Как сообщают узбекские СМИ, 12 февраля 2004 примерно в 9 часов вечера в Ташкенте была убита известный журналист, сотрудник газеты "Правда Востока" Наталья Кочубей. По версии следствия, Наталья Кочубей оказала сопротивление грабителям. До "Правды Востока" подполковник Наталья Кочубей возглавляла пресс-службу СНБ Узбекистана. Ей было 49 лет. Без нее остались мать, дочь, сын и муж-инвалид.

*****

393 КГ НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ УНИЧТОЖЕНЫ НА ОДНОМ ИЗ ТАШКЕНТСКИХ ЗАВОДОВ
РИА "Новости"
19 апреля 2001 года

Ровно 393 кг наркотических средств, изъятых сотрудниками правоохранительных органов Узбекистана у наркодельцов, уничтожены на одном из ташкентских заводов. Как сообщила начальник центра общественных связей Службы национальной безопасности /СНБ/ республики подполковник Наталья Кочубей, наркотики (254 кг опия, 130 кг героина и маковая соломка) доставлены на завод под охраной и сожжены.

По словам Натальи Кочубей, это уже 12-я подобная акция за последние годы. Уничтожение наркотиков, фигурировавших в судах республики в качестве вещественных доказательств, осуществляется в соответствии с решением государственной комиссии по контролю за наркотиками при правительстве Узбекистана, подчеркнула начальник центра общественных связей СНБ.

Как сообщила Наталья Кочубей, "зафиксирована резкая активизация наркокурьеров". По ее словам, в качестве наркокурьеров все чаще используются женщины.

*****

ЗАНАВЕС ИНФОРМАЦИОННОЙ СЕКРЕТНОСТИ
Наталья Кочубей, Жахон
6 ноября 2002 года

Сколько слышим мы сегодня ученых мыслей о борьбе с терроризмом. Нас уверяют, что в решении этой проблемы объединяются все силы сообщества. Но почему мир не может справиться с подонками, общим числом в несколько тысяч, объединенных чуть более чем в 50 организаций? Может быть, они лучше понимают друг друга, чем политики? Почему террористов делят на плохих и хороших, копаются в ошибках чужих спецслужб и делают все, чтобы за плотной завесой скрыть собственные? Почему нет единой концепции работы СМИ в борьбе с террором? А журналисты, необученные, как вести работу в подобных условиях, в одних странах доводят вседозволенностью и так накаленное общество до психоза, а в других - маются без информации, и общество само доводит себя до психоза сплетнями и домыслами.

Специалисты пришли к выводу, что терроризм довольно молод - ему всего около 150 лет. Мальчишка, по сравнению с человечеством. Но сопляк кровожадный и безжалостный, использующий все слабости цивилизации. Там, где это возможно, он, готовя свои сатанинские акции и отвлекая мир, вопит о нарушении прав человека, или - о попрании религиозных чувств. И его слушают и слышат. Или делают вид, что слышат, решая свои политические вопросы. А что журналисты? Нашли ли они свое место в системе сил антитеррора? Какова их роль и эффективно ли действуем мы и наши коллеги во всем мире против угрозы номер один? Хочу задать некоторые вопросы, на которые, возможно, ответят те, кто профессионально занимается изучением террора или служит в сфере его противодействия.

Полагаю, если в ходе боевой операции погибли заложники, сколько бы человек ни было спасено, операция не может считаться не только блестящей, но даже успешной. Хотя бы из соображений простой человеческой этики, ответственности за жизни собственных граждан. Никогда не воспринимала определения "исламский терроризм". Бандит - он всюду бандит. Однако специфика поведения у мусульман и европейцев все- таки различная. И в каких-то странах есть специалисты по террору (или "террологи") так называемой "исламской специфики", а в каких-то - нет. В Узбекистане они есть, и блестящие. По-видимому, их потенциал используется, потому что провальных антитеррористических операций в истории спецслужб Узбекистана нет. По-видимому, сказывается и тот факт, что СНБ и МВД нашей республики, в отличие от многих своих собратьев по СНГ, избежали многочисленных ведомственных перестроек и ломок, потерь квалифицированных кадров. Подразделения антитеррора создавали и служат в них настоящие профессионалы.

