Вводное слово.
Читателям предлагается настоящий текст, с ключевыми позициями которого намеревался выступить ваш покорный слуга на конференции по толерантности, 11 - 13 июня 2006 г в г. Алматы, для участия в которой он был приглашен. Однако, с началом конференции автор настоящих строк, осознав атмосферу дипломатического политеса и миссию ОБСЕ, организовавшей названное мероприятие, не решился озвучить подготовленный материал (за исключением рекомендаций). Тем более, что мое намерение выступить на 2-й сессии не согласовывалось с Ms. Ninel Fokina, Главой Хельсинского комитета в Алматы, ответственной за ведение названной сессии, где затрагивалась роль гражданского общества, как инструмента противодействия стереотипам и предубеждениям и продвижению взаимопонимания и уважения в публичном и политическом дискурсе. Вместе с тем, считаю нужным ознакомить с содержанием этого не состоявшегося выступления широкую аудиторию интернет издания.
Бахадыр М. 14. 06. 06 г.

Я бы хотел высказать тезисно несколько соображений относительно серьезных вопросов, с которыми столкнулось узбекистанское общество. Эти вопросы обнаружились с особенной остротой после известных трагических событий в Андижане.
Очевидно, произошедшими кровавыми событиями мая 2005 года были перечеркнуты все без исключения надежды, связанные с построением современного демократического государства и гражданского общества. Теперь было бы по меньшей мере безответственно утверждать, что Узбекистан представляет из себя государство (государственность) современного типа, то есть базирующейся на незыблемых принципах демократии, на фактическом разделении ветвей власти, в своей основе имеющего полноценное гражданское общество с возможностями реально влиять на ход происходящих в стране событий. Это ясно любому честному и неглупому человеку, проживающему в Узбекистане. Лично я, например, давно избавился от романтизации образов одиозных политических персон, - этих представителей авторитарного режима. Разумеется, избавился я и от иллюзий, если говорить о затянувшемся ожидании позитивных, созидательных сдвигов в характере и содержании их деятельности. Тем более, что Андижан 2005 и последующие события в Узбекистане выявили во всей полноте "героизированное" обличье некоторых государственных мужей, показав, что произвол, насилие, преступление против своего народа, предательство против собственной страны и есть лицо авторитарно -деспотической власти.
А что же сказать относительно других, менее приближенных к телу? Впрочем, ко всем им, принадлежащих к кругу первому, второму, …эшелона власти, применимо крылатое народное: "каков поп - таков и приход". А "приходу" с расчетливой сдержанностью, с холодным расчетом и лицемерием, приходится пожинать плоды своего политического идолопоклонства, а также терпеть непомерное честолюбие, суетное тшеславие, завышенную самооценку и почти что самообожествление руководителем государства собственной персоны. Но тот же подневольный, кстати, вполне достойный своего ярма (подневольного) чиновник или министр или премьер, считается "мертвецом", как только попадает в немилость диктатора. Убедиться в этом можно, наблюдая судьбы ряда высокопоставленных персон из ближнего круга президента И. Каримова.
На самом деле, мы сталкиваемся с типичным примером, когда произносим следующее словосочетание : "диктатор азиатского типа", которое позорит всех без исключения граждан Узбекистана и наших соотечественников, пребывающих за пределами страны. Всем своим поведением диктатор только подчеркивает отсутствие терпимости, пресыщаясь рабским восторженным поклонением чиновников, чье продвижение по иерархической лестнице пирамиды власти и теплое местечко в непосредственной близости от государственной казны (возможно и государственных резервов), удобное для личного обогащения зависит только от его настроения и прихоти.
Авторитарный режим с присущим ему чудовищной боязнью слова, произносимого свободным человеком, оправдывает себя соображениями некой высшей государственной "мудрости". В действительности же, достигает только одного - иронического и крайне неприязненного отношения к себе. И это уже трудно скрыть под маской вежливости. А вот человека, осмелившегося выразить (выражать) свое личное мнение, здесь принято шельмовать и цинично притеснять при каждом подвернувшемся случае с глубочашей бесчеловечностью и деспотизмом, спесивым презрением. И все это действо происходит из-за невозможности порочного режима оправдать свои нелицеприятные действия ни красивыми фразами, ни убедительными доводами в свою пользу. Не говоря уже о самом низком уровне умственного развития догматичных государственных чиновников, которые напрочь лишены мыслить творчески, неспособных даже отдаленно придать разными уловками и отговорками режиму соответствующий имидж, а диктатору человеческое подобие. Народ же не уверенный в завтрашнем дне погружен в немоту. И хотя говорят, что "молчание народа - не смирение", когда "народ молчит - буря назревает", но сегодня он одет в саван из терпения, отчасти проявляет нужную для режима гражданскую "добродетель" в виде рабского послушания, прекрасно понимая, что режим не умеет прощать, но только наказывать, унижать, изощренно мстить за свободомыслие и проявленные признаки отстаивания человеческого достоинства. Если же народ и протестует, то за редкими исключениями, делает это тихо, неслышно и незаметно. Хочу быть правильно понятым. Это не вина, а беда народа, что у него оказались такие руководители. К сожалению, Андижанские уроки показывают, что нет отрадных признаков в сдвигах ментальных основ общества, его духовного состояния и далеко пока (или все еще) не сильна светская оппозиция, чтобы направить в конструктивное политическое русло социальное недовольство народа и пробудить его социальное и иное самосознание, политическую волю, соединив их со стремлением изменить, скажем так, удручающую картину в стране и свое положение. Ведь, люди сирые , убогие, лишенные всяких гражданских прав, лишенные возможности своим трудом облегчить материальные условия жизни, не могут представлять нацию.
И можно ли принимать за государство это Нечто, декларирующее себя, как "государство с великим будущим, если все ветви власти и их институции наполнены в массе своей бездарными политиками, не рациональной бюрократией, естественно, не способных по государственному организовывать народ, то есть сплачивать его. Отнюдь, это, не та реальная сила, истинное предназначение которой, как заметил бы философ, обьединять под единой верховной общественной властью миллионы людей, благодаря своей специфической государственной деятельности, планов, стремлений, базирующейся на культуре, имеющей и осуществляющей стратегическую ориентацию на создание условий для становления свобоного человека - гражданина открытого общества... Понятно, что на самом деле, здесь мы имеем перед собой политический режим, известных персон власти, весь секрет "успеха" которых в строительстве мнимой национальной государственности заключается лишь в примитивной фетишизации власти, насилии, борьбе за власть и сохранение этой власти любой ценой. Одной из составляющих этого самого секрета "успеха" власти является и переписывание истории в свою угоду. Кстати, всецело в данном "воспризведенном" прошлом и пытались (и пытаются) власть имущие неоправданно находить ложные ответы на вопросы и задачи дня сегодняшнего в строительстве национальной государственности, в разработке государственной идеологии независимости.

