ЗАПОЗДАЛОЕ ОТРЕШЕНИЕ АКАЕВА. КАК ЭТО БЫЛО

Бермет БУКАШЕВА, Москва - Бишкек
(Продолжение. Начало в номере от 8 апреля...)

В ответ Сатыбалдиеву Акаев повторил свой довод, что не хотел бы передавать власть как председатель колхоза. Дескать, что скажут люди и мировое сообщество. Он определенно хотел хотя бы формальной церемониальности, считал, что поспешность будет выглядеть слишком унижающе для него. Он не понял или не хотел понять, что уже унизил себя до предела, когда сбежал 24-го из своей страны. В общем, Акаев счел нужным хотя бы видимости ради поломаться, поторговаться. Он сказал: "У вас же все равно сегодня вечером встречи с Мироновым и Грызловым (спикеры двух палат российского парламента), вы же все равно не улетаете сегодня. Мне надо не спеша, с юристом составить документы". Но Жанторо Сатыбалдиев продолжал давить: "Когда мы согласовывали это в Бишкеке, было решено, чтобы в переговорах не было присутствия российских сил, иностранных политиков. Завтра будут сплетни, как будто Грызлов или Миронов сыграли в этом какую-то роль. Вы просили посредничества Назарбаева, такой вариант Жогорку Кенеш тоже отклонил. Мы не должны допустить и намека на то, что Россия имела хоть какое-то отношение к нашим внутренним делам".

Вслед за Сатыбалдиевым слово попросил Темир Сариев, депутат, имеющий характер наполеоновского министра Талейрана. Сариев всегда имел хорошие отношения с людьми из разных политических лагерей. Не был оппозиционным Акаеву, но в последние дни его режима успел выступить объективно, призвав президента снять розовые очки и посмотреть на вещи реально во избежание катастрофы. Он напомнил уже формальному президенту как 22 марта, за 2 дня до трагических для Акаева событий на первом заседании нового парламента попросил, чтобы тот незамедлительно начал переговоры с оппозицией. Акаев не послушал его, и произошло то, что произошло. "Аскар Акаевич, вы стали президентом, когда перед домом правительства в Бишкеке стояло 10 тысяч человек и ушли, когда к Белому Дому пришло более 10 тысяч, - сказал Сариев. - Вы сделали очень много для страны, для демократии, поэтому так получилось, что милиция не применила силу против своего народа. Абсамат Масалиев тоже ушел из власти, когда этого хотел народ. Потом он вошел в политику и получил заслуженное уважение. История все поставит на свои места, ваши заслуги перед родиной будут оценены народом со временем. Сейчас в вас борется черное с белым… Я хотел бы просить, если все готово, не тянуть и закончить сегодня. Если мы до встречи с Грызловым и Мироновым не закончим, будут думать, что это их влияние. И разговоры будут нехорошие в Кыргызстане".

Но Акаев настаивал на своем: "нет-нет, они не будут вмешиваться" и т.д. На помощь ААА пришел его бывший пресс-секретарь, депутат Каныбек Иманалиев. Он предложил обставить процедуру передачи власти следующим образом. Сегодня сторонам расписаться в протоколе, где будет указано, что Акаев 4-го сложит с себя полномочия президента, и парламент выражает свою политическую волю соблюсти его законный статус экс-президента (обеспечивающий его неприкосновенность и привилегии, что заложено в Конституции), а завтра Акаев распишется непосредственно в заявлении. Жанторо Сатыбалдиев не унимался: "Господа, мы здесь не договариваем главного. Аскар Акаевич, в Бишкеке представители правительства заявили, что им безразлично наличие или отсутствие вашего заявления об отставке. Они сказали, что в понедельник начнут процесс импичмента". (Напомним, что разговор идет 3-го апреля, в воскресенье).

Но взять Акаева на испуг не удалось. Его лимит испуганности был исчерпан в день бегства. Он настаивал на варианте, предложенном Каныбеком Иманалиевым. Чем было вызвано это упрямство, непонятно, может, в трудные дни он сверял свои действия с астрологами-нумерологами, и датой под заявлением ему нужно было именно 4-е апреля (назавтра в заявлении он вообще укажет датой ухода с поста 5-е апреля).

