ДВОРЦЫ ПРОТИВ ХИЖИН

Виктор КРЫМЗАЛОВ
Материал предоставлен правозащитной организацией "Комитет социального мониторинга".

В Ташкенте земельные споры между бедными домовладельцами и богатыми, как правило, и органы местной власти, и суды, бессовестно нарушая закон, решают в пользу последних. Если, конечно, не возникнет большого скандала.

Со спорной ситуацией, возникшей на ташкентской улице Баранова – ныне Акилова, я познакомился совершенно случайно. Мы с адвокатом Сергеем Саенко собрались в минувший четверг отправиться в поездку совсем по другому делу. Но у Сергея Ефимовича изменилась ситуация – утром было назначено выездное заседание Яккасарайского суда по гражданским делам. Делать нечего, пришлось сначала ехать на это заседание.

В машине, кроме Саенко, присутствовали еще представители истцов – Наталья Гусева и ее дочь Олеся. Из разговора адвоката с его клиентами я понял сложившуюся ситуацию. На улице Баранова издавна существовало несколько одноэтажных домиков, относящихся к государственному жилью и находящихся в ведении ЖЭКа. Так же издавна этим домикам была придана общая придомовая территория, размеры которой определены в соответствующем плане. После приватизации эту территорию следовало разделить между пятью квартирами, но БТИ, как всегда в таких случаях, торопиться не стало. Тогда территорию взялись делить сами жильцы. Сначала отделилась бабушка по фамилии Мелентьева с племянником, отрезав себе одну сотку земли. Все соседи дали на это письменное разрешение. Затем отгородились хозяева другой квартиры, взяв себе 2,35 соток земли. На это все соседи также дали письменное разрешение. Таким образом, из 16 соток общей территории осталось 11, 75 соток. И они и по справедливости, и по закону должны были быть разделены между тремя оставшимися квартирами – около 4 сотки на каждую.

Впрочем, соседи не торопились делить землю и ограждаться – их вполне устраивала земля общего пользования. А зря. Потому что одну из трех двухкомнатных квартир купил некий состоятельный бизнесмен. После чего зарегистрировал в Яккасарайском БТИ покупку квартиры с …8 сотками земли. Откуда взялись 8 соток – одному Богу, а, точнее, шайтану известно. Потому что Наталье Гусевой то же БТИ дало план на квартиру без привязки к местности. То есть стены нарисованы, а придомовой территории, как таковой, нет ни полметра. Вроде бы так и должно быть. Хотя по закону любое жилье должно иметь придомовую территорию для нормальной жизнедеятельности.

После получения столь примечательного документа из БТИ новоявленный собственник обратился в Яккасарайский хокимият с просьбой на месте убогой жэковской хижины построить более достойное жилище. Такое разрешение было незамедлительно получено. Вслед за чем бизнесмен начал строительство грандиозного дворца, ущемив при этом права своих соседей. В первую очередь права владельцев двух оставшихся квартир, одна из которых принадлежит сыну Натальи - Олегу Гусеву, а вторая – Наталье и Олесе.

Сначала заезжаем в суд. Здесь мы оказываемся точно в назначенный срок – ровно в 11.00. Но я еще ни разу не слышал, чтобы хоть одно судебное заседание в Узбекистане началось вовремя. Сразу выясняется, что судью Худайбердыеву вызвали в городской суд. Ждем до 12.00, после чего, к своему счастью, узнаем, что судья освободилась и готова провести выездное заседание. Едем на место, на улицу Акилова, 31.

Пользуясь случаем, осматриваю место раздора. Огромный дом, отгроханный бизнесменом, занял почти всю территорию указанную на плане. Трехэтажный особняк навис над маленькими домишками, глядящимися на его фоне не иначе, как лачуги. При этом особняк явно закрыл лачугам доступ солнца, что, кстати, запрещено по строительным нормам и правилам. У жильцов двух квартир для того, чтобы попасть в свои жилища, осталась только узкая тропинка между заборами. Кстати, у Гусевых есть два автомобиля, которые они раньше ставили во дворе. Теперь к домам никак не подъехать, и где ставить машины - неизвестно.

