УТРО АМИРА
(2018 год, антиутопия)

Амир просунулся на исходе летней ночи от невыносимой духоты. Все четыре монгольских кондиционера громко гудели, но гнали в помещение только горячий воздух. Пора подниматься, восемьдесят лет – не тот возраст, когда можно позволить себе поваляться в постели. В такую жару лучше всего, конечно, спать полностью раздетым, но от китайского постельного белья, сшитого из синтетики, на дряблой коже Амира всегда появлялись пятна напоминающие следы от ожогов. Когда-то все белье делали из хлопка, но где он, хлопок, его давно перестали выращивать в стране, не хватает воды. От прежних времен у Амира сохранилась только ветхая белая пижама фирмы "Чакка-Халта", спать приходится в ней.

Амир кряхтя, присел, опустил ноги на пол и негромко дважды хлопнул в ладоши. Тотчас в открывшуюся дверь вошли две молодые татарки с опахалами из павлиньих перьев, и мерно раскачиваясь, стали нагонять воздух огромными веерами под звуки доносившейся откуда-то сверху заунывной музыки. Дышать сразу стало как-то легче. Иметь в качестве "махальщиц" именно татарок было традицией. После тихого кошачьего царапанья в дверь спальни проскользнул Первый Назир, Шавкатжон и тоненьким голосочком проворковал обязательное утреннее приветствие Амиру. Когда-то Шавкатжон был грозным и влиятельным, но, за уже давно забытую провинность, по приказу Амира ему сделали "чики-чики", и голос его стал нежным, как у девушки, а лицо совсем круглым. С незапамятных времен стало традицией – у тех, кому было сделано "чики-чики", отбиралась фамилия, а к имени добавлялось ласковое "жон" - Шавкатжон, Эшматжон, Тошматжон. Да, много добрых традиций существует в Демократическом Амирате!

Шавкатжон хорошо знал свои утренние обязанности и усердно их исполнял. Проворно обогнув "махальщиц" он достал из стоящего в углу большего кувшина горсть специальных кусочков глины, положил их в широкое сито и тщательно просеял от лишней пыли. Затем Шавкатжон положил все оставшееся на дне сита в глубокую косу, которою аккуратно опустил возле широкого алюминиевого таза. Этот таз прислали Амиру в подарок из соседней горной страны. Они богатые, у них алюминия много…. Шавкатжон бережно подхватил Амира под руки и помог добраться до таза, а сам присел рядом на корточки, дожидаясь завершения оправки.

Когда все было законченно, Шавкатжон при помощи кусочков глины выполнил необходимою гигиеническую процедуру, а затем завершил ее, поливая себе водой на руки из пластиковой "баклажки". Когда-то вместо бутылки был кумган, как говорили, из "чехского" стекла, но он разбился. Этот кумган, согласно легенде, подарил давнему предшественнику Амира сам Густав Гусак! Но ничего, баклажка тоже сгодиться.

Шавкатжон, согласно традиции, провел, мокрыми руками по лицу, а остатки влаги вытер об полы халата. Произошла смена тазов, и Амир плеснул теплой водой себе на шею и грудь, затем отпустил Шавкатжона. Слуг в спальне набралось уже много, они выключили кондиционеры фирмы "Сухе-Батор" и, наконец, распахнули окна. Свет горел только в резиденции Амира, а весь остальной мир был погружен во мрак. После того, как урусы подняли стоимость одного киловатта до десяти тысяч рублей, согласно Указу, были введены ограничения, и электричество отключалось сразу по заходу солнца. На улицах городов появились портреты Амира с крылатым выражением: "Хорошие люди по ночам – спят"! В самой столице в кромешной темноте оставалось сверкать ярко освещенными окнами только одно здание – ведомство Рустамжона. Не покладая рук, тысячи сотрудников этого учреждения днем охотились на врагов Амира, а ночью делали пойманным "чики-чики".

Время утренней молитвы еще не наступило. Граждане Амирата молились одновременно со своим властелином, а сам Амир это время выбирал по своему усмотрению. Мощная радиосеть моментально разносила по проводам весть о начале высочайшего молебствия всему народу. Радиоточки были в каждом доме и в этом выражались забота о гражданах, а также размах достижений современных технологий. Пальцем босой ноги Амир нажал на кнопку включения "комптива", сегодня работали обе программы. На первой из программ можно было насладиться народной музыкой и танцами, а на второй – поиграть в "народную" игру "шиш-беш". В давние времена один молодой гроссмейстер выиграл чемпионат мира по "шиш-беш", гроссмейстера наградили званием "Герой Амирата", а саму игру признали "народной". Две программы сразу работали только у самого Амира, остальные граждане довольствовались только одной по своему усмотрению. Именно в этом заключалась свобода выбора, высочайший символ волеизъявления, дарованный Амиром своим поданным. Хочешь, послушай музыку, а хочешь просто поиграйся, пока не выключили электричество.

