БУХАРСКИЙ ГАМБИТ

Виктор КРЫМЗАЛОВ,
Материал предоставлен правозащитной организацией "Комитет социального мониторинга"

В Узбекистане не получившие вовремя взятку чиновники с легкостью могут оспорить итоги приватизации.

Мировая практика показала, что разгосударствление и приватизация, разукрупнение крупных объектов и мелких предприятий является положительным фактором для развития экономики. Став самостоятельными, также предприятия, как правило, значительно повышают качество и объем своей работы. Однако в славном городе Бухаре целесообразность приватизации хозрасчетного участка УКСа и сам ее факт спустя некоторое время поставили под сомнение. А высший хозяйственный суд республики принял в этом посильное участие. Впрочем, обо всем по порядку.

Еще с незапамятных времен при УКСе - Управлении капитального строительства Бухарской области существовала своя база. Ее функции были несколько шире, чем просто хранение стройматериалов и оборудования. Работники базы не только разгружали и грузили машины, но и развозили грузы по объектам. В 1986 году базу решили ликвидировать, передав ее помещения Госснабу и Госплодовощторгу. А через четыре года ее решено было снова восстановить. Госснаб и Госплодовощторг вернули помещения УКСу, а сама база решением Бухарского облисполкома стала хозрасчетным предприятием.

Ход мысли тогдашних властей вполне понятен. С одной стороны, базу наглухо "пристегнули" к УКСу, сделав по положению директора хозяйственного участка заместителем начальника УКСа. А с другой - заранее открестились от какого-либо государственного финансирования базы - мол, вы самостоятельное хозрасчетное предприятие, поэтому, если что не так, сами и выкручивайтесь. Довольно мудрое решение, стимулирующее активизацию деятельности базы. Однако жесткие рамки, замыкающиеся только на обслуживании одного УКСа, не давали предприятию развернуться. И, естественно, вскоре оно стало убыточным. Тогда, в 1994 году, руководство УКСа и коллектив предприятия приняли еще более мудрое решение - приватизировать хозрасчетный участок.
Сейчас оппоненты этой приватизации утверждают, что таким образом государственным интересам был нанесен сильный ущерб. Что за аренду собственных же помещений УКС теперь платит немалые государственные средства. Может, насчет аренды и был какой-то перегиб, но еще неизвестно, сколько бы государственных средств ушло на реанимацию хозрасчетного участка, если бы его не приватизировали. Так или иначе, государственные интересы, вопреки утверждениям оппонентов, были соблюдены изначально, причем очень строго. Между коллективным предприятием "Таминотчи" и УКСом сразу же был заключен договор сроком на пять лет, где жестко оговаривалось, что коллективное предприятие будет продолжать выполнять все свои функции. А сумма аренды была определена сравнительно небольшая -100 сумов за квадратный метр. Учитывая, что за все последующие годы эта цена ни разу не повышалась, ее можно назвать чисто символической.
Итак, что же было выкуплено трудовым коллективом, насчитывающим 24 человека? 2 склада, 2 навеса, металлический ангар, МАЗ-полуприцеп, МАЗ-автокран, ЗИЛ-130, ГАЗ-52, 5 легковых автомобилей, стол и пишущая машинка.

Оппоненты приватизации затем станут утверждать, что все это было приобретено подешевке - за 164 тысячи сумов. Но в 1994 году 164 тысячи сумов были хорошими деньгами. А потом, по Закону "О приватизации" трудовым коллективам не только давались скидки по цене, но и вообще предусматривалась безвозмездная передача имущества.
Однако вернемся к главному вопросу - принесла ли приватизация пользу как коллективному предприятию "Таминотчи", так и самому государству? Судите сами. Коллектив, получив самостоятельность, стал пробовать найти дополнительный заработок. Пробовали в разных областях, даже открывали мини-цех по производству масла. С маслом, правда, ничего не вышло, зато полным успехом завершились другие начинания. На территории предприятия появились пусконаладочный, монтажно-заготовительный, электромонтажный и деревообрабатывающий участки. Освоили выпуск торшеров и других электроприборов, пользующихся спросом у населения, стали производить электрощиты, которые были большим дефицитом, потому что до этого их в область приходилось везти из России. Специалисты "Таминотчи" брались за самые сложные строительные работы. Их знали не только в Бухаре, но и приглашали в другие области Узбекистана. Пик производственной деятельности предприятия приходится на 1998 год – тогда в нем работало 52 человека, а доход составил 101 миллион 514 тысяч сумов. По тем аременам сумма сесьма впечатляющая, так что и для государства итоги приватизации оказались положительными. "Таминотчи" заплатило налогов гораздо больше, чем УКС платил ему за аренду, это однозначно.
Почему же возник конфликт с УКСом, а показатели предприятия стремительно покатились вниз?