Надеюсь, что мои рефлексии воспринимаются адекватно. Желал бы, повторяю, быть понятым правильно. Особенно, этого хотелось бы касательно тех частей текста, где речь пойдет о носителях негативных стереотипов. Впрочем, как мыслил Декарт: "Все истины могут быть правильно поняты, но не всеми - по причине предубеждений". Тем не менее, предлагаю моим слушателям (читателям) озадачиться: существуют ли в Узбекистане реальные условия и прежде всего политические, чтобы говорить о фиксируемой роли гражданского общества в поддержке межкультурного, межрелигиозного и межэтнического партнерства, как инструмента противодействия стереотипам и предубеждениям, продвижению взаимопонимания и уважения в публичном и политическом дискурсе? Здесь в голову идет хрестоматийно известное определение гражданского общества данное Вацлавом Гавелом или такого общества, где все основано на всеобщем характере прав человека, предоставляющем каждому индивиду наилучшую возможность всесторонней реализации - не только в качестве представителя нации, но и в качестве членов семьи, общины, региона, церкви, професии, политической партии, страны, наднациональных обьединений.
Если разделять данную позицию, то надо согласиться, что в Узбекистане гражданское общество в строгом смысле слова отсутствует. Произнесенный диктатором и следом декларируемый государственной пропагандисткой машиной слоган: "От сильного государства - к сильному гражданскому обществу", как и громогласные заявления о динамично формирующемся гражданском сознании, о и функционирующих успешно институтах гражданского общества, являются откровенным пропагандистким блефом. В государственных СМИ и книжных изданиях неустанно говорится и пишется о якобы формирующихся институтах гражданского общества, которым присущи, например, следующие особенности:
- отчетливое внимание к формирующемуся классу собственников как основе дальнейшей демократизации;
- складывающиеся контуры общенациональной идеи, вбирающей в себя сугубо восточные и отчасти западнические черты;
- укрепляющийся институт махалли, рост числа негосударственных некоммерческих организаций; искреннее стремление руководства страны к постепенной децентрализации; упор на судебно - правовую реформу, независимость судей и т. д. и т. п. (см. Узбекистан на Пути к Гражданскому Обществу. Т 2003, с.95).

