Прокурор запросил 12 лет заключения для
… Нигары Хидоятовой.

После этого Нигара сказала, что не будет более ходить на заседания суда. На всякий случай. Предложение прокурора в тот же день обсуждалось на еженедельном собрании представителей зарегистрированных и
незарегистрированных негосударственных организаций с прижившимся названием "Чайхана Кукельдош", что в Старом городе, которая находится рядом с узбекским театром им. Аброра Хидоятова. (Дедушка Нигары и
Нодиры Хидоятовых). Суд идет над Нодирой.

17 февраля после того как прокурор зачитал обвинительное заключение в
чайхане собрались представители Клуба Народной дипломатии ( в лице ученого физика К. Гулямова), Независимой организации по правам человека – НОПЧУ (М.Ардзинов, И.Одилов, Абдурахман Пирмухамедов – некоронованный король Старого города), Всемирной Лиги татар
(Доктор Мирхан Низамутдин – борец с сионизмом), Оппозиционно-демократической партии Узбекистана (Б.Раджабов), Узбекистанской
секции Международного Общества Прав Человека (Юлдаш Насиров). Не обошлось и без бывшего ( так сейчас представляется) агента спецслужб Бохадыра – Чигатая (махалля Строго города) и других.

Оговорка прокурора вызвало улыбку. Но нескрываемая радость правозащитника Ардзинова по поводу предложенного
прокурором срока подсудимой взволновало участников еженедельного
пятничного собрания в Кукельдаше. Гулямов вспомнил выступление
Президента, который говорил о том, что нужно быть снисходительными к
преступлениям экономического характера и в ряде случаев ограничиваться
восполнением ущерба. Вспомнили, что Нодира воспитывает одна без мужа двоих детей, а младший – дошкольного возраста.

Кто-то сказал, что надо учесть и вклад родителей и родителей родителей в
развитие Узбекистана. (Дедушка сестер Хидоятовых по линии матери - Г.
Бабаджанов выдающийся ученый – аграрий,долгие годы возглавлял Узбекский государственный сельхоз институт). Было отмечено, что Нодира легальным путем вернулась в Ташкент, хотя и была предупреждена, что по ее предпринимательской деятельности работает следствие. Это была
естественная реакция гуманного отношения к личности. Поэтому упрямство
Ардзинова по отношению нелегкой судьбе Хидоятовой, а также и то, что по привычке начал применять, мягко выражаясь, нелестные высказывания в адрес бабушки Нодиры, народной артистки СССР и Узбекистана – Саре Ишантураевой, давно умершей, вызвало негодование и всплеск
эмоций присутствующих. Мирхан обвинил Ардзинова в выпячивании своей
принадлежности к кавказскому народу.

Насиров сказал, что когда был избит неизвестными, то Ардзинов угрожал ему … разоблачением, хотя был документ судмедэкспертизы. Деликатно напомнил, что взрыв в своей квартире сам Ардзинов имитировал достаточно откровенно. Но больше всех разошелся некоронованный
"король" Абдурахман, который вполне резонно задал вопрос относительно
оскорблений в адрес умерших родных Хидоятовой и задал вопрос: "А кто был твой отец?" Ардзинов заорал: "А причем тут мой отец"? Неловкого молчания не было. Начались возмущенные крики присутствующих – свистун, провокатор, сексот, подставной агент. Сдержанность проявлял только Бахадыр-Чиготай, который несколько месяцев назад чуть не подрался с Ардзиновым за оскорбительные высказывания в адрес узбеков.
Абдурахман бросил свое удостоверение на стол, оторвав фотку, и сказал, что он выходит из НОПЧУ. Страсти накалились настолько, что Ардзинов и Одилов не доели шашлык и ретировались. Для правозащитника совершенно неприемлемо занимать позицию привлечения к уголовной ответственности кого-либо.

Вспоминаются слова московского адвоката Резника, который говорил, что
правозащитники могут объявить порицание к нарушителям закона, но не
более. Тем более проявлять радость, что кому-то грозит тюремное заключение за нарушения при реализации испорченной гречки, - это правозащитная патология. Озабоченность вызывает и другой аспект.
Повсеместно руководители местных структур откровенно и безнаказанно
игнорируют указание главы государства. Это неприемлемо для государства,
которое пошло по пути президентского правления. Соблюдение дисциплины и порядка нужно требовать и по отношению к населению и по отношению к власти – исполнительной, законодательной, судебной.

>Независимые суды в Узбекистане – это суды, от которых ничего не зависит, когда прокурор сформулирует обвинение. Конечно, сдвиги есть. Судья Солиева, которая дала судисполнителям документ конфисковать имущество гражданки инвалида первой группы Еременко, которую судисполнители избили в присутствии представителя махаллинского комитета (она в это время рыскала по комнате), с работы сняли и Солиева открывает … адвокатскую контору. За последние годы канатная дорога в Бельдерсае (Чимган), которая принадлежит Министерству культуры, спорта и информатики буквально возродилась. Хлынули со всех концов СНГ
горнолыжники, повысилась занятость населения, потекли деньги в бюджет.

Но появился начальник РЭСа из Газалкента некий Одил ака и "перекрыл кислород", начал менять напряжение в сети, "канатку" задергало, счетчик как-будто крутился в обратную сторону (но работники Одил аки просчитались, так как они прокрутили счетчик обратно слишком
далеко, так как в официальных документах за день до визита Одил аки, стояла цифра выше той, куда открутил незадачливый работник). Местным жителям надоели манипуляции с подачей электроэнергии и они обратились за помощью. Тогда гражданам - активистам сотрудники Одил аки перерезали подачу энергии. Хотя Одил ака никакого отношения к энергонадзору не имеет. Он должен следить за оплатой. Обвинили в убийстве Гулякова Вадима, "получили" признание, навязали
адвоката, тот получил 300 баксов и … не написал ни одной бумаги в защиту,
сославшись на признание Гулякова. А в деле сплошные нарушения
процессуального кодекса. И остаются только документы в "пользу" обвинения.

Сегодня в системе судопроизводства, следственных действиях утвердилась
страшная тенденция - "Обвинитель всегда прав". Оказывается, что если он ошибся, например, судебная ошибка, то виновного могут наказать. Такая забота оборачивается трагедией для "привлеченных к ответственности". Их
обвинят в любом случае. Стражи закона откровенно заявляют, что никто не пойдет на то, чтобы признать ошибку следствия или суда. Фермера в Сурхандарье обвинили в перевозе наркотиков в размере более 20
кг. через шератонский мост с Афганистаном, через который муха не
пролетит. Никакого наркотрафика не было.

Но он до сих пор отбывает наказание – 8 лет. И до боли знакомый вопрос. А где те, которые способствовали перевозке наркотических средств? И почему не возбудили хотя бы следствие и не попытались найти коридор? Есть принцип, а именно: лучше оставить без наказания 99 виновных, чем обвинить одного невиновного". Позволю перефразировать: лучше оставить без наказания 99 необъективных прокуроров, чем наказать одного невиновного гражданина. Узбекская судебная система нуждается не
только в независимости, но прежде всего в объективности.

Марат Захидов,
Вице-президент МОПЧ, председатель
Комитета Защиты Прав Личности