- До 1999 года мы с руководством УКСа жили, что называется, душа в душу, - рассказывает директор ЗАО "Таминотчи" Зариф Хожисв. - Неприятности начались, когда поменялось руководство УКСа и пришел новый начальник К. Хожиев. Надо сказать, что с его приходом наше отношение к УКСу не изменилось. Мы по-прежнему честно выполняли свои обязанности, оговоренные в договоре. Мало того, по просьбе УКСа часто производили строительно-монтажные работы. Причем, как правило, наиболее сложные работы, от которых отказались другие, и опять же, как правило, бесплатно. Но К. Хожиев этого не оценил и стал ставить нам, так сказать, подножки. К примеру, поставлять заказчику некондиционное оборудование. Мы за него расписываемся, отвозим на объект, а потом узнаем, что заказчик от этого оборудования отказался, а работники УКСа сами забрали его в тот же день. Я сразу к К. Хожиеву: "Как же так, оборудование "висит" на нашем предприятии?" На что тот стабильно отвечал короткой фразой: "Не лезь в мои дела".

Но это все "мелочи", - продолжает свой рассказ Зариф Давронович. - Новый начальник УКСа перестал нам платить за выполненные, согласно договору, объемы работ. Когда среди коллектива начался ропот, я был вынужден подойти к К. Хожиеву с вопросом об оплате. Он мне в ответ сказал такие слова: "Об аренде забудь. Я тебе платить не буду. Сам знаю, кому платить и как платить. Деньги просто так не идут - занеси десять процентов от объема работ наличкой, тогда и договоримся". Насчет аренды я согласился, а вот насчет десяти процентов нет. Такой возможности у нашего предприятия не было.

Дальнейшую информацию о происшедшем я поведаю читателю со слов одного из учредителей "Экономико-правового центра" Бухарской области Бахтияра Ах-медова. Не найдя общих точек соприкосновения с новым начальством УКСа, директор "Таминотчи" 3. Хожиев написал на своего однофамильца жалобу в Ташкент, в Президентский аппарат. В жалобе ситуация была описана предельно честно, вплоть до вымогаемых десяти процентов. Из Ташкента приехал разбираться сотрудник Президентского аппарата. При этом почему-то провел только проверку законности приватизации. И, удостоверившись, что приватизация проведена законно, уехал обратно. А десять процентов и все остальное как-то упустил из виду.

Отчаявшись, коллектив предприятия, который налоговики замучили штрафами за дебиторскую задолжность, подал на УКС в Хозяйственный суд Бухарской области. И выиграл дело. А УКС, отговаривавшийся раньше тем, что у него нет денег, неожиданно быстро их нашел, оплатив все, что положено по суду (плюс к этому еще и пени почти в 2 миллиона). Следует подчеркнуть, что из государственых денег. Думается, здесь уместен такой вопрос: кто же наносил ущерб государству - "Таминотчи" или сам УКС?
- Палка всегда о двух концах, - говорит Бахтиер Ахмедов. - Победа "Таминотчи" в суде окрылила другие предприятия области, которым УКС также не платил деньги, они тоже стали подавать иски в суд. Излишне говорить, что коллективное предприятие таким образом в лице 3. Хожиева нажило себе смертельного врага.
Увы, видимо, и не только в его лице. Забегая вперед, упомяну один факт: в адрес Высшего хозяйственного суда в Ташкенте из хокимията Бухарской области поступило письмо, где выражалась просьба встать на сторону УКСа и пересмотреть итоги приватизации хозрасчетного предприятия.