Нет необходимости в жесткой аргументации, чтобы убедиться: демонстрируемая на вербальном уровне специфика гражданского общества в Узбекистане и его функционирующие институты есть фикция. На самом деле, сама картина жизни, касающаяся настоящего и перспектив общественного строительства на фоне новоявленного феномена остракизма в отношении носителей ростков гражданственности, руководителей и активистов международных организаций, многих из прежних ННО, включая правозащитные - это пейзаж после битвы. И битва эта, начатая правительством Узбекистана в 2003 году, ведет общество вслед за событиями мая 2005 года к новому витку потрясений. В ближайшей перспективе подобное продолжение политики власти с позиций силы, насилия будет благоприятствовать развитию социально - политической ситуации по дезинтеграционному сценарию, давать простор разрушительным тенденциям.
И не драматизируя ситацию, не развивая с помощью "социологического воображения" сюжеты, возможные сценарии развития социально - политической ситуации в Узбекистане, можно фиксировать приближение государства и общества к краю черты, за которой начнется стремительное падение в пропасть. Может я ошибаюсь и страна наша уже в свободном падении в пропасть. Во всяком случае, отслеживается невооруженным взглядом: узбекистанское общество, который год обреченное стихийно выживать, деградирует, деморализуется; власть же, исчерпала не только лимиты самодостаточности, а и потеряла остатки легитимности. Нельзя не заметить разброд и шатание в аппаратах министерств и ведомств. В частных беседах чиновники выражают недовольство главой государства, бесмысленность своей работы. После расстрела андижанцев в структурах власти появились немало таких работников - руководителей различного ранга, одни из которых готовы бежать, как крысы с корабля, оставляя своего капитана. Вторая категория ссылается на болезни. Ясно, что причиной подобных настроений (возможно и мимолетных ) является; во- первых, не желание быть причастными в службе тем и тому, политика которых породила Андижан 2005; во - вторых, тревога и страх, потерять награбленное при смене режима власти. Несмотря на тупиковость ситуации, соответствующие структуры режима власти на практике и на идеологическом уровне начинают увеличивать объем реализации установки "вправлять мозги", усугубляя и без того явную и скрытную социальную напряженность. Достаточно включить каналы программ национального телевидения, радиопередач, открыть газеты, услышать лживые речи новоявленных холопов -идеологов, как мы всей кожей, что называется, ощутим дух репрессивного мышления или так называемого "силового синдрома". Под маской верности национальному духу, рассуждений о пресловутой "узбекской сущности" обнаруживается воинствующая нетерпимость, демагогия, низкопробный примитивный национализм, искаженные представления о своей национальной культуре, обычаях, агрессивность и стремление любой ценой противопоставить свое доморощенное, неконвертируемое "я" "другим". И всю эту низкопробную чушь искусственно связывают с неким единодушием людей, якобы с их "искренним" неприятием, неприязнью к тем, кто обладая здравым рассудком не желает жить в раболепном послушании, не хочет мирится с откровенным лицемерием и фальшью власти.

