Судебные политические преследования в Узбекистане объединили оппозицию и правозащиту!

Организованные нынешним политическим режимом Узбекистана судебные преследования по так называемым "экономическим преступлениям" политических и общественных деятелей - Санджара Умарова, Нодиры Хидоятовой и Мутабар Таджибаевой показали следующее:

1. Власть в равной степени боится и оппозицию, и правозащитников, и одинаково сильно преследует и тех, и других.

2. Власть стремится избегать обвинения международной общественности и правительств демократических стран в политическом преследовании оппозиции и правозащиты. Поэтому судебный процесс был проведен с "экономическим уклоном". Но следствие так и не смогло представить никаких прямых доказательств вины, а оперировало только косвенными уликами и показаниями свидетелей. Причем некоторые претензии суда к подсудимым были просто комичными. Например, судья, в нарушении презумпции невиновности, в качестве доказательства вины Санджара Умарова привел аргумент, что Санджар Умаров, хотя он уже был арестован, не предоставил следствию необходимые документы о том, что он часто выезжал за пределы Узбекистана и проживал в Узбекистане менее 183 дней в году. Поэтому судья объявил Умарова резидентом Узбекистана и на основании статьи 45 УК Руз обвинил его в сокрытии доходов и неуплаты подоходного налога. Еще одним аргументом виновности Умарова судья посчитал наличие в Узбекистана слишком большого общего имущества Санджара Умарова и его родственников, которое судья оценил в 6 млд сум – почти 5 млн долларов США.
Судебный процесс мог бы быть более аргументированным и доказательным, если бы суд открыто использовал "политические" обвинения, например, в сфере нарушения общественной безопасности, разжигании социальной розни, антиконституционных действий и другими подобными фактами.

3. Впервые в Узбекистане представители крупного бизнеса открыто заявили о своем недовольстве действиями правительства в экономической сфере, публично предъявили свои требования по отставке правительства и предложили себя в качестве членов будущего правительства, причем предоставили конкретный план действий – своеобразную дорожную карту выхода из социально-экономического кризиса. Сам факт, хотя и единичного, но открытого, несанкционированного властями, выхода в политику Узбекистана представителей национального крупного бизнеса, является объективным показателем перехода политического развития общества Узбекистана на новый уровень, и здесь Узбекистан уже "догнал" по уровню общественно-политического развития Казахстан и Киргизстан.
Происходившие ранее в Узбекистане стихийные выступления недовольных мелких предпринимателей-фермеров в Джизакской области и в других регионах, андижанских, кокандских и кашкадарьинских бизнесменов, выступления рабочих и служащих были эпизодическими, локальными и чисто экономическими, направленными против действий местной администрации, силовых структур, несправедливых решений судов.

4.
>Впервые родственники подсудимых для формирования общественного контроля над судебным процессом в целях проведения этого процесса справедливым и беспристрастным, как того требуют международные обязательства правительства Узбекистана, привлекли к участию в судебном процессе независимых правозащитников в качестве независимых экспертов. Правозащитники проделали большую работу, вскрыли множество нарушений требований судебных процедур и документально зафиксировали их в виде совместно подписанных жалоб и требований в различные инстанции.

Причем родственники подсудимых даже оплачивали командировочные расходы каждого правозащитника в минимальном размере. В обычной же судебной практике Узбекистана родственники стараются материально "вложиться" в работников правоохранительных органов, способствуя развитию коррупции в этих структурах.

5. Эти судебные процессы показали, что в Узбекистане, при содействии западных общественных организаций, особенно "Freedom Hause", сформировалось независимое правозащитное движение, преданное идеалам прав и свобод человека, изложенных в Пакте о гражданских и политических правах, в Пакте об экономических, социальных и культурных правах, в других международных документах. И это правозащитное движение признается в качестве независимого экспертного гражданского института, оказывающее сильное влияние на формирование общественного мнения. И даже если эти правозащитники и принимают помощь, то все равно не продаются, остаются верными благородным идеалам и устремлениям защиты данных от рождения каждому человеку прав и свобод.

К сожалению, Конституция Узбекистана в некоторых частях противоречит международным обязательствам Узбекистана, поэтому полностью опираться на Основной Закон правозащитники пока не могут. Например, принцип независимости трех ветвей власти не реализуется, потому что судей назначает президент, адвокаты получают лицензию в Министерстве Юстиции, в Конституции полностью не отражена деятельность правоохранительных органов. В стране, например, нет законов, определяющих правовые рамки действий органов МВД и СНБ.

6. В ответ на развернутое властью тотальное преследование и подавление в Узбекистане и за его рубежами участников политической оппозиции, в которой проявился и крупный бизнес, а также правозащитников, естественным путем произошла консолидация правозащитного и политического движений на идейной платформе совместной гражданской обороны и сохранения демократических изменений общества Узбекистана.

Ахтам Шаймарданов
[aralsearegion@mail.ru