Дальнейшие события можно изучить уже по документам. УКС принялся всячески подвергать сомнению итоги приватизации. Причем придирался не только к формальному оформлению бумаг. К примеру, стал требовать почерковедческой экспертизы подписного листа членов трудового коллектива хозрасчетного предприятия, принявших решение о приватизации. Эксперт-криминалист А Конеева уверенно подтвердила подлинность 15 подписей, насчет 4 подписей так же уверенно написала, что они не выполнены одним лицом, а еще насчет 5 подписей затруднилась ответить, ввиду недостаточности исследовательской базы. При этом особо подчеркнула, что вопрос о подлинности исследуемых подписей не решался. Вообще, странно было ставить под сомнение подлинность подписей на подписном листе о приватизации - кто же откажется от перспективы жить лучше и не подпишет такой документ? Но УКС поставил. И хотя затем руководство КП "Таминочи" взяло с лиц, подлинность подписей которых экспертом была не доказана, объяснительные, в которых они подтверждали свои подписи, представители УКСа это в расчет не взяли. И в своих исковых заявлениях везде утверждают, что часть подписей в подлинном листе поддельна, невзирая на то, что из экспертного заключения такой вывод сделать никак нельзя.

"Таминотчи" начали трясти множественные незаконные проверки фискальных учреждений, УКС и другие организации категорически отказались предоставлять ему объемы. Коллективное предприятие попало в полный финансовый и моральный цейтнот. Его работники стали подавать заявления на увольнение, в результате чего к концу 2002 года из полусотни человек на предприятии осталось всего шесть. Правда, два суда (суд и апелляционная инстанция), состоявшихся в Бухаре по искам УКСа о признании итогов приватизации недействительными, решились в пользу "Таминотчи". Но УКС на этом не успокоился. Кассационная жалоба его представителей, подкрепленная уже упомянутым письмом хокимията, полетела в Ташкент, в Высший хозяйственый суд. И наконец-то УКС добился своего – Высший хозяйственный суд и его коллегия признали приватизацию хозрасчетного участка недействительной.

Так как же Высший хозяйственный суд обосновал свое решение? Ведь сделать это спустя почти девять лет после приватизации, в условиях рыночной экономики на довольно хлипких рассуждениях о государственной необходимости весьма и весьма сложно, даже если и учесть, что при приватизации были нарушены некоторые формальности. Процитирую такую фразу из постановления коллегии:
"Трехстороннее соглашение подписано неизвестными лицами, у которых не имелось доверенности на совершение указанных действий". Извините, но если лица неизвестны, то откуда известно, были у них доверенности или нет? Ни суд, ни коллегия почему-то не стали выяснять, кто же эти "неизвестные лица". В то же время я, к примеру, с легкостью установил автора подписи - главный бухгалтер Любовь Кадырова. Она входила в комиссию по приватизации и, кстати, имела доверенность "на совершение указанных действий". Не оспаривают подписи под тройственным соглашением ни Госкомимущества, ни тогдашний начальник УКСа Мэлс Тагиров, о чем в Высший хозяйственный суд представлено соответствующее письмо за его подписью.

Приватизация хозрасчетного предприятия осуществлялась таким образом: члены коллектива сдали в свою бухгалтерию деньги, взамен чего получили акции с подписями руководства и печатью. Далее бухгалтерия сдала деньги в банк и произвела перечисление на счет Госкомимущества. Все по закону, как положено. Однако в постановлении коллегии написано следующее: "В материалах дела отсутствуют доказательства выкупа государственного имущества членами трудового коллектива... Платежные поручения, представленные суду, не могут служить доказательством оплаты... Названные платежные поручения подтверждают перечисление денежных средств с расчетного счета одного государственного предприятия на расчетный счет другого государственного учреждения". При этом судьи почему-то не только проигнорировали ксерокопию акций с указанием пая каждого члена трудового коллектива. Они также забыли и о статье 25-й Закона "О собственности в Республике Узбекистан", где ясно написано: "Часть прибыли (дохода), остающаяся у государственного предприятия после уплаты налогов и других выплат в бюджет (чистая прибыль), поступает в собственность членов трудового коллектива предприятия..." Но особенно поражает та часть этого постановления, где говорится, что хозрасчетное предприятие не являлось самостоятельным юридическим лицом: "Исходя из правового смысла и содержания названных решении, хозрасчетное предприятие... не было самостоятельным юридическим лицом с законным балансом, а являлось подразделением УКСа который, в свою очередь, был в подчинении у областного хокимията". В качестве весомого аргумента процитирую выдержки из приказа № 74 по УКСу Бухарского облисполкома от 27 ноября 1990 года:

"2. Бухгалтерии УКСа, Бухарского облисполкома вывести балансовую стоимость административного здания УКСа базы, УКСа транспорта, механизмов, мебели и инвентаря, числящегося за отделом комплексации, и основные фонды передать безвозмездно на баланс хозрасчетного предприятия."