Сотрудники спецслужб большинства стран мира полагают, что чем больше шуму вокруг своей работы создает такая организация, тем менее она эффективна и профессиональна. Это оправдано, но сегодня налогоплательщики имеют право знать, насколько безопасна их жизнь. Возможно, если бы спецслужбы Узбекистана не молчали о том, что регулярно изымается взрывчатка и оружие, обнаруживаются целые его склады на территории Ферганской долины, Сурхандарьи, задерживались эмиссары Намангани с литературой по взрывному делу, люди были бы бдительнее и с большим пониманием относились к их работе. Думаю, многие вряд ли стали вступать в экстремистские организации, одна из которых сегодня "красуется" в списке террористических. По-другому отнеслись бы и к просчету спецслужб в феврале 1999-го. В кратчайший срок террористы были задержаны и осуждены (в мировой практике единицы дел по терроризму расследованы в такие сроки), но этот факт уже предан забвению, а о взрывах и жертвах в Ташкенте помнит каждый. Журналисты тоже не забудут, что после актов терроризма и возбуждения уголовного дела все информационные каналы по делу были для них перекрыты. Объяснение, разумеется, логичное идет следствие. Вот закончится, и тогда... Но по окончании следствия к информационному пирогу допустили только избранных.

Президент республики оказался единственным человеком, который откомментировал для журналистов операцию по освобождению заложников, захваченных террористами в рейсовом автобусе в марте того же года. Он сказал, что при попытке задержания преступников погиб сотрудник милиции, а затем, в ходе штурма - три офицера СНБ. Все трое, первыми штурмовавшие автобус, упав на пол, накрыли собой взорвавшуюся гранату. Ее бросил с задержкой один из террористов-шахидов. Брошенная с задержкой граната взрывается практически сразу. Бронежилеты погибших минеров были разорваны в клочья. Но люди в автобусе - около сорока человек - остались живы. Эту операцию не назвали ни блестящей, ни удачной, потому что двое заложников погибли в ходе ночной перестрелки с бандитами. Пресса не получила о ходе операции ни единой строчки.

Приблизительно по такому же сценарию развивались взаимоотношения с журналистами и во время событий в Сурхандарье. Доходило до того, что прибывшие из соседних стран телеоператоры снимали сюжеты из окон гостиниц.

Можно говорить о том, что в Узбекистане сложилась устойчивая практика правоохранительной системы в период террористических проявлений информации попросту не давать. В качестве единственного и то непрямого информационного звена выступает пресс-центр Генеральной прокуратуры республики. Журналисты получают подготовленную им в виде письменного сообщения дозированную и фильтрованную информацию. Безусловно, это позволяет избегать влияния извне, в том числе негативного, на ход антитеррористических операций. Но всегда-ли это наилучший вариант? Ведь террор многие исследователи характеризуют, как акцию, нацеленную на общественный резонанс и чем шире последний, тем удачнее результат террористического акта. А сплетен и слухов в тот период было хоть отбавляй. Они сами по себе могли спровоцировать любую, сколько угодно опасную сопутствующую ситуацию.

Видимо, Узбекистану всегда помогает мудрость и психологическая устойчивость общества. Но где гарантия, что субъекты террора не будут действовать пропагандистски еще более активно. Ведь в их распоряжении сегодня и мобильные средства связи, и Интернет. Не окажемся ли мы в виноватых, не придется ли оправдываться очередной раз в нарушении прав человека, спасая на самом деле людей от гибели, играя в молчанку, якобы, создавая этим оптимальные условия для работы спецслужб? Кстати, Узбекистан в подобной практике или похожей, не одинок. Так ведут себя спецслужбы многих стран, окутывая плотной завесой секретности проведение и последствия операций, а также их ошибки и просчеты.

Наверное, следует серьезно подумать об этом, к тому же, печальный мировой опыт становится все обширнее для изучения. Самый яркий, пожалуй, недавний московский - лавина информации в течение трех суток. Информации всякой - квалифицированной и не очень. Немного выправляли положение профессиональные комментарии заместителя министра внутренних дел России Васильева (прямые выступления руководителя такого ранга мощный успокаивающий стимул для населения), но тут же их сводили на нет самые разные рискованные телемнения и телепредположения депутатов и чиновников всех мастей.