Гражданский кодекс характеризует такую ситуацию, как нарушение права сервитута. Остается только подивиться в адрес чиновников Яккасарайского хокимията и БТИ, давших всему этому зеленый свет. Не то они совершенно не знают градостроительных законов, не то богатство бизнесмена затмило им глаза. Особенно это ярко видно по документам, свидетельствующим о покупке квартиры с восемью сотками земли. Реально торговец занял 7, 35. Если бы он занял все 8, столь любезно предоставленных ему хокимиятом и БТИ, то его забор просто-напросто уперся бы в дверь двух оставшихся квартир и их хозяева были бы вынуждены выбираться из своих жилищ на улицу через крышу.

Впрочем, судя по всему, это и другие существенные обстоятельства судью мало волнуют. Сопровождаемая молоденькой брюнеткой – секретарем суда, она направляется к квартире №2, которая фасадом выходит на улицу Баранова. Бабушка с племянником, живущие в этом доме, как уже говорилось выше, давно взяли себе часть придомовой территории и глухой кирпичной стеной отгородились от внутреннего двора, из-за которого разгорелся весь сыр-бор. Зачем мучать восьмидесятилетнюю старушку расспросами, мне лично непонятно. Но судья Худайбердыева, видимо, имеет на этот счет свой резон. Она задает старушке множество вопросов, постепенно подводя к главному: помешало ли ей строительство особняка? Особняк никоим образом старушке не помешал, да и помешать никак не мог, о чем она честно информирует судью. После столь обнадеживающего ответа Худайбердыева тут же сообщает, что выездное заседание завершено, и решительно направляется к машине.

Адвокат Саенко и Наталья с Олесей, явно скандализированные столь быстрым и явно односторонним заседанием, судью не отпускают. Беседа между ними происходит, когда Худайбердыева уже сидит в автомобиле. В соответствии с решениями последнего пленума Верховного суда на подобных процессах обязаны присутствовать представители хокимията. Таким представителем, вроде, является одновременно и представитель БТИ, и, вроде, у него есть соответствующая доверенность. Вот эту доверенность и просит показать пострадавшая сторона. Судья находит ее в папке и показывает. Адвокат просит ознакомиться, берет в руки. Потом передает мне. Так как адвокат противоположной стороны и судья все заседание буквально затыкали рты присутствующим фразой: "Вы не участвуете в процессе, у вас нет слова", я честно все время молчал, как глухонемой. И доверенность держал предельно тактично, даже не позволил себе иронически улыбнуться по поводу того, что на документе нет гербовой печати и с юридической точки зрения это просто филькина грамота. "Филькина грамота" была у меня в руках всего секунды три. Эти три секунды адвокат Саенко усиленно искал ручку, чтобы записать номер доверенности, и, когда, наконец, нашел, судья без всякого на то повода с моей стороны вырвала доверенность у меня из рук. Это было сделано настолько в наглой и оскорбительной форме, что пострадавшая сторона восприняла это не только как мое личное унижение. Наталья Гусева попыталась перехватить документ, судья стала яростно тянуть в свою сторону и победила. Правда, после этой победы "филькина грамота" оказалась основательно помятой и порванной.

Перед отъездом судья Худайбердыева со своей свитой пригрозили Наталье всевозможными карами, а представитель БТИ – совсем молодой, не по возрасту самоуверенный человек – стал настойчиво интересоваться, кто я такой и угрожать разобраться со мной в суде. Хотя – видит Бог – я молчал, как рыба, и никакого повода со мной так разговаривать не давал. Разве что вежливо уточнил, что судья сама спровоцировала конфликт, вырвав у меня из рук бумажку.

Разгоряченные истицы с адвокатом отправились в суд – узнать номер доверенности, чтобы затем выяснить в хокимияте давалась такая доверенность или нет. Уж очень странно, что представителю БТИ – в данной ситуации очень заинтересованной организации, против сотрудников которых по данному делу смело можно подавать иск в суд – хокимият дал доверенность на право выступать от имени властей.