Показательно, что в действиях власти четко просматривается факт легализации нетерпимости. Это: во - первых, преследования верующих мусульман, членов правозащитных и оппозиционных организаций за свободу выражения убеждений; во- вторых, попытки насаждения социальных настроений антиамериканизма как политической технологии через государственные СМИ Узбекистана. Представляется, что именно носителям власти свойственны негативные стереотипы мышления с выходом их на соответствующие модели поведения. Именно носители негативных стеретипов не желают признавать мир реальностей. Подавляя все и вся, они противостоят стремлениям людей изменить реальность в лучшую сторону. И как правило, во имя погони за знаком особого внимания диктатора, воинственно реагируют на попытки изменить эти стереотипы, а значит действительность, ибо эти навязчивые образы выступают одновременно, и гарантией их самооправдания, и проекцией на мир собственных чувств, ценностей, позиций и прав. Надо понимать, что перед носителями негативных стереотипов не может стоять дилемма "правы - не правы". Однозначно, любое несогласие с их представлениями и тем более посягательство на их стереотипы воспринимаются крайне нетерпимо, как посягательство на основы чего -то совершенного, абсолюта, незыблемости, как опровержение ими же созданного порядка, в котором нужно дышать не иначе, как только с их разрешения и приказания.
Не углубляясь в природу различных видов стереотипов, в область предназначенную для социальных психологов, я все же смею обратить внимание на то, что не следует забывать: речь идет о тех стереотипах (картинках в головах), которые действуют, как возникшие по законам "мы" ("вы") - "они", "мы" и "другие", "я" - "он".
Для носителей негативных стереотипов характерно создание образа злейшего врага народа (нации, государства) и действовать в рамках противопоставления "вы" - "они", тем самым заведомо нагнетая в обществе социальную напряженность. Приведу несколько примеров материального воплощения ими в жизнь общества духа нетерпимости и ненависти.

1.За период с 2003 по настоящее время (июнь 2006г) правительство Узбекистана изгнало из страны более 15 международных организаций. А после трагедии Андижана власти арестовали около двух десятков правозащитников и продолжают усиливать жесткое давление против оппозиции. Под прикрытием обеспечения безопасности и общественного порядка 28 декабря 2005 г. вступил в силу, подписанный президентом И. Каримовым, принятый 22 ноября Законодательной палатой Олий Мажлиса (парламента) и одобренный Сенатом 3 декабря того же 2006 года, новый закон. Согласно ему ужесточены наказания по статьям Уголовного Кодекса Республики Узбекистан: 139 (Клевета), 140 (оскорбление), 159 (посягательство на Конституционный строй), 217 ( нарушение порядка организаций, проведение собраний, митингов, уличных шествий или демонстраций), 217 (изготовление или распространение материалов, содержащих угрозу безопасности и общественного порядка, 242 (создание, руководство, участие в религиозных экстремитских, фундаменталистких или иных запрещенных организациях). Теперь несложно догадаться: брутальная система, вооружившись "правовыми" новинками, судя по наблюдамой волне репрессий, осуществляет возрождение традиций прежнего тоталитарного строя 30 -х годов минувшего столетия, которая заключается, в т.н. "плановой охоте на ведьм".

2.Интернет издание Ferghana. Ru на своих страницах от 31 мая 2006 г. воспроизводит сообщения узбекских правозащитников, согласно которым в трех сельских районах Ташкентской области за последние 2 месяца прошла серия арестов верующих мусульман. Всего же за текущий год по подозрению в терроризме и попытке свержения конституционного строя арестовано в целом по стране более 100 человек.

3. К месту еще один пример из будничной жизни узбекских правозащитников. Происходящие с ними истории полны горькой нелепости, несправедливостей, насилия, репрессий и всех мыслимых и немыслимых форм унижения их человеческого достоинства.
На протяжении ряда лет я общаюсь с правозащитником, членом Секретариата Общества Прав Человека Узбекистана Абдужалилом Бойматовым (А. Б.) проживающим в доме, который соседствует с моим. Убеждаюсь, что власти делают попытки подавить его морально -психологически, оказать физическое воздействие, вызвать страх за родных и близких. Тем не менее, несмотря на гложущую, по его собственному признанию, тревогу, неоднократные "наезды" на него по месту жительства работников хокимиата, представителей электросети, распросы людьми в штатском соседей о семье Бойматовых, он (А. Б.) изо дня в день добросовестно исполняет свое дело, сочетая в облике, казалось бы несовместимые вещи, а именно: с одной стороны, наивную веру, что наведение порядка в законодательстве, правовое просвещение граждан (общества) и работников правопорядка неизбежно приведет первых и вторых к взаимопониманию и толерантности; с другой - явную непрогибаемость правозащитника., его способность оказывать духовное сопротивление агрессивной нетерпимости и насилию. Буквально на днях (А. Б.) рассказывал мне: "Я дважды был в Лондоне на ежегодном собрании директоров ЕБРР. В первый раз 18 - 19 апреля 2004 г. Вскоре, после возвращения в Ташкент, 14 июня того же года надо мной состоялся административный суд. И сейчас чувствую надо мной будто сгущаются тучи. Ведь, я 19 - 25 мая 2006 г. вновь побывал в Лондоне на собрании ЕБРР. А уже 1 июня меня задержали в Ташкенте недалеко от офиса оппозиционной партии "Озод дехконлар" ("Свободные дехкане"). Примечательно то, что здание офиса находится на территории Мирзо Улугбекского района столицы, а задержание произвела группа работников из РОВД Хамзинского района. И меня повезли через весь город на милицейской машине в наше Хамзинское РОВД. Со мной провели очередную профилактическую беседу. Вел же ее, как всегда, начальник отдела по борьбе с терроризмом и коррупцией. Но теперь не обошлось без прямых угроз: "Мы тебя посадим". Помимо, всего прочего, выясняли: зачем я ездил в Лондон, кто оплатил поездку и сколько это стоило, какие есть у меня родственники, кто и где живет, в какой сфере работает и т.п. детали, связанные с моей жизнью и разнообразной информацией о родственниках".