Российские спецслужбы действительно старались спасти заложников. - Но когда видишь после окончания операции застреленных террористок и слышишь комментарий молодого телерепортера о том, что операция блестящая и спецназовцы стреляли сверхточно, начинаешь недоумевать. А как же сотня погибших заложников? На кого работает такая журналистика? Ответ, я думаю, очевиден - на убитых террористов. Они продолжают с помощью подобных молодцов с телекамерами держать общество под прицелом. Не случайно на российских телеэкранах на четвертый день после трагедии появились психологи - общество переживает тяжелое нервное потрясение, и это в немалой степени - результат работы прессы.

Так где же та золотая середина, которая позволит одержать информационную победу над террором? Может быть, стоит вспомнить, как строго дозирован был телепоказ взрывов в Нью-Йорке. Как высокопрофессионально работают с прессой в Пентагоне - при военном ведомстве США аккредитованы более 20 журналистов различных изданий, теле и радио- компаний страны. Их офисы прямо в здании Пентагона на первом этаже, они постоянно выезжают в горячие точки и подают материал с профессионализмом не меньшим, чем у сотрудников спецслужб и психологов. Опыт - великое дело в журналистике, тем более, офицеры всегда рядом.

Если нужно, информация дозируется или задерживается. Но она работает. Не случайно у военных в Америке самый высокий рейтинг доверия в обществе, а ведь в мире отношение к их действиям весьма неоднозначно. Пожалуй, ни одна спецслужба не допустила столько известных просчетов, как американская - это не только авиатеррористы в крупнейших городах страны, это и провальная операция в Тегеране их знаменитой "Дельты" в 1980 году. Тогда террористы 444 дня удерживали 53 заложника в здании захваченного американского посольства. Спецназовцы США не сумели провести штурм, и правительство страны вынуждено было израсходовать огромные средства на вызволение попавших в беду сограждан. Но тем не менее, у американцев до сентябрьских событий не было сомнений, что их спецслужба - самая лучшая, и они - в полной безопасности.

Есть и примеры блестящего сотрудничества СМИ и спецслужб непосредственно при проведении боевых операций. Скажем, одна из лучших мировых спецслужб - английская САС, когда в Лондоне 1980 году было захвачено израильское посольство, при помощи телевидения блестяще провела штурм посольства. Шла "прямая" трансляция из района посольства, которую внимательно смотрели террористы, с... задержкой на 10 минут. Этих 10 минут спецслужбе хватило для штурма посольства и освобождения заложников. Все они были спасены.

Руководитель военного контингента англичан в Боснии генерал Льюис Маккензи говорил, что самыми сильными в его арсенале были средства массовой информации. В установлении мира и уничтожении насилия их влияние преобладало над военными силами. Боевая практика генерала свидетельствовала о том, что иногда достаточно наличия фото- и кинокамеры для изменения ситуации в другом направлении.

Полагаю, сегодня наступил именно тот момент, когда без единой стратегии использования средств массовой информации в борьбе с террором не обойтись. И чем скорее она будет разработана, тем эффективнее мы начнем избавляться от нечисти, которая ведет с нами не только кровавую, но и психологическую и информационную войну. Узбекистан, имеющий высокопрофессиональных специалистов и ученых по антитеррору, мог бы, я думаю, быть весьма полезным в этом мировому сообществу. И, в первую очередь, конечно, своей собственной стране.

*****

В РАБСТВО "ПО БЛАТУ"
Наталья Кочубей, Правда Востока,
8 октября 2002 года

Девушки, собравшись поработать у заграничной плиты, оказались заложниками постели

Из "золушек" – в рабыни

В группе пассажиров, улетающих в Объединенные Арабские Эмираты, эти красивые девушки держались вместе. Было видно, что все пятеро хорошо знакомы друг с другом и цель путешествия у них – общая. Фируза, Аня, Насиба и Галя оказались в одном ряду авиасалона, а Рано – позади них, у окна. Рядом с ней устроился пожилой мужчина. Он предупредительно помог Рано разместить вещи, пожелал приятного полета.

Как это всегда бывает, попутчики разговорились. Объяснялся сосед по креслу с трудом, но девушка поняла, что он бизнесмен, был в Узбекистане по делам, возвращается домой.

– Вы туристка? – спросил иностранец.

– Да, еду с подругами по туристической путевке, но цель у нас другая. Мы будем работать в ресторане.

Рано увидела, что этот ответ вызвал у собеседника вполне определенную реакцию. Он вмиг потерял интерес к ней и ее путешествию. Брезгливо отвернулся, устроился в кресле поудобнее и больше ни в какие разговоры не вступал.

