ГЕСТАПО Узбекистана расширило список невыездных новыми именами

Сообщение о том, что известный узбекский журналист Аъло Ходжаев попал в "черные списки" невыездных, у меня удивления не вызвало. Уже понятно, что ГЕСТАПО дано указание начать активное преследование инакомыслящих и независимых журналистов в преддверии предстоящих президентских выборов, а среди чиновников в погонах выслужиться перед режимом хоть отбавляй. Удивило только то, какой глупый повод для отказа они выбрали: "В связи с нецелесообразностью", этим самым намекая, что только карательно-репрессивные органы определяют мотивы, по которым гражданин вправе выезжай за пределы республики. Других поводов найти гестаповцы не смогли.

Поэтому не удивительно, что с каждым днем все больше людей попадает в "черные списки". Мне известно, что правозащитнице Елене Урулаевой ГЕСТАПО Мирзо-Улугбекского района также не выдало "выездную визу", а правозащитнику Ахтаму Шаймардиеву уже на уровне махаллинского комитета не проставляют печать – есть установка свыше. Я уже говорил, что списки для ликвидации инакомыслящих уже спущены вооруженной инквизиции.

Что касается меня, то я не остановился и продолжил борьбу. Недавно мной был отправлен запрос в Генеральную прокуратуру республике, в котором я обжаловал действия УВД Мирзо-Улугбекского района, а также бездействия УВД г.Ташкента, прокуратуры Мирзо-Улугбекского района и МВД Республики Узбекистан относительно отказа мне в выдаче разрешения на выезд за границу.

Мной было отмечено: считаю бездоказательными все приведенные доводы в письмах ГЕСТАПО. Возмущен тем, что из районной прокуратуры и МВД (заявления были отправлены почтой 23 марта), а также ГУВД Ташкента (18 февраля) до сих пор не поступили ответы, что является нарушением моих законных прав. Более того, сама Генеральная прокуратура не дала ответов мне на запросы о расследованиях по применению узбекскими вооруженными силами противопехотных мин, что не красит эту организацию в качестве приверженца законности.

И я вновь задал вопросы главному органу, призванному обеспечивать законность на территории страны, по тексту из полученных мной писем из ГЕСТАПО:

Во-первых, что означает фраза "в установленном законом порядке"? Законом определено рассмотрение заявления в течение 15 (пятнадцати) дней, что подразумевает календарные дни. Между тем, мой вопрос находился в РУВД 2 месяца!

Во-вторых, в законе ничего не говорится об исключениях, так почему подполковник ОВВиГ А.Гулямов ссылался на то, чего нет в природе, когда говорил мне 15 марта, что в отношении меня включились "исключения"? Что за инстанция, которая заставила майора Г.Мирсабирову приостановить мое "дело", о чем она мне сообщила 2, 9 марта? На каком основании эти инстанции осуществляют репрессии?

В-третьих, почему инспектор Чиланзарского ГЕСТАПО капитан Низаметдин Абдуллаев угрожал мне силой, заявлял, что доставит меня в прокуратуру? На каком основании это он делал? Я разве преступник? Нахожусь под следствием или в розыске?

В-четвертых, почему письмо из ОВВиГ Мирзо-Улугбекского района датируется 30 марта 2006 годом, тогда как справку о моей работе в "РМ" инспектор Н.Абдуллаев получил 4 апреля. Получается, что решение ГЕСТАПО вынесло до того момента, как получило факт о моей работе в Ассоциации.

В-пятых, как понимать фразу "заведомо ложные сведения"? Возможно, здесь сотрудники карательно-репрессивных органов усматривают обман с моей стороны в трех моментах:

- сведения в анкете-заявлении не соответствуют записям в трудовой книжке. Однако у меня все сходится, гестаповцы даже не сличали записи. Так что этот пункт не подходит в качестве обвинения меня во лжи;

- сведения о моей работе в АП "Рабат Малик" также не верны. Но в анкете-заявлении есть печать этого учреждения, роспись руководителя, есть справка о моей работе в "РМ" (правда с 6.02.2006 по 5.04.2006, но в рамках периода поданного заявления), что подтверждает мой трудовой статус, так в чем же ложь? Согласно закону, анкета заверяется по месту работы, и там не дается градация – временной или постоянной она должна быть. Так что здесь также нет обмана, а есть лишь собственная интерпретация нормативного акта со стороны РУВД;

- АП "РМ" должно было заверить мою анкету только в случае служебной командировки, а не по туризму. Увы, ничего подобного в постановлении правительства я не нашел. Это положение выдумано самими же гестаповцами, а значит, является незаконным.

Если даже третий аспект является главным препятствием, то почему 5 мая Г.Мирсабирова и А.Гулямов отказались принять у меня во второй раз новую анкету-заявление, заверенную мной 27 апреля в махаллинском комитете? Ведь в своем ответе они заверяли, что только АННУЛИРОВАЛИ мою анкету (что, по-моему убеждению, является противозаконным).

Таким образом, у ГЕСТАПО нет никаких оснований отказывать мне в "выездной визе". Более того, в чем смысл шести месяцев запрета? Ведь за этот период ничего у меня не может произойти – я как был Алишером Таксановым, несудимым, не подследственным, непризывным, не имеющим доступа к госсекретам, безработным, волонтером-исследователем Международной кампании по запрещению противопехотных мин, так им и останусь. То есть никаких изменений, что может быть основой для шестимесячного моего заключения в Узбекистане, как в тюрьме, не произойдет.

Если это наказание, то, значит, ограничение в правах. Ограничить меня в правах может только суд, но не УВД Мирзо-Улугбекского района. Если же меня в чем-то наказывают, то все должно происходимть в рамках закона, например, Кодекса об административной ответственности. Однако никто штрафа или чего подобного на меня не наложил. Понятно, почему – нет правовой основы!

Я считаю, что в течение этого периода карательно-репрессивные органы Узбекистана намерены физически уничтожить меня. Или сфабриковать против меня дело, чтобы упрятать в тюрьму. Поэтому в течение 4 месяцев идет сбор информации обо мне в махаллкоме, домкоме, ТСЖ, у соседей и коллег, по месту работу, явно, с неблаговидной целью. И я уверен, что здесь есть политические установки, идущие из самого главного карательно-репрессивного органа страны – СНБ!

В свою очередь, я известил Международную кампанию по запрещению противопехотных мин и лично Лауреата Нобелевской премии мира Джоди Уильям о фактах преследования меня со стороны карателей. Известность также поставлены правозащитные и журналистские организации многих стран мира.

В связи с этим я потребовал от Генеральной прокуратуры защитить мои свободы и права от произвола, хотя вполне осознаю, что там начихать на меня. В ответ получил письмо, что мое письмо спущено в прокуратуру г.Ташкента. Остается ждать, хотя время – это не столь ценная вещь для прокуратуры.

Понятно, что нынешние карательно-репрессивные органы используются властями как дубинки против демократии, против той части населения, которое несогласно с политикой действующего правительства. Реформы не коснулись силовых организаций Узбекистана, они все больше напоминают орудия Третьего Рейха. Список невыездных – это маленькая часть того, что делают гестаповцы против граждан. Один Андижан чего стоит…

Когда-то в СССР шутили: "Демократия от демократизации отличается также как канал от канализации". ГЕСТАПО и правоохранительные органы имеют такие же отличия…

^Алишер ТАКСАНОВ, Интернет-журналист