Еще летом 2005 года Управление верховного комиссариата ООН по делам беженцев (UNHCR), используя всевозможные дипломатические уловки, провело эвакуацию 439-ти граждан Узбекистана из лагеря в Южном Кыргызстане в Румынию. Далее беженцы продолжили свой путь в США, Нидерланды, Швецию, а также Германию и Швейцарию.
Как же отреагировало UNHCR на репатриацию.
- Каждый волен вернуться, - ответила на этот вопрос представитель UNHCR в Женеве Хелен Кокс, - это уже не дело нашей организации.
А как живут те, кто вернулся?

В то страшное утро 13 мая 2005 года Икбол Арапов, уходя на работу с братом, и не думал, что его возвращение домой будет таким долгим.
- На площадь меня привело любопытство, а увел с нее страх, - говорит он. - На площади было много народу. В толпе я даже потерял брата, отошел в сторону от собравшихся на площади, в надежде, что он найдет меня постоял у входа в парк. Не приведи Всевышний оказаться в толпе. Поддавшись настрою толпы, просто не отдаешь себе никакого отчета, ни о чем не думаешь.
Короче говоря, после пребывания в лагере в Кыргызстане, нас 439 человек самолетами переправили в лагерь в Румынии. Здесь, так же как и в Кыргызстане, нас посещали представители различных международных организаций, прежде всего сотрудники Управления комиссара по делам беженцев ООН. Еще через некоторое время 1 февраля 2006 года мы в числе первых оказались в Соединенных Штатах Америки, в штате Аризона. Примерно через два месяца после прохождения медицинского осмотра, собеседований нам выдали на руки документы, разрешающие выходить в город.
Я устроился на одну из фирм, выпускающих рамы из пластика. Поскольку особых навыков у меня не было, меня взяли туда грузчиком. Нужно сказать, что в США не очень-то просто трудоустроиться, даже если имеешь какую-то профессию. Например, среди нас был один человек, долгие годы работавший в Андижане парикмахером. Когда он хотел устроиться на работу по своей специальности, то оказалось, что ему для этого нужно около 9 месяцев отучиться на курсах, получить соответствующие документы, лицензию и прочее. То есть даже если у тебя на руках имеется диплом, подтверждающий, что ты имеешь ту или иную специальность, все равно нужно было подтверждать квалификацию и переучиваться. Поэтому никто из нас по своей специальности там не работал. Нас принимали на такую работу, которая не требовала особой квалификации и ответственности.
Параллельно меня направили на обучение компьютерной грамотности. Получив возможность доступа к сети Интернет, нашел сайт посольства Республики Узбекистан в США, позвонил туда, попросил помочь вернуться домой. Это решение пришло не спонтанно: я уже давно подумывал о том, как найти пути возвращения домой. Ведь в Андижане остались отец, мать, семья, дочери. Говорят, что время лечит. Да, оно меня вылечило от заблуждений, но не смогло вылечить от тоски по Родине. Вы знаете, ни одна ночь не проходила без того, чтобы я во сне не увидел родных и близких, не прошелся бы по улицам родного города. Так что решение было глубоко продумано, выстрадано, если хотите.
До этого, когда я обращался к представителям международных организаций, которые курировали нас, с вопросом: "Что нужно сделать, чтобы вернуться домой?". Мне отвечали, что процесс этот долгий и займет как минимум месяца четыре, а то и гораздо больше времени. Когда же мы связались с посольством и разъяснили цель нашего звонка, нам сказали, какие документы нужно будет подготовить для возвращения. Одним словом, вопрос о нашем возвращении решился в течение нескольких дней!
И вот, наконец, мы снова дома!
- Икбол, а что было дальше? В Ташкентском аэропорту вас, наверное, долго проверяли?
- Ничего подобного! К нам отнеслись точно так же, как и к другим пассажирам. Муж одной из женщин, которая вернулась вместе с нами, организовал транспорт, и мы в тот же день выехали в Андижан. И до Андижана мы доехали без всяких проблем.