Парламентская комиссия решила удалиться в отдельную комнату на совещание. Там Текебаев сказал: "Когда он был президентом, мне было легко выговаривать ему, быть резким, но теперь, когда он уже не президент, у меня совсем не получается давить. Что будем делать?"

Зная непредсказуемость Акаева, депутаты имели некоторые опасения, что завтра он может отказаться. Тогда Темир Сариев предложил сделать следующее: поставим условие, чтобы сейчас, после подписания протокола, он дал пресс-конференцию. Запустим журналистов, которые стоят на улице, пусть сообщит им, что завтра он подпишет заявление об отрешении от должности, огласит содержание сегодняшнего протокола. Тем самым проблема опасения возможной перемены его решения будет исчерпана. А после того, как все каналы и информагентства покажут и расскажут это, мы можем смело идти на встречи с Мироновым и Грызловым. Предложенный вариант всем понравился, и Текебаев попросил Каныбека Иманалиева пойти и передать данное условие Акаеву. Вскоре Каныбек вернулся и сказал, что Аскар Акаевич согласен. Я пошла организовывать прессу, которая как в кино толпилась с многочисленными камерами у металлических ворот с задней стороны посольства. Они знали, что переговоры имеют закрытый формат, и были приятно удивлены, когда я сообщила им о незапланированном решении о проведении пресс-конференции внутри посольства. Я записала названия всех СМИ, количественный состав и пообещала впустить всех, кто там был – 36 человек. В основном это были представители известных мировых информационных агентств и ведущих российских телеканалов и газет. Всего 36 человек. Но потом мне пришлось воевать с послом Нанаевым, который совсем не был сторонником прозрачности и поклонником журналистов: "Они все переврут, посольство не рассчитано на такое количество, я не могу, впусти только несколько человек…". Но я напечатала список всех СМИ и количественный состав операторов-журналистов и попросила Текебаева расписаться под ним и поставить визу: "допустить". В результате мы впустили всех.

Пока готовили протокол и подписывали его, было время поговорить с журналистами. Я просила их не перевирать факты и не очернять нашу революцию. Их интересовало влияние запада и наркомафии (известные мифы российских СМИ), я рассказала, что запад здесь ни при чем, наркобизнес тем более. Революцию сделал народ, а во главе мирных акций протеста стояли различные лидеры оппозиции. Захват Белого дома не был запланирован и был спровоцирован действиями силовиков, начавших избивать людей.

Все это достаточно длительное время, пока готовился протокол и шла пресс-конференция, дети президента Бермет и Айдар не высовывались, мы про них совсем забыли. Телохранитель президента Сергей ходил выпивший и довольный, и помогал упорядочить представителей СМИ.

Представляю, каких усилий не высовываться стоило Бермет Акаевой, которая давно привыкла вмешиваться во все дела отца и командовать в семье. Хотя супруга Акаева Майрам давно была раздражителем общества, главный вклад в дело позорного конца президентства Акаева внесли, безусловно, его старшие дети, которые в тот день находились в посольстве.

"Что, Темир Аргенбаевич, не хотите нас пускать?" – такими словами встретила Сариева Бермет, когда он нашел их в гостиничной комнате на 5-м этаже (после того, как я сообщила комиссии, что они здесь, см. в прошлом номере газеты). Бермет сидела, а Айдар молча ходил по комнате.

"Бермет, мы не хотим сорвать переговоры. Давайте дадим президенту хотя бы один раз самому принять решение, - ответил ей Сариев, после чего сел и решил культурно высказать ей то, что счел нужным. - Чрезмерная любовь ваша к отцу и отца к вам привела к тому, что произошло. То, что вы начали влиять на отца и принимать решения, повлекло такие последствия. Вот вы мать, и знаете, что если вы будете чрезмерно сильно любить ребенка, то никогда не вырастите его хорошим человеком. Вы очень образованная, всесторонне подкованная, будучи дочерью президента, вы общались с руководителями разных стран, получили прекрасное западное образование, но у вас есть один недостаток – вы не знаете менталитет собственного народа".

(продолжение в след. номере)

"Агым", 12 Апреля 2005