Возвращаясь к вышеизложенному о гражданском общества, следует отметить: в стране имеют право на существование лишь ведомые и полностью контролируемые властями институты (ННО), сообщества. На наш взгляд, сегодня узбекская специфика, т. н. гражданского общества и его институтов фактически заключается в подобострастной имитации ложной "толерантности" в отношениях между "верхами" и "низами", "ими" и "собой". . Понимание и обьяснение подобной имитации "толерантности" заключается в авторитаризме одних ("сверху") и конформизме других ("снизу"). Для чего и кому нужна декорация, призванная убедить мировое сообщество о существовании в Узбекистане гражданского общества? Рассуждения и поиски ответов на данный вопрос относятся к иной теме. Сейчас важно выяснить: насколько успешны попытки господствующего авторитарного режима подобным образом вдолбить в сознание людей ложные представления о том, что это и есть настоящие институты гражданского общества? Тому подтверждением является феномен махалли, выступающий как политический миф, который "работает" на укоренение в массовом сознании ложной идеи "неустанной заботы" о народе правительства Узбекистана.
Во - первых, в стране воссоздан якобы "генеративный" институт самоорганизации и самодеятельности населения, который в действительности представляет государственный проект, в первую очередь, направленный на тотальное отслеживание инакомыслящих внутри квартального сообщества.
Во-вторых, в политической истории независимой государственности состоялся де значительный "прорыв", связанный с институциональной реорганизацией узбекистанского общества. В свою очередь, содержание пункта "во-вторых" означает, что будто политическая элита, находящаяся у рычагов власти, сменила и продолжает менять "правила игры" социального поведения, социальных отношений, формирования тех организаций, учреждений, которые обеспечивают выполнение этих правил всеми гражданами.
Каково же в действительности положение дел в махалле? Хотя, полагаю, многим из присутствующим известны доклады Хьюман Райтс Вотч: "От Дома К Дому", " Создавая Образ Врага. Религиозные преследования в Узбекистане", все же напомню, что в Узбекистане насчитывается свыше 10 тыс. единиц органов самоуправления граждан (ОСГ) - махаллинских комитетов, члены которых избираются формально на сходах граждан. В них по закону должны функционировать от 4 до 16 комиссий и решать вопросы, связанные с условиями жизни и быта граждан. Судя по информации СМИ Узбекистана, происходящий в мае -июне текущего 2006 г процесс выборов в ОСГ городов и сел страны, выступает ни больше, ни меньше как показатель, наступившей "весны демократии". Между тем, сам глас народа, выраженный в современных пословицах и поговорках (см. Пословицы и Поговорки Узбекского Народа. Перевод и композиция Рано Абдуллаевой. М. 2006), например, касающихся махалии свидетельствует о следующем.
"Кучам махаллам эди, Домлар махалля булди, Оилам дардкаш булди". В переводе на русский. " Моя улица - моей махалля была, Дома квартальные теперь махалля, Горемыкой стала я". "Махалламда оксоколим бор эди, Бир тийин хам бировданг олмас эди, Махалламда хокимлар пайло булди, Пул ойлиги бизлардан булди".("Аксакал был в махалле моей, Ни копейки не брал у людей, Теперь вельможа в махаллях сидят, Их зарплата на наших плечах").
Глубокий смысл и социальная острота, вышеприведенных узбекских пословиц и поговорок о современной махалле более рельефно оттеняется на фоне других, в которых отражается неприкрытая правда о социально - политических реалиях Узбекистана. " Замона угриники булди, Томоша курники булди". ("Времена воров, Зрелище для слепцов"). Или вот еще. "Янги хоким келди, Ваъдалар коп -коп булди, Хаммаси чиппаки чикди" ( "Новые правители пришли, Обещания - полные мешки, Вскоре полопались они"). "Таъкиб бор элда, Кози билан терговчи - оллохлар". ("Где диктат, Там прокуроры, судьи - боги".) "Халкда таянч бумаса, Аскарлар таянч" ("Когда опоры в массах нет, Опора на людей в погонах").

