовало о позитивных сдвигах в сфере реформирования республиканской хозяйственной системы. Так, валовой внутренний продукт увеличился на 4,2% и составил в фактических ценах 7,46 трлн. сумов. В структуре ВВП на производство товаров приходилось 49,8% всего объема, на производство услуг - 38,5%, на чистые налоги на продукты и экспортно-импортные операции - 11,7%. Субъектами малого, среднего бизнеса и частного предпринимательства произведено 34,5% общего объема ВВП против 33,8% в 2001 году. Следует сказать, что расходы ВВП на конечное потребление составили 76,5% (из них домашние хозяйства - 57,6%, органы госуправления - 18%, некоммерческие организации, обслуживающие домашние хозяйства, - 0,9%), валовое сбережение - 23,5%. В территориальном разрезе больше всего объема ВВП было создано в г. Ташкенте - 14,1% от всего объема, Ташкентской области - 9,8%, Ферганской - 9,2%, Андижанской и Самаркандской областях - по 7,5%.

Определенные сдвиги происходят и в отраслевых секторах. Например, объем промышленной продукции достиг 4,43 трлн. сумов, что на 8,5% выше предыдущего года, - это еще одно свидетельство того, что производство здесь продолжает функционировать, несмотря на некоторые сложности с ценами на сырье и готовую продукцию на мировых и региональных рынках. При этом индекс цен производителей промышленной продукции возрос на 48%. Экономика стремится заполнить внутренний рынок продукций отечественного производства: в результате политики импортозамещения на 11,8% возросло производство потребительских товаров (это свыше 1,77 трлн. сумов). Отмечено эффективность отраслей химической, нефтехимической и пищевой индустрии.

Валовая продукция сельского хозяйства составила 3,25 трлн. сумов (темп роста составил 106,1%), в том числе растениеводства - 1,65 трлн. сумов (110,1%) и животноводства - 1,6 трлн. сумов (102%). По мнению экспертов, прирост был обусловлен значительным производством зерновых и плодоовощных культур.

Один из показателей устойчивости национальной экономики - это рост на 3,8% инвестиций в основной капитал. В 2002 году были выполнены строительные работы на 707,7 млрд. сумов (темп роста - 103,1%).

Несколько сложнее развивалась транспортная сфера: перевозки грузов сократились на 4,6% по сравнению с 2001 годом и составили 728,1 млн. тонн, а перевозка пассажиров - на 1,8% и составили 3,3 млрд. человек. Между тем, возросли другие показатели: грузооборот достиг 59,8 трлн. т-км (а это на 7,8% выше предыдущего года), пассажирооборот - 33,0 трлн. пасс.-км.

Сектор услуг является наиболее динамично развивающим. Платные услуги населению достигли 709, 3 млрд. сумов - это на 8,3% выше 2001 года. В сфере торговли рост был не столь значителен - всего на 1,7%, объем розничного товарооборота составил 3,7 трлн. сумов, причем 97,6% этого объема формировалось в негосударственном секторе (в 2001 году этот показатель равнялся 97,1%). Нужно заметить, что 29,7% от общего объема товарооборота приходилось на торговые предприятия, 70,3% - на вещевые, смешанные и продовольственные рынки. Наиболее высокими темпами развивалась торговля на дехканских рынках - 123,8% при абсолютном объеме 1,5 трлн. сумов. Между тем, за счет продажи автомобилей Асакинского производства удалось обеспечить 11% всей официальной торговли и 3,3% всего товарооборота республики (в 2001 году, соответственно, 13,3% и 4,7%). 118,6 млрд. сумов - это итог товарооборота общественного питания, причем более интенсивно развивался оборот индивидуальных предпринимателей (на 7,7% по сравнению с предыдущим годом). Стоит добавить, что удельный вес индивидуальных предпринимателей в товарообороте общественного питания возрос с 43% до 46,3%. Всего товарооборот на душу населения в среднем по Узбекистану увеличился с 107,7 тыс. сумов в 2001 году до 148,7 тыс. сумов в 2002 году.