Несколько лет назад существовала и третья, новостная программа, но после открытия "Теории" эту программу упразднили. "Теорию" создал Главный Идеолог Амирата доктор Сайфиддинжон, она была настолько сложна для понимания, что до сознания большинства граждан до сих пор не дошел ее глубокий смысл. Вкратце "Теория" выглядела приблизительно так. Жизнь поданных Амира на протяжении многих лет с каждым днем становилась все лучше и, наконец, достигла предела совершенства. Следовательно, ее дальнейшее улучшение невозможно и в этом не может быть новости. Плохие же новости также невозможны по предыдущему определению, и, естественно, наличие или отсутствие новостей само по себе ничего не решает, а это уже является хорошей новостью, так что все новости просто бессмысленны, а значит и бесполезны.

По традиции следующим утренним ритуалом был прием Назира без портфеля, ответственного за экспертизу Важных Сообщений с территорий Амирата, а точнее из двух автономий – "Сектора" и бекства "Анклаф". Была прежде и автономия "Долина", но ее жители много лет назад разрушили взрывами дорогу через горный перевал, а остальные границы напичкали тысячами мин. Что там происходит в настоящее время, доподлинно никому не было известно, до Демократического Амирата не доходили даже слухи.

Жители "Сектора", который находился на северо-западе Амирата, считали себя коренными населением, а всех остальных – пришельцами, незаконно вытеснивших их с исконных территорий. Вследствие этого всю границу "Сектора" пришлось окружить высокой глинобитной стеной и держать поблизости крупные войсковые соединения. Народ "Сектора" не желал мириться с этим и ежедневно запускал в сторону Амирата самодельные ракеты "гугуша". "Сектор" не признавал ритуала "чики-чики", поэтому население в нем росло очень быстро. Мало того, в "Секторе" периодически проводились выборы власти. На последних выборах победу одержала радикальная партия СОЛИХ, программа которой не признавала сам факт существования Амирата. Иногда через редкие пропускные пункты из "Сектора" приходили женщины, мужчин пропускать опасались. Женщины проносили под одеждой лепешки из белой казахской муки, а иногда и гексоген для терактов.

>На юге Амирата расположилось бекство "Анклаф", люди в нем говорили на другом языке. В бекстве официально имелось две столицы – Город Великого Звездочета и Город Великого Лекаря. Жители двух столиц постоянно занимались археологическими раскопками, чтобы доказать соседям то, что их Город более древний. Иногда споры на эту тему переходили в военные столкновения. Правитель "Анклафа", Самойддин-бек для предотвращения раздора был вынужден каждые две недели переносить свою резиденцию из одного города в другой. Самойддин-бек считался в народе очень умным правителем, потому что сумел в свое время избежать "чики-чики" и отменил этот обряд на своей территории.

Не надевая официальный халат, в неглиже, Амир перешел в кабулхону для встречи с Назиром без портфеля. На протяжении долгих лет этот пост занимал известный эксперт Гулом Баччаев. Делать "чики-чики" ему не пришлось, без того был по-рабски предан. Гулом на четвереньках подполз к алюминиевому (тоже подаренному) трону и замер, склонив в ожидании голову. Амиру с утра не захотелось выслушивать рабские заискивания Гулома Бачаева, он нагнулся, а затем, по старой традиции, смачно плюнул в самый центр сверкающей лысины, выразив тем самым полное удовлетворение своему слуге. Не поднимая взора, Назир без портфеля быстро уполз.

Амир встал и старческой походкой подошел к распахнутому окну в сад. За прошедшие долгие годы правления ему до тошноты надоели все дворцовые церемонии. Солнце еще не поднялось, но пение птиц предвещало скорую зарю. Подумалось, что когда совсем рассветет, то принесут плов, и от этого на душе сразу стало легко и спокойно. Амиру было тяжело стоять, он упер дрожащие от старости руки в подоконник и тихонечко запел полюбившуюся с детства песню: "Ер кетаман дедим…"

^Ядгор Норбутаев
ydgrnrbtv@yandex.ru