Согласно данным Международной кампании по запрещению противопехотных мин (ICBL), каждые 20 минут противопехотная мина убивает или калечит человека. Если в начале прошлого столетия ее жертвами на 80% были военнослужащие, то сейчас на 85% - это гражданские лица, то есть те, кто не имеет никакого отношения к боевым операциям.

Как заявил бывший заместитель Генерального секретаря ООН Ясуши Акаши, "противопехотная мина - безупречный солдат. Всегда храбр, никогда не спит, никогда не промахнется". Он же добавляет, что после закладки этот боеприпас остается в активном состоянии более 50 лет, а снять его с "дежурства" порой нелегко. Ведь это трудоемкий, опасный и дорогостоящий процесс. "Стоимость противопехотной мины - всего $3, а стоимость ее разминирования может составлять от $300 до $1000 в день, - говорил Я.Акаши. - Такие детали мин, как "бабочки", привлекают детей, которые думают, что это игрушки, настолько привлекательно они выглядят…"

К сожалению, нельзя сказать, что минная проблематика прошла мимо Центральной Азии. В течение двух десятилетий они активно применялись в Афганистане, как советскими войсками, так и силами сопротивления, затем это оружие использовались различными сторонами в братоубийственном конфликте в Таджикистане. И с конца ХХ века правительства Узбекистана и Кыргызстана приступили к минированию некоторых участков границы с соседними государствами. И пошли новые жертвы во имя бога смерти - МИНЫ.

Насколько серьезна ситуация с противопехотными минами и как это сказывается на многосторонних отношениях Узбекистана с республиками региона и мировым сообществом я попросил рассказать ташкентского исследователя Landmine Monitor при Международной компании по запрещению противопехотных мин Алишера Таксанова, ученого и журналиста.

- Почему о минах стали говорить в последние годы? Разве нет других средств убийства, которые следует поставить под запрет? Например, ядерное оружие?

- Безусловно, ядерное оружие - это такое оружие, которое не оставит человечеству никакого шанса на выживание, и здесь мировым сообществом делаются определенные шаги контроля за ним, в том числе за недопущением его распространения и тем более попадания в руки террористов. Более того, ядерное оружие - самое дорогостоящее: чтобы его создать, нужны не только технологические и технические возможности, но и экономические, а у подавляющего числа государств мира этого нет.

В то же время весь мир намусорен обычными минами, которые применяли все: и правительственные силы, и партизаны, и даже фермеры для защиты своих полей от набега мародеров. Есть целые регионы на планете, где ежедневно гибнут или калечатся люди, хотя война там прекратилась много лет назад. Это отголоски того, что конфликтующие стороны стремились решить свои проблемы за счет текущих и будущих жертв. И это страшно.

Мины безлики, им все равно кого уничтожать - людей или животных. Они не делают разбора на военных или гражданских, женщин или мужчин, детей или взрослых. Эти простенькие средства показали свою эффективность, потому что человек, наступивший на мину, не уйдет от нее, не оставив чего-либо - здоровья или жизни. Военные утверждают, что мины - хорошие устройства для борьбы с врагом, мол, история двух мировых войн это доказала. По-моему, это принималось в расчет в те времена, когда человеческая жизнь ценилась невысоко. Сейчас в международной практике используются гуманитарные конвенции, определяющие характер и модель ведения войн, ответственность военнослужащих перед мирным гражданским населением, большое влияние также играет разработка и внедрение технологий нелетального (несмертельного) оружия. Врага не обязательно уничтожать, достаточно оглушить и подавить желание вести бой, и здесь результаты имеются. И в этом смысле мины - архаичное и далеко не гуманное оружие.

- Когда о минах заговорили как об угрозе планетарного масштаба? И почему противопехотные, а не противотанковые или морские?

- О минах говорились в тех странах, где после военных действий страдали мирные жители, в основном, это на Африканском континенте, в Латинской Америке и Южной Азии. Как глобальная проблема она возникла со второй половины ХХ века, когда к локальным конфликтам подключались заинтересованные стороны. Ведь борьба двух политических систем проходила не только в сфере экономики, политики и гонки вооружения, но и в поддержке противоборствующих сил в далекой стране, где, казалось бы, нечего делать СССР и США. Тогда идеология требовала жертв. Вот и заполонялась планета минами как грибами. Сейчас мины используются даже криминальными элементами для разборок друг с другом.

Хочу сказать, что противопехотные мины приносят больше человеческих жертв, чем транспортные или морские. Для включения механизма противотанковых мин нужно давление в 150-200 кг (а человек столько не весит), и их устанавливают только там, где проходят машины. Поэтому их легче обнаружить. А вот противопехотные можно ставить хоть на чердаке, хоть под кроватью, хоть в сумке с помидорами. Весят они от нескольких десятков грамм до нескольких килограмм. И этим они опаснее.

