О.Краснова "Страна пыток"

Не ищите на географических картах такой страны, не найдете. Эта страна Узбекистан. Здесь каждый житель не застрахован от пыток. Несмотря на то, что по словам министра иностранных дел С.Сафаева " пытки в Узбекистане нельзя назвать систематическими, поскольку это означало бы, что в стране нет институтов для борьбы с пытками и что правительство не заинтересовано в искоренении этого негативного явления".

У большинства людей упоминание о пытках вызывают образы наиболее жестоких форм физических и душевных страданий. У обычного человека подобные образы вызывают сильное чувство отвращения, так как немногие могут спокойно реагировать на подобные проявления человеческих страданий. Несмотря на то, что применение пыток запрещено большинством законов по правам человека, начиная со Всемирной декларации прав человека 1948 года несмотря на то что пытки публично осуждаются, однако для Узбекистана применение пыток вовсе не относится к явлениям прошлого. Пытки, а также другие унизительные действия, такие, как бесчеловечное и грубое обращение и наказание, до сих пор совершаются за закрытыми дверями.

Я стала доверенным лицом Алексея Егорова, который уже второй год сидит в тюрьме. Вот что он поведал мне на личном свидании. По словам Алексея, дело было так. Возвращаясь с Николаем Черкесовым и Рашелем Калимулиным из кафе "Алеппо", они вмешались в уже возникший конфликт между ранее незнакомыми им людьми. В последствии на допросах он узнал имена конфликтующих, это Тимур Файзуллаев и лицо по имени Макс. По их требованию Макс вернул Тимуру отобранные у него туфли и куртку. У Макса Черкесов увидел топор и на вопрос, почему он ходит ночью с топором, получил ответ: - " он плотник и идет с работы, а с Файзуллаевым у него свои дела, не вмешивайтесь".

Николай Черкесов, являясь работником милиции, по долгу службы не мог пройти мимо творящегося беззакония и пытался предотвратить преступление. Поэтому когда появилась мать Тимура, Николай не скрываясь представился ей милиционером, назвал фамилию, имя, отчество и показал ей свой жетон. Тимура увели с места конфликта мать и Калимулин, друг Алексея. Больше Алексею по этому поводу не известно и как разворачивались дальше дела, не знал.

Но не прошло и пяти дней после случившегося, как к нему в дом постучали и ночью, после одиннадцати, вызвали его на улицу оперативники Акмаль-Икрамовского РУВД. Алексей не мог предполагать, что, живя в демократическом государстве, с ним обойдутся как вандалы.

Не представившись, не предъявив санкцию прокурора на арест, работники правоохранительных органов потребовали Алексея спустится по ступенькам вниз. И в дверях выхода из подъезда моментально скрутили и надели наручники. Насильно затолкали в машину. Алексей за такое короткое время не мог понять, что с ним происходит, словно окаменел. Но чтобы он был более податливым, его сразу стали бить в грудную клетку, и всю дорогу пока ехали повторяли эту процедуру. Для Егорова эта поездка показалась вечностью. Но вот и РУВД. Алексея завели в какой-то кабинет сразу потребовали писать объяснительную. Ему сообщили, что Тимур один из конфликтующих скончался в больнице, что в смерти Тимура Файзуллаева виновные они с Черкесовым. И их признательные показания смягчат вину. Алексей написал все как было и то, что он знает по этому факту. Такая объяснительная явно не понравилась работникам милиции и была просто порвана.

Егорова заставляли оговорить себя и Черкесова. Он не соглашался. Тогда был выбран незамысловатый способ добывания так называемой "царицы доказательств" – признания вины в том, чего не совершал.