Странная перемена в поведении соседа обеспокоила девушку. Она прикрыла глаза, притворившись, что заснула, постаралась расслабиться, но тревога не отпускала: "Интересно, почему этого старика как подменили? И что я ему такого сказала? А может, мы с этой поездкой сделали что-то не так?" Рано даже себе боялась признаться в том, что страх не отпускает ее ни на минуту с того дня, как они решили ехать на работу в Эмираты. Но уж слишком привлекательными казались условия – до полутора тысяч долларов в месяц заработка. Да и женщина, которая предложила им поехать, Лола, уверяла, что все будет нормально. Обратные билеты у них на руках – о чем беспокоиться? В Эмиратах встретят в аэропорту, устроят с жильем.

– Отдохнете немного – и за работу, – улыбаясь, говорила она, – а если что не так, всегда же можно улететь обратно.

Рано вспомнила ее слова, чтобы успокоиться, но выходило почему-то наоборот. Подготовка к отъезду была больше похожа на какой-то нелегальный побег. Все делалось в спешке, за доллары. На предложение девушек оформлять все в обычном порядке, платить по квитанциям в сумах ("мы же не делаем ничего незаконного, на работу едем") Лола заявила, что, если "тянуть резину", на ваше место наймут сотню желающих. Этот аргумент их убедил.

Подружки впереди тарахтели без умолку. "Тоже, наверное, со страху умирают, – подумала Рано. – Говорила же мне мама, у тебя ребенок, тебе ли рисковать? С каких это пор на работу оформляют по туристической путевке? И кто она такая, эта Лола?" А я ей еще и нагрубила: "Пока будешь ждать от государства приглашения, пенсионеркой станешь. Законно за границу едут только "блатные". Поработаю пару месяцев – и назад. Мне же даже за дорогу платить не надо, билеты на руках. Никогда такой возможности больше не будет. А за дочкой присмотрите, не десять же у вас внучек".

... Самолет вздрогнул, коснувшись колесами посадочной полосы. За окнами показалось здание аэропорта Шаржа. Тревожные мысли Рано как-то отступили: "Хватит паниковать, что сделано, то сделано. А может, все будет отлично".

Из толпы встречающих к ним направилась энергичная женщина. Она представилась Нурией (позже выяснилось – гражданка Казахстана, и это ее единственное имя) и объяснила девушкам, что из порта они поедут в гостиницу. Через несколько часов подруги с восторгом обживали апартаменты. Появившаяся утром Нурия объявила, что, прежде чем начинать работать, нужно отдохнуть, адаптироваться к климату.

Через три дня Нурия отвезла девушек в другой отель. Она объяснила, что здесь им предстоит жить постоянно, а распоряжения по поводу работы они получат от менеджера по имени Хабиба. Хабибе (гражданке Кыргызстана) Нурия отдала документы девушек якобы для регистрации в отеле и выполнения формальностей. Подруги поднялись наверх, разместились в номере.

Вечером в дверь постучали, вошла Хабиба. С этой минуты в жизни подруг все перевернулось. Помните, как в сказке "Королевство кривых зеркал"? Сделав один только шаг, герои из нормальной счастливой жизни попадают в мир, где все против них. Прямо с порога Хабиба-"менеджер" начала кричать: "Какой товар мне подсунули?! Да вам, наверное каждой минимум по 25 лет! Знают же порядок – не больше двадцати трех. А у этих двух еще и зубы золотые. Посмотрите на себя, идиотки! Ни прически, ни макияжа. Вы что, разорить меня хотите?! Как собираетесь работать в таком виде?"

Подруги стояли, как в столбняке. Фируза попыталась прояснить ситуацию: "О чем это вы, Хабиба? К чему нам макияж, мы же на кухне собираемся работать". Хабиба буквально взбесилась: "А ну прикрой свои зубки золотые. Открывать рот будешь, если клиент прикажет, ясно? Я за каждую из вас заплатила по 2 тысячи долларов: дорога, визы, паспорта, обеды, завтраки, ужины, отель и все остальное. Вы что думаете, я сумасшедшая, отдала их за то, что вы мне здесь картошку будете чистить? Слава богу, ее здесь есть кому почистить, своих безработных некуда девать. Будете клиентов ублажать, и не вздумайте капризничать. Пока мне не отдадите затраченное, не мечтайте вернуться обратно. Документов у вас нет, а значит, и прав никаких. Искать вас здесь никто не будет. А пока родственники в Узбекистане обеспокоятся, ваши кости в пустыне сгниют, если мне не понравится ваше поведение, понятно?" Дверью Хабиба хлопнула так, что штукатурка посыпалась. В номере воцарилась мертвая тишина.