В начале 90-х годов несколько гражданских специалистов, не раз сталкивавшихся с проблемами мин в рамках гуманитарных миссий, решили поставить заслон распространению неизбирательным средствам уничтожения. Они призвали правительства начать диалог в этом направлении. И оказалось, что это возможно. Как мне заявила Джоди Вильямс, одна из основателей движения за мир без мин, факс, электронная почта и поддержка ООН позволили в относительно короткие сроки объединить усилия правительств, бизнес и третьего сектора, церкви, общин, лидеров всех частей планеты. В 1996 году в Оттаве, Канада, была принята Международная конвенция по запрещению применения, хранения, продажи, производства противопехотных мин. И за это Джоди Вильямс и ICBL получили Нобелевскую премию мира.

В настоящее время участниками Конвенции являются 150 государств мира. На моих глазах в Найроби, столице Кении, в декабре 2004 года правительственные делегации, выходя к трибуне, заявляли о том, что присоединяются к этому документу. И это вызвало одобрение у всех, в том числе и у Генерального секретаря ООН.

- Были ли среди них представители Узбекистана?

- Увы, нет. Узбекистан вообще отказывается от участия подобных мероприятий. Видимо, это связано с тем, что нынешний режим проводит более агрессивную политику по отношению как к оппозиционным движениям внутри республики, считая их преступными, так и к соседним странам, не доверяя им ни в чем. И мины для этого самый весомый аргумент. Стоит вспомнить, что только оружием решал вопросы "справедливости" кровавый захватчик Амир Темур, который ныне является символом власти Ислама Каримова и его политики. Думаю, что шесть сотен назад Сахибкиран был бы в восторге от мин, если такие средства уничтожения ему достались.

Когда говорят, что Узбекистан - оплот мира и страна, стремящаяся создать пояс безопасности в Центральной Азии, то мне становится смешно. Потому что мины, колючая проволока, визы и погранично-таможенное хамство - это не факторы, ведущие к стабильности. Наоборот, этот арсенал тех средств, который разделяют народы, усиливает вражду и ненависть друг к другу. Таджикистан и даже, как ни странно, Туркменистан присоединились к Оттавской конвенции и уничтожили весь подобный боезапас. Кыргызстан пока воздерживался от участия в Конвенции, хотя проводил активное разминирование территорий. Впрочем, думаю, что нынешний постакаевский Бишкек станет участником этого международного акта. Вот эти государства действительно хотят мира и стабильности… О Казахстане мне пока сложно что-либо сказать…

- А что можно сказать об Узбекистане? Чем аргументирует правительство Ислама Каримова, используя мины?

- Установить мины - это единоличное решение президента, который, кстати, ездит на бронелимузине, способным выдержать взрыв мины. Президент не живет у границы, он редко бывает с народом, и он не понимает, что этим самым натворил (впрочем, у меня порой складывается мнение, что глава государства не всегда адекватно воспринимает окружающий мир)...

Мины не остановили ни наркотрафик, ни контрабанду оружия и боеприпасов, ни тем более ваххабитские листовки. Это все делается чрез обычные посты, где погранцы и таможенники закрывают глаза на все, когда им протягивают зеленые купюры. Зато от мин прекратилась приграничная торговля, служившая чуть ли не главным источником дохода местных жителей. Они усложнили миграцию людей, товаров и капитала, снизили внутреннее производство, поскольку, скажем, потребители продукции живут за минным полем. Я не буду говорить о нанесенном экологическом ущербе, ведь на минах подрываются и животные, взрывы отпугивают многие популяции, в том числе птиц.

Более того, минирование привело к значительным жертвам среди гражданского населения. Всю жизнь границы в Центральной Азии были условными, и даже сейчас не везде стоят столбы, определяющие по какую сторону что находится. Ведь делимитация и демаркация еще не закончена. Табличек об опасности мин вообще нет, хотя мне приходилось слышать редкие возражения, мол, узбекские военные извещают людей, что проходить там нельзя. Но об этом не знают коровы и быки, ищущие траву, а также пастухи, которые перегоняют скот. Кстати, среди них и больше всего пострадавших и погибших. Известно, что число погибших - граждан Таджикистана - свыше 60 человек, раненных - свыше 70, кыргызских граждан, пострадавших от противопехотных мин, - около 30 человек. Сколько жителей Узбекистана погибло - это государственная тайна, хотя кое-какие сведения мы на сей счет имеем. Министерство здравоохранения не стремится дать такие цифры, хотя ими располагает. А Министерство обороны даже запретило Международному комитету Красного Креста и Национальному обществу Красного Полумесяца проводить разъяснительные работы среди местного населения.

- Чем же оно мотивировало?