Алексей был неоднократно жестоко избит оперативными работниками Акмаль-Икрамовского РУВД и морально сломан. Его били в область головы в область груди, надевали противогаз, перекрывали доступ кислорода, всовывали в трубку противогаза хлорку, раздевали до нижнего белья, пугая тем самым, что изнасилуют, не давали ходить в туалет, а когда не было сил терпеть, и он мочился, его пинали. Было бы удивительным, если бы Алексей все это выдержал. Ни один человек, не смог бы выдержат такие пытки, такого унижающего достоинства отношения. Кроме того, над ним все это вытворяли люди, которые должны обеспечивать безопасность, работники РУВД. Один из наиболее активных выбивателей признания, это оперативник Акмаль-Икрамовского РУВД, Равшан Исмаилов.

В итоге Егоров оказался на скамье подсудимых, был судим. Согласно приговора, вынесенного ташкентским судом по уголовным делам Алексей Егоров и Николай Черкесов признаны виновными и подвергнуть к шестнадцати годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого вида режима.

Рассказ Алексея Егорова выглядит весьма убедительным, но опираться только на его объяснения как бы не совсем правильно. Поэтому обратимся к приговору. На первый взгляд он выглядит достаточно убедительным. Однако, это только с первого. При внимательном прочтении, приговор это обвинительное заключение в миниатюре. Судья Ташкентского городского суда по уголовным делам С.Мирсагатова не стала проводить самостоятельное судебное расследование и глубоко копать дело. Она просто переписала самые острые моменты обвинительного заключения и приговор готов, даже в той последовательности, что и заключение. Читаем приговор " вина подсудимых доказана показаниями свидетелей Н.Краснобаевой, которая была допрошена". Хотя в самом приговоре нет ни одного слова о том, что на судебном заседании была допрошена Краснобаева. На судебном заседании не допрошен основном участник событий того дня Макс, хотя о нем говорят все свидетели и у него в руках видели топор. Да его и не могли допросить, его просто не искали работники следствия. Да и зачем искать, когда есть признательные показания Егорова и Черкесова, полученные каким путем, суду не интересно. Эти показания просто были приняты судом без сомнения и судебного разбирательства. Не были допрошены работники кафе "Алеппо" и жители близ лежащих домов, не найдено орудие преступления. Да и много чего не было сделано следствием и судом. Имеется факт смерти и за это кто-то должен ответить, какая суду разница кто. Читатель скажет, что это всего лишь один случай, ошибка судебной практики. Я могу Вас в этом разубедить.

В руках у меня уже два приговора, два определения одного по этому делу они копируют друг друга не более. Судебная система построена так, что приговор выносит ташкентский городской суд, потом апелляционная инстанции. Все происходит в стенах одно и того здания суда, было бы удивительным, если бы был отменен приговор. Судебная кухня Узбекистана построена так, что если человек попался в эту мясорубку, то она пока его не выжмет до последней капли, не отпустит. Вырваться от зависимости судов не возможно, виноват ты или попал по случаю. Осужденных просто подводят под амнистию, но оправдательного приговора они не услышат. Это тоже своего рода пытки для осужденных и их родственников, пытки ожидания приговора, определения апелляционной инстанции, решения председателя и так далее.

Вот и по уголовному делу Алексея Егорова был суд, апелляционная инстанция, все как полагается и все как по маслу - виновны и баста. Но коллегия Верховного суда Республики Узбекистан четко установило и определило круг действий, которые не были проведены судом, и своим определением направила на новое судебное разбирательство.

Началось второе по счету судебное разбирательство в ташкентском городском суде по уголовным делам, но только в новом составе под председательством судьи ташкентского суда по уголовным делам Ш.Шарахметова. Больше всего меня удивило в этом заседании, что судья и прокурор даже не отреагировали на заявления подсудимых, адвокатов и доверенных лиц на их заявления, что показания были выбиты под пытками. Хотя пытки подтверждаются материалами дела. Егорова арестовали 19 декабря 2002 года, адвокат приступил к защите 23 декабря, после четырех дней выбивания показаний, родственникам не было сообщено место нахождения Егорова и Черкесова.