Самая старшая из подруг, Аня, бессильно опустилась на стул: "Девочки, что делать будем?" Совещались долго, но ничего путного придумать так и не смогли. Наконец пришли к выводу, что расплачиваться все равно придется, делать нечего, нужно подчиниться. Одновременно будут искать возможность побега.

Но у Хабибы, как оказалось, были и другие методы воздействия, покруче. Через несколько дней пришла полиция и девушек забрали в участок. Предложили подписать какие-то документы на арабском языке, о переводчике не было и речи. Они отказались. Тогда их препроводили в тюрьму, где продержали двое суток. Затем вновь привезли в тот же участок и разрешили позвонить. Аня позвонила в отель, Хабибе. Та приехала, переговорила с полицейскими, показала документы девушек. Документы оказались в полном порядке, подруг освободили. Хабиба везла их в отель с видом благодетельницы: "Это тоже запишем в ваш счет. Сгнили бы в тюрьме, если бы не я". Теперь о побеге никто и не думал. Девушки были насмерть запуганы и окончательно сломлены. В этот день все пятеро превратились в рабынь. Прошло четыре месяца и десять с лишним тысяч долларов они отработали. Однако Хабиба документов не отдала, а просто выселила девушек из отеля. Ехидно улыбаясь, заявила, что, так и быть, поможет им с квартирой – "заработаете, рассчитаетесь с хозяином".

РАССКАЗЫВАЕТ НАСИБА: "Врагу не пожелаю оказаться в таком отчаянном положении. Ни денег, ни документов, в чужой стране. Каждую минуту жить в страхе, что арестуют за незаконное проживание, да и убить могут, кто мы там такие? У Ани был постоянный клиент, он работал в полиции. Решили просить его помочь хотя бы ей, а уж там, как будет".

ВСПОМИНАЕТ АНЯ: "Я позвонила Джасму и стала умолять его помочь мне вернуться домой, уверяя, что у меня там больной ребенок и старая мать. Он долго думал, но наконец согласился. Купил мне билет до Ташкента, помог вернуть паспорт, и я улетела. По приезде в Ташкент обратилась в правоохранительные органы с заявлением и просьбой помочь моей сестре и подругам, оставшимся в Эмиратах".

Пока велась работа по возвращению девушек домой, четверке "туристок" пришлось немало пережить. Хабиба преследовала их угрозами, требовала позвонить в Узбекистан и заставить Аню заявить о том, что она соврала, ничего подобного не было. Говорила, что у нее есть возможность расправиться не только с девушками, но и с их родственниками в Узбекистане. Им пришлось многократно менять место жительства, скрываться. Наконец ужасная полоса в жизни "трудовых мигрантов" закончилась.

Сегодня они дома и вспоминают о том, что было, как о страшном сне.

Однако история, которую мы рассказали вам, к сожалению не единственная. Ее варианты происходили и еще могут произойти со всякой беззаботной девицей, которую вербовщики подобного рода соблазнят высокими заработками. Предложения возможны самые разные – от танцовщицы в кабаре до портнихи или инженера, в зависимости от индивидуума, которому морочат голову.

Частные случаи или серьезная опасность?

Разумеется, мы судим об этой проблеме лишь по частным случаям, немногочисленным публикациям в печати, судебным процессам над чиновниками, связанными с незаконным оформлением документов, объявлениям сомнительных агентств, зазывающих на работу за рубежом молодых девушек. Но и эти сведения позволяют говорить о том, что появилась опасность вовлечения нашей страны в сферу мировой секс-торговли.

Оставаясь в стороне от "болезни", которой уже многие десятилетия страдает мир, – большая часть богатых стран являются потребителями, а бедных – поставщиками секс-услуг, мы не считали необходимым вырабатывать к ней иммунитет. В результате сегодня девушки, в особенности те, общая и правовая культура которых низка, беспечно соглашаются на самые разные предложения поработать за рубежом. Сомнительные личности (в основном это гражданки стран СНГ), расписывая им заграничные красоты и суля высокие заработки, предлагают выехать по туристической путевке, любым другим легальным способом, а вместо отдыха – потрудиться. И у молодых женщин возникает так называемый "синдром Золушки", т.е. мнение, что жизнь будет лучше в другой стране, предпочтительно индустриальной и развитой.

