Продолжение пространства

При создании экономического союза России, Украины, Белоруссии и Казахстана вопрос идеологии - что предпринимать - становится менее актуальным, чем вопрос технологии - как это сделать

Александр ЗАДОРОЖНЫЙ, Игорь СТЕПАНОВ

Минуло полгода, как собравшиеся в Москве 23 февраля президенты России, Казахстана, Украины и Белоруссии подписали соглашение о создании Единого экономического пространства (ЕЭП). Институциональным воплощением ЕЭП призвана стать Организация региональной интеграции - межнациональный орган регулирования внешнеторгового режима. Подписание четырьмя президентами базового соглашения о механизмах формирования ЕЭП стоит в плане сентябрьского саммита стран СНГ в Ялте.

Бумаги

Генеральный принцип формирующегося ЕЭП - обеспечение свободного, беспрепятственного и беспошлинного передвижения капиталов, рабочей силы, товаров и услуг. Так называемая Группа высокого уровня (ГВУ) - группа разработчиков проектов межгосударственных соглашений, сформированная на уровне вице-премьеров национальных правительств и профильных министерств, - наметила три этапа интеграции: создание единой тарифной системы, таможенного союза и сбалансирование финансовых систем с введением единой валюты.

На все отводится пять-семь лет: догонять Евросоюз, переговорная история которого насчитывает три десятка лет, придется семимильными шагами. Первым шагом к объединению, по мнению членов ГВУ, должно стать объявление моратория на ограничения и изъятия в торговле между странами и формирование зоны свободной торговли.

Наиболее смелые провидцы предсказывают, что в конце цепочки интеграционных мероприятий (гармонизация национальных законодательств - экономическая интеграция - общая внешняя и оборонная политика - союз единомышленников) маячит перспектива единого государства, например, на принципах конфедерации. Таким образом, и по мощи идеологического заряда, и по степени инициативности политического руководства стран-участниц, и по проработанности формальной составляющей ЕЭП обещает стать наиболее высокой ступенью интеграции бывших республик СССР.

Ближайший предшественник ЕЭП - Евразийское экономическое сообщество (ЕвразЭС).

Оно учреждено президентами России, Белоруссии, Казахстана, Киргизии и Таджикистана в октябре 2000 года на основе Договора о создании таможенного союза и единого экономического пространства. Тогда обошлось без участия Украины, связывавшей свою судьбу с Евросоюзом.

Однако избранный в феврале председателем Совета глав государств СНГ украинский президент Леонид Кучма раскритиковал ЕвразЭС за затягивание процесса унификации таможенного законодательства. По мнению Кучмы, уже через два года потребности стран Содружества в закупке нового высокотехнологичного оборудования (а это 150 млрд долларов ежегодно) должны в основном удовлетворяться за счет собственного производства. Вместе с тем политическое руководство Украины не оставляет намерений едва ли не в этом году вступить в ВТО (оттого специально под Украину ГВУ сформулировало принцип разноскоростной интеграции). Но трудности в переговорном процессе могут диалектически обернуться максимальным сближением позиций, предельно взвешенным поиском компромисса.

Тот же Кучма не может не отдавать себе отчет в том, что экономическое движение четырех стран навстречу друг другу способно вызвать к жизни влиятельнейший евразийский политический союз, обеспечить нашим странам достойное представительство в отнюдь не спокойной семье народов и государств, взбудораженных намечающимся геополитическим соперничеством США, Евросоюза и Китая, проводить согласованную политику защиты межнациональных интересов посреди океана глобализации, эти интересы игнорирующей. Кстати, украинское руководство наверняка еще не забыло прошлогодний окрик американского госдепа, якобы уличившего его в поставках Ираку разведывательных систем "Кольчуга". Такой негативный опыт для европейского государства, одного из крупнейших по масштабам, дорогого стоит.

Америка бесспорно не заинтересована в возникновении прочного экономического (и, как следствие, политического) союза на пространствах СССР. Не для этого США тратились на холодную войну и гонку вооружений. Вполне возможно, наши страны столкнутся с упрямым сопротивлением Америки, с антидемпинговыми расследованиями, скажем, против наших металлургов, со срывом контрактов на экспорт углеводородов (природные запасы нового американского штата Ирак позволяют игнорировать прежние договоренности) и т.д. И все же, чтобы не оказаться сырьевой колонией могучих чужестранных экономик-метрополий, действовать стоит.

