"Сказка о том, как председатель махаллинского комитета прибрал собственность русской старушки в свои хозяйственные руки"

>Жила – была Анна Вячеславовна Хорошилова, проживала по адресу город Ташкент, Мирзо Улугбекский район, по улице Сайрам, дом 11, квартира 1, имела сына Сергея Самуиловича Серкова.

Как бывает в сказках, а также на яву, у Сергея с матерью сложились очень сложные отношения. Она его не понимала его, а он ее. Это объясняется тем, что Хорошилова была психически не здорова. Но не была признана недееспособной. Контролировать ее действия Сергей не мог. Поругавшись, они могли не разговаривать долгое время, быть чужими.

Жил-был Хаким Барашевич Дуржанов, председателем махаллинского комитета "Дустлик-14", обходя своих жильцов, наметанным взглядом приметил одинокую старушку. Воспользовался ситуацией, очередной ссорой сына и матери, психическим состоянием , при помощи участкового инспектора профилактики проверил документы на дом . Дуржанов узнал, что в прописке Хорошиловой числятся очередные претенденты на собственность, предложил свои услуги по выписке прописанных в дом граждан.

Дурманов уговорил Анну Вячеславовну дать доверенность женсовету махалли Д.Аббасовой для участия ее в суде. От имени Хорошиловой был подан иск. Решением суда, претенденты были выписаны. Судебное разбирательство велось на узбекском языке, на узбекском языке и решение суда, хотя Хорошилова этим языком не владеет. Это подтверждает тот факт, что решение суда и выписка были нужны Дуржанову, и не кому больше.
Первого мая 2002 года Хорошилова сделала распоряжение на случай своей смерти, все имущество завещала Сурату Пулатовичу Ташметову. Со слов свидетеля , Дуржанов требовал Хорошилову сделать дарственную , при этом обещал хороший уход. Но смог уговорить ее только выдать завещание, которое Хорошилова надеялась отменить, в случае если за ней будут плохо ухаживать. Председатель махаллинского комитета оказался хитрее ее, отобрал все документы, в том числе и паспорт, для того, чтобы Анна Вячеславовна не смогла самостоятельно отменить завещание. Это завещание оказалось для нее последним.

Возникает закономерный вопрос, почему завещание было оформлено на Ташметова, а не на самого Дуржанова , даже если С.П. Ташметов является родственником председателю махалли? Но этот вопрос остается без ответа.

При составлении завещания от нотариуса был скрыт факт, что у Хорошиловой имеется сын, то есть прямой наследник, само завещание тщательно скрывалось от окружающих.

Хорошилова плохо передвигалась, это подтверждается тем , что нотариус, который оформлял завещание был приглашен на дом. При наличии в Мирзо Улугбекском районе пяти нотариальных контор, Дуржанов пригласил для оформления завещания нотариуса нотариальной конторы № 1 Сергелийского района. Как выяснилось позже, этот нотариус ранее работал в нотариальной конторе № 1 Мирзо Улугбекского района - И.Рахимов , был давним знакомым Х. Дуржанова.

Шестого мая 2003 года Хорошилова скончалась. Ее похоронили очень быстро, в тот же день, хотя по христианским обычаям хоронят на третий день. От сына скрыли факт смерти матери, даже не позвали на похороны. Перед самой смертью Сергей Серков, предчувствуя неладное, неоднократно звонил и просил позвать к телефону мать, но отвечали, что она отдыхает, она спит. Справка о смерти была выдана семейной поликлиникой № 20, без вскрытия. Заметим, что эта поликлиника находится на территории все той же махалли "Дустлик -14", председателем которой был Х.Б.Дуржанов и около его дома.
Сразу после похорон, Дуржановым были вывезены все ценные вещи- ковры, мебель, хрустальные вещи и прочее. Дом опустел. Предприимчивый Дуржанов и из этой ситуации нашел способ извлечь выгоду, стал сдавать дом в аренду.