По оценкам международных организаций, 20 процентов женщин, вывезенных из разных стран с целью сексуальной эксплуатации, были завербованы через вполне безобидные объявления в газетах – предложения поработать официантками, нянями, танцовщицами или хозяйками. Другой вариант – "свадебные" объявления. В последнем случае криминальная "прослойка" упрятана особенно глубоко и практически недоказуема. Новоявленный муж предлагает сначала пожить вместе, поближе познакомиться друг с другом, использует девушку, а потом продает ее в бордель. Согласно данным Международной организации по миграции, все агентства "Невеста по почте", предлагающие женщин из стран СНГ, находятся под контролем организованных преступных групп. Документы у выехавших, как правило, отбираются под любыми предлогами – это может быть оформление в связи с трудоустройством, регистрацией брака, по месту жительства и любые другие объяснения. Оказавшись без документов, женщины превращаются в рабынь и используются так, как посчитают необходимым их новые хозяева.

Справедливости ради следует сказать, что некоторые девушки знают или по крайней мере догадываются, в какой бизнес их собираются вовлечь. Сами требования к кандидаткам – возрастные, внешние данные – наводят на определенные сомнения. Однако большинство молодых женщин полагает, что занятие проституцией – это большие деньги и возможность почувствовать себя в богатой стране кем-то вроде персонажа из фильма "Красотка". К сожалению, исследования международных общественных организаций показывают, что обещания вербовщиков о больших заработках проституток – пустой звук. Все, что женщины зарабатывают, – огромные долги, которые приходится отрабатывать не один год. Они складываются из покупной цены, заплаченной сутенером или трафикером (организатором выезда), из стоимости проезда и расходов на оформление документов, питание, одежду и жилье, различных штрафов за "некорректное поведение" и достигают десятков тысяч долларов. Если женщину перепродадут в клуб, сумма долга может удвоиться или утроится. Девушки живут в изоляции, не знают языка, у них, как правило, нет на руках документов. Иначе говоря, это беспомощные жертвы сексуального насилия, которые подвергаются унижениям, побоям, не имеют медицинской и правовой помощи.

Возвращение домой обычно сопряжено с большими трудностями и бывает результатом тяжелой работы правоохранительной системы, консульской службы в стране их пребывания. Возможен и такой вариант: женщины заболевают, и их становится невозможно использовать в прежнем качестве. Им разрешают вернуться домой при условии полного сохранения тайны и используют как вербовщиков. Зачастую именно они могут рассказать доверчивым слушательницам, как успешно поработали, и рекомендовать последовать их примеру. Еще более тупиковая ситуация возникает, когда девушка выезжает по поддельным документам. Она автоматически ставит себя в положение преступницы, которая боится обратиться за помощью в полицию и попадает под полное влияние криминальных групп.

Чему можем научиться, чему можем научить?

Секс-торговля как грубейшее нарушение прав человека рассматривалась на сессиях Комиссии ООН по положению женщин, ей уделяется постоянное внимание другими международными организациями. Однако законодательства большинства стран, в том числе богатых и развитых, также не могут предложить эффективных мер в борьбе с секс-торговлей, хотя сталкиваются с ней многие десятилетия. Где-то это происходит по причине презрительно-безразличного или, наоборот, слишком терпимого отношения к проституции, иногда в силу экономических причин. Наказания за незаконное перемещение женщин в европейских странах довольно мягки. Например, максимальное наказание за нелегальный вывоз иностранцев в Нидерландах и Бельгии – один год, в Швейцарии – три года. Имеющиеся программы защиты свидетелей и программы переселения почти не применяются в отношении подобного рода дел даже в развитых странах. Некоторые государства, пытаясь предотвратить рост незаконного перемещения женщин ввели ужесточающие иммиграцию правила. Но это привело лишь к тому, что работорговцы стараются не использовать законные способы перемещения, и в результате женщины подвергаются еще более жестокой эксплуатации. Основной практический результат пока дает работа, направленная на повышение осведомленности общества. Международные общественные организации по защите прав женщин настаивают на пересмотре законодательства в сторону повышения эффективности борьбы с организованной преступностью и защиты прав жертв сексуального насилия.