"5. Вновь созданному хозрасчетному предприятию предоставить право юридического лица, закрепив за ним материальные, финансовые и трудовые ресурсы для осуществления их деятельности по форме хозрасчетного самофинансирования и окупаемости".

Как же быть с этим фактом? Ведь этот приказ в числе других документов тоже был в распоряжении Высшего хозяйственного суда и его коллегии.
Не буду утомлять читателя дальнейшим цитированием постановления. Достаточно сказать, что Высший хозяйственный суд по инициативе Бухарской облпрокуратуры, тоже неожиданно вставшей на сторону УКСа (по утверждению руководства "Таминотчи", вначале позиция была прямо противоположной), принял к производству дело с просроченным сроком давности. Комментарии излишни, остается только сообщить имена судей Высшего хозяйственного суда - председатель А. Дустбабаев, члены коллегии Л. Закирова и Е. Есниязов, и дату постановления коллегии Высшего хозяйственного суда - 23 апреля 2003 года. То, что судьи, демонстративно игнорируя законодательство, выполнили заказ хокимията Бухарской области ясно даже ребенку.

- В своих выступлениях Президент Республики Узбекистан особо отмечает необходимость резкого ограничения роли государства в хозяйственной деятельности, недопустимость неоправданного административного вмешательства государственных структур в дела хозяйствующих субъектов, настаивает на углублении процессов приватизации, - говорит Бахтиер Ахмедов. - На фоне этого решение Высшего хозяйственного суда и его коллегии сродни нонсенсу, мягко говоря. Потому что, если спустя почти девять лет факт приватизации рентабельного предприятия был поставлен под сомнение, то стоит ли рассчитывать на активизацию интереса к процессам приватизации других предпринимателей?

Дальнейшая история такова. В конце 2004 года коллектив "Таминотчи" обратился с жалобой в Госкомимущество Республики. Но здесь ничем не смогли помочь. С одной стороны – настойчивое требование Бухарского облхокимията, с другой – решение Высшего хозяйственного суда, где подчеркнуто, что оно "окончательное и обжалованию не подлежит". Решать проблему "в лоб" – значит, насмерть рассорится и с хокимом, и с хозяйственным судом. Поэтому в Госкомимущества рекомендовали своим территориальным органам начать процесс деприватизации бывшей базы УКСа. В то же время, никак не оспаривая право коллектива "Таминотчи" получить обратно все вложенные в производство средства.

Сколько же Бухарскому облхокимияту придется выложить "деприватизированному" коллективу? Зариф Хожиев приводит такие цифры. Три года УКС не платил за электричество, газ и воду, за него платил "Таминотчи": 2 миллиона 327,8 тысячи сумов, не считая штрафных санкций. Купленные на средства коллектива станки, оборудование, измерительные приборы: 4 миллиона 157 тысяч сумов в ценах 2002 года. Установка на территории базы подстанции и проводка автономного освещения: 600 тысяч в ценах 1995 года, сейчас, как минимум, в десять раз больше… Список можно продолжить, но это все цветочки по сравнению с недополученной прибылью. До 1999 года у "Таминотчи" ежегодный оборот составлял 25-30 миллионов сумов. В связи с односторонним расторжением договора со стороны УКСа и созданием невозможных условий для работы оборот упал практически до нуля. Нетрудно подсчитать, что за пять лет недополученная прибыль достигнет почти 100 миллионов сумов. А есть ведь и такое понятие, как моральный ущерб. Люди приватизировали свое предприятие, работали спокойно пять лет, строили планы, а потом выяснилось, что их решили из "своего дела" выкинуть, как бездомных собак.

Так что сумма иска к УКСу со стороны "Таминотчи" набежит весьма и весьма приличная. Таких денег у УКСа, наверняка, нет. А, если они и найдутся, то в облхокимиятовском бюджете, из кармана налогоплательщиков Бухары. Так в государственных ли интересах было, спустя пять лет после абсолютно законной приватизации, оспаривать ее результаты, выставляя на посмешище и область, и Высший хозяйственный суд?