Внешнеторговый оборот был ниже 2001 года на 9,6% и составил 5,7 млрд. долларов. Снижение произошло по показателю экспорт на 5,7% (это 2,9 млрд. долл.) и по импорту - на 13,5% (2,71 млрд. долл.).

Число зарегистрированных юридических лиц всех отраслей экономики на 1 января 2003 года составило 260,5 тыс. единиц, из них действующих - 236,4 тыс. Наибольшее число предприятий и организаций зарегистрировано в аграрном секторе - 41%, в торговле и общественном питании - 24,3%, промышленности - 9,4%, строительстве - 5,6%.

Согласно социологическим опросам центра "Ижтимоий фикр", проведенных в конце 2002 - начале 2003 года в Узбекистане, 98,3% респондентов позитивно оценивают экономическое положение республики, а каждый второй считает, что ход экономических реформ идет нормальными темпами. Мнение население совпадает с точкой зрения экспертов, которые трансформации 1991-2002 годы в Узбекистане характеризовали следующим образом:
- последовательное проведение реформ по принципу "от простого к сложному" началось в тех секторов, которые приносят самую легкую и наибольшую прибыль (розничная и мелкая оптовая торговля, бытовые услуги, транспорт);
- процесс реформ носил двойной характер: поддерживалась старая система с одновременным постепенным развитием новой (по принципу "Не разрушай старый дом, не построив нового");
- модель циклического проведения преобразований гарантировала, что на смену периодов роста будут приходить периоды стабилизации;
- реформы в основном носили практический характер и были довольно гибкими, что делало возможным сосуществование различных норм и стандартов.

Достижение таких показателей стало возможным благодаря наличию богатых природных ресурсов и значительной государственной поддержке промышленного сектора, крайне нуждающемуся в прямом содействии и кредитах. Данные мероприятия финансировались, главным образом, за счет дохода от экспорта хлопка и золота. Однако, несмотря на то, что они были успешными в краткосрочном периоде, для их осуществления потребовались значительные государственные расходы, что, в свою очередь, в среднесрочном периоде привело к некоторой задержке реализации ряда ключевых реформ, необходимых для стимулирования дальнейшего роста.

Политика реформ носила конструктивный характер, и это обеспечило реальные сдвиги в экономике. Основными задачами государства на весь переходный период являлись, прежде всего:
- поддержка и содействие в развитии частного бизнеса в рамках малых и средних предприятий;
- реформирование банковского и финансового рынков;
- либерализация валютного рынка;
- развитие отечественного производства товаров народного потребления;
- формирование рыночной инфраструктуры (биржи, страховые агентства, кредитные учреждения, рынки недвижимости, сырья, капиталов и пр.).

Правительство стремилось провести экономическую реструктуризацию с наибольшей эффективностью. Здесь предполагались такие шаги, как развитие национальных экспортноориентированных производств и освоения новых мировых рынков, так и совершенствование импортозамещающих производств, в частности, по таким направлениям: сельское хозяйство (пшеница, картофель), электроэнергетика, химикаты и сельхозмашины. Несомненно, одновременно правительство стремилось создать соответствующую инфраструктуру для развития производственного, финансового и коммерческого секторов.

Все реформы проводились в контексте объявленных государством пяти принципов, ставшими стержневыми во всех программах трансформации. Это:
- деидеологизация и деполитизация экономики, то есть реформы протекают не по классовому, религиозному, национальному, партийному и прочему характеру, а исходя из общественных интересов;
- государство является главным реформатором экономики, оно несет полную ответственность за принятие и исполнение решений, создает нормативно-правовую базу, создает "правила игры" для всех участников хозяйственного процесса, определяет приоритетные сектора для инвестиций;
- государство создает соответствующую законодательную базу и заменяет административно-командное управление правовым, обеспечивает верховенство закона, поддерживает равные права граждан, предприятий, инвесторов и пр.;
- создание условий по социальной защите населения, снижения риска социально-политических потрясений, уменьшение поляризации населения по материальному благополучию;
- поэтапность процесса осуществления экономических реформ, отражающего специфику восточного менталитета, образа жизни и социально-культурного наследия Узбекистана.

Данные принципы включены как основные в экономической доктрине всех реформ государства.