- Ну, мол, идет процесс разминирования, зачем нужна здесь деятельность МККК? Хотя, как мне сообщил один из пограничников, это процесс идет с трудностями. Минные карты не соответствуют реалиям - природные явления (оползни, сели, дожди, землетрясения) сделали так, что никто не знает, где находится мина. Поэтому на наши официальные запросы Комитет по охране границ и Минобороны предпочли промолчать, сделать вид, что не было никакого запроса. Хотя есть закон об обращении граждан, где установлены конкретны сроки ответа. Если эти госструктуры чихают на национальные законы, то судите сами, что для них чужая жизнь? Ведь защищают они не страну, не граждан, а власть Ислама Каримова. Им даже не жалко того узбекского десантника, которого сбросили по ошибке на таджикскую территорию, и который упал прямо на узбекскую мину…

- Каковы минные запасы у Узбекистана?

- Это - военная тайна. Известно лишь, что активировано по периметру границы около 300-400 тыс. мин. Узбекистан располагает всеми типами мин, которые производились в Советском Союзе в 50-80-х годах.

- А сама республика их производит?

- Узбекистан производил их в годы в Великой Отечественной войны - вплоть до середины 50-х годов. Но возможности их выпуска есть и поныне - это, кстати, определено так называемым Мобилизационным предписанием (МОП), и лишь недавно со списка были сняты морские мины - они нам как бы ни к чему, ну, не в Амударье же топить вражеские корабли. В его рамках Министерство обороны определяет, сколько нужно мин, Министерство финансов выделяет деньги из бюджета, а Министерство экономики распределяет заказ по промышленным предприятиям. Да, в ответе Минэкономики не отрицало того, что противопехотные мины производить в республике вполне возможно, только заявило, что прерогатива предоставления подобной информации лежит за ведомством Кадыра Гулямова.

- Кроме пограничников и военных, кто еще применяет мины?

- Министерство внутренних дел информировало нас, что для охраны стратегических и особо важных объектов мины не применяются. Министерство по чрезвычайным ситуациям также не использует их, хотя артиллерия и динамиты для схода снежных лавин у них имеется. Таможенный комитет не ответил на наш запрос, хотя я уверен, что там нужной информацией располагают. Ведь правительство приняло постановление о транзите через республику военных грузов, в числе которых и мины, и это, видимо, хороший бизнес. А это невозможно пропускать без ведома таможни.

Ну, мины, в том числе самодельные, могут применять и преступные организации, хотя МВД заявило, что не располагает подобной информацией. Однако есть факты обнаружения растяжек в тех местах, где шли бои с боевиками из ИДУ.

- И все-таки, Узбекистан присоединится у Оттавской конвенции? Есть такая вероятность?

- Гм, только не нынешним режимом, не думаю, что Ислам Каримов от них откажется. Мины - это уже не столь оружие защиты, сколько фактор политического давления на соседей, когда те не хотят идти на поводу Ташкента. Узбекский президент признает только силу и уважает только силу. Вспомните, что Андижанскую проблему он решал при помощи автоматов и пулеметов. Этим и объясняется, кстати, нежелание МИДа отвечать на запросы Международной кампании по запрещению мин. Внешнеполитическое ведомство вообще отличается тем, что скрывает правду как от соседей, так и граждан республики.

Хочу привести мнение Кристиана Фесслера, члена Совета Женевского международного центра по гуманитарному разминированию, который на конференции по минным вопросам, прошедшей в Душанбе в начале апреля, отметил: "Мины не являются способом решения проблем между государствами или обеспечения безопасности того или иного государства. Поэтому международное сообщество, в частности, Швейцария, будет настаивать на вхождении всех государств, включая Узбекистан, в состав Оттавской конвенции. Путем минирования территорий нельзя защитить границы, обеспечить мирное сожительство и экономическое развитие в регионе. Для того, чтобы были разминированы указанные территории, государства должны сосуществовать в благоприятной мирной ситуации, когда нет напряженности в отношениях друг с другом. Это касается и Таджикистана, и Узбекистана. Международные институты будут активно работать для создания и поддержания такой мирной ситуации".

Хорошо сказано. Но Ислам Каримов пропускает эти фразы мимо ушей. У него иное мнение. Вспомним, что Узбекистан не участвовал на многих мероприятиях, связанных с разоружением. Официальный Ташкент поднимал вопросы Афганского конфликта не потому, что там гибли люди, а потому что Каримов боялся талибов. Уж он точно знал, насколько боеспособна узбекская армия. И поэтому граница с Афганистаном по плотности мин, наверное, самая высокая в мире. И ШОС - это борьба с экстремизмом, угрожающему режимам, а не решение проблем, созданных этими режимами. И здесь полный "АиФ", то есть мины - это аргумент правительств, а гибель гражданских лиц, увы, - это только факты.

Беседу вел Санджар Хабибуллаев

На фото: Узбекское министерство обороны глубоко закопало тайну противопехотных мин.