У читателя не должно сложиться впечатление о безнаказанности тех, кто занимается таким, с позволения сказать, бизнесом в нашей стране. Правоохранительные органы Узбекистана, взаимодействуя с коллегами в других странах мира, выявляют и задерживают организаторов незаконной торговли женщинами. Уголовный кодекс республики предусматривает наказания тех, кто занимается вербовкой или принуждением людей в целях сексуальной эксплуатации, организацией незаконного въезда и выезда, подделкой документов и т.д. Однако обвинение преступников связано для следствия с большими трудностями, так как необходимо документальное подтверждение угроз, шантажа или обмана для вовлечения женщин в занятия проституцией, что очень непросто. Сказываются особенности менталитета – многие девушки согласны перенести все, что угодно, лишь бы не подвергаться публичному позору на родине. Это также служит препятствием для их помощи следствию. С рядом стран еще нет соглашений о сотрудничестве в области борьбы с организованной преступностью. Отсутствуют программы переселения, защиты свидетелей.

В Узбекистане семья, честь женщины, матери – главная ценность, которую берегут пуще глаза. Но, по-видимому, в связи с тем, что до последнего времени незаконное перемещение женщин с целью их сексуальной эксплуатации не было характерным для республики, законодательство подходит к подобного рода преступлениям несравнимо терпимее, нежели, например, к контрабанде наркотиков. Как ни парадоксально, но преступники используют то обстоятельство, что в Узбекистане 2000 год был объявлен Годом женщины, а 2001-й – Годом матери и ребенка. В роли вербовщиков выступают, как правило, женщины, зачастую имеющие детей, что уже само по себе гарантирует им снисходительное отношение правосудия республики. Многие даже в случае преследования правоохранительными органами могут рассчитывать на амнистию, которая объявлялась неоднократно Узбекистаном в отношении женщин-преступниц, за исключением убийц и рецидивисток. А, к примеру, в Украине, столкнувшейся с быстрым ростом сексуальной торговли и всеми сопутствующими ей морально-нравственными проблемами в обществе, существует закон "Об уголовной ответственности за торговлю людьми и принуждение женщин к занятию проституцией", предусматривающий уголовную ответственность до 15 лет тюремного заключения.

Если хочется за рубеж

Эксклюзивное право официального набора в Узбекистане рабочей силы, предназначенной для использования за рубежом, принадлежит Агентству по вопросам внешней трудовой миграции при Министерстве труда и социальной защиты. Агентство обязано обеспечить права граждан, выезжающих за рубеж. Предшествует всему заключение договоров со стороной-работодателем. Кандидаты набираются из числа зарегистрированных в отделах по труду по месту жительства. Их документы передаются на рассмотрение в межведомственную комиссию при министерстве труда по отбору кандидатов для отправки на работу и профессиональное обучение за рубежом. Затем они обучаются на действующих при агентстве подготовительных курсах (язык, традиции страны выезда). По прибытии выехавшие дополнительно знакомятся с законами, положениями, обеспечивающими их права в стране, где предстоит трудиться, и только потом начинают работать. Те же, кто в нарушение закона вступают в сделки с сомнительными вербовщиками, подвергают свое достоинство и жизнь серьезной опасности. История, которую мы вам поведали в начале этой статьи, изменив имена ее героинь – наглядное тому подтверждение.

В заключение хотелось бы сказать еще вот о чем. В городах республики появляется все больше объявлений, в которых различные мошенники приглашают людей на работу за границей, а женщин – выйти с их помощью замуж за иностранцев. Кстати, многие объявления для достоверности расклеены именно неподалеку от Агентства по вопросам внешней трудовой миграции и его отделений на местах. Думаем, что это не только повод для возмущенных обывательских разговоров типа "и у нас плодятся аферисты". Вывод должен быть значительно глубже – механизмы реализации как обеспечения занятости населения, так и миграционной политики в нашей стране нуждаются в серьезном пересмотре и должны быть гораздо эффективнее и прозрачнее. Необходимы образовательные компании, ориентированные на особое внимание к молодым женщинам из регионов, где высок уровень безработицы. Более широкой информацией по этой проблеме должны обладать социальные работники, психологи, медики, юристы, то есть те, кто в силу своей профессии может предупредить девушек о грозящей им опасности.