Судью Худайбердыеву в здании суда мы так и не увидели, зато смогли лицезреть представителя БТИ. Наталья с Олесей стали допытываться у него, какой номер у злополучной доверенности, но он под разными предлогами назвать номер отказался, стараясь при этом пустяковый вопрос свести к конфронтации. Адвокат Саенко поинтересовался у секретаря, как ее фамилия, но та сказать демонстративно отказалась. Фамилию секретаря чуть позже назвала блондинка средних лет, которая на выездном заседании и вела протокол: Камилова. Однако, следом категорически отказалась назвать свою фамилию. Только представилась помощником секретаря и все. По мнению адвоката, потому, что она вообще не числится в штате суда. Нет такой должности – помощник секретаря.

Молоденькая секретарша, отказавшая назвать свою фамилию, оказывается весьма скандальной особой. Угрожает истицам, что тем придется весьма кисло за порчу доверенности, а когда я второй раз за все время открываю рот и также вежливо уточняю, что именно судья спровоцировала инцидент, вырвав доверенность из моих рук, весьма голосисто начинает напирать на мою персону. Что я, якобы не имел права присутствовать на заседании, меня никто на него не звал, я не имел права брать в руки доверенность, я устраиваю в здании суда скандал и т.д. и т.п. Никак не ожидав от столь юного существа такого обратно пропорционального юридической грамотности нахального напора, я ошеломленно хлопаю глазами. А сзади подходит милиционер и просит покинуть здание суда. Просит также с редким нахальством, "тыкая", как будто я какой-то плохо опохмелившийся забулдыга, спутавший суд с пивным ларьком.

Так что мой случайный визит в Яккасарайский суд по гражданским делам и на заседание этого суда по земельному вопросу оставил самые неизгладимые впечатления. И судья, и секретарь вели себя, как капризные пятилетние девочки, которым предоставлена возможность покапризничать и поизголяться над людьми за государственный счет. Я лично считаю, что меня за какой-то неполный час ухитрились несколько раз оскорбить.

Кстати, одет я при этом был весьма официально– в наряде, в котором ходят только на посольские приемы. Любопытно, что было бы, если бы я одел, как хотел поначалу, свитер, джинсы и кроссовки? Сколько бы тогда оскорблений прозвучало со стороны судьи, секретаря и представителя БТИ? А блюститель порядка в милицейской форме, наверняка, не просто бы мне "тыкал", а элементарно вытолкал бы из зала суда взашей. Одним словом, вот так пользоваться законным правом открытости судебных заседаний и посещать их в качестве праздного зеваки, не демонстрируя при этом служебного удостоверения.

Почему так произошло? Все очень просто. Обратили внимание: милиция, прежде чем до тебя докопаться, тактично интересуется, где ты работаешь. Такая же схема существует и в других официальных учреждениях, в том числе и в суде. А кто такие представители истцов? Наталья – парикмахер, ее сын Олег – слесарь-сантехник, дочь Оксана – домработница. Знакомств никаких серьезных нет, по крайней мере телефоны в суде от звонков от высокопоставленных чиновников не надрываются. Чего тогда, спрашивается, считаться с такой несерьезной публикой и их знакомыми? Мое личное мнение: не было бы в деле опытного и бескомпромиссного адвоката Сергея Саенко, Гусевых с их претензиями на справедливость и законность давно бы размазали по стенке.

Увы, отсутствие должного положения и знакомств в Узбекистане является как бы своеобразной командой к проявлению беспредела по отношению к бедным людям. В связи с этим вспоминаю аналогичную историю, случившуюся с ветераном войны Виктором Коневым. Старик жил с парализованной женой по адресу Шайхонтахурский район, Водоподный проезд, дом 10, квартира 5. В таком же, как и Гусевы, жэковском доме. Новый сосед – бывший подполковник милиции - захватил его земельный участок и начал грандиозное строительство. Конев стал всюду писать жалобы, после чего сосед о жестоко избил восьмидесятичетырехлетнего старика. А судья Шайхантохурского суда по уголовным делам сделал виноватым самого Виктора Александровича, влепив ему статью о клевете. При этом дело было настолько фальсифицировано, что шокировало даже бывалых адвокатов.