Узбекистан представляет собой ныне закрытое общество со строгой иерархичностью сословий, развитостью теневых отношений, отчужденностью людей, увеличивающейся пропастью между властью и обществом. Естественно в данном обществе определенно не наблюдается развитие социальной солидарности, мобильность (социальные перемещения) по вертикали и горизонтали. Это объясняется тем обстоятельством, что узбекистанское общество есть причудливый симбиоз элементов традиционализма и дикого капитализма, в котором ключевые позиции власти (с вытекающими отсюда обеспечением выхода к национальным богатствам и бесконтрольного ими владения) занимает узкий круг людей, представляющих интересы номенклатурно - клановых группировок. Природа, установившегося политического режима по определению исключает проведение демократических реформ в основных сферах жизни общества. Откровенно говоря, вряд ли найти в истории узбеков такие времена, которые бы обнаруживали столько вызывающего лицемерия власти. Андижан 2005 подвел черту, за которой видно, что:
- расстреляны не только мирные граждане страны, а и вера в закон, в справедливость;
- окончательно уничтожена легитимность нынешнего режима власти.

Вместо резюме.
Если люди потеряли надежды и мечты о будущем, ощущая сегодня на себе результаты деятельности "государства - реформатора", если они видят, что их чаяния не вписываются в систему, стало быть, необходимо менять настоящую не реформируемую систему. Говоря о таковой системе, нельзя не сказать и о том, что в Узбекистане на протяжении более 15 лет функционирует политический режим, который проводит политику геноцида против узбекского народа. Напомню, что по Международной конвенции "О предупреждении геноцида и наказания за него" (1948г.) геноцидом считается и умышленное создание жизненных условий, расчитанных на полное или частичное физическое уничтожение народа, меры по предотвращению деторождения в их среде (биологический геноцид). В Узбекистане налицо проявление данных признаков геноцида. Если не закрывать глаза, то видно: режим привел народ Узбекистана к массовой нищете, голоду, массовым инфекционным заболеваниям, например, туберкулеза, СПИДа, а также распространению наркомании. Результирующей всего названного выступает резкое увеличение смертности населения, особенно среди детей и подростков. Будь, это неизбежное следствие симуляции экономических реформ или практический результат воплощения в жизнь узбекистанской модели развития экономики, они равно объясняют также массовую безработицу, абсолютную бедность и вынужденную трудовую миграцию миллионов за пределы страны. В итоге заметно сократилась численность населения. На селе и в поселках городского типа, малых и средних городах наблюдается резкое уменьшение людей в возрасте от 20 до 50 лет.
Достаточно свидетельств, подтверждающих факт исполнения органами здравохранения Андижанской, Сурхандарьинской, Кашкадарьинской и других областей негласного указания руководства страны о искусственном ограничения рождаемости. Так, еще в 2004 -2005 гг на пресс-конференциях, организованных для иностранных и отечественных журналистов ташкентским отделением британского Института по освещению войны и мира (IWPR), были сделаны заявления патологоанатомом Гульбахор Тураевой о том, что в Андижанской области имеют место проявления хирургического вмешательства в организм рожениц, чтобы они стали биологически бесплодными.