Овраги

Казалось бы, сближение четырех наиболее промышленно развитых стран СНГ (совокупно около 94% общего ВВП) стоит только приветствовать. Но не все так благостно. Распад СССР, субъективно продиктованный стремлением новорожденных республиканских элит к переделу и приватизации власти и собственности, привел к расстройству межреспубликанских кооперационных промышленных связей. В границах государств, возникших на пространствах бывшего Советского Союза, образовались финансово-промышленные группы, мягко говоря неоднозначно воспринимающие инициативы политиков в сфере ЕЭП.

Российские сельхозпроизводители (спиртовики, кондитеры), металлурги (прокатчики, трубники), машиностроители (станко-, автомобиле-, тракторостроители) как могут выпрашивают у правительства все новые и новые заградительные таможенные пошлины на конкурирующую продукцию из соседних стран СНГ. Уральская горно-металлургическая компания, озабоченная расширением сырьевых запасов, уламывает правительство не допускать казахскую медную корпорацию "Казахмыс" до разработки Удоканского медного месторождения в Читинской области.

Директор представительства Ассоциации международных автомобильных перевозчиков в Свердловской области Георгий Шпрейер приводит следующие цифры: Каменск-Уральский метзавод в прошлом году транспортировал 13 тыс. тонн грузов, причем 6 тыс. тонн пришлось на белорусских перевозчиков; Верхнесалдинское металлургическое производственное объединение перевезло 4,2 тыс. тонн грузов, из них российским автопредприятиям досталось лишь 200 тонн; концерн "Калина" отправил 3,8 тыс. тонн, но на долю "своих" пришлось только 400 тонн. Причины отставания российских грузоперевозчиков - старение парка на фоне налоговых льгот, предоставляемых законодательством Белоруссии своим автопредприятиям.

Наиболее осторожное (если не сказать негативное) отношение к проекту ЕЭП у металлургов (см. интервью с заместителем генерального директора Трубной металлургической компании Сергеем Биланом и начальником отдела торговой политики и защитных мер Стальной группы "Мечел" Александром Беловым). Трубная металлургическая компания открыто выступает против увеличения ежегодных квот на поставку в Россию украинских труб (на 200 - 220 тыс. тонн) и труб большого диаметра (на 120 тыс. тонн) производства Харцызского трубного завода, конкурента Волжского ТЗ, входящего в ТМК.

Стальная группа "Мечел" указывает на то, что помимо "естественных географических преимуществ, обусловленных близостью к сырьевой базе, морским портам, низкими железнодорожными тарифами и приграничным положением к наиболее динамично развивающимся металлопотребляющим регионам Европейской части России", украинские предприятия черной металлургии воспользовались 900 млн долларов господдержки для модернизации производства, в результате поставили российских производителей в невыгодное конкурентное положение.

Челябинцы выдвинули комплекс требований: ввести пятилетние ограничения поставок украинской стали, сохранить пошлину в 21% на ввоз украинских прутков для армирования железобетонных конструкций и в 24,3% на украинский оцинкованный прокат, склонить украинское правительство к выплате российским металлургам компенсационных 200 млн долларов и продолжать применять специальные защитные, антидемпинговые и компенсационные меры без всяких исключений. "Создание ЕЭП в форме зоны свободной торговли без изъятий и ограничений нанесет серьезный ущерб российской черной металлургии - второй бюджетообразующей отрасли России после топливно-энергетического комплекса", - считают в Стальной группе "Мечел". Комментарии излишни.

Даже Газпром, лоббирующий в Минэкономразвития увеличение квоты на поставку труб большого диаметра с Харцызского трубного завода, задумался над своими перспективами в едином тарифном пространстве. Одно дело - подтянуть тарифы до уровня Украины (там они ненамного меньше, чем в Евросоюзе, что, собственно, и сблизило позиции Украины и ВТО), другое - опустить до российской планки (против этого выступает ВТО). При этом ясно, что снижение прибыли Газпрома, и без того работающего практически на возврат кредитов, вызовет необходимость обратиться за инвестициями в разработку новых месторождений к частным нефтегазовым компаниям. Это повлечет за собой реформу газового концерна и в конечном счете разрушение его ценовой, сбытовой, экспортной монополии, против чего он, естественно, возражает.

Кроме того, Украина и Белоруссия настаивают на том, чтобы при создании ЕЭП экспорт российского газа был освобожден от НДС и соответствующих пошлин. Россия может потерять на этом до 700 млн долларов бюджетных доходов в год. Компенсация потерь, вполне вероятно, ляжет на внутренних потребителей газа.