После выбивания признательных показаний Николай Черкесов получил закрытую черепно-мозговую травму с сотрясением головы, а Алексей Егоров множественные синяки и травмы, что подтверждено справкой УЯ 64ИЗ-1 об осмотре при поступлении подсудимых в тюрьму. Синяки, травмы и раны заживут, а полученные душевные травмы никогда. И сколько еще предстоит им впереди мучений и страданий.

" Врач – нейрохирург городской больницы № 16 Д.Исраилов, оказавший первую помощь потерпевшему, просидел целый час в кабинете Ш.Шарахметова, - рассказывает мать Черкесова, - вызванный в суд в качестве свидетеля". О чем вели беседу судья и свидетель перед судебным заседанием, нам остается об этом только догадываться…

Мать потерпевшего, Тамара Ильинична Файзуллаева, пережила безмерное горе, потерю сына, заинтересована в том, чтобы был найден настоящий убийца, о чем она и заявила на суде. Судья Ш.Шарахметов, видя, что налаженная схема судебного заседания рушится и приговор под угрозой, решил в приговор вписать незначительную строчку моральный и материальный ущерб, как говорят в простонародье, закрыть Файзуллаевой рот. Хотя на самом судебном заседании об ущербе не было упомянуто даже вскользь, да и материальные иски рассматриваются в гражданском суде. А в протокол судебного заседания не были внесены слова матери потерпевшего о непричастности Егорова и Черкесова к смерти ее сына.

Новое судебное разбирательство прошло по той же схеме, что и первое. Единственное, что изменилось, текст приговора, он написан более грамотно, а обвинение звучит более убедительно, но если не знаешь сути дела. Хотя судья в своем приговоре не указал ни одного бесспорного доказательства вины Егорова и Черкесова.

Да, и смягчена сама мера наказания, ровно на год. Но имеет ли это принципиальное значение для осужденных сидеть 16 лет или 15, конечно нет. Особенно когда ты знаешь точно, что не виноват в смерти человека.

Прокурор на последнее заседание не явился, не посчитал нужным, зато в протоколе судебного заседания отражено, что прокурор попросил зачитать показания свидетелей не явившихся в суд – фантастика. Да и сам приговор сплошная фантастика. Но наша статья не о том, фальсификация судов это отдельная тема, наша тема пытки.

Потом еще раз была апелляционная инстанция, но на ней было так скучно и хотелось спать, что один из судей все время зевал, другой полулежал. Прокурор Хакимов говорил так тихо, чтобы не нарушить дрему в суде, что мне пришлось подсесть к нему на расстояние метра, чтобы услышать его мнение. Было приятно услышать, что прокурор просил заменить режим отбывания срока…

Это прозвучало примерно так, не желаете 16, получайте 15 лет, не устраивает строгий режим - получайте общий. Такое отношение к судьбам людей ничего общего не имеет с тем, что требует законодательство страны. Это больше смахивает на базарный торг.

Пытки это позорное явление для любой страны, а особенно для тех стран, которые выдвигают приоритеты демократического развития страны.

В Узбекистане вынесение десятков приговоров, которые построены на показаниях полученных под пытками, является обычной практикой. Пыточные следствия и фальсификация уголовных дел стали" буднями борьбы с преступностью". В основе таких нарушений лежит отсутствие независимой судебной системы и бездействия правительства. В 1995 году Узбекистан ратифицировал Факультативный протокол к Международному Пакту о гражданских и политических правах. Правительство пренебрегает имеющими юридическую силу обязательствами, которые Узбекистан принял на себя добровольно как государство – участник Факультативного протокола МПГПП.

Только сильное государство способно максимально обеспечить нормальную жизнь и правовую защиту своим гражданам. Эта аксиома не требует доказательств. Узбекистан не в состоянии сделать этого. Пытки в органах дознания, пытки многолетних хождений по инстанциям в поисках правды и защиты своих прав, ломают людей и разрушают в них веру в справедливость. История свидетельствует, что такое положение в стране ведет к отсталости и бедности, к общественной нестабильности и тяжелым кризисам.