Прошу извинить меня за эти замечания общего порядка. Вероятно, кому -то и покажется, что они не в унисон с назначением и задачами конференции. Надо бы о культурном пространстве, толерантности… Однако не уйти от больных вопросов, острых проблем, доминирующих в социальном пространстве Узбекистана. Оно представляет большое негативно заряженное психо - энергетическое поле, где власть делает все возможное и невозможное, чтобы взращивать нетерпимость и ненависть. Это создает потенциальные угрозы роста смуты, реальные риски национальной и региональной безопасности.

Исходя из вышеизложенного о узбекской специфике гражданского общества в условиях авторитарного режима власти, я бы высказал следующие суждения рекомендательного характера для ОБСЕ.

1.Принимать во внимание, что стереотип (и сопутствующие ему предубеждения, предрассудки) - структура жесткая и фиксирован жестко. Стереотип нелья изменить гибко, его следует сломать. Данное обстоятельство (постулат) дает основание для заявления: деятельность ОБСЕ и его структурных подразделений по содействию развития межкультурного, межрелигиозного и межэтнического согласия предполагает нацеленность на ломку всех видов негативных стереотипов мышления и поведения. Конечно, принципиальное значение могла бы иметь, в первую очередь, ломка стереотипов у персоналий, занимающих ключевые позиции в руководстве государств - участников. Для решения этой задачи, безусловно, должны использоваться легитимные средства, включая дипломатические, организационно - финансовые, интеллектуальные усилия международных и национальных экспертов.

2.Просить ОБСЕ способствовать развитию контактов и взаимодействию ННО (в т.ч. правозащитных), религиозных организаций, светской конструктивной оппозиции, представителей государственных структур и СМИ в целях налаживания диалога. Это возможно, в частности, благодаря широкому обсуждения в обществе вопросов толерантности, проведению круглых столов по наиболее актуальным проблемам общенационального и регионального уровня.

3. В деятельности ОБСЕ и его структурных подразделений на местах не должно существовать никаких двойных стандартов или выборочности по политическим и иным мотивам. В данной связи считаем нужным обратить внимание на вопрос о целесообразности внесения корректив в процедуру принятия решений.

4.ОБСЕ должно рекомендовать международному сообществу цивилизованных государств в отношении государств - участников, в которых утвердились авторитарно - деспотические режимы власти, принимать твердую позицию вплоть до использования всех доступных легитимных способов (средств), способствующих их демонтажу.

5.Все государства - участники должны постоянно и последовательно вести работу, стратегически ориентированной на достижение межкультурного, межрелигиозного и межэтнического согласия. Реализация данной задачи, направленная также на преодоление предрассудков, негативных стереотипов предполагает акцентированное внимания на социальные, экономические и политические факторы, которые создадут благоприятные условия для становления адекватного культурного пространства.

6. Осуществление вышеназванных мер требует, чтобы государства - участники повсеместно создавали благоприятные условия для изучения и мониторинга состояния тенденций развития национальных процессов, сопряженных с ними исследований различных аспектов проблемы ментальности, культурной, религиозной и национальной идентичности, взаимоотношения конфессий.

7.Важно, чтобы ОБСЕ и его институциональные механизмы проявляли твердость в осуществлении продвижения всеобщих ценностей, провозглашенных Всеобщей декларацией прав человека, другими международными документами, непосредственно касающихся прав и свобод личности. Обратить внимание на состояние национальных законодательств, правовых норм и их соответствие общепринятым нормам международного права.

8. ОБСЕ и его структурные подразделения в государствах - участников должны более широко использовать нормы и ограничения международного права, включая санкции, чтобы добиваться выполнения государствами - участниками ОБСЕ требований юридически обязательных документов, связанных с правами человека.

9. Целесообразно тесное сотрудничество государств - участников со структурными подразделениями ОБСЕ в вопросе по привлечению международных и национальных экспертов для разработки совместных региональных проектов по осуществлению задач, связанных с процессами воспроизводства и развития культурного пространства, формирования адекватных социально - политических, культурных, психологических, идеологических и иных условий, предупреждающих рост различного рода предубеждений, негативных стереотипов мышления и поведения, тенденций ксенофобии.

^ Бахадыр Мусаев,
независимый исследователь, социолог (Ташкент).

03 - 07. 06.2006
musaev61@yahoo.com