В накладе остаются и чиновники. Запуск Организации региональной интеграции как межнационального регулирующего органа означает для них утрату заботливо выпестованных коррупционных возможностей, возникающих в связи с многочисленными просьбами производителей о введении протекционистских мер.

Эксперты предполагают, что открытие границ приведет не только к волне демпинга со стороны иностранных производителей, но и к массовому перетоку в Россию более дешевой зарубежной рабочей силы. Это значит, предвещают они, что создание ЕЭП угрожает благосостоянию российских граждан ростом безработицы. Плюс - проблема транзита наркотиков. В общем, задавшись целью, можно обнаружить немало минусов от создания ЕЭП.

Пространственная перспектива

Опрошенные нами представители уральской промышленности в один голос утверждают: открытию Единого экономического пространства должен предшествовать кропотливый, скрупулезный поиск экономического компромисса. Система, где политические и личностные амбиции будут подменять объективный экономический базис, окажется недееспособной и недолговечной. Падение такого колосса с его глиняных ног лишь отдалит наши народы и государства.

Никто из экспертов, однако, не высказался и принципиально против идеи формирования ЕЭП (правда, перспективы единой валюты и конфедеративного государства у большинства вызывают улыбку). Такой подход демонстрирует главное - осознание необходимости сближаться. То есть вопрос идеологии - "что предпринимать" - становится менее актуальным. На первый план выходит вопрос технологии - "как это сделать".

Трудно спорить с тем, что у наших стран достаточно общего для осуществления полноценной интеграции. За столетия общежития мы обустроили единое языковое, культурное, ментальное пространство. Экономические предпосылки к интеграции налицо: Россия, Белоруссия, Украина и Казахстан в совокупности обеспечивают 88% товарооборота внутри СНГ. Нас связывает инфраструктура не только рукотворная, промышленная (автомобильные, железнодорожные, трубопроводные, энергетические транспортные системы), но и географическая (реки, моря).

Окрепшие российские ФПГ, инстинктивно опасаясь соседей-конкурентов, в то же время отдают себе отчет в том, что им тесно в национальных границах, и именно свободное перемещение капиталов, рабочей силы, товаров и услуг в рамках ЕЭП сулит им расширение рынков сбыта, производственной и финансовой структуры, извлечение дополнительных прибылей. Тем более что Украина, Белоруссия и Казахстан обладают квалифицированным персоналом, свободно владеющим русским языком, а тамошние предприятия зачастую недооценены в силу ничтожной капитализации. Более того, с учетом огромного оборонно-стратегического значения будущего союза, национальные ФПГ приобретут необходимый им геополитический лоск.

Неслучайно российский капитал уже устремился на пространства Украины и Казахстана (см. интервью с гендиректором ОАО "Корвет", председателем Координационного совета предпринимателей в УрФО Анатолием Черновым и председателем совета директоров Тюменского завода медоборудования и инструментов Александром Карбиным). " Русал" овладел Николаевским глиноземным заводом, АвтоВАЗ контролирует Запорожский алюминиевый комбинат и собирает автомобили на Луцком автозаводе. В Казахстане работают Газпром, Роснефть, РАО ЕЭС. К каспийским месторождениям южного соседа присматриваются ЮКОС и ЛУКойл.

Есть и встречное движение. Казахстан заинтересован в совместном с Россией освоении каспийского шельфа, в развитии трубопроводной системы в европейском направлении и увеличении экспорта нефти и газа в страны Евросоюза. Украина озабочена необходимостью реконструировать свою газотранспортную систему, а тут без Газпрома и российских трубников не обойтись. Портфельные инвестиции российских компаний (прежде всего сырьевых, экспортно-ориентированных) вполне способны реанимировать машиностроительные комплексы наших стран.

Интеграция Белоруссии в рыночные экономики восточных соседей вообще выступит мощнейшим импульсом к оформлению конкурентной экономической и либеральной политической национальной системы этого государства.

Только для этого, и здесь мы абсолютно согласны с нашими экспертами, требуется тщательно взвешенный, индивидуальный подход: с Казахстаном надо продолжать дружить, с Украиной продолжать договариваться, а Белоруссию не грех и одернуть (вспомните саркастическое высказывание Владимира Путина о "мухах и котлетах" после очередного пропагандистского наезда Александра Лукашенко). Впрочем, одними только политическими декларациями не обойтись. Для организации Единого экономического пространства нужна Россия, цементирующая союз не посулами и угрозами, а реальными экономическими инициативами - экономически дееспособная Россия. И здесь впору говорить о внутренней промышленной политике.
"Эксперт-Урал", *31(111), 25.08.2003