- Но ведь для того, чтобы вернуться домой не нужно было делать такой круг: где Америка, а где Андижан? Ведь к вам в лагерь в Кыргызстане приезжали родственники, просили вас вернуться?
- Да, так и было. Да, они говорили, что власти обещают, что нам, если наша вина не будет доказана, ничего не будет. Но когда мы включали радио и слушали передачи радио "Озодлик" или "Би-Би-Си", то там слышали о том, что те, кто остался в Андижане, подвергаются ужасным репрессиям. По лагерю тоже ходили всякие слухи. Я уже говорил вначале, что люди были сильно напуганы. А после того, как услышишь такое, как можно даже подумать о том, чтобы вернуться? Ведь не зря в народе говорят, что у страха глаза велики. Но, хвала Всевышнему, теперь все позади и я дома. Уезжая, я знал, что все равно вернусь сюда. Только не знал, когда это случится.
- Однако в Интернете появились публикации, рассказывающие о том, что вы ежедневно должны приходить отмечаться в сходе граждан махалли или милиции, что вам запрещено выходить из дома, звонить и разговаривать с кем-нибудь. Это действительно так?

- Глупости. Вот у меня есть сотовый телефон, и я когда захочу, могу позвонить куда угодно. Несколько раз уже разговаривал с братом, который пока остался в штате Аризоне. Недавно подвернулась работа в г.Асаке, так я свободно поехал туда.

У другого андижанца - Эргаша Ибрагимова во многом схожая с Икболом история. Двоих сыновей Э.Ибрагимова судили за участие в запрещенном в Узбекистане экстремистском движении "Акромия". Узнав о предстоящем на площади имени "Бобура" митинге, он тоже пошел туда, в надежде услышать что-нибудь новое о судьбе сыновей.

- Что произошло потом, все знают. В конце-концов также, как Икбол и еще сотни таких же, как они, оказался сперва в Кыргызстане, потом в Тимишиаре, а потом и в Соединенных Штатах Америки, в Пенсильвании. Я многое повидал в своей жизни. Мне стыдно сказать, но привел меня в эту страну обман. А вернула меня домой боязнь. У меня и дед, и отец умерли, не дожив до 65 лет. Мне уже 63 года и я боялся, что умру на чужбине, и меня похоронят неизвестно где. Я вернулся домой, чтобы умереть и быть похороненным рядом с моими предками.

Что я мог делать в Америке? Мои предки занимались торговлей. Я тоже пошел по их стопам. Сначала мы торговали национальными тюбетейками. Причем торговали не только в Андижанской, но и других областях. Наши тюбетейки охотно покупали даже в Душанбе. Потом, поднакопив денег, открыл магазин на рынке в Старом городе. А в Америке мне нужно было достичь 65-летнего возраста, чтобы получать хоть какую-то пенсию. Кончено, нам выплачивали пособие, но я не привык жить на подачки.
Да и вообще, вы знаете, нашему человеку очень трудно привыкнуть к существующим там порядкам, обычаям, укладу жизни. Ну, скажите мне, ради Аллаха, как сын должен заранее договориться о встрече с отцом?! Вот мы все живем одной семьей, а ведь там так не принято. Все спешат, все заняты своим бизнесом и до тебя нет никакого дела. Я здесь выйду на улицу, пройду сто метров, так со мной десяток человек поздороваются, расспросят о самочувствии, о детях, о внуках (их у меня 30). А
>там ни поздороваться не с кем, ни поговорить. Ни один даже самый шикарный американский ресторан я не променяю на нашу чайхану! Нет, я так жить не могу. Поэтому, когда узнал, что некоторые мои земляки решили вернуться домой, я тоже принял такое решение.

Желание Э.Ибрагимова вернуться домой не остановило даже то, что его сыновья находятся в заключении.
Из сообщений средств массовой информации стало известно, что к отправке в Узбекистан готовится еще одна группа андижанских беженцев из Айдахо в составе 65 человек.
Видать прав был классик, написав: "И дым Отечества нам сладок и приятен".

^Санжар Каримов
корреспондент газеты "Андижанская правда"
sanj.karimov74@list.ru