Старик с женой, спасаясь от драчливого и всемогущего соседа, поспешно продали дом и переехали в маленький домик Конева в районе улицы Нукусской, по адресу Домарык, 1-ый проезд, 38. Но и здесь начались проблемы. Соседи по периметру забора начали строительство огромных особняков, в результате чего дворик Виктора Александровича оказался как бы в колодце. И все деревья, потеряв доступ солнца, засохли. Куда бы не обращался с жалобами старик, все без толку. В итоге в конце прошлого года, не вынеся мытарств, умерла его жена. Но всем по-прежнему наплевать на проблемы ветерана. И властям, давшим незаконное разрешение на строительство, и людям, начавшим его. А ведь эти люди, раз могут потратить деньги на возведение трехэтажных особняков, имеют немало денег. Причем, вряд ли заработали их в поте лица у станка на заводе. Неужто у них нет совести? Неужто они не мусульмане? Ведь по шариату положено от заработанных денег десять процентов отдать бедным. Разве трудно было бы купить домик у ветерана, заплатив за него такую сумму, чтобы можно было бы приобрести такой же домик в том же районе, но без соседей-магнатов с претензиями на строительство многомиллионных дворцов? Увы, когда дело доходит до денег, то и совесть, и хорошие традиции узбекского народа, и вера в Аллаха у богачей и чиновников как-то сразу исчезают в неизвестном направлении. За три копейки они готовы удавить кого угодно, что наглядно видно на примере жены Конева.

Но вернемся к судебному делу по иску Гусевых. Как-то я не привык, чтобы меня кто ни попадя оскорблял, да еще на ровном месте. Судья Худайбердыева со своей свитой плюс представитель БТИ приложили все усилия, чтобы я занялся этим делом. Я и занялся. Для начала изучил планы, которые Яккасарайское БТИ предоставило в суд. Честно говоря, большего для того, чтобы сделать окончательные выводы об этом деле, и не надо. Первый план, который у сердца хранит Наталья Гусева, датирован 1997 годом. Но в этом плане БТИ также написано, что выдан он в 2000-ом году. Далее БТИ предоставляет в суд план, датированный 1998 годом, где половина придомовой территории уже по неизвестной причине отрезана. Затем дается еще один план, где придомовая территория вообще заштрихована таким образом, каким надо бизнесмену – строителю дворца. Причем, где печать есть, а где нет. Сергей Саенко предлагает мне посмотреть еще четыре плана, предоставленных районным БТИ в суд, но я принципиально отказываюсь. И так все ясно. Молодой человек из Яккасарайского БТИ зря показывал свою самоуверенность, пугая меня судом и прочими карами. Им самим и его коллегами за подобные художества давно должна была заняться прокуратура. А судья не имела права принимать подобные документы так же, как не имела права принимать доверенность без гербовой печати. И, если уж приняла столь бесподобные планы, обязана была бы вынести частное определение о возбуждении уголовного дела по факту мошенничества и подлога документов.

Одним словом, дельце весьма грязное. И со стороны БТИ, и со стороны суда, да и чиновникам Яккасарайского хокимията, если копнуть поглубже, наверняка, не отмыться.

Но что делать с замечательным дворцом, возникшим на совершенно незаконно захваченной чужой придомовой территории? Сносить бульдозером, как было бы положено по закону? Как-то жалко, сколько денег в него вбухано. Работал человек, ночей недосыпал, зарабатывал на этот дворец сотни миллионов. А теперь раз – и под бульдозер. Есть, конечно, и другой вариант: выкупить соседствующие с чудо-дворцом лачуги, принадлежащие Гусевым. Такой вариант, кстати, не раз рассматривался. Но бизнесмен каждый раз предлагал сумму меньшую, чем стоят квартиры в этом районе. Со временем квартиры дорожали, и бизнесмен тоже повышал цену, но опять же квартиры за эту цену купить было нельзя. Так, по крайней мере, рассказывает Наталья Гусева. Очень жаль, что бизнесмен забыл известную поговорку: скупой платит дважды. А в данном случае и трижды, и четырежды. Решил бы с соседями изначально по справедливости и не позорился бы в суде.

А, впрочем, это его проблемы. Мои публикации на тему нарушения законодательства, касающегося аналогичных земельных вопросов, как правило, приводили к справедливому и законному решению судов. Так что хотелось бы, что б и в этом случае закон восторжествовал.

Так же хотелось, чтобы вышестоящее руководство судьи, секретаря, представителя БТИ и милицейской вахты объяснило своим подчиненным, что хамить незнакомцам на Востоке не принято. Бывает, себе дороже обходится.