После похорон Серков провел самостоятельное расследование, в результате которого стало известно, что его мать принудили к подписанию завещания, не подпускали к телефону, отказывались от госпитализации, хотя по рекомендациям врачей Хорошиловой нужно было лечение в стационаре, тем самым, приближая ее смерть.

Из ответа службы "Скорая помощь" усматривается, что неоднократно имели место вызовы указанной службы, несмотря на настояния врачей, Хорошилова, с учетом ее состояния здоровья, после декабря 2002 года, ни одного раза не была госпитализирована, при наличии отеков и цирроза печени. "Ухаживающие", Дуржанов и его члены семьи от госпитализации упорно отказывались, занимались "самолечен6ием", которое видимо и ускорили смерть.
Пятого мая 2003 года дважды в 8-34 и 20-30 был вызов службы скорой помощи с жалобами на одышку, нехватку воздуха, сердцебиение, общую слабость со стороны матери. Во время посещения , врачом скорой помощи Наркуловым, было рекомендовано стационарное лечение. Однако, Дуржанов в очередной раз не отвез Хорошилову в больницу, то есть заставил ее мучаться и тем самым ускорил ее смерть.
Из показаний свидетеля - близкой подруги матери, стало известно, что :- " За день до смерти, пятого мая, Дуржанов позвонил мне, попросил поухаживать за Аней, хотя она прекрасно себя чувствовала. Я была удивлена их настоятельной просьбе, приехать именно в этот день, и не менее удивлена приходу неизвестной медсестры, в 17-30, которая сделала неизвестный укол, не известно кем назначенный. Проводив меня в 18-00 до ворот, Аня нормально себя чувствовала. Я даже не могла представить, что вижу Аню в последний раз". Из амбулаторной карты А.В.Хорошиловой А.В. не усматривается, что ей было назначено какое-либо медикаментозное лечение.

Дуржанов и его родственники пригласили за день до смерти подругу матери, хотя до этого препятствовали их общению. Общение было только по телефону. Ранее, подобного никогда не было, видимо ее присутствием хотели обеспечить алиби, что Анна Вячеславовна умерла своей смертью. Однако, на другой день подруге позвонили и сообщили о смерти Хорошиловой, хотя до этого она чувствовала себя не плохо, проводила подругу, обещая позвонить на следующий день, то есть была в полном здравии. Подруга увидев труп свое подруги была поражена видом :- " У нее было черное и злое лицо, сжатые губы". Вид говорил о том, что она умерла не собственной смертью.

После смерти Хорошиловой возник ряд вопросов. Если Ташметов был добросовестным получателем наследства, то почему Хорошилова не была госпитализирована 5 мая 2003 года, хотя была рекомендация врача скорой помощи? Почему ее похоронили в кратчайшие сроки, не сообщив родственникам, не дождавшись родных? Почему не было произведено вскрытие? Что за укол без рекомендации врача был сделан накануне матери? Если она самостоятельно, без какого-либо давления завещала свое имущество человеку, который ухаживал за ней, умерла естественной смертью, то зачем боятся и прятать день смерти, зачем оформлять завещание на своего родственника, а не на себя, т.е. на Дуржанова, на того, кто якобы смотрел за матерью. Сын, какой бы он не был, в любом случае имеет право проститься в последний раз с матерью. Это вызывает сомнения и подозрения, что Хорошилова умерла насильственной смертью. Эти вопросы были поставлены в заявлении на имя прокурора Мирзо Улугбекского района Б.Коканбаева, но прокурорского реагирования не прозвучало, получена отписка.

Серков обратился с исковым заявлением в суд о признании завещания матери не действительным, он поставил под сомнение законность этого завещания. Ташметов в суде не участвовал, по доверенности его интересы представлял все тот же Дуржанов, потому что ему и только ему нужен был дом, и ему была выгодна смерть Хорошиловой. Получатель наследства, некий Ташметов никогда за Хорошиловой не ухаживал, никогда не интересовался ни самим домом, ни имуществом в доме. Он выполнял роль, отведенную ему председателем махалли.

