В последние годы события на посткоммунистическом пространстве развиваются такими быстрыми темпами, что иногда не успеваешь уследить за их подводными течениями. Для того, чтобы обнаружить скрытые от обывательского глаза политтехнологии, использовавшиеся в бывшей Югославии для отстранения Слободана Милошевича от власти во время выборов в парламент, должны были совершиться "цветные" революции в Грузии и Украине. А "тюльпановая" революция в Киргизии, тоже выросшая на дрожжах выборов в парламент, и вовсе продемонстрировала то, как западные государства беспардонно вмешиваются во внутренние дела "островка демократии" через международные организации. Если в других случаях дипломаты США отмалчивались о своих деяниях, то их тогдашний посол в Киргизии стал приписывать себе авторство еще не свершившейся революции. Бывший президент Аскар Акаев сразу после выборов поспешил заявить, что деструктивные силы не смогли дестабилизировать политическую обстановку в стране. Но на этот раз чутье политика его подвело. Рано было праздновать победу. Он не знал, что часовой механизм бомбы замедленного действия считывал последние дни его политической жизни.

Естественно, тенденции "всеобщей насильственной демократизации постсоветского пространства" не могли не наложить своего отпечатка на узбекско-американские отношения. В последние пять лет, они прошли путь от стратегического партнерства до полного охлаждения, доходивших, порой, до взаимных обвинений.

После провала прошлогодней андижанской авантюры это стратегическое партнерство обернулось в натравливание международных организаций на правительство Узбекистана. В ход пошли всякие "индексы о банкротстве государств", списки и отчеты по соблюдению прав человека. В них Узбекистану доставались места, "соответствующие" нынешнему уровню двусторонних отношений.

Даже Государственный департамент в своем ежегодным докладе (с 2006 года он носит название Country Reports on Terrorism), обычно прикрывающийся международными организациями, не удержался от резкой оценки по отношению к правительству Узбекистана: "Правительство Узбекистана не смогло преодолеть условия, используемые террористами для завоевания народной поддержки и привлечения новобранцев в свои ряды".

Это прозвучало как своего рода месть за одностороннее аннулирование договора об аренде Ханабадского аэропорта на юге Узбекистана. Кроме того, не является ли эта фраза невольным признанием того, кто именно использовал террористов в Андижане?
Характерно, что в разгар антитеррористической операции в Афганистане, он не позволял себе таких публичных высказываний. Чтобы не оказаться голословным, обратимся к хронике узбекско-американских отношений после трагедии 11 сентября 2001 г.

Узбекистан, попавший под прицел международного терроризма и переживший теракт 16 февраля 1999г., одним из первых подключился к борьбе с терроризмом и предоставил свою военную базу под Карши американским военным для проведения антитеррористических операций в Афганистане. Руководство Узбекистана знала, что без разгрома баз и инфраструктуры международного терроризма центрально-азиатскому региону не избавиться от его угрозы. Эта угроза мешала нормальным экономическим отношениям. Хотя речь не шла об обособлении, каждое государство в целях безопасности стремилось, как можно скорее, укрепить свои границы. Тогда не все понимали серьезность опасности, исходившей от талибов.

В этом контексте активное участие Узбекистана в борьбе против международного терроризма выглядит вполне логичным и узбекско-американские отношения вошли в активную фазу. Началась эра так называемой "парламентской дипломатии". С начала 2002г. зачастили американские конгрессмены в Узбекистан, а с января по апрель 2002 года Узбекистан посещает 6 делегаций Конгресса США.

А также Узбекистан посетили Главнокомандующий Центральным командованием Вооруженных Сил США Томми Франкс (январь) и председатель Объединенного комитета начальников штабов Вооруженных Сил США Ричард Майерс. Все они, чуть ли не в один голос, благодарили руководство Узбекистана за помощь в проведении антитеррористической операции и выражали надежду на дальнейшее развитие двусторонних отношений. В этом контексте характерны слова Джима Гарамоуна, сотрудника пресс-службы Вооруженных сил США: "…операции на территории Афганистана было бы невозможно проводить в отсутствие сотрудничества со стороны государств этого района мира… Узбекистан - северный сосед Афганистана - также предоставляет свои базы и воздушное пространство для переброски войск". Это потом, после завершения активной стадии антитеррористической операции в Афганистане они стали клясться, что могут обойтись без аренды базы на территории Узбекистана. А тогда…

Двусторонние контакты вышли на новый уровень, и 11-14 марта 2002 года Президент Узбекистана И.Каримов совершил официальный визит в США, и встретился с президентом США Ж.Бушем. Во время этого визита была подписана всеобъемлющая Декларация об основах стратегического партнерства и сотрудничества, охватывающая развитие политических связей, в том числе в сфере безопасности, а также экономики, гуманитарном и правовом пространстве между двумя странами. Кроме этой декларации стороны подписали еще 4 документа, которые должны быть хорошим правовым фундаментом для развития стратегического партнерства.

В те годы доклады Госдепа США тоже были более чем благосклонными по отношению к Узбекистану. Вот, например, цитата из доклада "Глобальный терроризм в 2003 году": "Узбекистан играет важную роль в многосторонних региональных усилиях по борьбе с терроризмом". Или же возьмем "Доклад Госдепартамента о терроризме: обзор по Европе и Евразии" за 2004 г.: "Узбекистан играет активную роль в многосторонних региональных усилиях по борьбе с терроризмом. Узбекистан продолжает рассматривать противодействие терроризму и антиправительственным угрозам в качестве высокого приоритета".

Но
>медовый период этих отношений быстро улетучился по вине США. По американским понятиям когда ты нужен - ты стратегический партнер, когда больше в твоих услугах не нуждаются, то превращаешься в лучшем случае в "зелененькую демократию", а в худшем – в "диктатуру". С Узбекистаном поступили точно также.

Тот же Госдеп сменил свой тон разговора на противоположную сторону после вывода американских войск с базы Ханабад. Это понятно из вышеприведенной цитаты из ежегодного доклада Госдепа о терроризме. Далее читаем: "Оказываемая Узбекистаном поддержка в глобальной войне с террором, однако, "значительно подорвана в связи со спадом в американо-узбекских отношениях". Почему борьба против терроризма должна зависеть от подъема или спада отношений между странами? Если судить по логике Госдепа, участие Узбекистана в этой борьбе против этого зла в рамках ШОС ровным счетом ничего не значит. Но логика не может быть собственностью даже такой супердержавы, как США. А Узбекистан борьбу против терроризма ни когда не ставил в зависимость от своих отношений с кем-либо.

Збигнев Бжезинский, идейный вдохновитель американских геополитиков, писал в своей книге "Великая шахматная доска", что ситуация в Центральной Азии зависит от таких игроков, как США, Европейские страны, Россия, Турция, Иран, Китай и т.д. Он не учитывал роли самих государств Центральной Азии в большой геополитической игре. Как показывает практика последних лет, они тоже могут играть не последнюю скрипку в ней. Мне кажется, американцы в этом просчитались вслед за Бжезинским и стараются восполнить свой просчет всякими докладами и необоснованной критикой в адрес узбекских властей.

^Олег БОГОМОЛОВ
o_bogomolov@yahoo.com