По определению суда была проведена посмертная судебно – психиатрическая экспертиза, потом вторая и третья. При наличии записей в предсмертных амбулаторных картах медсанчасти ТТЗ, ГПНД №2 , психолога установлен диагноз, параноидный синдром, экспертиза сделала заключение, что на момент подписания завещания Хорошилова осознавала значение своих слов и руководила ими. Интересно и другое, в двух экспертизах принимал участие уже бывший, главный психиатр республики Б. Ташматов, в третьей не подписывал, но принимал участие как духовный наставник. Защита Серкова полагает, что психиатр не имел право уже во второй раз принимать участие в экспертизе. Видимо участвовать в экспертизе Ташматов был заинтересован. Это подтверждается словами адвоката, защищающего интересы Дуржанова, "слишком много заплачено, чтобы проигрывать".

По просьбе снохи, Анна Вячеславовна была осмотрена врачом психологом Ириной Банишевской. Было проведено тестирование. Поставлен условный диагноз "шизофрения", под вопросом. Выдано направление в ГПНД-2. Но данный результат тестов не применен в последней судебно-психиатрической экспертизе. Психиатры посчитали, что Банишевская не является психиатром, не приняли к сведению ее выводы, не дали оценку. Почему? Еще одно почему, в данной сказке, таких почему к концу наберется большое количество.

Два врача , с большим стажем работы, врач-психиатр ГПНД-2 и врач-психиатр МСЧ ТТЗ, независимо друг от друга в декабре 2001 и в январе 2002 года, соответственно , освидетельствовали А.Хорошилову при жизни. Подтвердили свое заключение в суде. Но посмертная судебно-психиатрическая экспертиза посчитала, что осмотры носили эпизодический, фрагментарный характер и в дальнейшем не имеются медицинских документов, подтверждающих динамику заболевания. Со слов Дуржанова и из имеющихся документов усматривается, что кроме амбулаторных наблюдений Хорошилова ничего не могла иметь.

Человек, страдающий параноидным синдромом попал в зависимость корыстных , бесчеловечных людей. О каком лечении могла идти речь? После оформления завещания , то есть с первого мая 2002 года до дня смерти, как усматривается из явно "переделанной амбулаторной карты семейной поликлиники номер двадцать, по заказу Дуржанова, отсутствует даты стационарного лечения. Однако, сохранившиеся данным службы "Скорой помощи" за 2003 год, свидетельствует об обратном. Хорошилова страдала рядом соматических заболеваний, психическим расстройством, являлась инвалидом первой группы, нуждалась в стационарном лечении, но Дуржанов, "хорошо ухаживающий" за Анной Вячеславовной делал все, чтобы ускорить ее смерть, а она, будучи психически больным человеком, не могла себя защитить.

Со стороны Серкова, были предприняты попытки попасть на прием к министру здравоохранения, заместителю министра, но это оказалось очень сложным. Защитники торопились на прием, потому что по определению суда была назначена третья экспертиза. С большими трудностями, седьмого декабря 2005 года состоялся прием заместителем министра Абдухаким Муминович Ходжибаев. Прием был минутным, так как заместитель министра очень торопился. Он заверил, что останавливает экспертизу, будет назначена независимая комиссия, но каково было разочарование, когда была получена экспертиза, датируемая третьим декабря, с заключением о которым вы уже знаете. Мягко говоря, заместитель министра не выполнил данного обещания.

Обычно суд при вынесении решения опирается на заключение экспертов, специалистов. Заключение экспертиз, имеющиеся в материалах дела, вызывает у нас глубокие сомнения в их состоятельности. Защиту мучил вопрос, возьмет ли суд последнюю экспертизу как доказательство, принял, решением суда Серкову отказано в исковых требованиях. Это значит, завещание остается в силе. Серков с женой и двумя детьми остался без наследства, которое по Божьему закону и закону Сказок должно принадлежать ему, а не Ташметовым или Дуржановым.
Обычно у сказок хороший конец, а у нашей …

О.Краснова